И не к чему теперь слова
Юрий Аделунг. Третья тетрадь
* * *
Тем, кто по белому свету блуждает и кружит,
Делит последний, промокший сухарь на двоих, —
Гимном торжественным, верой и правдой, послужат
Песни, сложённые в наших палатках сырых.
Сквозь шум городов
Врывается вновь
К нам, между снов,
Пенье дроздов и запах таёжных костров.
Тем, кто погибли в обвалах, лавинах и стужах,
Могилам безвестным на дне безымянных лощин
Как обелиски из тёмного камня послужат
Туры на лбах покорённых вершин.
Алый восход нас позовёт,
В тот край убежим,
Где, как ножи,
Пики кроят небосвод.
* * *
Адреса подальше убери от соблазна.
Троп звериных зыбкий лабиринт непролазный
И не стоит сердце убеждать
В том, что завтра будет всё иначе.
Льют дожди, их не переждать,
И в туман вершины горы прячут.
Льют дожди, их ждать — не переждать.
Штопаные свитеры не снять — утром иней.
И не стоит в письмах объяснять слишком длинно.
И к чему теперь слова искать —
Те, что не нашёл при расставанье.
Льют дожди, им век не перестать,
Вздулись реки, реки без названий.
Льют дожди, им век не перестать.
Адреса подальше убери от соблазна.
Троп звериных зыбкий лабиринт непролазный.
Всё равно не сможешь убежать.
Всё равно вернешься, как не сетуй,
К тем дождям, что ждать — не переждать
К холодам, что рано гонят лето,
К тем дождям, что ждать — не переждать.
* * *
Замкнулся суток круг.
Ведь не до песен, друг.
Но от чего ж он, вдруг,
Достав гитару, мне мотив напомнил старый.
Мотив забился меж струн,
Как бьётся птица в силках.
Присядь к костру —
Что-то не так.
Мешает, может, дым,
А может, шум воды.
Мой друг зажал лады,
Ему так нужно вспомнить этот мотив сложный.
Ты мне скажи, ну какой
Тебе от песни той прок,
Махни рукой —
Нас ждёт порог.
Среди камней и скал
Поток безумным стал,
Порога злой оскал.
Одна забота, что нас ждёт за поворотом?
Накат неровный плота
И боль натруженных рук.
Здесь песня та
Не к месту, друг.
* * *
К нам лапы тянут ели, погреться захотели.
А где-то рядом бродит Дед-Мороз.
Лес, обступив нас тесно, тихонько вторит песне,
И небо смотрит тысячами звёзд.
А нас отделяя от встреч до разлуки,
Тянется тонкая нить борозды.
И тянут сухие, корявые руки
Деревья, пытаясь достать до звезды.
Вдали от Млечного Пути,
Что по небу пролёг дорогой снежной,
Звезду нашёл в галактике Мечты,
Звезду в созвездии Надежда.
А завтра расставания, а завтра ожидания,
И тяжесть налитая в рюкзаках.
Созвездий мелкий бисер, а вместо долгих писем —
Короткая неровная строка.
А мы, только встретившись, вновь расставались,
И ветер насмешки нам в спины кричал.
А мы, по житейскому морю скитаясь,
Никак не могли отыскать свой причал.
Но я, ступая за порог,
Поверил в звёздочку — вон эту,
Как верит проигравшийся игрок
В свою последнюю монету.
Плот
Плот — восемь брёвен сосновых.
Пены упругие гроздья.
Снова, и снова, и снова
Реку строптивую просим:
«Ну, унеси ты нас к морю,
Ну, пронеси мимо горя,
Ну, упроси эти горы —
Те, что стоят как ножи, —
В край дать дорогу, где солнце
Красит людей в цвета бронзы,
В край, где, прибоем искромсан,
Берег лазурный лежит».
Золотом сыплют берёзы,
Листья бросая на камни.
Отбарабанили грозы
В гор неприступные ставни.
Ну, унеси ты нас к морю,
Ну, пронеси мимо горя,
Ну, упроси эти горы
Дать нам дорогу к морю.
Катамаран
Оставь для дома свою грусть,
Нам грусть сейчас не по карману.
Вершин распахнутая грудь,
А перевал закрыт туманом.
Вдали от этих рыжих скал
Познаешь терпкий вкус разлуки,
Взамен хмельного торжества
Придёт размеренная скука.
Бег наших дней неутомим
Глаза не верят фотоснимку.
Мой друг, неужто это мы
На фотографии в обнимку?
Среди московской маеты
И беспредметных разговоров
Ещё не раз припомнишь ты
Катамаран и эти горы.
Прощайте горы, нам пора!
Тянуть с прощаньем мало толку.
Уходит наш катамаран
По отшумевшему потоку.
Мы к Вам вернёмся как-нибудь,
Чтоб вновь пройти катамараном.
Вершин распахнутая грудь,
А перевал закрыт туманом.
К Смерти
Пусть море дыбится стеною,
И парус рвёт безумный шквал,
И ты хохочешь за спиною
Рукой хватая за штурвал.
Но не пришла ещё расплата:
Никто пощады не просил!
Нет у тебя того булата,
Чтоб наши головы скосил.
И кем бы ты не обернулась,
В твоих глазах всё тот же блеск.
Парней так много не вернулось —
Ты их отбила у невест.
Но ты ко мне сейчас не суйся
И не очерчивай круги —
Ты не в моём, старуха, вкусе,
Поди, ищи себе других!
Пусть море дыбится стеною,
И парус рвёт безумный шквал,
И ты хохочешь за спиною,
Рукой хватая за штурвал.
Пусть на Земле для нас нет крыши,
Нигде не ждёт меня семья —
Но верю я, ещё услышу
Хоть раз, крик марсовых: «Земля!»
Пираты
Вы скитались по белому свету,
Не давая клинкам заржаветь,
Презирая Христовы заветы,
Не умели о прошлом жалеть.
Моря солью пропитаны латы.
В разных странах явились на свет,
Но одна Ваша каста — пираты,
Нет Отчизны и родины нет.
О конце ты об их не молись, враг, —
Бога нет, ну а Дьявол им зять.
И Голландца Летучего призрак
Абордажем нетрудно им взять.
Кровь кипит на дощатых настилах,
Чёрных дней море тайну хранит.
Совесть все грехи им простила,
Не смягчит жалость сердца гранит.
Всем им путь уготован на реи,
Будут злобно смеяться враги.
И никто никогда не жалеет
О загубленных душах таких.
Южный Крест звёзд брильянты разбросил,
Украшая ночной небосвод.
Всех пиратов покорнейше просим
Не сгибаться под плетью невзгод.
* * *
В Лиссе задремали корабли
Утомившись от морских проказ.
Волны день минувший унесли,
Создавая гриновский рассказ.
Утром, лишь померкнет свет луны,
Корабли умчатся далеко,
К берегам неведомой страны,
Созданной несчастным чудаком.
В бурунах прохода не найдя,
Не погаснет веры в счастье блик.
Фрези Грант к штурвалу подойдя,
Выведет из ада корабли.
Кораблей команду измотав,
Нехотя утихнет ураган.
Парусов лохмотья залатав,
Корабли вернутся в Зурбаган.
Александру Грину
Ты слышишь звон безжалостных клинков,
Скрещённых в поединке честном,
В краю контрабандистов, моряков,
В стране прекрасной, но безвестной.
Мне хочется стать жителем страны
Той на мгновенье, хоть немножко,
Пройтись по мягким отблескам луны,
Сплетённым в лунную дорожку.
Увидеть флибустьеров чёрный стяг,
Гитар звенящих поднятые грифы,
Услышать ветра злобный свист в снастях
И скрежет шхуны, врезавшейся в рифы.
Людей, что презирают звон оков,
Мне их приятен юмор хлёсткий,
И добродушный гогот моряков,
Что слышен в кабачке на перекрёстке.
Они не терпят скучных и угрюмых
В стенах своих обшарпанных кают,
Где бочка, извлечённая из трюма,
Забыть поможет брошенный уют.
Песня пирата
Я слышу, гремит уж засов:
Свести счёты с жизнью пора.
Как свора ободранных псов
Сбегается, чувствуя кровь, —
Собрался народ поорать.
Прощайте, друзья и любовь!
Лишь солнца погаснет блик,
Уйдёт без меня мой бриг.
Уйдёт без меня, не повесив сигнальных огней, —
Как пена, седой капитан
Бушпритом прорежет туман,
Шепнув на прощанье: «Храните нас Боги морей!»
Лишь солнца погаснет блик,
Уйдёт без меня мой бриг,
Уйдёт без меня, не повесив сигнальных огней, —
А я остаюсь на земле,
И вот уже шея в петле,
На тверди земной ведь бессильны все боги морей.
* * *
Мы с тобой давно уже не те,
Мы не живём делами грешными:
Спим в тепле, не верим темноте,
А шпаги на стену повешены.
Мы с тобой давно уже не те,
И нас опасности не балуют.
Кэп попал в какой-то комитет,
А боцман служит вышибалою.
Нас теперь не трогает роса,
На парусах уж не разляжешься —
Пустил артельщик разгулявшийся
На транспаранты паруса.
Мы с тобой не те уже совсем, —
И все дороги нам заказаны:
Спим в тепле на средней полосе,
Избрали город вечной базой.
Знаю — нам не пережить зимы,
А шхуна — словно пёс на привязи.
Кривая никуда не вывезет —
А море ждёт нас, чёрт возьми!
Море ждёт, а мы совсем не там, —
Такую жизнь пошлём мы к лешему.
— Боцман! Я. — Ты будешь капитан,
Нацепим шпаги потускневшие:
Мы с тобой пройдём по кабакам —
Команду старую разыщем мы,
А здесь, а здесь мы просто лишние, —
Давай, командуй, капитан!
Песня о старом клипере
Все порту говорят, что в минувшую ночь
Старый клипер по прозвищу «Рваный»,
Обрубив якоря, вдруг из гавани прочь
Отвалил в неизвестные страны.
Он ушёл в одночасье, ни с кем не простясь,
Нарушая морские заветы.
Старый лодочник — пьяница, часто крестясь,
Был единственный, видевший это.
В припортовых тавернах как вымерло вдруг,
В книгах долг неуплачен — громадный.
Старый клипер в ночи, втихаря от подруг,
Не иначе, пополнил команду.
Нам не стоило б головы даже ломать,
Где Боб-шкипер шерстит караваны,
Если б плохо мы знали — в три короба мать! —
Старый клипер по прозвищу «Рваный».
Кого ловит приказ, всех, кто пропился вдрызг,
У кого только дыры в кармане—
Нет того моряка, чтоб куска не отгрыз
Старый клипер по прозвищу «Рваный».
На душе лабуда, и паскудно в порту.
Песен нет и грустны мореманы:
«Эх, и нам бы туда, на посудину ту,
Старый клипер по прозвищу «Рваный!»
Лицом к лицу лица не увидать. Есенин!
Лицом к лицу лица не увидать,
Большое видится на расстояньи.
Есенин С.А.
Учит Есенин все поколения как жить.
P.S.
Почему поэзия предпочтительнее, чем проза,
потому что в малый по объему литературный труд
можно вложить целую вселенную.
Вот здесь образцы такой поэзии, человеческие драмы и комедии
достойных пера Шекспира, любовь, страх, потеря, предательство, страсть и хепиенд.
Цикл стихов по мотивам самых известных
Есенинских произведений.
На фото вверху РАЙХ ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (1894-1939),
которой посвящено это стихотворение.
Вот стихотворение в полном объёме Есенина С.А.
Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел —
Катиться дальше, вниз.
Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В разворочённом бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий.
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстояньи.
Когда кипит морская гладь,
Корабль в плачевном состояньи.
Земля — корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Тогда и я
Под дикий шум,
Незрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был —
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.
Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В разворочённом бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий.
.
Теперь года прошли,
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!
Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был
И что со мною сталось!
Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в советской стороне
Я самый яростный попутчик.
Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ламанша.
Простите мне.
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Вот интересный материал об Есенинских женщинах.
ЕСЕНИН И ЕГО ЖЕНЩИНЫ
Стихотворение выше посвящено З.Н Райх вышедшей замуж
за знаменитого режиссера Всеволода Мейерхольда
Зинаида Николаевна Райх.
Смерть поэта
Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой.
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
Убит. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей.
И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи.
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
Письмо Татьяны к Онегину (отрывок из романа «Евгений Онегин»)
Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но, говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы… ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.
Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.
Другой. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете…
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой…
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно… нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? Я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное…
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю…
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!
Кончаю! Страшно перечесть…
Стыдом и страхом замираю…
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю…
Пропаганда — Подруга
Слушать Пропаганда — Подруга
Слушайте Подруга — Пропаганда на Яндекс.Музыке
Текст Пропаганда — Подруга
Стой, подруга, не грусти. Ты пойми меня, прости.
Я не знала, я не думала — бывает в жизни так.
Он твоим был, знаю я. Ну, к чему теперь слова?
Я влюбилась, как девчонка — поднимаю белый флаг.
Ты же знала, что он мой! Для меня совсем родной!
Как смогла ты, как посмела растоптать мою любовь!
Ты разбила сердце мне, и теперь больней вдвойне —
То, что лучшая подруга забрала мою любовь.
Подруга моя, ты будешь счастлива с ним.
Он самый лучший поверь, из миллионов мужчин!
А мне придется забыть свои надежды на счастье.
Поцелуи его и первобытную страсть.
Подруга моя, ты будешь счастлива с ним.
Он самый лучший поверь, из миллионов мужчин!
А мне придется забыть свои надежды на счастье.
Поцелуи его и первобытную страсть.
Стой, подруга, не реви. Лучше просто отпусти.
Он теперь себя не видит в этом мире без меня.
Так уж вышло, что судьба мне его доверила.
И огонь любви нежданно в моем сердце разожгла.
Ты же знала, что он мой! Для меня совсем родной!
Как смогла ты, как посмела растоптать мою любовь!
Ты разбила сердце мне, и теперь больней вдвойне —
То, что лучшая подруга забрала мою любовь.
Подруга моя, ты будешь счастлива с ним.
Он самый лучший поверь, из миллионов мужчин!
А мне придется забыть свои надежды на счастье.
Поцелуи его и первобытную страсть.
Подруга моя, ты будешь счастлива с ним.
Он самый лучший поверь, из миллионов мужчин!
А мне придется забыть свои надежды на счастье.
Поцелуи его и первобытную страсть.