Идиш и немецкий в чем схожесть

Идиш и немецкий: насколько они взаимопонятны?

Давайте начнем с вопроса: а как вообще евреи заговорили на одном из диалектов немецкого?

Ответа на некоторые вопросы мы уже никогда не узнаем. Но, судя по всему, первыми евреями в Германии стали ссыльные жители римской провинции Иудея, которые были поселены здесь в 1-2-х веках нашей эры после подавления народных восстаний. Прирейнские города Кельн, Майнц и Трир (тогда – Колония Агриппины, Могонтиакум и Треверорум) были главными торговыми пунктами империи с германским миром, и они уже тогда имели смешанное население.

В 5-м столетии варварские племена переходят в наступление, прорывают границу, и местные евреи навсегда оказываются в центре германского мира. Со временем они переходят на язык своего окружения. В основу был взят один из средневерхненемецких диалектов – то есть, средневековый вариант наречия тех немцев, которые жили по верхнему течению Рейна.

Это еврейская община стала именовать себя ашкеназами от старого ивритского названия Германии. Их язык сначала назывался лошн ашкеназ, т.е. «язык Германии», потом тайч (в смысле – дойч) – «немецкий», а потом идиш, т.е. «еврейский» язык. К этому времени он сильно оброс словами из древнего иврита и уже не так сильно походил на оригинал.

Затем погромы в эпоху крестовых походов вынудили ашкеназов покинуть германские земли и поселиться в различных западных странах. Оттуда они изгонялись в различное время и в конце концов, эти евреи получили прибежище в Польше. Там стандартные для идиша немецкие слова немножко славянизировались, в результате чего отличий стало больше.

Итак, давайте ответим на исходный вопрос: поймет ли еврей, говорящий на идише, человека, для которого родным является немецкий?

Ну, несмотря на то, что даже в современной Германии сохраняется немало диалектов, несмотря на то, что идиш у евреев из разных стран тоже сильно отличается, несмотря на то, что идиш содержит много ивритских и славянских слов, еврей немца, безусловно, поймет. Только нужно стараться использовать именно германские слова, а не их славянские эквиваленты.

Также, определенные диалекты идиша будут понятнее носителям определенных диалектов немецкого. Например, евреи Одессы лучше договорятся со швейцарцами, а польские евреи лучше поймут пруссаков. Помимо этого, следует понимать, что идиш исторически возник на основе южных германских говоров. Поэтому те же швейцарцы, баварцы или австрийцы лучше поймут говорящего на идише еврея, нежели северные немцы – жители Саксонии, Мекленбурга или Вестфалии.

Главное отличие идиша от стандартного немецкого, помимо наличия в нем славянских и ивритских слов, это отсутствие умлаутных звуков (когда гласные произносятся немного по-другому), произношение «о» вместо «а» ну и более упрощенная грамматика, если брать письменный вариант. Но в целом, процентов 50 или даже восемьдесят сказанного евреем немец понять сможет. Ну и наоборот. Говорят, во время Великой отечественной еврейских переводчиков использовали для допроса пленных.

Главная проблема состоит в том, что после известных событий середины 20-го века говорящих на идише евреев осталось не так много. В основном, это ультраортодоксы, которые живут в США, и некоторые группы хасидов. В Израиле этот язык не имеет особого статуса, но правительство отчасти его поддерживает по историческим и культурным причинам.

Источник

Еврейский немецкий как чудо унификации

Александр, я хочу, чтобы ты рассказал про свои изыскания в области истории языка идиш. Что в этой области можно нарыть нового? Люди занимаются этим, наверное, давно и успешно. Но хотелось бы вот, с чего начать: что подвигло тебя на занятие именно историей идиша?

Когда я занимался еврейскими фамилиями, я понял, что для того, чтобы понять фамилии, надо разобраться с именами. А когда я начал писать этимологический словарь традиционных ашкеназских имен, то впервые столкнулся с историей идиша и понял, насколько это может быть интересно само по себе. Есть целый ряд проблем, которые я уже затрагивал в своей книге о происхождении имен, проблем более общего плана, чем просто происхождение имен, и что эти же проблемы можно, конечно, анализировать не только с точки зрения имен, но и с точки зрения развития всего языка идиш. Прежде всего, это вот что: как создавались в разных регионах ашкеназские общины, как люди приезжали, история миграции.

Но это не лингвистические проблемы. Какая связь между развитием языка и миграцией?

Так вроде тут все очевидно. Есть Mittelhochdeutsch, вот и все.

Ну и какие получились результаты?

А что там за немцы были?

Западный идиш образовался на территории, где все окружающее население говорило на немецких диалектах. А восточный идиш образовался на территориях, где люди говорили или на славянских языках, или на немецких диалектах. Городское население, то есть которое, прежде всего, соприкасалось своей экономической жизнью с ашкеназскими евреями, оно как раз в средние века говорило в этих городах по-немецки. Я имею в виду Богемию со столицей Прага, Польшу со столицей Краков. Идиш образовался на основе того языка, на котором говорило немецкоязычное население городов Центральной Европы. А это были или этнические немцы, или чехи или даже поляки, которые могли перейти на немецкий язык, просто потому что большая часть населения этих городов говорила по-немецки. Это был доминирующий язык.

Да, абсолютно точно.

То есть это уже не может считаться какими-то отдельными языками?

Это точно, именно так.

Самые сложные проблемы, конечно, с идишем. Нет никаких исторических данных о массовых эмиграциях ашкеназских евреев. Я имею в виду из Центральной или Западной Европы в Восточную. Во всех данных, которые имеются, речь идет об отдельных семьях, нет никакого подобия эмиграции испанских евреев, не было единовременного изгнания, чтобы сотни тысяч людей переехали на другое место и могли таким образом сохранить свой язык, просто потому что была такая критическая масса, что община переместилась с одного места на другое.

Ну, а когда Казимир открыл дорогу для евреев в Польшу, этим же сразу достаточно много народу воспользовалось?

Что дальше стало с этим языком? Почему мотивация перейти на язык окружающего славянского населения не возникла позже?

Переезды евреев из Центральной Европы продолжались несколько столетий, и именно в этот период основным языком христианского населения крупнейших городов Польши был немецкий. K концу XVI века практически во всех крупных городах Польши христиане уже говорили снова на польском языке, но это было через несколько веков после того, как продолжался непрерывный поток евреев из Центральной Европы. Уже была критическая масса, чтобы не перейти на язык местного населения. Естественно, польский потом продолжал оказывать большое влияние, и в идише было немало заимствований во всех областях из польского (в меньшей степени из белорусского и украинского). В области синтаксиса и, конечно, в области лексики, особенно в области уменьшительных суффиксов, но основа уже осталась немецкая.

В XV веке? И это Богемия и Польша? То есть те евреи, которые жили в это время в Германии, говорили.

У них произошел тот же эффект и еще более странный, потому что они продолжали жить среди немецкоговорящего окружения. Собственно говоря, в Богемии тоже. Христианское население в Праге вернулось к славянскому языку только в XIX веке. До XIX века в Праге основным языком был, прежде всего, немецкий. В Германии примерно в том же начале XV века, а возможно, уже и в XIV веке, произошло некое усреднение диалекта, то есть возникла фонетическая система, которая была основана на диалекте Франконии, но евреи использовали ее далеко за пределами Франконии. В Эльзасе евреи уже говорили на немецком, который фонетически существенно отличался от эльзасского диалекта и был создан именно на основе диалекта Франконии. В Баварии евреи говорили тоже на этом диалекте еще в тех городах, где можно было жить. То есть в Западной Европе, по-видимому, где-то в конце XIV и в течение XV века произошло какое-то усреднение различных диалектов. Их привели к одному общему знаменателю.

Каким образом у евреев произошло усреднение, а немцы говорили вокруг так, как у себя?

На каком языке?

На идише. Авторы, естественно, считали, что они пишут на немецком. Понятие идиша как языка возникло вообще в XIX веке. В этот период иногда они называют этот язык ашкеназ, иногда они называют язык тойч или тайч.

Какими буквами?

По идее он должен был разнестись очень далеко с языком пражских, затем польских евреев. То есть это должно быть два разных языка, а ты говоришь, что это единое целое.

Это вопрос определения. Когда создался чисто еврейский диалект, отличающийся от любого немецкого диалекта, для меня это было изначально два независимых источника.

А эти славянские книжки в Польшу не попадали?

А они оказывали влияние?

Переводят с одного немецкого на другой немецкий.

А это чья-то точка зрения или твоя?

Странно. Во Франции они говорили по-французски, а.

Нет, он так не считает. Он пересмотрел историю всех предыдущих еврейских языков. Он утверждает, что евреи никогда не говорили на языке местного населения. От момента начала диаспоры всегда были языки, которые отличались от языка местного населения. И сейчас специалисты по языку, на котором говорил, например, живший в Шампани великий комментатор Торы и Талмуда Раши (1040-1105) однозначно утверждают, что нет никаких оснований считать этот язык нефранцузским. Это был просто французский язык, в котором использовались отдельные слова, принесенные общинами из других периодов: древнееврейские слова, несколько греческих. Но это были отдельные слова. Нет абсолютно никаких оснований не считать, что были хоть какие-то системные изменения в языке. То, что Макс Вайнрайх пытался построить как теорию всей истории, на данный момент остается доминирующей парадигмой только в истории идиша. По истории идиша большинство « канонических » авторов утверждают, что идиш возник тысячу лет назад, когда евреи впервые появились в Германии. Это исключительно благодаря роли и влиянию Макса Вайнрайха.

К концу X IX века идиш – уже вполне полноценный язык со своей нормой, литературой, с широким набором жанров, театром, переводами. В общем, целая культура, основанная на этом языке. Сейчас можно говорить о том, что этой культуры уже нет. Какие-то реликты от нее остались, а как живая культура живого народа она уже не существует.

Источник

10 фактов о языке идиш

1) О том, что идиш «чем-то напоминает немецкий», знают многие. И это неудивительно, ведь идиш — это один из германских языков. История идиша началась примерно тысячу лет назад, когда на территории современной Германии (в западной её части) поселились ашкеназские евреи. Там они освоили местный диалект, сохранив при этом часть лексики из лошн-койдеш («священного языка») — древнего иврита и арамейского языка. Германская составляющая в идише, однако, доминирует — порядка 70% лексики и почти вся грамматика современного идиша имеют общие с немецким языком корни. Некоторые слова в идише и немецком не отличаются совсем (фраза ду бист альт — «ты старый» одинаково звучит на обоих языках), хотя такие примеры немногочисленны. Гораздо чаще в идише можно встретить слова, очень похожие на немецкие, только произносимые на несколько иной лад:

2) Переняв от немцев язык, ашкеназы остались верны своей традиционной письменности — слова на идише записываются справа налево еврейским письмом. Первый куплет знаменитой детской песни на идише о ребе, который учит своих учеников алфавиту, будет выглядеть так:

3) Жизнь ашкеназов в Средневековье была непростой. Крестоносцы устраивали жестокие антиеврейские погромы. Жители христианских стран винили евреев во всех своих бедах. Да и вообще, средневековая Европа не отличалась толерантностью по отношению к национальным меньшинствам. Поэтому многие ашкеназы покинули территорию современной Германии и отправились в восточную Европу. Обосновавшись в относительно безопасных городах того времени на территории современных Польши, Литвы, Белоруссии, Украины, Чехии, Венгрии, Молдавии и Румынии, евреи продолжили использовать идиш, заимствуя при этом новые слова из славянских языков.

4) Славянская лексика составляет 10-15% всего словарного запаса идиша. Иногда для одного и того же понятия существуют слова разного происхождения. Например, пупок на идише назовут либо нопл (ср. с немецким Nabel), либо пупик. Славянская лексика дивным образом встраивается в германскую грамматику — пупки (во множественном числе) на идише называются ди пупикес.

5) Лексику древнееврейского и арамейского происхождения в идише можно найти в совершенно разных сферах. Такая лексика сохранилась по очевидным причинам в области религии и еврейских традиций. Шаббес (шабат), сейфер тойрэ (свиток торы) и миквэ (купель для ритуальных омовений) — для обозначения этих понятий слова германского и славянского происхождения найти было просто невозможно. Однако многие слова, сохранившиеся из лошн койдеш, не имеют узкоспециального характера — среди них, например, «лицо», «мечта», «семья», «во время», «почти», «возможно» и другие.

6) На протяжении нескольких веков ашкеназы жили на территории восточной Европы и говорили на идише. Вторая мировая война и Холокост унесли жизни огромного количества носителей этого языка. Образование в 1948 году государства Израиль и послевоенные события на территории Европы привели к эмиграции большинства выживших евреев из восточноевропейских стран. Именно поэтому говорящих на идише в Европе осталось совсем немного.

7) В независимом Израиле на протяжении первых лет его существования велась политика запрета на идиш — главным языком нового государства стал современный иврит. Сейчас немногочисленные носители идиша живут в традиционных (преимущественно, ультраортодоксальных) еврейских общинах Нью-Йорка, Лондона, Антверпена и некоторых городов Израиля.

8) Регулирующей организацией для современного идиша является нью-йоркский YIVO (Йидишер висншафтлэхер институт — Еврейский научный институт). Здесь издаются книги на идише, устанавливаются правила и ведётся продвижение идиша по всему миру. Идишисты в других странах учат язык по разным причинам: некоторые хотят насладиться чтением литературы на этом языке в оригинале, другие ищут в изучении идиша язык своих еврейских предков, а кто-то занимается идишем в академических целях.

9) Само слово «идиш» на идише означает «еврейский» или «иудейский». Антоним — слово «гоиш», то есть «нееврейский», «гойский».

10) И таки да, частичка «таки», которую часто добавляют в русском языке для передачи стиля речи евреев («Сарочка, вы таки излишне опекаете своего сына»), имеет свои корни в идише. Слово таке означает «действительно, на самом деле».

В одном из следующих постов я расскажу вам ещё несколько интересных фактов об идише.

Источник

Еврейская культура в формате edutainment: лекции, семинары, мастер-классы

Событие Идиш и немецкий

7 фактов об идише и немецком

Идиш сформировался в Средневековье в Южной Германии на базе верхненемецких диалектов. Вопрос, когда и где именно это произошло, до сих пор остается открытым. К XVIII веку носители идиша расселились по всей Центральной и почти всей Восточной Европе: от Эльзаса до Смоленска и Брянска и от Балтийского моря до северной Италии. Несмотря на то, что еврейские миграции из Германии в Восточную Европу начались еще в XIII веке, языковые контакты между мигрантами и «метрополией» оставались достаточно тесными.

До самого недавнего времени в широких кругах идиш считался «испорченным немецким». Эта статья – о том, что думают германисты и идишисты о соотношении между двумя языками.

1. Обычно идишем и немецким занимаются разные люди

Идиш – это один из западногерманских языков, очень близкий к немецкому. Казалось бы, он должен быть одним из излюбленных объектов изучения германистов классической школы – но увы. для классических германистов, изучающих исландские саги или фарёрскую фонетику, идиш остается на периферии научного интереса. Возможно, это потому, что изучение идиша требует дополнительных фоновых знаний: лингвист, занимающийся идишем, должен знать древнееврейский язык и несколько славянских. Кроме того, тексты, написанные на идиш, нередко остаются недоступными для германистов графики: германисты редко владеют еврейским алфавитом.

Такое разделение труда было воспроизведено и в лекции, организованной 9 ноября 2014 года проектом «Эшколот» — «Идиш и немецкий: избирательное сродство»: за немецкий материал «отвечал» германист, историк языка и исследователь немецких диалектов Александр Пиперски, за еврейский – идишист и гебраист Александра Полян.

2. Верхне- и нижненемецкий

Диалекты немецкого языка делятся прежде всего на две группы: верхне- и нижненемецкий. Если посмотреть на карту, то ареалы их распространения будут расположены так: «выше», т.е. севернее – нижненемецкий, «ниже», т.е. южнее – верхненемецкий. Термины «верхне-» и «нижненемецкий» обусловлены ландшафтом: зона распространения верхненемецкого – это Альпы и их предгорья, нижненемецкого – равнина.
Основная изоглосса, разделяющая их, — это изоглосса k – ch: в верхненемецком – machen, в нижненемецком – maken.

В отличие от нижненемецкого, в верхненемецком произошло так называемое второе передвижение согласных. Произошли следующие фонетические переходы:

В начале слова p, t, k перешли в pf, ts (в немецкой орфографии – z), kh соответственно; то же самое произошло и с удвоенными согласными (pp, tt, kk тоже перешли в pf, ts, kh). В других позициях p, t, k перешли в f, s, ch. Звонкие их пары — b, d, g – перешли в глухие p, t, k. В разных диалектах немецкого эти переходы произошли в разной степени. Например, в современном литературном немецком языке отразились переходы p > pf и pp > pf (path – Pfad, apple — Apfel) в начале слова, p > f в других позициях (leap > laufen); начальные t > ts, tt > ts (ten – zehn, sittan (to sit) — sitzen) и неначальный переход t > s (eat > essen). В неначальной позиции есть переход k > kh (make > machen). Однако в начальной позиции перехода k > kh в литературном немецком не было. Он имел место быть в ряде верхненемецких диалектов, в частности, в тирольском. Тирольский звук kh является излюбленным объектом для насмешек носителей остальных диалектов. Рассказывают, например, такой анекдот:

— Как тиролец произносит слово Banana?

В идише в начальной позиции p переходит не в аффрикату pf, а во фрикативный f: plum – Pflaum – floym. А в неначальной позиции перехода не происходит: apple – Apfel – epl.

3. Современный литературный немецкий – язык смешанного характера.

В нем сочетаются элементы разных диалектов. В отношении грамматики и лексики он следует за восточносредненемецкими диалектами (этим немцы обязаны Мартину Лютеру). В отношении фонологии – за восточнофранкскими, орфоэпии – за северными немецкими.

4. То же относится и к современному литературному идишу

Германский компонент идиша, скорее всего, сочетает черты двух верхненемецких диалектов: аллеманского и баварского. Со временем внутри идиша развилась мощная система диалектов: идиш подразделяется на три крупные диалектные ветви (западный, средний и восточный идиш). Восточные диалекты делятся на северные (литовский идиш) и южные, а южные, в свою очередь, — на (украинский идиш) и центральные (польский идиш).

В наши дни подавляющее большинство носителей идиша – это носители его восточных диалектов, так что когда речь идет о диалектном членении идиша, обычно имеются в виду восточные
диалекты.

Современный литературный идиш тоже является смешанным языком: его фонетика базируется на фонетике северных диалектов (прежде всего, идиша виленской области), а грамматика – на грамматике южных диалектов. В отношении лексики норма весьма подвижна. И вообще, позиции диалектов в современном идише весьма сильны – гораздо сильнее, чем в современном немецком.

В идише порядка 70% словаря – это германизмы, т.е. немецкие слова. Влияние идиша на немецкий язык гораздо скромнее, но оно тоже было. Из идиша в немецкий заимствовались несколько древнееврейских слов (Tacheles – напр., zum Tacheles reden – ‘говорить по существу’, Mischpocke (Mischpoche) – ‘клика, компашка’ и нек. др.), и несколько слов, как ни странно, германских (например, синий рабочий комбинезон называется blauer Anton. Anton – это не мужское имя, а искаженное еврейское onton – ‘надевать’).

6. Идиш долго считался «испорченным немецким»

Довольно часто можно услышать, что идиш – это искаженный немецкий, в лучшем случае – диалект немецкого языка. Странно, но факт: чаще всего подобные презрительные отзывы можно услышать именно от евреев. Парадоксальным образом, вплоть до конца XIX века больше всего презирали идиш именно его носители.

Это связано с идеями еврейского просвещение (Асколэ). Просветители, ратовавшие за приобщение евреев к европейской культуре, за их вхождение в европейское общество, считали идиш преградой на этом пути: он был слишком тесно связан с еврейской изоляцией и самоизоляцией, слишком ассоциировался с гетто – а потому на нем следовало перестать говорить.

Кроме того, у просветителей был языковой идеал, сложившийся еще под влиянием идей французского классицизма: язык должен быть чистым, максимально гомогенным, беспримесным (думается, еврейские просветители отдавали себе отчет в том, что языков без заимствований не бывает, — однако продолжали провозглашать идеальными именно такие языки). Идеальным языком мог быть немецкий. Или древнееврейский. Но никак не идиш – компилятивный язык, в котором есть и германские, и древнееврейские, и славянские слова.

Итог этому процессу подвел в 1929 г. историк С.М. Дубнов в брошюре «Фун ‘жаргон’ цу йидиш» — «От “жаргона” к идишу»:

«В молодые годы мне выпало стоять у колыбели нашей новой литературы и еврейского народного языка, а потом следить, как маленький ребенок, которого тогда называли “жаргон”, вырос и обрел свое истинное имя: идиш … Еврейский язык вышел из дальних закоулков нашей литературы и занял в ней достойное место на виду».

7. На немецком об идише, на идише – о немецком

Еврейскую речь в изображении немецких писателей отличают вкрапления гебраизмов (Bocher – парень, Shnorrer – попрошайка и т.д.) и особый порядок слов (синтаксис идиша претерпел изрядное славянское влияние, и поэтому в идише, например, в составных глагольных сказуемых или в придаточных предложениях глагол не ставится в конец фразы).

Источник

Журнал «ПАРТНЕР»

Те из нас, кто вырос в маленьких украинских или белорусских городках, не испытали в Германии такой сильный языковой шок, как те, кто не знал идиша — языка евреев Восточной Европы. Выходцы из местечек (штэтл) лучше-хуже, но понимают язык своей новой родины, иногда решаясь заговорить по-немецки. О языке идиш и его родственных связях с немецким языком рассказывает наш постоянный автор Марина Аграновская из Эммендингена.

В 1906 году начинающий еврейский писатель Залман Шнеур поступал в Бернский университет. Шансы на поступление были невелики: как мог юноша сдать экзамен по письменному немецкому языку, если он даже не освоил как следует разговорную речь? Шнеур нашел оригинальный способ выбраться из затруднения: сочинение на свободную тему он написал на своем родном языке — идише, используя латинский алфавит. Находчивый абитуриент был почти уверен, что провалил экзамен, но все-таки через пару дней зашел узнать о результатах. Экзаменатор, крупнейший специалист по средневековому немецкому языку, против ожидания, принял юношу приветливо. «Конечно, это не немецкий язык, но написано талантливо, Вы, случайно, не писатель? Поздравляю, Вы зачислены в студенты!», — сказал он и после короткой паузы с улыбкой добавил: «Мне, признаться, было очень приятно встретить в Вашем тексте старонемецкие слова, которые сохранились в языке идиш». Эта забавная история хорошо иллюстрирует отношения идиша и немецкого. Два языка настолько близки, что иногда можно услышать: «Идиш — это и не язык вовсе, а какой-то исковерканный немецкий». Такое мнение столь же ошибочно, как и утверждение, что украинский язык — это исковерканный русский. Немецкий и идиш, так же как русский и украинский, — самостоятельные языки, но одновременно — и очень близкие родственники.

Если мы изобразим родословную всех когда-либо существовавших и существующих ныне языков в виде древа, то увидим, что немецкий и идиш произошли от общей ветви — одного из старонемецких диалектов, предположительно средневерхненемецкого. Те из нас, кто живет сейчас на юго-западе Германии, в долине Рейна, находятся как раз там, где, по мнению большинства ученых, возник идиш. Как братья-близнецы с годами становятся всё меньше похожими друг на друга, так идиш и его немецкий «близнец» постепенно, веками менялись каждый по-своему.

И если в X столетии язык живущих в Германии евреев отличался от немецкого в основном тем, что в нем использовалось довольно много слов из иврита, то в наши дни даже коренным немцам, которые интересуются идишем, приходится его всерьез изучать. Прислушайтесь к идишу. В нем очень много слов германского происхождения, но их произношение сильно отличается от немецкого, а иные слова окажутся совершенно незнакомыми — это заимствования из иврита. Именно их и перенимал у идиша, в свою очередь, немецкий язык, поэтому, когда мы говорим «это слово пришло в немецкий из идиша», не будем забывать, что на самом деле слова эти ивритские, а идиш лишь послужил для них проводником. Благодаря идишу многие заимствования из иврита настолько прочно вошли в немецкий язык, что, как метко заметил один журналист, «даже неонацисты порой говорят на древнееврейском языке, не догадываясь об этом».

Мне иногда приходится бывать в небольшом еврейском музее Эммендингена — городка на юго-западе Германии, что в земле Баден-Вюртемберг. До 1940 года евреи составляли 13 % населения города. Неудивительно, что в местном (баденском) диалекте по сей день сохранились еврейские слова. Стараниями местных краеведов был составлен список из 70 таких слов, который можно увидеть в музее. Интересно наблюдать за посетителями музея, которые знакомятся со списком. Они то и дело удивляются: «Как? Mischpoche тоже еврейское слово? Maloche. Я помню, так частенько говорила моя бабушка. » Присмотримся и мы к этому списку повнимательнее. Слова довольно легко делятся на несколько групп. В первую войдут те, которые отразили специфические еврейские реалии, еврейский образ жизни и, естественно, не имели аналогий в немецком:

Schabbes — еврейская суббота, Matze — маца, Goj — нееврей, koscher — чистый, пригодный, изготовленный по правилам. Выражение «das ist nicht ganz koscher» (дело не совсем чисто) укоренилось в немецком языке. Во вторую группу соберем слова, связанные с бытом, хозяйством: Bajes — дом, Bosser — мясо, Chulew — молоко, Ssus — лошадь, Bore — корова, Eigel — теленок.

Очень любопытна группа слов, которые были «приняты» в немецкий язык за особую выразительность. Они передавали какой-то особый оттенок значения, поэтому использовались и поныне используются параллельно с близкими по значению немецкими словами. На юге Германии вы можете услышать слово Kalaumis — (бессмыслица, ерунда, бредни). В идише слово chaloimes употребляется в том же значении и восходит к ивритскому сhalom (мечта). Берлинский диалект, благодаря ивритскому слову dawka (наоборот из упрямства,), обзавелся выражением aus Daffke tun (делать что-то из упрямства).

Желая сделать свою речь как можно менее понятной для непосвященных, «языкотворцы» преступного мира заимствовали слова из «экзотического» языка или использовали уже известные ивритские слова в особом смысле. Так, вполне респектабельное слово Mischpoche (семья, родня) получило в воровском жаргоне значение «сброд, шайка, клика». Нейтральное слово achаl? (есть, кушать) приобрело грубое значение: acheln — жрать, лопать, рубать.

Ну а слова Ganove (вор, мошенник), ganoven (воровать), Ganoventum (воровство, мошенничество), прописались в немецком жаргоне без изменения первоначального значения: на иврите ganaw означает «вор». Любопытно, что русский воровской жаргон тоже заимствовал слова из иврита. Так, известное словечко «шмон» (обыск, облава) происходит от ивритского слова sсhmone — «восемь» и получило свое значение потому, что полицейские проводили облавы в восемь часов вечера. Слово chevra на иврите означает «товарищество, сообщество». В русском воровском жаргоне оно получило близкое, но далеко не столь почтенное значение: хевра — это братва, сомнительные дружки, блатная компания. Слово «ксива» (на языке арестантов «документы») происходит от очень значимого в иврите слова ktuba — брачное свидетельство.

Оставим, впрочем, колоритную, но не очень симпатичную тему воровского жаргона и, коль скоро мы уже заговорили о связях идиша с русским языком, посмотрим, как сложилась судьба идиша в славянских землях. Идиш можно назвать языком-путешественником. Начиная с XIII столетия, евреи, спасаясь от жестоких гонений, переселялись с берегов Рейна всё дальше на восток — в Богемию, Моравию, Польшу, Литву. В XVII веке история трагически повторилась: из Польши евреи двинулись на Украину. На своем многовековом пути идиш взаимодействовал по крайней мере с десятком языков. Естественно, что тот вариант идиша, который остался на родине, в Германии, накапливал отличия от своего собрата — немецкого языка — не так стремительно, как идиш восточноевропейских евреев.

Так же, как и в Германии, идиш стал в Восточной Европе связующим звеном между языками: благодаря идишу в славянские языки проникли слова германского происхождения и отдельные слова из иврита. Вспомним несколько слов, пришедших в русский язык из иврита через идиш. Хохма — шутка, остроумная выходка (от chochma — разум); хала — батон в форме косы; талмуд — толстая мудреная книга. А как пришло в русский язык выражение «поднять гвалт», т.е. громко орать, кричать? Слово «gewalt» (насилие) выкрикивали евреи в минуты опасности, на русском языке в таких случаях кричат «караул».

Связи идиша с русским языком были, однако, не столь сильны, как с украинским, белорусским, литовским и польским. Что вы скажете, например, о такой белорусской поговорке: Ні добра рэйдэлэ ( от «reden» — говорить), а добра мейнэлэ (от «meinen» — думать). О девушке, у которой было много кавалеров, в белорусской деревне говорили: у нее хосаны завелись (от ивритского сhatan — жених). Про молодицу, которая пользовалась успехом у мужчин, замечали: к ней ночами бохеры ходят (от ивритского bachur — парень).

Идиш не только проникал в языки народов-соседей, но и изменялся под их воздействием, «набирался» от них словесного богатства. Постепенно он раздробился на диалекты, которые всё дальше отходили от первоначальной германской основы и всё больше отличались друг от друга. К примеру, немецкое «klug und gross» на литовском диалекте идиша будет звучать как «klug in greiss», а на галицийском — «klig in grojs». Вобрав в себя многое из языков соседних народов, идиш превратился в язык-сплав: специалисты считают, что германских слов в идише в конце концов осталось не более 75 %, около 15 % слов пришло из иврита и примерно 10 % — из восточноевропейских языков, прежде всего славянских. 10 процентов. Кажется, что это не так уж много.

Этот список можно продолжать и продолжать. Многие читатели «Partner», которым идиш знаком не понаслышке, наверняка вспомнят знакомые с детства украинские слова, «прописавшиеся» в идише, и приведут примеры того, как благодаря идишу обогатились славянские языки. Существует мнение, что даже знаменитое слово «цыбуля», столь сходное с немецким «Zwiebel», пришло в украинский язык из идиша.

В остроумных шутках-прибаутках, присказках и поговорках, которыми так богат идиш, запросто соединялись германские и славянские слова. Так, популярное и весьма многозначное выражение «a gitz in паровоз» произошло от германского eine Hitze (на идише а gitz — жар, пыл) и русского «паровоз». A gitz in паровоз — это бессмысленные хлопоты, дурацкая шумиха, пустозвонство, устаревшие новости. Интересно, что со временем выражение приобрело дополнительный смысл. «A gitz in» произносилось как «агицын», и по созвучию «агицын паровоз» стал ассоциироваться с агитационными поездами первых послереволюционных лет. В итоге шумные начинания советской власти, которые вскоре развеивались без следа, как паровозный дым, вполне справедливо начали называть «агицын паровоз».

Способность дарить свои слова и осваивать чужие заключена в самой природе идиша. Когда слышишь этот ласковый, язвительно-острый и пронзительно-печальный язык, когда берут за душу его неповторимые интонации, когда улавливаешь в потоке речи то знакомое немецкое, то экзотическое ивритское, то родное славянское звучание, поневоле задумываешься: в чем же секрет очарования идиша? Может быть, именно в том, что три языковые стихии, словно три сказочные феи, щедро одарили его? Германская стихия дала идишу упорядоченность; древний иврит добавил восточную мудрость и темперамент; славянская стихия привнесла мягкую напевность.

Не от хорошей жизни стал идиш языком-кочевником. Судьба народа, который говорил на этом языке, сверх меры переполнена страданиями и болью. Но язык хранит в себе не только следы пережитых горестей, но и следы обыденной жизни, повседневного общения с соседями. История слов — это история народов, которые веками жили бок о бок. И нам надо только суметь эту историю прочитать и, если это возможно, извлечь из нее уроки.

Источник