Заверение об обстоятельствах что это
Заверение об обстоятельствах что это
(введена Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ)
1. Сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.
Признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует наступлению последствий, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта.
Предусмотренная настоящей статьей ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, исходила из того, что другая сторона будет полагаться на них, или имела разумные основания исходить из такого предположения.
2. Сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки также вправе отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
3. Сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе вместо отказа от договора (пункт 2 настоящей статьи) требовать признания договора недействительным (статьи 179 и 178).
4. Последствия, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются к стороне, давшей недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
В случаях, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта, предполагается, что сторона, предоставившая недостоверные заверения, знала, что другая сторона будет полагаться на такие заверения.
Статья 431.2. Заверения об обстоятельствах
Информация об изменениях:
Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ настоящий Кодекс дополнен статьей 431.2, вступающей в силу с 1 июня 2015 г.
Статья 431.2. Заверения об обстоятельствах
ГАРАНТ:
См. Энциклопедии, позиции высших судов и другие комментарии к статье 431.2 ГК РФ
1. Сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.
Признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует наступлению последствий, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта.
Предусмотренная настоящей статьей ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, исходила из того, что другая сторона будет полагаться на них, или имела разумные основания исходить из такого предположения.
2. Сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки также вправе отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
3. Сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе вместо отказа от договора (пункт 2 настоящей статьи) требовать признания договора недействительным (статьи 179 и 178).
4. Последствия, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются к стороне, давшей недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
В случаях, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта, предполагается, что сторона, предоставившая недостоверные заверения, знала, что другая сторона будет полагаться на такие заверения.
Особенности применения института заверения об обстоятельствах
Главный юрисконсульт ООО «Спарта Консалтинг», ПАО «Газпром автоматизация»
специально для ГАРАНТ.РУ
Несмотря на то, что положения гражданского законодательства РФ о заверении об обстоятельствах (ст. 431.2 Гражданского кодекса) относительно недавно появились в правовой плоскости, данные правила пользуются широкой популярностью в деловом сообществе. Объясняется это, прежде всего, тем, что они позволяют минимизировать риски одной из сторон при недобросовестном поведении другого участника (других участников), а также в случае, когда лицо ограничено во времени и не успевает убедиться в правомерности заявляемой противоположной стороной информацией, имеющей основополагающее значение при принятии решения о заключении, исполнении или прекращении договора.
Так, какие же аспекты института заверения об обстоятельствах следует помнить, при его использовании?
Во-первых, законодатель не устанавливает требования к форме выражения заверений. Поэтому они могут быть изложены как в документе, который подписывается несколькими участниками (договоре, протоколе и т.д.), так и в исходящем непосредственно от стороны, гарантирующей наличие юридически значимого обстоятельства (письмо с предложением о сотрудничестве, переписка об условиях исполнения и т.д.) (Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11 октября 2016 г. № 19АП-4508/2016 по делу № А14-18691/2015). Важно, чтобы форма высказывания заверений позволяла определить от кого они исходят, их условия и удостовериться в подлинности их выдачи.
Во-вторых, следует учитывать последовательность оформления «бумаг», содержащих подтверждение о тех или иных моментах. Например, если изначально заверения были прописаны в протоколах на стадии переговоров, которые впоследствии при подписании договора были признаны сторонами утратившими силу, то представляется, что вряд ли участник сделки, поверивший в приведенные ранее недостоверные гарантии, сможет ссылаться на них при защите своих интересов. Чтобы избежать таких неблагоприятных последствий, следует зеркально отражать в договоре все заверения контрагента, озвученные на преддоговорном этапе и имеющие существенное значение.
В-третьих, помимо императивного правила о возможности взыскания с контрагента, давшего заверения недостоверного характера об обстоятельствах, сыгравших решающую роль для заключения, исполнения или прекращения договора, убытков, причиненных такими действиями, стороны могут предусмотреть иное последствие. В частности, законодатель наделяет правом вместо механизма возмещения убытков установить в договоре ответственность в виде уплаты неустойки (п. 1 ст. 431.2 ГК РФ). Поскольку в законодательстве РФ отсутствуют какие-либо предписания на этот счет, то в соглашении можно прописывать, как единый размер неустойки за нарушение любого из приведенных участником заверения, так и различный для каждого в отдельности.
В-четвертых, одновременно с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки сторона, «пострадавшая» вследствие недостоверного заверения контрагента, может отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон (п. 2 ст. 431.2 ГК РФ). Данная норма носит диспозитивный характер, поэтому участники вправе при достижении соответствующего взаимного согласия либо исключить ее применение, либо установить отличное от указанного правила условие (например, ограничить действие этого правомочия, назвав определенные случаи) (п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах»).
В-пятых, заверение лица относительно отказа от права на односторонний отказ от договора, прямо предусмотренного в нем, не является заверением об обстоятельствах по смыслу п. 1 ст. 431.2 ГК РФ (Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11 октября 2016 г. № 19АП-4508/2016 по делу № А14-18691/2015).
В-шестых, по общему правилу контрагент, высказавший недостоверные заверения, может быть привлечен к ответственности только тогда, когда противоположная сторона докажет, что он знал о ее намерении полагаться на них, или имел разумные основания исходить из такого предположения.Однако, в отношениях, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, корпоративным договором, договором об отчуждении долей, акций в уставном капитале хозяйствующего общества презюмируется обратное, если иное не установлено соглашением участников гражданского оборота. (п. 4 ст. 431.2 ГК РФ). Поскольку норма диспозитивная и процесс доказывания об осведомленности относительно выше обозначенного обстоятельства сопряжен с определенными сложностями, лицу, которому «выдаются» гарантии, следует не допускать в такого рода договорах оговорок, исключающих применение данного положения либо устанавливающего условие о необходимости достоверности гарантий, при недоказанности иного.
В-седьмых, институт заверения об обстоятельствах введен в действие с 1 июня 2015 года (п. 1 ст. 2 Федерального закона от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации»). По правоотношениям, возникшим до вступления в силу названного закона, правила ст. 431.2 ГК РФ применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 16 декабря 2016 г. № Ф03-5651/2016).
Резюмируя вышеизложенное, хотелось бы отметить, что институт заверения об обстоятельствах регламентируется достаточным количеством диспозитивных норм, позволяющих перетягивать «чашу весов» в нужную сторону. Поэтому следует более аккуратно относиться как преддоговорным, так и договорным гарантирующим высказываниям.
Заверения об обстоятельствах и гарантии: проблемы разграничения
В реформировании нуждается такой важный элемент системы договорного права как заверения об обстоятельствах. Сейчас заверения регулируются статьей 431.2 ГК РФ. В ней упоминается только термин заверения, хотя анализ статьи позволяет прийти к выводу, что закон рассматривает заверения как комплексный институт, включающий и заверения, и гарантии, которые дифференцируются в зарубежной доктрине и законодательстве. Закон не определяет правовую природу ответственности, которая наступает вследствие сообщения контрагенту недостоверной информации о фактах, имеющих значение для сделки. В ГК РФ произошло смешение правил, регулирующих заверения и гарантии. Поэтому в содержании нормы видна непоследовательность в урегулировании отдельных вопросов, например, таких как: важна ли форма вины лица, дающего заверения; какая степень осмотрительности требуется от получателя заверений; какие существуют пределы возмещения убытков вследствие дачи ложных заверений.
Необходимо различать заверения и гарантии и отразить эту дифференциацию в законе, так как они имеют разную правовую природу. Чтобы понять логику регулирования института заверений и гарантий, необходимо обратиться к анализу правовой доктрины. Заверения понимаются как утверждения о фактах прошлого или настоящего, сообщаемые контрагенту по договору с целью склонить его к заключению договора на определенных условиях и которые имеют определяющее значение для кредитора при принятии решения о заключении договора. В то же время гарантии — это утверждения о фактах прошлого, настоящего или будущего. Надлежащий характер исполнения должником обязательств по договору зависит от их достоверности. Такие утверждения предоставляют кредитору некие бонусы сверх того, что он получает по договору. Лицо, дающее гарантии, берет на себя дополнительные обязательства по возмещению убытков в случае, если гарантированная информация окажется ложной.
Ответственность за дачу ложных заверений является деликтной, а ответственность за предоставление недостоверных гарантий является договорной. Такое различие влечет несколько важных юридических последствий.
Учет вины лица, дающего заверения и гарантии, при их нарушении
Разграничение заверений и гарантий влияет на вопрос о вине лица, дающего недостоверные сведения контрагенту. Если речь идет о заверениях, то, поскольку ответственность является деликтной и она связана с принципом субъективного вменения, для наступления ответственности должника, давшего недостоверные заверения, необходимо наличие у него вины. При предоставлении гарантий не имеет значения знание гарантирующего лица о недостоверности сообщаемой информации. В данном случае речь идет о договорном перераспределении рисков. Один контрагент как бы страхует другого на случай возникновения или обнаружения в будущем некоторых невыгодных для кредитора обстоятельств. Необходимо в ГК РФ закрепить, что ответственность за ложные заверения наступает только при наличии вины лица, дающего их, а ответственность за предоставление недостоверных гарантий может наступать вне зависимости от вины должника по ним.
Если говорить о гарантиях, то неважно, мог ли реципиент утверждений знать об их ложности или нет. Лицо, предоставляющее гарантии, берет на себя риски того, что ситуация в действительности окажется отличной от той, о которой они договорились с контрагентом. Поэтому получатель гарантий может и иметь сомнения насчет их достоверности, но не обязан проверять их точность, тем более что гарантии могут даваться и в отношении фактов, которые относятся к будущему. В законе нужно обозначить, что значение имеет то, как воспринимает утверждения о фактах их реципиент и знает ли он об их соответствии действительности только в отношении заверений, в отношении гарантий это неважно.
Способы защиты при нарушении заверений и гарантий
В ГК РФ необходимо закрепить различные способы защиты прав кредитора на случай недостоверности сделанного заверения или нарушения выданной гарантии. Если даются ложные заверения, то у должника по ним наступает деликтная ответственность. Должник в этом случае должен возместить убытки кредитору и восстановить его положение таким образом, как если бы кредитор вовсе не заключал договор с должником, то есть должен возместить его негативный интерес, потому что кредитор вообще бы не заключил договор либо заключил его на совершенно иных условиях, если бы ему изначально предоставили достоверную информацию о реальном положении дел. Нужно предоставить кредитору такие способы защиты как требование о возмещении убытков, а также требование о признании договора недействительным.
Если по договору были предоставлены ложные гарантии, то должник будет нести договорную ответственность. Тогда должник обязан поставить кредитора в такое положение, как если бы договор был исполнен надлежащим образом, а гарантии были бы выполнены, то есть восстановить его позитивный интерес. Кредитор помимо предъявления требования о возмещении убытков может также отказаться от договора. При этом отказ от договора должен быть обусловлен высокой значимостью гарантированного утверждения для сущности и цели договора.
Значит, дифференциация в законе заверений и гарантий позволит зафиксировать различные способы защиты интересов лица, которое получило ложные утверждения о фактах. Закон должен содержать положение о том, что если должник нарушит заверения, то защите подлежит негативный интерес кредитора, а если гарантии – позитивный интерес.
Также следует отметить, что сейчас в ГК РФ указано, что сторона, получившая ложные заверения вправе требовать возмещения убытков или выплаты неустойки. Однако выплата неустойки является договорным способом защиты интересов кредитора на случай нарушения должником обязательств, а убытки можно требовать как при нарушении договорных обязательств, так и при возникновении деликтных обязательств. Если последовательно проводить дифференциацию заверений и гарантий в законе, то нужно указать в ГК РФ, что взыскание неустойки возможно только при нарушении должником гарантий, то есть при наступлении договорной ответственности, в то время как, при нарушении заверений в договоре невозможно установить договорный способ защиты прав, а можно только требовать возмещения убытков.
Срок действия заверений и гарантий
В закон не урегулирован вопрос о сроках действия заверений. Срок, в течение которого должно выполняться требование о достоверности предоставленных утверждений, имеет важное значение для того, чтобы обеспечить правовую определенность в отношениях сторон и обозначить временные пределы ответственности. Поэтому срок любого обязательства должен быть определенным или определимым. При этом вопрос о сроках будет по-разному решаться в отношении заверений и гарантий. Нарушение заверений влечет возникновение деликтной ответственности. В этом случае значение имеет не срок существования обязательства возместить убытки, а срок исковой давности требований кредитора по возмещению убытков, возникших в результате неправомерных действий должника. Согласно ст. 196 ГК РФ субъективный срок исковой давности в отношении таких требований составляет три года, а объективный – десять лет, поскольку специальные сроки статьей 431.2 ГК РФ не определены.
Период, в течение которого данные гарантии будут отвечать требованиям истинности, также необходимо ограничить и обозначить пределы этих ограничений в ГК РФ. В литературе предлагается делать такие сроки пресекательными, чтобы они выполняли функции балансировки интересов сторон по договору и обеспечения правовой определенности положения должника. В тех случаях, когда стороны не предусмотрели период действия гарантий в договоре, закон должен восполнять этот пробел диспозитивными нормами. Если срок не будет прямо установлен в законе, можно в норме о гарантиях закрепить, что срок должен выявляться посредством толкования договора или исходя из понятия разумного срока. Однако такое положение оставит слишком широкие пределы для судебного усмотрения и оставит положение должника по-прежнему недостаточно определенным.
Заверения об обстоятельствах: зачем нужны и как работают
Купить ООО по реальной цене
Заверения об обстоятельствах применяются при купле-продаже долей в ООО, как и задумывал законодатель. Закрепленные в договоре гарантии дают покупателю право на судебную защиту, если что-то пойдет не так, как обещал продавец. В деле № А40-234897/2016 убытки взыскивал Геннадий Говжеев, который осенью 2015 года купил у Сергея Соболева и Евгения Колоденкова за 100 млн руб. компанию «Сокол» с несколькими земельными участками. Согласно договору, продавцы гарантировали, что земля свободна от скрытых (неизвестных покупателю) притязаний третьих лиц. В соглашении говорилось, что это существенное обстоятельство, от которого зависит цена доли.
Если компания лишилась ценных активов после продажи, можно ли вернуть часть стоимости?
В 2016-м Говжеев присоединил компанию «Сокол» к своему автозаправочному бизнесу ООО «Ойл-Шоп 1». Но затем он обнаружил, что претензии на участки все-таки были. Правительство Москвы реконструировало территории, которые примыкали к автозаправкам, а некоторые участки были изъяты.
В результате «Сокол» оказался на треть дешевле, чем за него отдал покупатель, – к такому выводу пришла оценочная экспертиза, которую назначил суд в деле о взыскании убытков. Говжеев потребовал с оппонентов возмещения 31,6 млн руб. Ответчики главным образом критиковали экспертизу, но суд отклонил их возражения и принял решение в пользу покупателя.
Привлечь к ответу контрагента за отказ в налоговых вычетах
Заверения об обстоятельствах могут пригодиться в случае отказа в налоговых вычетах по вине контрагента. Пример – история ТД «Риф», который в 2013 году заключил с «Агробизнесом» договор поставки зерновых, бобовых и других сельскохозяйственных культур. В 2015-м, когда в силу вступила ст. 431.2 ГК, стороны использовали возможность включить туда заверения. «Агробизнес» пообещал передавать вместе с товаром всю «первичку», которая соответствует закону, и гарантировал, что в документах отражены все операции с его собственными поставщиками. Если продавец нарушит заверения – «Агробизнес» обязался возместить убытки покупателя, в том числе суммы, уплаченные в бюджет на основании решений о доначислении НДС (в том числе отказов в применении налоговых вычетов). Так говорилось в допсоглашении, которое подписали стороны.
Недобросовестный поставщик «купил» товар у однодневки и перепродал другой компании. А она не смогла из-за этого получить налоговые вычеты и решила взыскать их через суд.
Убытки возникли у «Рифа» в 2016 году, когда ИФНС отказала ему в налоговых вычетах на 12,3 млн руб. за предыдущий год. Ведомство пришло к выводу, что «Агробизнес» фактически не получал товар от своего поставщика «Фаворита»: документооборот был искусственным, а на деле «Фаворит» не имел возможности ничего продавать. Вооружившись этим решением ИФНС, «Риф» отправился в суд требовать невозмещенную сумму в качестве убытков (дело № А53-22858/2016). АС Ростовской области удовлетворил этот иск. Он согласился, что продавец не представил покупателю все первичные документы, необходимые для получения вычета, а его отношения с «Фаворитом» противоречат данным заверениям.
Это решение поддержали апелляция и кассация, которые отклонили возражения «Агробизнеса». В частности, в своей кассационной жалобе он писал, что налоговый вычет имеет публично-правовую (государственную) природу, поэтому взыскать убытки в качестве гражданско-правовой ответственности невозможно. Кроме того, «Агробизнес» указывал, что не был участником налоговой проверки, не мог защищаться в ее рамках и к тому же не привлекался к ответственности за налоговые правонарушения.
АС Северо-Кавказского округа отмёл все эти возражения. Сумму вычетов вполне можно квалифицировать как убытки, а свои заверения «Агробизнес» дал добровольно. Даже если он не участвовал в налоговой проверке – доказать реальность отношений с «Фаворитом» можно было в настоящем арбитражном деле о взыскании убытков. Кассация учла, что «Агробизнес» не привлекался к налоговой ответственности, но весомее для нее оказалось решение ИФНС, которое подтверждало искусственный документооборот. «Оно никем не оспорено и не признано незаконным», – отметила «тройка» под председательством Ольги Бабаевой, оставляя в силе акты нижестоящих судов.
Не страховать то, что плохо лежит
Заверения об обстоятельствах помешали торговой фирме «Статус» получить страховое возмещение за кражу в магазине. В 2016 году неизвестные во втором часу ночи ограбили магазин «Мантия» в торговом центре «Кубус» под Петербургом. Они вынесли 63 норковые шубы на общую сумму 5,2 млн руб. Шубы были застрахованы в «Ресо-Гарантии». Тем не менее она отказалась выплачивать страховую сумму и объяснила это тем, что «Статус» дал недостоверные заверения. В договоре было указано, что страхователь обеспечивает круглосуточную охрану магазина с помощью лицензированного ЧОП и исправную сигнализацию с выводом на пульт милиции или вневедомственной охраны. Но фирма все сделала не так. Она ограничилась датчиками окон и витрин, сигнал от которых получала служба отдела контроля режима здания.
Из магазина вынесли шубы, но страховая компания отказалась платить возмещение, потому что их охраняли хуже, чем было написано в договоре.
При этом за торговым центром следили охранники арендодателя, но лицензии у них тоже не было. Более того, в договоре аренды было указано, что арендодатель не отвечает за сохранность имущества в магазинах ТЦ. Поэтому «Ресо-Гарантия» решила, что «Статусу» не полагается компенсация.
Страхователь решил получить ее через суд и подал иск (дело № А56-17306/2017). «Ресо-Гарантия» ответила встречным требованием о признании договора недействительным из-за недостоверных заверений (п. 3 ст. 431.2 ГК). АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области согласился с аргументами страховой компании. Но 13-й арбитражный апелляционный суд отменил это решение и взыскал 5,2 млн руб. в пользу «Статуса». По мнению второй инстанции, «Ресо-Гарантия» должна была доказать прямой умысел торговой фирмы на сообщение недостоверных сведений. Кроме того, страховая компания могла осмотреть имущество и самостоятельно проверить утверждения контрагента, но не сделала этого, отметила апелляционная «тройка» во главе с Ольгой Горбачевой.
С этим не смог согласиться АС Северо-Западного округа. По его мнению, охрана уменьшает вероятность кражи из магазина, поэтому сведения о том, есть она или нет, – существенное обстоятельство для договора страхования. «Статус» не мог не знать о том, что круглосуточной охраны в магазине нет. Тем не менее он дал «Ресо-Гарантии» недостоверные заверения, а в результате она застраховала неохраняемое имущество, указала коллегия судей под председательством Елены Боглачевой.
Не покупать то, что нельзя продать
Заверения об обстоятельствах помогли ООО «Солод» взыскать чуть менее 1 млн руб. убытков с поставщика компании «МДС Проект» за контрафактную продукцию. «Солод» приобрел газировку «Страна Лимония» для дальнейшей перепродажи, но оказалось, что «МДС Проект» не имеет права использовать этот товарный знак.
Покупатель решил взыскать стоимость партии, которую не смог продать, в качестве убытков. В своем иске «Солод» указал, что полагался на заверения контрагента о законности поставок. Когда они заключали договор, «МДС Проект» выдал ему сертификат генерального дистрибьютора, из которого следовало, что «Солод» «имеет право распространять продукцию с использованием товарных знаков «Страна Лимония», принадлежащих «МДС Проекту».
Получите ответы на вопросы защиты интеллектуальной собственности и авторских прав в современном формате онлайн-курса от Право.ру «Авторское право: от теории к практике»
Ответчик возражал против иска. Он представил договоры с правообладателем товарного знака ООО «Брэнд», но суды решили, что эти соглашения не говорят в пользу ответчика. Из них следовало, что «Брэнд» передал права не «МДС Проекту», а «Останкинскому заводу напитков». Более того, у правообладателя, судя по его пояснениям, был спор с заводом вокруг того же самого товарного знака.
В деле «Солода» против «МДС Проекта» № А40-83049/2017 суды встали на сторону истца. По их мнению, он добросовестно полагался на то, что у ответчика есть права на использование товарного знака. Также «Солод» исходил из того, что контрагенту заведомо известно: использовать товарный знак может только правообладатель или лицо, которое получило права по лицензионному договору. С такими выводами три инстанции согласились, что истец имеет право на компенсацию 1 млн руб. убытков.