Краткое содержание «Илиады»

«Илиада» – одно из самых известных произведений в мире, уступающее по своей значимости и влиянию на мировую культуру разве что Библии. Это древнейший литературный памятник Древней Греции, созданный приблизительно в XI-VIII веках до н. э. Автором «Илиады» традиционно считают Гомера – античного поэта и сказителя. К сожалению, историки не могут ничего точно сказать о личности Гомера. Сведения о его жизни очень обрывочны и немногочисленны. Впрочем, утверждать, что «Илиада» – это итог творческого замысла одного человека было бы неверно.

«Илиада» вобрала в себя множество фольклорных сказаний и эпических легенд. В основе всех этих произведений лежит сюжет о Троянской войне XIII-XII веков до н. э. Само название поэмы восходит к одному из названий Трои – Илион. Гомеровский же эпос является самым полным собранием подобных историй, выстроенных в единое повествовательное полотно.

До конца XIX века историки считали Троянскую войну реальным историческим фактом. Настоящей сенсацией мира археологии стали раскопки, проводимые археологом-любителем Генрихом Шлиманом в 1870-90 годах. На берегу Эгейского моря на территории современной Турции Шлиман обнаружил древний город, который, по его мнению, и был легендарным Илионом. К настоящему времени на месте раскопок обнаружено несколько культурных слоёв, самый древний из которых относится к неолиту. Изучение слоя, относящегося к периоду Троянской войны, показало, что город действительно подвергался вражескому вторжению. На улицах были обнаружены неубранные останки людей и многочисленные наконечники стрел.

Впрочем, несмотря на эти находки, современные исследователи склонны считать, что Троянская война – это скорее мифологическое отображение такого глобального и продолжительного процесса как завоевание и насильственная колонизация Малой Азии древнегреческими племенами.

Предыстория событий, описываемых в «Илиаде»

События, приведшие к Троянской войне, брали начало на Олимпе, где жили греческие боги. Олимпийцы праздновали свадьбу богини Фетиды и царя мирмидонцев – Пелея. Согласно пророчеству, сын Фетиды должен был во много раз превзойти по силе своего отца, поэтому выдавать её замуж за кого-то из богов было опасно. Поэтому было решено, что мужем Фетиды станет хотя и весьма могущественный, но всё же смертный человек.

На свадебный пир были приглашены все боги, кроме Эриды – богини вражды. Уязвлённая богиня подбросила в пиршественный зал драгоценное яблоко с надписью «Прекраснейшей». Яблоко стало причиной ссоры трёх богинь: Геры – жены Зевса, Афины – богини мудрости и Афродиты – богини красоты и любви. Каждая считала, что яблоко предназначалось ей. Для решения своего спора небожительницы обратились к Парису – сыну троянского царя Приама. Каждая из них посулила юноше подарок: Гера – богатство, Афина – мудрость, а Афродита – самую красивую женщину в мире. Парис, почти не раздумывая, отдал яблоко Афродите.

Самой красивой из смертных женщин была жена спартанского царя Менелая – Елена. Когда-то к Елене сватались знаменитейшие герои Греции и богатейшие цари. Чтобы среди женихов не было раздора, мужчины решили, что Елена сама должна выбрать себе мужа. Если же кто-то посмеет отбить Елену у её избранника, остальные должны пойти на наглеца войной. Чтобы выполнить своё обещание Парису, Афродита навела на Елену чары и та влюбилась в троянского царевича, гостившего в то время при спартанском дворе. Парис спрятал Елену на одном из своих кораблей и увёз её в Трою.

Менелай разозлился и стал звать на помощь других греческих правителей, многие из которых когда-то были несостоявшимися женихами Елены и давали клятву беречь её брак. Тут нужно отметить, что в эпоху, описываемую Гомером, Греция представляла собой совокупность небольших царств, образованных разными древнегреческими племенами: ахейцами, ионийцами, дорийцами, эолийцами и другими. В гомеровском эпосе слово «греки» отсутствует. Вместо него употребляются названия «ахейцы» и «данайцы». По всей видимости, в гомеровскую эпоху многие называли ахейцами всех жителей Пелопонесского полуострова.

На призыв Менелая откликнулись многие ахейские цари, в первую очередь, его брат – микенский царь Агамемнон. Он и стал командующим всеми ахейскими войсками. Помимо Менелая и Агамемнона в ахейском стане были и другие талантливые воины:

Царём Илиона в это время был старый Приам. Сам он не мог сражаться, поэтому троянские войска возглавил его старший сын – Гектор. Также в троянском стане были такие воины как:

Определённая расстановка сил произошла и на Олимпе. Большинство богов: Гера, Посейдон, Гермес, Афина и Гефест поддерживали ахейцев. А Афродита, Аполлон, Арес, Лето и Артемида – троянцев. Зевс же старался сохранить нейтралитет в развернувшейся на земле войне.

Огромная флотилия ахейцев отплыла из Авлиды к Трое. Все сражения троянцев и греков разворачивались на широком поле близ города. 9 лет грекам не удавалось взять Трою, но периодически они грабили окрестные острова и крепости.

Глава первая. Мор. Гнев

«Илиада» начинается с описания десятого года войны. Поэму открывает эпизод, в котором рассказывает о гневе Ахиллеса.

Предводитель ахейцев – царь Агамемнон – похищает девушку по имени Хрисеида, которая была дочерью Хриса – жреца Аполлона. Расстроенный отец просит Агамемнона вернуть дочь, но тот его прогоняет. Хрис обращается к Аполлону с просьбой отомстить за свою обиду. Бог насылает на войско ахейцев болезни и многие другие беды. Греки требуют, чтобы Агамемнон немедленно вернул дочь Хриса домой, только тогда Аполлон сменит гнев на милость. Агамемнон соглашается, но с условием, чтобы вместо Хрисеиды ему отдали Брисеиду – любимую рабыню Ахиллеса.

Ахиллес вынужден подчиниться воле богини, но проклинает ахейцев и перестаёт выходить на поле боя. Он обращается к Фетиде, чтобы та помогла троянцам одерживать верх, пока Агамемнон не вернёт Брисеиду. Фетида молит Зевса об отмщении обиды своего сына, и громовержец соглашается поддерживать троянцев, пока Агамемнон не извинится за нанесённое им оскорбление.

О разговоре Фетиды и Зевса узнаёт Гера, которая после решения Париса, выступала решительно против троянцев. Она пытается переубедить супруга, что приводит к ссоре божественной четы.

Глава вторая. Сон. Испытание. Беотия, или перечень кораблей

Зевс насылает на Агамемнона обманное сновидение, после которого микенский царь начинает верить в то, что троянцев можно победить и без Ахиллеса. Он созывает народное собрание, но сначала решает испытать своих бойцов и заявляет, что дальнейшая осада Илиона бессмысленна и пора отплывать домой. Уставшие от войны люди бросаются к своим кораблям, но на их пути встаёт Одиссей. Угрозами и увещеваниями ему удаётся навести порядок в ахейском стане. Две армии сходятся на поле боя у холма Батиеи.

В этой же главе подробно описываются корабли ахейцев, народы, входившие в армию Агамемнона, греческие предводители, а также троянское войско и его союзники.

Глава третья. Клятвы. Обозрение ахейского войска со стены. Единоборство Париса и Менела

Сражение решено начать с поединка Париса и Менелая. Победителю достаётся Елена и сокровища, которые она увезла из Спарты. Елена, грустившая по своему прежнему дому, поднимается на башню, откуда открывается вид на поле брани. Она рассказывает царю Приаму про вождей ахейцев. Вскоре начинается поединок Париса и Менелая. Парис был намного слабее спартанского царя, но в самый последний момент Афродита уносит троянского царевича с поля боя в его покои.

Между тем, Менелай и другие ахейцы требуют, чтобы троянцы выполнили уговор и отдали им Елену.

Глава четвёртая. Нарушение клятв. Агамемнонов обход

На Олимпе боги спорят о том, каковым должен быть исход войны. В конце концов, Гере удаётся убедить Зевса снова развязать противостояние. Троянцы начинают наступление, а греки подготавливаются к обороне. Агамемнон объезжает свои войска. Кого-то из ахейских предводителей он хвалит, кому-то делает замечания. На поле битвы спускаются и боги, чтобы воспламенять сердца бойцов.

Глава пятая. Подвиги Диомеда

Глава шестая. Встреча Гектора с Андромахой

Прорицатель Гелен убеждает предводителя троянцев – Гектора – в том, что для победы над греками нужно умилостивить Афину. Гектор возвращается обратно в дворец Приама, там он встречает свою мать – царицу Гекубу. По совету сына Гекуба с другими знатными троянскими женщинами идёт в храм Афины, чтобы принести богине богатые дары.

Глава седьмая. Единоборство Гектора и Аякса. Погребение мёртвых

После возвращения Гектора и Париса троянцы начинают биться с новыми силами. Гектор, воодушевлённый богами, вызывает на бой сильнейшего из ахейцев. Против него выходит Большой Аякс. Бойцы сходятся в поединке, но из-за наступления ночи его завершение приходится перенести. Две стороны заключают перемирие для того, чтобы захоронить павших воинов. Греки также обносят свои корабли рвом и стеной, чем немало удивляют богов.

Глава восьмая. Прерванная битва

Зевс строго запрещает всем богам впредь вмешиваться в ход событий на земле. Ровно в полдень он спускается к полю битвы, где с равным успехом кипит сражение, и бросает молнию, предвещающую поражение ахейцев. С этого момента троянцы начинают уверенно оттеснять греков к их кораблям.

В какой-то момент в войну снова пытаются вмешаться Гера и Афина, но Зевс укоряет богинь и предвещает поражение греков.

Глава девятая. Посольство к Ахиллесу. Просьбы

С наступлением ночи испуганные ахейцы проводят военный совет. Многие готовы бежать обратно в Грецию. Но старец Нестор отговаривает их от позора и предлагает умилостивить Ахиллеса. Агамемнон обещает вернуть тому Брисеиду, а также вручить богатые дары. К Ахиллесу отправляется целое посольство, состоящее из других прославленных героев. Но, несмотря на все их просьбы, тот остаётся непреклонен.

Глава десятая. Долония

С утра к троянскому лагерю отправляются Одиссей и Диомед. Им поручено вызнать расположение троянских войск и их численность. С той же целью из троянского стана в сторону лагеря ахейцев идёт илионский богатырь Долон. По дороге Одиссей и Диомед видят птицу, посланную Афиной, и понимают, что богиня будет их поддерживать. Внезапно они встречают Долона, нападают на него и требуют, чтобы он выдал им всю имеющуюся информацию. Долон сразу рассказывает ахейцам всё о расположении троянского войска, а также указывает место, где стал лагерем фракийский царь Рез – союзник Илиона.

Одиссей и Диомед убивают Долона, а потом спешат в лагерь Реза, где убивают фракийского царя прямо в его постели.

Глава одиннадцатая. Подвиги Агамемнона

С утра битва закипает с новой силой. Ахейцы упорно наступают на троянские отряды. Особенно в сражении отличился Агамемнон, убивший немало троянских воинов. В какой-то момент защитникам Илиона удаётся переломить ситуацию и перейти в наступление. Обеспокоенный Ахиллес просит своего друга Патрокла узнать о том, что происходит на поле боя.

Глава двенадцатая. Бой у стены

Греки вынуждены отойти за стену, окружающую их корабли. Троянцы успешно продвигаются вперёд, несмотря на недобрые знамения. В конечном итоге им даже удаётся пробить стену, защищающую греческие корабли.

Глава тринадцатая. Бой у судов

Зевс, уверенный в победе Илиона, отвлекается от сражения, чем пользуется Посейдон, сочувствующий ахейцам. При поддержке бога океанов ахейцы продолжают сопротивление.

Глава четырнадцатая. Обманутый Зевс

Гера, чтобы окончательно отвлечь громовержца от войны, обольщает Зевса. В это время ахейцы, воодушевляемые Посейдоном, оттесняют троянцев от своих кораблей.

Глава пятнадцатая. Обратный напор от судов

Зевс, очнувшись от чар своей супруги, сильно гневается. Он предрекает, что пока оскорбление Ахиллеса не будет удовлетворено, ахейцы будут проигрывать. Посейдона удаляют с поля боя. Вместо него приходит Аполлон, восстанавливающий силы Гектора. Троянцы вплотную подходят к кораблям и уже готовятся их поджечь.

Глава шестнадцатая. Патроклия

Видя надвигающуюся катастрофу, Патрокл бежит к Ахиллесу и упрекает его в жестокости. Он просит, чтобы сын Фетиды, по крайней мере, дал ему свои доспехи. Так, Патрокл, притворившийся Ахиллесом, смог бы снова вдохновить ахейцев на битву. Ахиллес соглашается, но наказывает Патроклу беречь себя и выйти из битвы, как только троянцы отойдут от кораблей.

Ахейцы, увидев своего героя, снова начинают рваться в атаку. Патрокл сумел вытеснить их за пределы стены в открытое поле. В этом сражении Патрокл убивает царя Сарпедона и с боями прорывается к самым стенам Трои. Спасти город удаётся Гектору, сразившему Патрокла своей пикой.

Глава семнадцатая. Подвиги Менелая

В конце концов, Менелай, Аяксы и критянин Мерион отбивают тело Патрокла и уносят его к кораблям. За ними спешат остальные ахейцы, преследуемые троянцами.

Глава восемнадцатая. Изготовление оружия

Глава девятнадцатая. Отречение от гнева

Глава двадцатая. Битва богов

Два войска становятся друг напротив друга для решающего сражения. Туда же спускаются и боги, чтобы поддерживать своих любимцев. Гектор и Ахиллес сражаются впереди своих армий.

Глава двадцать первая. Битва у реки

Больше всех в битве свирепствует Ахиллес. Он убивает двух братьев Гектора и множество других богатырей.

Глава двадцать вторая. Убийство Гектора

Глава двадцать третья. Игры в честь Патрокла

После возвращения Ахиллеса в ахейский лагерь начинаются похороны Патрокла. Возле погребального костра было принесено немало жертв, в том числе, двенадцать троянских юношей. В честь умершего Ахиллес объявляет игры. Всю ночь ахейские герои соревнуются между собой в управлении колесницей, стрельбе из лука, беге, борьбе и метании копья.

Глава двадцать четвёртая. Выкуп Гектора

После похорон Ахиллес привязывает тело Гектора к колеснице и волочит его вокруг могилы Патрокла. Поруганию противится Аполлон, всё это время сохраняющий тело невредимым. Многие боги осуждают поступок Ахиллеса и даже начинают готовиться к похищению тела Гектора. Но в ситуацию вмешивается Зевс. По его велению, Фетида убеждает сына прекратить свирепство. Одновременно к Приаму является богиня Ирида. Она убеждает старого царя собрать богатые подношения и ехать за телом Гектора. Ахиллес, тронутый мольбами Приама, отдаёт ему тело сына и любезно предлагает расположиться в ахейском лагере на ночлег.

Утром Приам с телом Гектора возвращается в Илион. Чтобы встретить павшего героя, на улицы выходят все трояне. С большими почестями Гектора предают огню. Описанием его похорон и пиршества у Приама Гомеровский эпос заканчивается.

Источник

Илиада. Гомер

Перевод В. В. Вересаева, иллюстрации М. И. Пикова

Рукопись Илиады Гомера, V век

Содержание

Предисловие переводчика

У нас есть два полных перевода «Илиады», читаемых и сейчас. Один старинный (десятых-двадцатых годов прошлого века) — Гнедича, другой более новый (конца прошлого — начала нашего века) — Минского.

Перевод Гнедича — один из лучших в мировой литературе переводов «Илиады». Он ярко передает мужественный и жизнерадостный дух подлинника, полон того внутреннего движения, пафоса и энергии, которыми дышит поэма. Но у перевода есть ряд недостатков, делающих его трудно приемлемым для современного читателя.

Главный недостаток — архаический язык перевода. Например:

Он же, как лев истребитель, на юниц рогатых нашедший,
Коих по влажному лугу при блате обширном пасутся
Тысячи; пастырь при них; но юный, еще не умеет
С зверем сразиться, дабы защитить круторогую краву…

Перевод перенасыщен церковно-славянскими словами и выражениями, пестрит такими словами, как «дщерь», «рек», «вещал», «зане», «паки», «тук», вплоть до таких, современному читателю совершенно уже непонятных, слов, как «скимен» (молодой лев), «сулица» (копье), «глезна» (голень) и т. п.

Гнедич, далее, старается придерживаться в своем переводе «высокого слога». Вместо «лошадь» он пишет «конь», вместо «собака» — «пес», вместо «губы» — «уста», вместо «лоб» — «чело» и т. п. Он совершенно не считает возможным передавать в неприкосновенности довольно грубые подчас выражения Гомера. Ахиллес ругает Агамемнона: «пьяница, образина собачья!» Гнедич переводит: «винопийца, человек псообразный!» Елена покаянно называет себя перед Гектором «сукой», «бесстыдной собакой». Гнедич стыдливо переводит: «меня, недостойную».

Перевод Минского написан современным русским языком, но чрезвычайно сер и совершенно не передает духа подлинника. Минскому более или менее удаются еще чисто описательные места, но где у Гомера огненный пафос или мягкая лирика, там Минский вял и прозаичен.

Когда новый переводчик берется за перевод классического художественного произведения, то первая его забота и главнейшая тревога — как бы не оказаться в чем-нибудь похожим на кого-нибудь из предыдущих переводчиков. Какое-нибудь выражение, какой-нибудь стих или двустишие, скажем даже, — целая строфа переданы у его предшественника как нельзя лучше и точнее. Все равно! Собственность священна. И переводчик дает свой собственный перевод, сам сознавая, что он и хуже, и дальше от подлинника. Все достижения прежних переводчиков перечеркиваются, и каждый начинает все сначала.

Такое отношение к делу представляется мне в корне неправильным. Главная все оправдывающая и все покрывающая цель — максимально точный и максимально художественный перевод подлинника. Если мы допускаем коллективное сотрудничество, так сказать, в пространстве, то почему не допускаем такого же коллективного сотрудничества и во времени, между всею цепью следующих один за другим переводчиков?

Все хорошее, все удавшееся новый переводчик должен полною горстью брать из прежних переводов, конечно, с одним условием: не перенося их механически в свой перевод, а органически перерабатывая в свой собственный стиль, точнее, в стиль подлинника, как его воспринимает данный переводчик.

Игнорировать при переводе «Илиады» достижения Гнедича — это значит заранее отказаться от перевода, более или менее достойного подлинника.

В основу своего перевода я кладу перевод Гнедича везде, где он удачен, везде, где его можно сохранять. «Илиада», например, кончается у Гнедича таким стихом:

Так погребали они конеборного Гектора тело.

Лучше не скажешь. Зачем же, как Минский, напрягать усилия, чтоб сказать хоть хуже, да иначе, и дать такое окончание:

Так погребен был троянцами Гектор, коней укротитель.

Многие стихи Гнедича я перерабатывал, исходя из его перевода. Например:

Долго, доколе эгид Аполлон держал неподвижно,
Стрелы равно между воинств летали, и падали вои;
Но едва аргивянам в лице он воззревши, эгидом
Бурным потряс и воскликнул и звучно и грозно, смутились
Души в их персях, забыли аргивцы кипящую храбрость.

Долго, покуда эгиду держал Аполлон неподвижно,
Тучами копья и стрелы летали, народ поражая.
Но лишь, данайцам в лицо заглянувши, потряс он эгидой,
Грозно и сам закричав в это время — в груди у ахейцев
Дух ослабел, и забыли они про кипящую храбрость. (XV, 318)

Подавляющее большинство стихов, однако, написано заново, — в таком, например, роде. Приам в ставке Ахиллеса молит его отдать ему тело убитого Гектора.

Храбрый, почти ты богов! Над моим злополучием сжалься,
Вспомнив Пелея родителя! Я еще более жалок!
Я испытаю, чего на земле не испытывал смертный:
Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!

Сжалься, Пелид, надо мною, яви уваженье к бессмертным,
Вспомни отца твоего! Я жалости больше достоин!
Делаю то я, на что ни один не решился бы смертный:
Руки убийцы моих сыновей я к губам прижимаю! (XXIV, 503).

Я считал возможным вносить в перевод также отдельные удачные стихи и обороты Минского. И если от заимствований качество перевода повысится, то этим все будет оправдано.

Очень труден вопрос о степени точности, с какою следует переводить поэму, написанную три тысячи лет назад. В общем мне кажется, что прежние переводчики слишком уж боялись чрезмерной, по их мнению, близости к оригиналу, уклоняющейся от наших обычных оборотов речи. У Гомера, например: «Что за слова у тебя чрез ограду зубов излетели!» Переводчики предпочитают: «Что за слова из уст у тебя излетели!» Предпочитают «гнева в груди не сдержавши» вместо гомеровского «не вместивши», «лишь тогда б ты насытила злобу» вместо «исцелила свою злобу».

Слово thymos (дух) и psyche (душа) безразлично переводятся то «дух», то «душа». Между тем у Гомера это два понятия, совершенно различные. «Тимос» (дух) — совокупность всех духовных свойств человека, «психе» (душа) — это заключенная в человеке его тень, призрак, отлетающий после смерти человека в царство Аида, грустное подобие человека, лишенное жизненной силы, настолько лишенное, что, например, душа Патрокла, явившаяся во сне Ахиллесу, способна выразить свою грусть от расставания с другом только писком (XXIII, 101).

Приветствуя друг друга, эллины говорили: «chaire — радуйся, будь радостен», где мы говорим «здравствуй, будь здоров». Как переводить это слово — «радуйся» или «здравствуй»? Когда эллинские посланцы приходят к Ахиллесу, он приветствует их словом «chairete — радуйтесь!» Но ахейцы разбиты, Гектор у их кораблей, Ахиллес помочь не хочет, чему же тут радоваться? Тем не менее, по-моему, все-таки нужно переводить «радуйтесь». Незнающий пусть из примечания узнает, что «радуйтесь» соответствует нашему «здравствуйте». Но слишком для эллинского жизнеотношения характерно, что при встречах они желали друг другу радости, и стирать в переводе эту черточку нельзя. То же и с излюбленным у Гомера словом «philos — милый». «Милым печалуясь сердцем», «утомились его милые ноги» и даже: «печалится мое милое сердце». Собственно говоря, слово «philos» здесь значит просто «свой, собственный». Однако в послегомеровское время слово в этом смысле уж не употреблялось, а для гомеровского времени характерен именно этот оттенок: свое сердце — милое сердце, как города — благозданные, тело — прекрасное, колесница — искусно сделанная и т. д.

И вообще, мне кажется, можно держаться ближе к подлиннику гораздо чаще, чем это делают прежние переводчики, как бы нам ни казались чуждыми и необычными эпитеты и обороты Гомера. Он часто, например, употребляет выражение «однокопытные кони», как будто бывают и двукопытные кони; «увидел глазами»; боги делают герою легкими «ноги и руки над ними». Гомер иногда употребляет прием, носящий название «hysteron — proteron» (более позднее — более раннее). Герой, встав от сна, надевает плащ и хитон, хотя, конечно, он надевает раньше хитон (рубашку), а потом уже плащ. Нимфа Калипсо надевает на Одиссея новое платье и делает ему ванну. Конечно, ванну она делает раньше.

Когда мы читаем в каком-нибудь рассказе: «Иван Петрович подошел к столу. Он был очень весел» — мы почитаем себя обязанными спросить: «Кто был весел — стол?» Гомер очень часто употребляет слова «он», «она», «они», когда по смыслу ясно, о ком идет речь, хотя желающий может задать вопрос, подобный вопросу о столе. Я в этом случае считал возможным следовать Гомеру.

Однако идти в точности перевода до конца я не решился. Для Гомера, например, седалищем всех душевных и умственных свойств человека является не мозг, а сердце, еще точнее — грудобрюшная преграда (phrenes). Может быть, это отсутствие нужной дерзости, но у меня не поднялась рука переводить: «гнев охватил его грудобрюшную преграду» или: «я радуюсь всею своею грудобрюшною преградою».

О транскрипции собственных имен. В общем, я старался передавать их в соответствии с оригиналом, но имена, уже получившие у нас право гражданства и ставшие для всех обычными, я оставил в прежней транскрипции: Ахиллес (а не Ахиллей), Гекуба (а не Гекаба), Аякс (а не Аянт), Калхас (а не Калхант). Так же в подготовляемом переводе «Одиссеи»: Цирцея (а не Кирка), циклоп (а не киклоп) и т. д.

То же с ударениями. Правильно было бы: Апо́ллон, Дио́нис, При́ам, Мене́лай, Па́рис и т. д. Я сохранил ударения, ставшие для нас уже обычными.

К пониманию событий, о которых рассказывают «Илиада» и «Одиссея»

У богов был свадебный пир: выдавали «сереброногую» богиню Фетиду, дочь морского старца Нерея, за смертного человека Пелея, царившего над народом мирмидонцев во Фтии, на севере Греции. Случай совершенно необычный. У богов и богинь были нередки мимолетные любовные связи со смертными женщинами и мужчинами. Но чтобы богиню выдавали замуж за смертного человека — этого не бывало. Однако к тому были основательные причины. Фетидою увлекались сам царь богов, громовержец Зевс, и его брат Посейдон, владыка морей. Существовало предсказание, что сын, родившийся от Фетиды, будет много сильнее своего отца. Греческие боги были далеко не всемогущи. Выше их стоял темный, безличный рок, и его решений боги не имели возможности отменить. Чтобы сделать для себя безопасным будущего сына Фетиды, они и выдали ее замуж за смертного. Существо, только более сильное, чем смертный человек, для богов не было опасно. А сильного бога у них были очень основательные причины бояться. Зевс сам воцарился над миром, свергнув с помощью братьев и сестер отца своего Крона и заключив его в подземный Тартар. Крон в свою очередь воцарился, свергнув отца своего Урана, первоначального владыку мира.

На свадебный пир были приглашены все боги за исключением Эриды, богини вражды и раздора. Причина понятна. Эрида обиделась. В середине пира вдруг дверь открылась, и Эрида с порога покатила в пиршественный зал золотое яблоко с надписью: «прекраснейшей». За яблоко возник жестокий спор между тремя богинями: царицей Герой, женою Зевса, Палладой-Афиной, богинею мудрости, и Афродитою, богинею любви и красоты. Каждая требовала яблоко себе, как наиболее прекрасной. Поладить не смогли и обратились за решением спора к красавцу-царевичу Парису, сыну троянского царя Приама. Он в это время пас стада на Гаргаре, одной из вершин горы Иды близ Трои. Обе стороны сразу повели дело начистоту. Гера обещала Парису власть и богатство, Афина — мудрость и славу, Афродита — любовь самой красивой в мире женщины. Парис подобный способ решения спора нашел вполне естественным и стал взвешивать не то, какая из богинь наиболее прекрасна, а то, какое из обещаний наиболее заманчиво. И присудил яблоко Афродите.

На юге Греции, в знаменитой впоследствии Спарте, царствовал Менелай Атрид (то есть, сын Атрея). Он был женат на Елене, дочери Леды. Отцом Елены был сам царь богов Зевс, явившийся к Леде в виде прекрасного лебедя. Эта-то Елена, жена Менелая, и была прекраснейшею женщиною во всем мире. Парис приехал в качестве гостя к Менелаю. Афродита зажгла Елену страстью к Парису, и он увез Елену на своих кораблях вместе со всеми ее сокровищами к себе в Трою. Троя (или Илион) была столицею богатой троянской страны, расположенной на северо-западной оконечности Малоазиатского полуострова, при впадении Геллеспонта (ныне Дарданельский пролив) в Эгейское море.

Похищение Парисом Елены повело, по греческим сказаниям, из которых черпал Гомер, к продолжительной войне греческих народов с Троей, окончившейся разрушением Трои. Троянская война не выдумка, она была действительно, но вызвана она была, конечно, не похищением красивой женщины. Причина войны греческих народов против Трои лежала в благоприятном торговом положении Трои на путях из Европы в Азию, положении, сильно тормозившем торговлю Греции. Это-то и побудило многочисленные мелкие государства Греции, постоянно между собою враждовавшие, объединиться в общую армию и пойти походом на Трою. Нападение же Греции в свою очередь побудило соседние с Троей государства — Ликию, Фракию, Пафлагонию, Мисею и др. — присоединиться союзниками к Трое и вместе с нею бороться с вторгшимся греческим войском. Нужно кстати заметить, что в то время греки еще не назывались греками. Гомер называет их ахейцами, данайцами или аргивянами.

Братом Менелая был Атрид Агамемнон, царь «многозлатных» Микен, самый могущественный и богатый из всех ахейских царей. Он горячо откликнулся на обиду, нанесенную Парисом его брату. Откликнулись и другие цари. После долгих сборов ахейская армия собралась у порта Авлиды в количестве около ста тысяч человек. Ополчением каждого царства командовал его царь, а главнокомандующим был избран Агамемнон. Из других предводителей особенно выдавались следующие: Диомед Тидид (сын Тидея), царь Аргоса, самый привлекательный из всех ахейских героев, великодушный, рыцарски благородный, всегда бросающийся в самые опасные места, не боящийся вступать в бой даже с богами; «Великий Аякс», сын Теламона, царя саламинского, огромный, чудовищной силы. Брат его Тевкр был самым лучшим в войске стрелком из лука. Был еще другой Аякс, сын Оилея, предводитель легковооруженных локров, сражавшихся луками и пращами, быстрый на ноги. Часто оба Аякса сражались рядом, плечом к плечу. Самым мудрым и опытным военным советником был старец Нестор, царь песчанистого Пилоса. Сын его Антилох блистал среди молодежи своею удалью. Со «стоградного» Крита привел восемьдесят кораблей с бойцами могучий копьеборец Идоменей. В ахейском войске находился славный стрелок из лука Филоктет, друг Геракла (Геркулеса); умирая, Геракл подарил Филоктету свой лук со смертоносными отравленными стрелами. Одним из самых выдающихся среди вождей ахейского войска был «многохитрый» Одиссей, сын Лаэрта, царь небольшого каменистого острова Итаки, к западу от греческого материка, «стойкий в бедах», отважный воин и умный, находчивый вождь, способный на самые хитрые выдумки.

Тут в легенде некоторая хронологическая неувязка. Парис похитил Елену очень, конечно, скоро после произнесенного им приговора, когда Ахиллес даже не успел еще родиться. А на войну Ахиллес отправился уже вполне сложившимся воином, превосходившим силою, отвагою, быстротою в беге и прочими воинскими доблестями всех ахейцев и троянцев. Выходит, сборы ахейцев в троянский поход продолжались двадцать, по крайней мере, лет. Немножко долго. Ахейцы отплыли из Авлиды к Трое на тысяче ста восьмидесяти шести кораблях. Троя лежала километрах в пяти от морского берега, на месте теперешнего турецкого местечка Гиссарлык. Ахейцы вытащили корабли на сушу и расположились станом у моря. Осады города не было. Троянцы выходили из города и сражались с ахейцами на широкой равнине, тянувшейся от Трои к берегу. Ахейцы делали частые набеги на соседние города и ближние острова, грабили их и опустошали.

В войне деятельное и страстное участие принимали также верховные боги. Они населяли снежную гору Олимп к северу от Греции и потому назывались «олимпийскими». Одни боги стояли за ахейцев, другие за троянцев. Сторону ахейцев держали, конечно, Гера, жена царя богов Зевса, и богиня мудрости Паллада-Афина, обе жестоко обиженные приговором Париса. За ахейцев были бог моря Посейдон, брат Зевса, «земли колебатель»; «благодавец» Гермес, посланник богов, бог торговцев и воров; Гефест, сын Зевса и Геры, бог огня, искусный мастер-кузнец, хромающий на обе ноги, с могучим туловищем и слабыми ногами, единственный из богов, всегда усердно работающий; им, между прочим, построены все дворцы богов на Олимпе.

На стороне троянцев стоял могучий бог Феб-Аполлон, сын Зевса и пышнокудрой Лето, один из самых почитаемых небожителей, бог гармонии, порядка, света, Дальновержец, без промаха попадающий из серебряного своего лука в намеченную цель; его сестра Артемида, богиня-охотница, тоже дальнострельная; мать их Лето; Арес, сын Зевса и Геры, бурный и кровожадный бог войны; Афродита, дочь Зевса и Дионы, богиня любви и красоты, покровительница Париса.

Более или менее нейтральную позицию занимал сам Зевс, царь богов.

Войне не предвиделось конца.

Однажды утром троянцы с изумлением увидели со стен города, что ахейские корабли все спущены на воду и, полные воинами, распустив паруса, уходят от троянского берега в море. Троянцы кинулись к берегу. Среди покинутого стана они с недоумением увидели огромного, с гору, коня, искусно сработанного из дерева. Захваченный в болоте отставший ахеец сообщил, что ахейцы, отчаявшись в победе, отплыли домой, а коня этого соорудили в честь Афины и нарочно построили его таких размеров, чтобы его нельзя было втащить в город, так как если он очутится в Трое, то Азия победит Европу. Боги помутили троянцам разум. Не обращая внимания на предостережения, троянцы разобрали у ворот городскую стену, ввезли коня в город и поставили его в акрополе. Ночью потайная дверь в брюхе коня раскрылась, и из него спустились по веревке наземь все храбрейшие герои-ахейцы: Одиссей, Менелай, сын Ахиллеса Неоптолем и др. Они открыли ворота воротившемуся из-за острова Тенедоса войску. Троя была разграблена и сожжена, мужчины, в том числе старый царь Приам, перебиты, женщины, в их числе вдова Гектора Андромаха, захвачены в рабство. (Андромаху, по позднейшим преданиям, взял себе в наложницы свирепый сын Ахиллеса Неоптолем, убивший ее малолетнего сына Астианакта и престарелого свекра Приама). Троя была стерта с лица земли.

Песнь первая
Мор. Гнев

Источник