Иржи килиан восковые крылья о чем
Иржи Килиан. Балет «Восковые крылья»
С самого начала своего существования балет с его «безмолвным языком» являл собой, пожалуй, самое загадочное искусство, и со временем это качество росло и крепло, достигнув апогея в современности. Мы расскажем об одном из наиболее таинственных образцов хореографического искусства – о балете Иржи Килиана «Восковые крылья».
Иржи Килиан создал это произведение в 1997 г. для Нидерландского театра танца. К тому времени балетмейстер возглавлял этот исполнительский коллектив уже в течение трех десятилетий, ежегодно представляя несколько премьерных постановок, и на счету хореографа было уже более сотни спектаклей, однако в «Восковых крыльях» не было и намека на творческую усталость или истощение фантазии – новое творение Иржи Килиана стало истинным торжеством современного балета. Продолжительность спектакля невелика – немногим более двадцати минут, однако за это время автор успевает выразить столь многое, что не всегда оказывается возможным представить в двухчасовой постановке.
Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком.
Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки.
Подобные посты
Жизнь и творчество Луи Моро Готтшалка в контексте американской музыкальной культуры XIX века
Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком. Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки. Я уже подписчик. Войти
Борис Эмильевич Блох
Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком. Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки. Я уже подписчик. Войти
Дариус Мийо
Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком. Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки. Я уже подписчик. Войти
Вечер балетов Иржи Килиана
Восковые крылья
Музыка: Генрих Бибер, Джон Кейдж, Филип Гласс, Иоганн Себастьян Бах
Хореография: Иржи Килиан
Ассистенты хореографа: Урци Аранбуру, Элке Шеперс
Сценография, свет: Майкл Саймон
Костюмы: Йоуке Виссер
Техническая адаптация: Кейс Тьебес
Артисты: Анастасия Першенкова, Оксана Кардаш, Эрика Микиртичева, Наталья Сомова, Георги Смилевски, Семен Величко, Александр Селезнев, Сергей Мануйлов
Продолжительность 30 мин.
«Восковые крылья» – это попытка продемонстрировать не только рациональную составляющую основ танцевальной техники, но и равноценную духовную и эмоциональную значимость этого физического действия.
Взаимозависимость и доверие среди танцоров – не условие, а необходимость в этой работе. Все действия здесь символизируют время, пространство или среду, в которой одновременно существуют сила, слабость, сомнение, агрессия или уныние. По сути это обобщенный и преувеличенный портрет наших ежедневных столкновений.
Эффект рапидной торжественности «Восковых крыльев» был бы невозможен не только без скрипичной Пассакальи Бибера, но и без опрокинутого кроной вниз дерева Майкла Саймона и строгих, на первый взгляд, даже банальных костюмов Йоуке Виссера.
Подсказку к расшифровке красивейших адажио, которые могут претендовать на звание лучших в современном балете, дал не только художник, но и сам хореограф: Килиан не скрывает, что при создании «Восковых крыльев» его вдохновляли «Пейзаж с падением Икара» Брейгеля и греческий миф, лежащий в его основе. Но, разумеется, ни Икара, ни Дедала в спектакле нет. Вместо них – четыре пары танцовщиков, что не стесняет фантазию ни постановщика, ни зрителя: может быть, это боги на Олимпе, которым из-за собственных сложных отношений недосуг обратить внимание на Икара, а может быть, дух героя или борющиеся в его душе эмоции – Килиан прекрасен тем, что, создавая сложнейшую и крепчайшую кристаллическую конструкцию любого своего балета, оставляет воздушное пространство соучастия для исполнителей и зрителей.
«Восковые крылья» – очень сдержанный балет. Его единственный аттракцион – большое дерево, прикрепленное корнями к колосникам и осеняющее центр сцены своей густой безлистной кроной.
Аскетизм спектакля призван сконцентрировать внимание на пространственном решении. Хореограф виртуозно работает с малыми ансамблями, соединяя, подменяя, трансформируя дуэты в трио, квартеты, октеты, охватывающие все пространство сцены. Неуловимо меняя амплитуду движений и скорость комбинаций, Иржи Килиан манипулирует зрительским восприятием, как маг: выделяя одну группу танцующих и нивелируя другую, он перемещает центр композиции в разные точки сцены.
Танцы рождаются на пограничной полосе жизни и смерти, и похожи они на сны мечтателей, жаждущих неведомых полетов.
Сменяющим друг друга мужским соло аккомпанируют колышущиеся девичьи руки: здесь все вслушиваются в интонации движений, следуя виртуозной композиции ансамблей, дуэтов и трио. Икары-первопроходцы, кажется, уже оторвались от земли, но еще не расстались с привычной жизнью: тяжесть земного притяжения ломает высокие поддержки, а движение, замирающее в статичных позах, вдруг набирает ускорение и стремится преодолеть границы.
Временами почти готическая графика танцевальных рисунков взрывается чувством, но форма, как путы, сдерживает порыв, и чувство тает на глазах, как воск. Жизнь земная – не идеал, но кто сказал, что на небе не бывает тоски, а полет освобождает от земных дум и рефлексий? Не потому ли драгоценные лирические дуэты вдруг пронизывают судороги боли. Получается, что хорошо, где нас нет, и что мечта прекрасна, пока ты не пришел к ее осуществлению. На земле ли, в небе – человек хочет быть услышанным. В финале две фигуры, прижавшись друг к другу, остаются на сцене, и возникает чеховско-килиановская тема скорби по утекающей жизни: «время наше уходит…» Время, которое для хореографа представляется главной категорией сущего.
Участник Международного фестиваля современного танца «DanceInversion» 2013 года. Москва
Спектакль «Восковые крылья» показывается в рамках «Вечер балетов Иржи Килиана»
В Музыкальном театре поставлен четвертый балет знаменитого хореографа Иржи Килиана «Восковые крылья»
Сцена из Балета «Восковые крылья»
Музыкальный театр им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко
«Восковые крылья» придуманы Килианом в 1997 году. В балете, основа которого — античный миф об Икаре, использована музыка четырех композиторов — двух старинных (Баха и Бибера) и двух авангардных (Кейджа и Гласа). С появлением этого опуса в Москве (четвертого творения Килиана в Музыкальном театре) сформировалась программа специального вечера, посвященного творчеству хореографа. Теперь труппа на Большой Дмитровке обладает самым большим в России собранием хореографии европейского живого классика, и это самое малое, чем столица может отблагодарить сочинителя, предоставившего нашему театру права на исполнение.
Известно, что Килиан долго на это не соглашался, опасаясь стилистических искажений авторской манеры. Но три года назад Музыкальный театр уломал маэстро — и первым в России получил возможность познакомить публику с Килианом. Наверное, автор, живущий в Европе, не спал ночей, переживая за судьбу своих танцев в далекой восточной компании. Но прошла подготовленная ассистентами хореографа премьера (балеты на музыку Моцарта — «Шесть танцев» и «Маленькая смерть»), после которой Килиан явно отмел сомнения — труппа Музыкального театра загорелась работой и справилась с ней как подобает. Разрешения на следующие постановки автор подписывал уже с легким сердцем. Это была, во-первых, «Бессонница», балет на тему мглы подсознания и ночных фантасмагорий.
И вот теперь — «Восковые крылья», последняя часть вновь образованной тетралогии.
Спектакль идет 23 минуты. Но он стоит многих длинных опусов, даже при том, что восемь солистов Музыкального театра исполняют «Крылья» не так удачно, как прежние балеты Килиана, — несколько механистично и, главное, однообразно. А ведь танцевать медленные части балета (начало и конец) следует не так, как быструю середину. Эмоции разные. Да и используемые Килианом па, даже если они (в какие-то моменты) родом из классики, букваря, не стоит считать недобравшими гармонии цитатами из классического репертуара.
Понятно, что «Восковые крылья» — не история о взметнувшемся с обрыва дельтапланеристе, которому жаркие лучи светила растопили воск на допотопных крыльях, отчего он упал в море и утонул.
Все начинается с печального звука одинокой барочной скрипки. На сцене клубятся резкие тени. Так бывает при переменчивой ветреной погоде, когда солнце то и дело выскакивает из-за плотных облаков. На заднике подвешено дерево — кроной вниз. Это седьмое небо, загадочное место, где персонажи так или иначе пытаются преодолеть законы земного тяготения. Роль солнца играет слепящий жаркий софит, мечущийся по кругу поверху.
Тела и впрямь в опасной близости от огня, точь-в-точь так, как это было с античным прототипом героев балета.
Начинается дуэт, в котором распахнутые взмахи рук и ног, преходящие в нервное свертывание тела, парение в руках партнера с последующим скольжением ног по полу (чем не полет?) перемешаны с переживанием чувства тяжести и оков привычной среды. Борение взаимоисключающих векторов — суть и смысл этого балета. Тело, а с ним и душа хотят воспарить, но это так трудно! Участников становится больше, их уже восемь. В танце смакуется предчувствие неизведанного, но что-то никак не отпускает человека, и это «что-то» выражено в изощренных дуэтах, где каллиграфия взаимодействий доходит до предела. Фигуры мужчин и женщин то появляются, то исчезают поодиночке в глубине кулис, мелькая босыми пятками и темными трико. Высокие поддержки, срывающиеся в глубокую пропасть; поиск телесного баланса, состоящий из проб и ошибок; внезапные вращения (работающая нога словно зависла над безбрежностью, а опорная — нащупывает твердую точку); резкие извивы и смены ракурсов (в полете постоянна лишь изменчивость) и, наконец, точка смены музыки. Наступает короткое электронное звучание Кейджа и совсем иной танец: тело зажали невидимыми щипцами, оно может лишь судорожно дергаться в дискретных поворотах. Словно смена галса на парусном судне при резкой перемене ветра.
Что ж, есть и реалистическая версия мифа, согласно которой Икар с Дедалом никуда не летели, а плыли по морю, но — впервые в истории — на судне с косыми парусами, позволяющими использовать не только попутный, но и боковой, и даже встречный ветер.
Начинается ликующий, дерзкий, почти джазовый минимализм Гласа, под звуки которого ветер превратится в буйный, совсем не страшный ураган. Когда Килиан творил эти танцы, он, верно, вспоминал не только птиц с распростертыми крыльями, но и парящих парашютистов: как они трепещут и кружатся в тугих воздушных потоках, принимая то горизонтальные, то вертикальные, то изогнутые позы. Все персонажи балета мечтают достучаться до небес. И в то время как одни тела с трудом, медленным шагом, продираются сквозь плотные слои атмосферы, другие взлетают, словно пушинки, сгибаясь и распрямляясь под порывами стихий, вспарывая воздух штопором пируэтов, пронизывая пространство прыжками.
Танец похож на восторженный вопль.
У движения, то ускоряющегося, то замедленного, в принципе нет утилитарной цели: это поиск нового, радость порыва и преодоления, уход в неизвестность, встречи после разлук.
Но вдруг ликование оборвется, оставляя ностальгию по полету. Он и она в деликатном, напряженном финальном дуэте под старинную музыку медленно «переговариваются», сплетая тела в пластической нерасторжимости. Пара увлечена друг другом и сиюминутным погружением в чувства. Это тоже своеобразный полет, как всякий любовный порыв. Но иной раз они с тоской смотрят в небо, вспоминая, как было хорошо там, в вышине и на свободе. «Восковые крылья» — балет о сжигающей человека потребности выхода за пределы. И меланхолический финал, когда две фигуры, положив друг другу голову на плечо, тают в сгущающемся мраке, не отменяет поступка и мужества.
Иржи килиан восковые крылья о чем
В конце ноября Москва получила «своего» Килиана. Первую авторскую программу знаменитого современного балетмейстера чешского происхождения.
Между первым Килианом («Маленькая смерть» и «Шесть танцев»), поставленным в 2010 году в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко (это было и первое исполнение Килиана российской труппой), и завершением его авторской программы на этой же сцене прошло три года.
Между этими двумя событиями была «Золотая маска» МАМТа за первый опыт постановки Килиана, «Симфония псалмов» в Большом и «Свадебка» в Перми, «Бессонница» в том же МАМТе год назад и ее номинация на «Золотую маску» этого года. И наконец, авторская программа в трех отделениях готова — новая постановка в хореографии Килиана «Восковые крылья» в ноябре 2013 г. состоялась в той же московской труппе — второй по классическому рангу и первой в освоении классики современного танца.
А Иржи Килиан — это классика самой высшей пробы.
Начинать было легче — «Маленькая смерть» и «Шесть танцев» попадают в редкую для современного танца нишу популярной классики, они поставлены на волшебную («Маленькая смерть») или легчайшую («Шесть немецких танцев») музыку Моцарта, искрометны и начинены остроумными режиссерскими ходами. Они сделаны с такой свободой и заразительностью, что обречены на зрительский успех. Это подтвердила и трехлетняя история их проката в России.
И сейчас этот балетный двойник (сам Килиан настаивает на исполнении двух балетов на музыку Моцарта — «Маленькой смерти», напоенной лирикой и эротизмом, и абсурдистско-фарсовых «Шести танцев» в одном отделении) на законном для хита месте — с триумфом завершает килиановскую программу.
«Бессонница», поставленная МАМТом вслед первым опытом освоения килиановской хореографии в прошлом сезоне, — ощутимо сложней для зрительского восприятия, чем популярнейший двойник Килиана.
У «Бессонницы» непростая звуковая партитура
— электронный минимализм в перебивке с тревожными немузыкальными, а иной раз и неритмичными, звуками и шумами, а не ласкающий уши Моцарт, замедленная, медитативная, а не забавная и не стремительная хореография. И, как результат, более скромная сценическая история. Но восприятие этого сумрачного балета облегчают театральные подпорки.
Сюрреалистические фокусы с магриттовским «отрезанием» частей тела и с нечеловеческим расположением тел в пространстве, иллюстрирующие пограничное состояние человека между реальностью и сновидениями, бытием и небытием, выполнены с применением простейшего театрального реквизита — ширмы с прорезями и медитативным стилем движений. Остроумие и режиссерская изобретательность — острые приправы к чистому танцу,
визуализация метафизических проблем в театральных образах делают «Бессоницу» достаточно сценичной и не сложной для восприятия.
Последний балет, завершивший программу — «Восковые крылья» — был выбран для Стасика самим Килианом. Теперь, когда на сцене Музыкального поставлен четвертый балет Килиана и его авторская программа окончательно сформирована, стало понятно, почему проект «Килиан в МАМТе» имел такую последовательность: он развивался от простого к сложному, от популярного к элитарному, от театрально-танцевального к чисто танцевальному, от конкретного к абстрактному, для него потребовались навыки труппы по работе с килиановской хореографией.
И почему он имел такую протяженность:
«Восковые крылья» — самый сложный для исполнения и зрительского восприятия балет из всей программы,
в нем не спрячешься ни за пронзительную по лиризму или простоте музыку, ни за изобретательную режиссуру, ни за остроумие, ни за балетные гэги.
Это абстрактный балет, не имеющий сюжетной основы, его название скорей дезориентирует зрителя, чем ориентирует: миф об Икаре, с которым ассоциируются восковые крылья, в балете Килиана почти не считывается. Разве что в сценографии — на «небо» как место действия намекает перевернутое корнями вверх дерево, свисающее с колосников. Или подвешенный над сценой прожектор, следящий за танцовщиками, можно посчитать за солнце, расплавившее крылья Икара.
В этом балете нет главного героя, и четыре разнополые пары солистов почти равны.
На сцене торжествует минимализм. Исполнители одеты в темные облегающие костюмы и танцуют на фоне черного задника. Сверху — перевернутое корнями вверх дерево и прожектор-солнце, сюрреалистическая картинка. Ничто не отвлекает от движения. Узнаваемый килиановский творческий почерк — отзывчивые на любой музыкальный штрих и поворот текучие движения танцовщиков.
Только один эпизод в центральной части балета как-то апеллирует к мифу: между движущимися в медитативном темпе женщинами в мгновенных соло поочередно то ли кружатся, то ли мечутся солисты-мужчины. Каждый имеет свой шанс взлететь. Но не взлетает.
Направление современного танца, к которому принадлежит Килиан, не знает техники высокого прыжка, движения приземлены, они скорей стелятся, льнут к земле или к телу партнера, чем стремятся ввысь. Это язык не подходит для Икара. Взлететь, почувствовать себя оторвавшимся от земли танцовщикам Килиана не дано.
«Восковые крылья» — чистейший образец «чистого» танца, в котором хореографический строй задает музыка и визуальная полифония.
Музыка балета состоит из отрывков старинной (XVII, XVIII век), современной (середины ХХ века) и актуальной (конец ХХ века) музыки разных композиторов (Бибера, Баха, Кейджа и Гласса), но музыкальная основа кажется не отрывочной, а сплавленной в единую гармонию. Эта музыка лишена страсти, она созерцательная и конструктивистская, как и следующая ей хореография.
Можно и еще помедитировать, пытаясь разгадать загадку названия «Восковых крыльев», например: воск — податливый и мягкий материал,
Килиан работает с танцовщиками так же, как скульптор с воском — движения перетекают друг в друга, как воск под пальцами опытного скульптора.
Но скорей разгадка идеи этого балета многовариантна: абстракция апеллирует к развитому воображение зрителю и умению его вслед за хореографом выходить в сферу философских обобщений.
Хотя. может быть, все дело в созвучии слов «крылья» и «воск»? На английском называние балета звучит куда более броско и энергично, чем на русском — «Wings of Wах», в нем — музыка созвучия. И на сам балет надо смотреть точно так же, как внимать музыке — старясь не понять, а скорей почувствовать?
Балет имеет сложную структуру и лексику, рассчитанные на опытных исполнителей Килиана:
надо четко взаимодействовать в ансамблях, дуэтах, трио, «течь» вслед за музыкой и изощренной фантазией балетмейстера, уметь танцевать и медленно, и быстро.
Четыре дуэта, последовательно ведущие балет к финалу, относятся к ультра-си современного танца и требуют от исполнителей сложившихся навыков работы с хореографией Килиана. Несмотря на то, что большинство участников премьерных «Крыльев» получили опыт работы с килиановской хореографией, на премьере балет казался на вырост, особенно в дуэтах — в них не было бесшовности и свободы.
Только двое солистов оказались на уровне этой сложнейшей хореографии, их взаимодействие было почти безупречно:
льющуюся пластику гибкой как лоза Оксаны Кардаш (она выделялась своим личностным стилем и в «Бессоннице») уравновешивала мужественная сдержанность ее партнера Семена Величко.
Именно Кардаш и Величко был отдан дуэт, завершающий спектакль, и, если приглядеться, именно эта пара среди остальных все-таки была выделена постановщиками — костюмы у них были вовсе не черного цвета, как у других, а глубокого бордового: признаки первых среди равных.
От остальных исполнителей будем ждать прорастания в сложнейшую вязь килиановских «Крыльев». «Крылья» должны вырасти у всего состава исполнителей этого балета, иначе миссия «Восковых крыльев» — приоткрыть вход в мир килиановской хореографии (в программе Килиана этот балет идет первым) окажется невыполнимой.
Авторы фото — О. Черноус, А. Карасев
Вечер балетов Иржи Килиана
Восковые крылья
Музыка: Генрих Бибер, Джон Кейдж, Филип Гласс, Иоганн Себастьян Бах
Хореография: Иржи Килиан
Ассистенты хореографа: Урци Аранбуру, Элке Шеперс
Сценография, свет: Майкл Саймон
Костюмы: Йоуке Виссер
Техническая адаптация: Кейс Тьебес
Артисты: Анастасия Першенкова, Оксана Кардаш, Эрика Микиртичева, Наталья Сомова, Георги Смилевски, Семен Величко, Александр Селезнев, Сергей Мануйлов
Продолжительность 30 мин.
«Восковые крылья» – это попытка продемонстрировать не только рациональную составляющую основ танцевальной техники, но и равноценную духовную и эмоциональную значимость этого физического действия.
Взаимозависимость и доверие среди танцоров – не условие, а необходимость в этой работе. Все действия здесь символизируют время, пространство или среду, в которой одновременно существуют сила, слабость, сомнение, агрессия или уныние. По сути это обобщенный и преувеличенный портрет наших ежедневных столкновений.
Эффект рапидной торжественности «Восковых крыльев» был бы невозможен не только без скрипичной Пассакальи Бибера, но и без опрокинутого кроной вниз дерева Майкла Саймона и строгих, на первый взгляд, даже банальных костюмов Йоуке Виссера.
Подсказку к расшифровке красивейших адажио, которые могут претендовать на звание лучших в современном балете, дал не только художник, но и сам хореограф: Килиан не скрывает, что при создании «Восковых крыльев» его вдохновляли «Пейзаж с падением Икара» Брейгеля и греческий миф, лежащий в его основе. Но, разумеется, ни Икара, ни Дедала в спектакле нет. Вместо них – четыре пары танцовщиков, что не стесняет фантазию ни постановщика, ни зрителя: может быть, это боги на Олимпе, которым из-за собственных сложных отношений недосуг обратить внимание на Икара, а может быть, дух героя или борющиеся в его душе эмоции – Килиан прекрасен тем, что, создавая сложнейшую и крепчайшую кристаллическую конструкцию любого своего балета, оставляет воздушное пространство соучастия для исполнителей и зрителей.
«Восковые крылья» – очень сдержанный балет. Его единственный аттракцион – большое дерево, прикрепленное корнями к колосникам и осеняющее центр сцены своей густой безлистной кроной.
Аскетизм спектакля призван сконцентрировать внимание на пространственном решении. Хореограф виртуозно работает с малыми ансамблями, соединяя, подменяя, трансформируя дуэты в трио, квартеты, октеты, охватывающие все пространство сцены. Неуловимо меняя амплитуду движений и скорость комбинаций, Иржи Килиан манипулирует зрительским восприятием, как маг: выделяя одну группу танцующих и нивелируя другую, он перемещает центр композиции в разные точки сцены.
Танцы рождаются на пограничной полосе жизни и смерти, и похожи они на сны мечтателей, жаждущих неведомых полетов.
Сменяющим друг друга мужским соло аккомпанируют колышущиеся девичьи руки: здесь все вслушиваются в интонации движений, следуя виртуозной композиции ансамблей, дуэтов и трио. Икары-первопроходцы, кажется, уже оторвались от земли, но еще не расстались с привычной жизнью: тяжесть земного притяжения ломает высокие поддержки, а движение, замирающее в статичных позах, вдруг набирает ускорение и стремится преодолеть границы.
Временами почти готическая графика танцевальных рисунков взрывается чувством, но форма, как путы, сдерживает порыв, и чувство тает на глазах, как воск. Жизнь земная – не идеал, но кто сказал, что на небе не бывает тоски, а полет освобождает от земных дум и рефлексий? Не потому ли драгоценные лирические дуэты вдруг пронизывают судороги боли. Получается, что хорошо, где нас нет, и что мечта прекрасна, пока ты не пришел к ее осуществлению. На земле ли, в небе – человек хочет быть услышанным. В финале две фигуры, прижавшись друг к другу, остаются на сцене, и возникает чеховско-килиановская тема скорби по утекающей жизни: «время наше уходит…» Время, которое для хореографа представляется главной категорией сущего.
Участник Международного фестиваля современного танца «DanceInversion» 2013 года. Москва
Спектакль «Восковые крылья» показывается в рамках «Вечер балетов Иржи Килиана»