Инвективная лексика что это такое
Инвективная лексика
Обсценная лексика (от лат. obscenus «непристойный, распутный, безнравственный»; также мат, нецензурная лексика, сквернословие) — табуированная (недопустимая) лексика, которую говорящие воспринимают как отталкивающую, непристойную. В это определение входят такие понятия, как кощунство, проклятия, брань, вульгаризмы, мат, эвфемизмы, дисфемизмы. Такой язык находится вне нормального стиля общения. Следует отличать обсценную лексику от ненормативной лексики, состав которой определяется набором социолектов (сленг, жаргон, арго, просторечия, диалекты), а также суржика, который является одним из видов стилистически сниженной лексики.
Обсценная лексика является сегментом бранной лексики различных языков, включая неуважительные, угрожающие и бранные выражения. Использование любых видов ненормативной лексики имеет чёткие национальные, культурные и социальные признаки и существенно отличается в разных культурах и социальных группах. Каждое общество определяет отдельно, что относится к ненормативной лексике или ругани, и формулирует своё отношение к ней. Во многих странах мира существуют законы, ограничивающие использование обсценной лексики в публичной жизни и в СМИ.
Содержание
Категоризация бранной лексики
А. В. Чернышев распределяет «ключевые термины матерного лексикона» на три группы [2] :
В. М. Мокиенко классифицирует лексику по функционально-тематическому принципу, выделяя следующие основные группы [3] :
Исходя из этих критериев, автор говорит о двух основных типах бранной лексики европейских языков [3] :
Функции
В. И. Жельвис выделяет 27 функций инвективной лексики, хотя здесь иногда смешаны первичные и вторичные функции, и деление иногда выглядит слишком дробным [4] :
Инвективная лексика
«Инвективу в узком смысле слова можно определить как способ существования словесной агрессии, воспринимаемый в данной социальной (под) группе как резкий или табуированный. В несколько ином ракурсе инвективой можно назвать вербальное (словесное) нарушение этического табу, осуществленное некодифицированными (запрещенными) средствами».
В литературной энциклопедии дается не только определение инвективной лексики, но так же и приводятся примеры, в каких книгах и в каких произведениях использовалась, так же и в каких литературных жанрах употреблялась:
Нельзя осудить просто человека за то, что он сказал бранные слова, нужно чтобы было доказано, что обвиняемый оскорбил кого-то, публично (при свидетелях). Оскорбление не сводится к простому употреблению непристойности. Нужно доказать, что человек хотел унизить оскорбленного и в конечном счете, употребление инвективой лексики обычно сводится к хулиганству. Если это не касается громких процессов связанных с публичными людьми.
1.2 Функции употребления в текстах СМИ
Использование не литературных выражений в текстах может быть объяснено различными причинами. Газеты начинают очень ярко перенимать любые изменения в устной речи людей. Все чаще перелистывая страницы газет можно натолкнуться на слова, которые не потребны для глаз общества. Публицистические издания направлены на воздействие и убеждение. Их речь воздействует на убеждения и поведение читателя, на его оценку тех или иных факторов. Эта лексика носит чаще всего оценочный характер. Можно дать определение ненормативной лексике, но оно предстанет очень размытым. Говоря о функциях, следует, выделит определенный ряд:
«повышение эмоциональности речи;
разрядка психологического напряжения;
оскорбление, унижение адресата речи;
демонстрация раскованности, независимости говорящего;
демонстрация пренебрежительного отношения к системе запретов;
демонстрация принадлежности говорящего к «своим» и т.п. ».
Рассматривая инвективную лексику можно выделить 8 групп:
«1. Слова и выражения, с самого начала обозначающие антиобщественную, социально осуждаемую деятельность: бандит, жулик, мошенник.
2. Слова с ярко выраженной негативной окраской, составляющей основной смысл их употребления: двурушник, расист, враг народа.
3. Названия профессий, употребляемые в переносном значении: палач, мясник. 4. Зоосемантические метафоры, отсылающие к названиям животных: кобель, кобыла, свинья.
5. Глаголы с «осуждающей» семантикой или даже с прямой негативной оценкой: украсть, хапнуть.
6. Слова, содержащие в своем значении негативную, причем весьма экспрессивную оценку чьей-либо личности: гадина.
7. Эвфемизмы для слов 1-го разряда, сохраняющие их оценочный (резко негативный) характер: женщина легкого поведения, путана, интердевочка.
8. Окказиональные (специально создаваемые) каламбурные образования, направленные на унижение или оскорбление адресата: коммуняки, дерьмократы, прихватизация ».
Автор четко классифицирует инвективную лексику. Можно сделать вывод что: употребляя инвективную лексику мы не сообщаем о событиях, мы выражаем наше отношение к чему-либо и даем выход эмоциям. Конечно же, в публицистических материалах не должна присутствовать оценка автора, но, тем не менее, она попадает на полосы газет и манипулирует взглядами.
Есть и слова, относящиеся к разговорно-обиходной лексике, например грабеж (перен.), мерзавец (-ка), поганый, сброд, свинья (перен.), хам, хамье, ханжа…
Единичные лексические единицы, в которых резко негативная оценка человека, его поведения содержится в их значении, имеют констатирующий характер, например: гадкий, негодяй, подлец, подличать, подло, подлость, хамелеон (перен.)».
Дата добавления: 2014-12-18 ; просмотров: 78 | Нарушение авторских прав
Типология оскорбительной (инвективной) лексики
Таким образом, для признания наличия инвективы в тексте необходимо различать инвективную лексику – которая предполагает намерение оскорбить или унизить адресата или третье лицо, и неинвективную, которая является экспрессивной (содержит в себе негативную оценку и/или эмоционально-экспрессивный компонент), но такого намерения не предполагает.
Инвективную лексику и фразеологию составляют слова и выражения, заключающие в своей семантике, экспрессивной окраске и оценке оскорбление личности адресата, интенцию говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата своей речи (или объекта оскорбления), обычно сопровождаемую намерением сделать это в как можно более уничижительной, резкой, грубой или циничной форме (реже прибегают к «приличной» форме — эвфемизмам, вполне литературным). См., например, из писем читателей: «Поганые твари, погань, сволочи, вместе с Ельциным вас, как гнид, надо уничтожать!» (газ. «Не дай Бог!», 1996, № 9).
Внутри инвективной лексики надо различать 2 группы: 1) литературную (относящуюся к русскому литературному языку) и 2) внелитературную (жаргонная лексика, просторечия, диалектные слова). Ко второй группе относится и обсценная лексика (мат).
1. В состав инвективной лексики входят известные разряды слов и выражений, относящиеся к литературному языку, т.е. вполне соответствующие литературным нормам:
Подобные слова в силу логико-понятийной природы их денотатов (обозначаемых ими лиц) в самом номинативном (основном) значении имеют уже негативную оценку, оставаясь все же в рамках констатирующей семантики. См., например, толкование некоторых таких слов в современных словарях: Бандит. — участник банды, вооруженный грабитель. ; Бандитизм. — вид преступной деятельности, заключающийся в создании вооруженных банд, с участием в них и в организуемых ими нападениях с целью грабежа, насилия, убийств, разрушений чего-либо и т.п. (Словарь русского языка: в 4 т./Под ред. А.П. Евгеньевой, т. I, М., 1981, с. 60); Жулик. — вор, занимающийся мелкими кражами (там же, с. 488);
2-й разряд образуют слова и словосочетания, в самом значении которых при констатирующем характере семантики содержится негативная оценка деятельности, занятий, поведения кого-либо, сопровождаемая экспрессивной окраской публицистического характера. Например: антисемит, двурушник, изменник, предатель, расист, ренегат, русофоб, юдофоб. Ср. враг народа. В отличие от слов 1-го разряда эти слова переносного употребления не имеют (видимо, в силу присутствующей уже в номинативном употреблении яркой экспрессивной окраски). Такого рода слова, обращенные к какому-либо лицу без достаточного основания и до-казательства, воспринимаются и расцениваются им как клевета.
3-й разряд — это нейтральные номинации лица по его профессии, роду занятий, например: бюрократ, коновал, мясник, чиновник, которые в переносных значениях приобретают резко негативную оценку, обычно сопровождаемую экспрессией неодобрения, презрения и т.п. Например: Бюрократ. — 2. Неодобр. Должностное лицо, выполняющее свои обязанности формально, в ущерб делу; формалист, буквоед. (Словарь. под ред. А.П. Евгеньевой, т. I, с. 131); Коновал. — 2. Разг., пренебр. О плохом, невежественном враче (там же, т. II, с. 91); Мясник. — Перен., предикат. О жестоком, склонном убивать человеке. Помню, выслушав исто-рию царствования Ивана Грозного. Изот сказал: — Скушный царь!— Мясник, — добавил Кукушкин (Словарь автобиографической трилогии М. Горького. Вып. IV. Л., 1984, с. 247); Чинуша. — презр. То же, что чиновник (во 2 знач.) (там же, с.885).
6-й разряд образуют слова и словосочетания, в самом значении которых заключена негативная (бранная) оценка кого-либо как личности, с достаточно сильной негативной же экспрессией. Например: дурак, гадина, гнусный. (все они — в рамках литературного языка).
7-й разряд составляют в основном словосочетания, представляющиеся эвфемизмами по отношению к словам-номинациям 1-го разряда. Тем не менее в эмоционально напряженной речи эти эвфемизмы не в меньшей степени оценочны, чем соответствующие «прямые» обозначения адресата. Например: женщина легкого поведения, падшее создание, стоять на панели, агент иностранных спецслужб. Важно подчеркнуть, что словосочетания этого разряда относятся преимущественно к книжной речи.
8-й разряд составляют окказиональные образования (часто построенные на «игре слов», каламбурах), создаваемые с целью оскорбить, унизить адресата, подчеркнуть со стороны говорящего (пишущего) активное неприятие адресата, его деятельности, поступков, презрение к нему и т.п.
Особый случай (. ) — это инвективное употребление слов или словосочетаний, которые не содержат в своей семантике инвективного компонента и в лучшем (худшем?) случае имеют экспрессивную окраску (мальчики в розовых штанах), а порой и ее не имеют (завлабы). Как ни удивительно, в устах определенной социальной группы людей даже слова профессор, академик могут приобретать инвективный характер. Однако доказать такой инвективный характер почти невозможно, хотя интуитивно каждый из нас (в определенном контексте) его ощущает.
2. Вторую группу инвективной лексики и фразеологии составляет внелитературная лексика и фразеология. В этой группе выделяются:
1) ругательная нелитературная («ненормативная лексика», «бранная, разговорная, лексика»), которую можно понимать двояко:
Во-первых, это слова и выражения, употребление которых в общении (в частности, в массовой коммуникации) нарушает нормы общественной морали. Причем это могут быть внелитературные слова (выражения), скажем, взятые из жаргонов или диалектов, а могут быть — вполне литературные; однако употребление этих последних по отношению к конкретному человеку в конкретной коммуникативной ситуации противоречит нормам общественной морали в неменьшей степени. Во-вторых, это слова и выражения только первой группы (жаргонные, диалектные, вообще стоящие вне пределов литературного языка).
2) Обсценная («запретная») лексика
Необходимо внести определенность в восприятие и общественную оценку понятия и употребления термина «обсценная», или «табуированная» лексика. Речь идет о так называемом мате.
. Жесткий запрет на публичное употребление обсценной лексики и фразеологии, идеографически и семантически связанное с запретной темой секса, сексуальной сферы, вообще «телесного низа», сложился у восточных славян — предков русских, украинцев, белорусов — еще в языческую эпоху как прочная традиция народной культуры и строго поддерживался и поддерживается Православной церковью на протяжении 1000 лет. Так что данное табу имеет в русском народе давнюю традицию, освященную не одним тысячелетием.
Правильно было бы осуждать (морально и юридически) все случаи публичного употребления мата?
Морально, вероятно, да. А вот что касается юридической стороны, здесь следует основательно разобраться в каждом отдельном случае. Так, понятие оскорбления не сводится к употреблению неприличной формы: оно предполагает также направленность на конкретное лицо (адресата) и умышленность. Нельзя осудить человека за оскорбление на том только основании, что он публично употребил матерные слова: необходимо для этого доказать, что они относились к истцу (были адресованы ему) и что это употребление было с умыслом унизить и оскорбить истца. Точно также юридически бессмысленен приговор по делу газеты «Мать», где фигурирует обвинение в злостном хулиганстве, предполагающее умысел на нарушение общественного порядка (кстати, употребление нецензурных слов, равно как приставание к гражданам, квалифицируется законодателем как мелкое хулиганство).
Каковы функции мата в речевом общении?
Их несколько. Главная: оскорбить, унизить, опорочить адресата речи.
Далее: сигнализировать о принадлежности говорящего к «своим»; продемонстрировать собеседнику свою реакцию на систему тоталитарных запретов; показать, каким свободным, раскованным, «крутым» является говорящий; сделать речь более эмоциональной; разрядить свое психологическое напряжение и нек. др.
Основная часть инвективной лексики и фразеологии составляется из лексики бранной, относящейся отчасти к диалектам, но главным образом к просторечию, а также к жаргонам, и характеризуется грубо вульгарной экспрессивной окраской, резко негативной оценкой, чаще всего циничного характера. Например: гад ползучий, лахудра (из сибирских диалектов).
Следует признать, что бранная лексика, в том числе и инвективная, весьма подвижна в своем составе. Из нее могут выходить некоторые лексемы и целые тематические разряды слов, как, например: барин, барыня, господин, буржуй, буржуйский, белый, белогвардеец, кулак, тухлый интеллигент, актуальные в 20-е годы, а потом во многом или почти утратившие негативную оценку и негативную экспрессию. В то же время в последние годы приобрели явную негативную оценку прилагательное номенклатурный, производные от слова номенклатура: партноменклатура, номенклатурщик, прилагательное красный в составе субстантива красно-коричневые. Инвективную, как и в целом бранную, лексику отличает диффузность ее значений, которая обусловлена экспрессивным характером слов и выражений, составляющих этот лексико-фразеологический разряд.
Итак, подведем итоги: к инвективной лексике относятся, в частности:
– ругательная нелитературная лексика, чаще всего взятая из жаргонов и диалектов;
– обсценная лексика (мат);
– грубопросторечная лексика, входящая в состав литературного языка;
– литературные, но ненормативные слова и выражения.
Понятие инвективной лексики в русском языке
ПОНЯТИЕ ИНВЕКТИВНОЙ ЛЕКСИКИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Есипова Н.В., заведующая отделением ГБПОУ ВО ВГПЭК
Итак, рассмотрим понятие «бранная лексика» в русском языке. В начале нашего исследования обозначим, что под «лексикой» в составе терминологических словосочетаний «бранная, разговорная, инвективная лексика» подразумевается как лексика, так и фразеология, т.е. и слова, и устойчивые словосочетания. Сам термин «инвективная лексика» обозначает:
разряд слов и выражений, употребление которых нарушает нормы общественной морали, общепринятые в данном социуме представления о приличии и неприличии;
лексику, которая не относится к литературному языку. Это слова из просторечия, жаргонов, диалектов. На них не распространяется действие норм литературного языка, литературной речи.
Таким образом, инвективными могут быть как лексико-фразеологические единицы, находящиеся вне сферы действия норм литературного языка (например: вертухай), так и принадлежащие литературному языку, т.е. нормированные (например: негодяй, подлец, мерзавец, врун).
Целесообразно отличать инвективу в узком смысле от инвективы в широком смысле. В узком смысле инвективу можно определить как способ существования словесной агрессии, воспринимаемый в данной социальной группе как резкий и табуированный. В несколько ином ракурсе инвективной можно назвать вербальное (словесное) нарушение этического табу, осуществлённое некодифицированными (запрещёнными) средствами. Другие названия инвективы в узком смысле: ненормативная, непечатная, нецензурная лексика.
Эффект инвективы возрастает с ростом её оскорбительности, которая может быть достигнута разнообразными способами. Один из самых распространённых способов – придание инвективе непристойного характера. «Непристойность» на газетной полосе, в радио- или телеэфире – это употребление слов, которые считаются неприличными большинством читателей, недостойными того, чтобы быть напечатанными, хотя, возможно, и могущими быть произнесёнными в определённой ситуации.
Основная часть инвективной лексики и фразеологии состоит из лексики бранной, относящейся отчасти к диалектам, но главным образом, к просторечию, а также к жаргонам, и характеризуется грубо вульгарной экспрессивной окраской, резко негативной оценкой, чаще всего циничного характера (гад ползучий, обалдуй и др.)
Значительное место в инвективной лексике занимает та часть бранной лексики, которая относится к табуированным словам и словосочетаниям, к мату. Эта лексика наделена в русской речевой коммуникации рядом функций, из которых в рамках инвективной лексики реализуется, по крайней мере, одна: оскорбить, унизить, опорочить адресата речи.
В этом случае коммуникация является всегда адресной, имеет место персонализация инвективной лексики и фразеологии. Эта функция мата реализуется в публичной сфере речевой коммуникации, в том числе может фигурировать в СМИ (в прессе и в электронных СМИ). Другие функции такой лексики связаны с безадресностью, т.е. не предполагают обращенность на конкретное лицо.
Среди инвективной лексики есть и известная часть бранных слов и словосочетаний, входящих в литературный язык. Они относятся к разговорной речи, к различным её пластам. В основном это слова и словосочетания, принадлежащие к периферийным пластам разговорной речи, граничащим с просторечием и жаргонами. Такого рода слова и словосочетания в своём большинстве образуют так называемую грубо просторечную лексику – «нижний» разряд разговорной лексики литературного языка. Например: девка (о распутной женщине), гад (перен.), гнида (перен.), сволочь, скотина (перен.) и другие. Все эти и подобные слова в современных толковых словарях характеризуются как «бранные», «грубые» или «презрительные».
Инвективная лексика относится к сфере эмоционально повышенной и аффективной.
Инвективная лексика в дискурсе политиков или почему иногда полезно ругаться
Пустовар Е.А.
Инвективная лексика в дискурсе политиков или почему иногда полезно ругаться
«Оскорбления – это доводы неправых»
Масштабные события, произошедшие в Украине в начале ХХI столетия, повлекли за собой изменения, затронувшие все сферы общественной жизни: политику, экономику, культуру, что сопровождалось изменением общественного сознания, пересмотром принятых норм поведения. Все это не могло не найти своего отражения в языке, в том числе в языке политической коммуникации, который всегда несет в себе не только информацию, но и оценку рассматриваемых реалий. Это объясняется прежде всего тем, что цель политического дискурса состоит не в объективном описании ситуаций, а в убеждении адресата и побуждении его к политическим действиям. Ведущим средством этого побуждения служит оценка субъектов политической деятельности, политических институтов, ситуаций и действий. В современном политическом дискурсе отчетливо проявляется тенденция к оскорбительным выражениям в отношении оппонентов, что, по сути, является нарушением этических норм, правил приличия. Само понятие «оппонент», обязательное в рамках цивилизованной дискуссии, часто приравнивается к аналогу «враг», поэтому словесные столкновения нередко приобретают яростный, агрессивный характер. Достаточно часто четкие аргументы, спокойное обсуждение определенных проблем политики заменяют перебранкой с активным использованием инвектив, взаимными упреками, оскорблениями, резкими безапелляционными оценками. Конструирование и внедрение иллюзорного «врага», по мнению О.О. Савельевой, − основа манипулирования [1]. Зачастую достаточно сделать человека «врагом» в глазах общественности, чтобы поставить «крест» на его политической карьере.
Будучи одним из фундаментальных свойств человеческого поведения, агрессия находит разнообразное выражение в языке. Речевая агрессия в политике применяется, чтобы опорочить оппонентов с помощью откровенной лжи, некоторых неприличных, а зачастую просто оскорбительных ассоциаций, заявлений или высказываний. Как правило, политик, применяющий такой прием, откровенно противопоставляет себя «конкурентам», создавая негативный фон, обеспечивающий восприятие его персоны как фигуры позитивной – унижая противников и за счет этого выделяясь и возвышаясь над ними.
«Два-три эффективных шага легко помогут нашей стране выйти даже из такого затяжного экономического кризиса, как сейчас…
И еще: надо отдать экономику не тупицам и бездарям, а людям, которые знают, как ее развивать. И все-все кризисы в нашей сильной стране останутся позади!» (В. Рабинович) [2].
Речевую агрессию как способ речевого воздействия можно отнести к области коммуникативной деятельности человека, в котором пересекаются интересы психологии общения, пропаганды, массовой коммуникации, политики. В большинстве лингвистических работ речевая агрессия рассматривается как явление психолингвистическое, то есть агрессия понимается как речевое поведение, а с точки зрения лингвистики идет анализ способов и форм выражения данного явления. С одной стороны феномен вербальной агрессии сопряжен с такой формой речевого поведения, которая нацелена на оскорбление или сознательное причинение вреда человеку, группе людей, обществу в целом. В данном случае политиком используются высказывания, цель которых заключается не в передаче какой-либо информации, а в провоцировании у аудитории немедленной отрицательной реакции. При этом сам политик вряд ли испытывает сильные эмоции. Для него агрессивный акт – не более чем повседневная рабочая ситуация. Именно такая разновидность речевой агрессии наиболее опасна в коммуникативном отношении, поскольку она представляет собой продуманный, спланированный, подготовленный речевой акт, цель которого – нанесение коммуникативного вреда адресату, разрушение гармонии общения.
Некоторые же исследователи рассматривают речевую агрессию в ракурсе коммуникативного поведения и связывают ее с определенным психологическим состоянием адресата. Политик, которому свойственно агрессивное речевое поведение, далеко не всегда действует сознательно. «Одной из причин речевой агрессии…является…недостаточная осознаваемость…собственного речевого поведения в целом и в частности агрессивных компонентов в нем» [3, С. 42-54]. В таком случая эмоциональность и агрессивность по отношению к политическим противникам воспринимается аудиторией положительно и является прекрасным способом создания позитивного имиджа политика.
Чтобы выразить свое отрицательное отношение к предмету речи, в политических текстах, как правило, прибегают к инвективе. В.И. Жельвис считает, что в основе инвективного общения лежит «стремление понизить социальный статус адресата или уровень его самооценки, нанести моральный урон. Во вторую очередь, через оскорбление и обиду может преследоваться практическая цель – добиться изменения поведения адресата» [4, С. 23].
В словаре иностранных слов мы можем прочитать следующее определение инвективы: «резкое, оскорбительное выступление против кого-либо, чего-либо, оскорбительная речь, выпад» (лат. invectiva – «бранная речь») [5, С. 93]. Поскольку инвектива – это оскорбительная речь, имеющая определенные целевые установки (стратегии), можно выделить следующие компоненты инвективной стратегии:
Таким образом, можно вывести следующее толкование понятия «оскорбительная речь» − это речь, содержащая отрицательную оценку объекта, на который она направлена, и воспринимаемая этим объектом как несправедливая, т.е. не соответствующая действительности. Целью этой речи является понижение статуса объекта речи и уровня его самооценки. Для реализации названной цели используют разные виды инвектив и маркеры «чуждости»
дистанцирования: эти, они, там, заграничные и др.
«Ну давайте дадим им тридцать дней, но если они опять ничего не раскроют, опять обманут, если в стране будет продолжаться вот эта катастрофа и они не уходят, ну, я не знаю, то это захватчики какие-то» (В. Рабинович об убийстве журналиста Шеремета) [6].
При употреблении этих знаков происходит как бы мысленное очерчивание круга, отделяющего своего от чужих, подчеркивается, что «они» находятся по ту сторону границы круга.
тимиологической оценки: всякие, разные, какой-нибудь там и др. Под тимиологической оценкой понимается оценочное ранжирование по параметру «важное, существенное, значительное, серьезное ó неважное, несущественное, несерьезное, то, чем можно пренебречь, на что не следует обращать внимание».
«Я докажу, что вы – вор, лично. Я докажу, что, действительно, Кабмин возглавил коррупцию… Я не собираюсь, чтоб какой-то Аваков, который приворовавшийся, который – все знают! – что он не работает, на схемах сидит, разговаривал с Саакашвили в таком тоне!» (М. Саакашвили) [7].
слов: кавычки и лексические маркеры «якобы», «так называемый», «пресловутый». Смысловая цепочка в данном случае выглядит следующим образом: «сомнительный, не заслуживающий доверия – потенциально опасный – чужой, незнакомый – враг»
«Безумовно, події в Україні є безпрецедентними і потребують з нашого боку безпрецедентних рішень. От уже оголошують так звані «донецькі республіки», так звана «Харківська народна республіка» і інші утворення, які там у кремлівських темниках будуть сюди експортуватися в Україну…»
субъективностью и преубежденностью. Основным свойством ярлыка является то, что отрицательная оценка, которую он несет в себе, не выясняет объективные свойства личности, явлений, событий, а обозначает их по признаку идеологической инородности.
«Я – украинец, а ты – трепло и артист…» (А. Аваков) [7].
интеллектуальной, является наименее «жестким» средством вербальной агрессии. В отличие от ярлыка и бранной лексики ирония является средством вторичной номинации и всегда выступает как скрытая инвектива. Кроме того иронические номинации – единственный тип инвектив, содержащий насмешку. Три фактора – наличие насмешки, сниженная эмоциональность и вторичность номинации – делают иронию наименее агрессивным типом инвектив.
«Одна из квартир, по утверждениям хакеров, уходит заместителю Генерального прокурора Давиду Сакварелидзе. Это его санузел, если интересно кому-то. А трехкомнатная квартира ушла старейшине этого коррупционного аула, известному в Одессе рекетиру Мише-грузинчику. Вот так будет выглядеть его кухня студия. И по самому скромному подсчету, стоимость этих квартир порядка 1 млн. долларов без ремонта, а ремонт там идет полным ходом…Сейчас они подтверждают дизайн интерьера, выбирают цвет полотенцесушителей и выбирают место для полочки для книг в туалете» (Д. Голубов) [9].
«І тому ви, бандити, думаєте, що ви взяли Бога за бороду, що ви зможете фальсифікувати вибори, що ви можете знущатися, що ви можете красти голоси у людей і не відповідати! Даремно ви так думаєте! Закінчиться вам лафа. Прийде кінець вашій владі, прийде кінець Партії регіонів… Ганьба Партії регіонів! Геть Партію регіонів!» (О. Ляшко) [10].
К инветивной лексике относят также особую группу – обсценная лексика, т.е. мат. Употребление в речи таких слов вызывает озлобленность и взаимную враждебность, производят гнетущее впечатление, создает мрачное настроение.
«Хочу попросити усіх, хто вважає, що Донбас і Крим треба віддати. Вибачте за французьку, видаліться нах#й, будь ласка, з друзів і підписників» (О. Ляшко) [11].
Реализует явную, сильно выраженную агрессию – оскорбление, т.к. практически всегда оно воспринимается как однозначно агрессивное высказывание. Оскорбление является наиболее типичным речевым жанром, в котором употребляется инвектива. По утверждению Ю. Щербининой, оскорбление – это любое слово или выражение, содержащее обидную характеристику адресата [12]. В зависимости от степени осознанности и целенаправленности агрессивного высказывания в них преобладают либо эмоциональность, либо оценка. При этом слово может употребляться как в прямом, так и в переносном/метафорическом значении.
«Глава МЗС Росії Гебельс-Лавров заявив, що військовий конфлікт в Україні – проблема самих українців. Кончений цинік і наволоч!» (О. Ляшко) [13].
«Кремлівский ти кухар, грозненський колесник, шатойський броварник, ачхоймартанський козолуп, Великої і Малої Росії свинопас, муртадська свиня… свиняча морда, кобиляча срака, різницька собака, нехрещений лоб, хай би взяв тебе чорт!» (О. Ляшко) [14].
Оскорбление является одним из наиболее типичных речевых жанров, которые в различных ситуациях общения могут функционировать и как проявление агрессивного речевого поведения, и как целенаправленная речевая деятельность [12]. На этом основании выделяют две разновидности оскорблений:
агрессию. В отличие от защитного оскорбления, оно предполагает более объективную оценку внешности или качеств собеседника и, следовательно, является более обидным.
«Закінчилась перерва, народ би давно з роботи вигнали, якби працювали так, як ви. А ви, дармоїди, з ранку до вечора тільки гулять!» (О. Ляшко) [15].
проявление вербальной агрессии, своеобразная «защитная реакция». В таком высказывании преобладает эмоциональность и обычно отсутствует объективная характеристика оппонента (дурак, псих и др.)
«– Слушайте, правда, вы как Попка, попугай
– А вы просто как попка» (Найем и Голубов) [16]
По отношению к адресату и способу воздействия на него можно выделить следующие разновидности оскорблений:
Прямое – оскорбление непосредственно воздействующее на личность адресата
«Глава МЗС Росії Гебельс-Лавров заявив, що військовий конфлікт в Україні – проблема самих українців. Кончений цинік и наволоч!» (О. Ляшко) [13].
Косвенное – смягченная разновидность данного жанра. Это высказывание, построенное на приеме умолчания, когда оценочное слово заменяется указательным или определенным местоимением («сам такой», «это ты о себе сказал» и др.).
Опосредованное – непрямое оскорбление, направленное на отдельные составляющие образа адресата – его внешность, черты характера, образ жизни, принадлежащие предметы и т.д.
«Колись Мєдвєдєв здавався багатьом відносно проєвропейським політиком, але час показав, що він лише маленька путінська шавка» (О. Ляшко) [17].
Надо понимать, что оскорбление, почти всегда, реализует явную и сильно выраженную вербальную агрессию, поскольку оно воспринимается как однозначно агрессивное высказывание. А мы понимаем, что речевая агрессия препятствует реализации основных задач эффективного речевого общения: затрудняет полноценный обмен информацией, тормозит восприятие и понимание собеседникам друг друга, делает невозможной выработку общей стратегии взаимодействия. «Она – спутник практически любой ссоры и самый опасный враг вежливости» [12].