Искать черную кошку в темной комнате что означает

Искать черную кошку в темной комнате что означает

Тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Откуда это? кошка комната

Как говорил великий Конфуций: «Очень сложно найти черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет». Очень глубокомысленные, мудрые слова, актуальные и по сегодняшний день.
Человеку присуще постоянно что- то искать, причем, в течение всей своей жизни. Все мы чего- то ищем, чего- то ждем, не теряя оптимизма. И на этом долгом пути спутниками нам служат вера, надежда и любовь.

Ваганова- это фамилия?

Многи думают что это выражение пренадлежит Конфуцию, но это не так,оно пренадлежит Мао Цзэдуну.
Полностью оно звучит так: «Трудно найти черную кошку в темной комнате, тем более, если ее там нет.»
Затем, немного поразмыслив, Великий Кормчий добавил: «неважно какого цвета кошка: черная или белая, важно, чтобы она ловила мышей»

«Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Это тем более глупо, если эта кошка умная, смелая и вежливая». Так ответил Шойгу на обвинения Наливайченко

Источник

zotych7

zotych7

Черная кошка в темной комнате

О черной кошке в темной комнате практически все население СССР узнало от интеллигента Груздева, без вины арестованного в сериале «Место встречи изменить нельзя» (1979):

– Был такой китайский мудрец Конфуций, так вот он говорил: «Очень трудно искать в темной комнате черную кошку. Особенно если там ее нет».

Сразу отметим, что в романе братьев Вайнеров (1975) это изречение звучало иначе: «Очень трудно поймать в темной комнате кошку…» – просто кошку, не черную, хотя Шарапов с Жегловым охотились за бандой «Черная кошка».

В июне 1973 года, за два года до публикации «Места встречи…» (переименованного затем в «Эру милосердия»), «Огонек» напечатал отрывок из историко-революционного романа Сергея Сартакова «А ты гори, звезда…». В этом отрывке Ленин напоминает товарищу по партии «афоризм Конфуция»:

– Самое трудное – поймать кошку в темной комнате, особенно тогда, когда ее там нет.

Произнеся этот афоризм, «Ленин остановился, поглядывая на плещущее мелкими волнами [Женевское] озеро, на дальние цепи гор».

Эту мудрость Ильич – т. е., собственно, Сартаков, – почерпнул отнюдь не из трактата Конфуция «Лунь юй», а из мартовского номера «Иностранной литературы» за 1973 год. Здесь был напечатан роман французско-марокканского писателя Дрисса Шрайби «Осел» (1956). Роман открывался эпиграфом: «Самое трудное – это поймать кошку в темной комнате, особенно тогда, когда ее там нет», с подписью: «Конфуций».

Именно так и приведено это изречение у Сартакова и братьев Вайнеров – со словами трудно, поймать (вместо найти или искать) и упоминанием о Конфуции, но без упоминания о цвете кошки. (Во французском оригинале романа «Осел» кошка как раз черная, но переводчик решил, что сойдет и так.)

Между тем неуловимая черная кошка была замечена у нас гораздо раньше, причем без Конфуция. В № 5 журнала «Большевик» за 1947 год критиковался, среди прочих «буржуазных философов», профессор С. Э. М. Джоуд. «Представления этого философа о философии столь же оригинальны, сколь и невежественны, – указывал советский философ М. А. Дынник. – Так, он заявляет, что (…) философ нередко подобен “слепому человеку, ищущему в темной комнате черную кошку, которой там нет”».

И тут мы выходим на правильный путь, хотя об оригинальности мысли профессора Джоуда говорить не приходится: эта фраза известна в англоязычной печати с 1880-х годов. За сто с лишним лет она приписывалась самым разным авторам – Р. У. Эмерсону, лорду Бальфуру, Г. Л. Менкену, Ч. Дарвину. Вместо философа часто фигурирует метафизик, а в последнее время – математик.

В книге американского эссеиста Клифтона Фейдимана «Я верю» (1939) приведен диалог богослова с философом:

«– Философ подобен слепцу, который ищет в темной комнате черную кошку, которой там нет.

– А теология эту кошку находит».

Позднее этот ответ был приписан психологу и философу Уильяму Джеймсу, автору книги «Многообразие религиозного опыта» (1902).

Поначалу фразу о слепце в темной комнате приписывали либо анонимному правоведу, либо британскому юристу Чарлзу Боуэну (1835–1894). При этом изречение бытовало в двух вариантах; во втором кошку (cat) заменяет – что бы вы думали? – шляпа (hat). В «Оксфордском словаре цитат» приписываемая Боуэну фраза выглядит так:

Когда я слышу о равенстве в таких случаях, как этот, я вспоминаю о слепце, который в темной комнате ищет черную шляпу, которой там нет.

Тут можно было бы заметить, что как раз слепцу все равно, темная комната или светлая, и какого цвета шляпа – или же кошка.

Оборот «черная кошка в черной комнате» появился еще раньше, только кошку предлагалось не ловить, а гладить с целью извлечения электричества. Сенатор штата Мичиган Л. Д. Норрис, выступая перед студентами Мичиганского университета 2 февраля 1869 года, говорил о «такой большой искре, какую можно получить, поглаживая черную кошку в темной комнате».

Для получения искры кошка должна быть именно черной, поскольку «она излучает вдвое больше электричества, чем белая кошка», – указывалось в одном из американских журналов в 1888 году.

Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку

Согласно греко-римской мифологии, Юпитер (Зевс) принял облик белого быка, чтобы похитить финикийскую принцессу Европу, ставшую его возлюбленной. Но «quod licet Jovi, non licet bovi» – «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку».

Почти все цитирующие уверены, что это древнее латинское изречение. Но далеко не всё, что сказано по-латыни, сказали латиняне. К примеру, «Divide et impera» («Разделяй и властвуй») или «De gustibus non est disputandum» («О вкусах не спорят») – не мудрость римлян, а творчество латинистов Нового времени.

О том, что пословица эта не римская, свидетельствует ее рифмованная форма: античность, вообще говоря, не знала рифмы. Это изречение возникло, вероятно, в Германии, причем довольно поздно. Например:

Quod licet Jovi, – говорит весьма неучтивая и, вероятно, изобретенная льстецами пословица, – non licet bovi.

(«Краткое изложение брошюры: О городской пивной монополии в Баварии» («Kurze Beleuchtung der Flugschrift…») 1801)

В качестве возможных источников этого изречения указывались цитаты:

Что Юпитеру, / То и царю дозволено.

(Quod Jovi, hoc regi licet)

(Сенека, трагедия «Геркулес в безумьи»; перевод С. Ошерова)

Если другим позволено, то тебе нет.

(Aliis si licet, tibi non licet)

Природа у каждого своя, так что жить по природе для коня – одно, для быка – другое, для человека – третье.

(Цицерон, «О пределах блага и зла», 5, 9; перевод Н. А. Федорова)

В России изречение «Quod licet Jovi…» было известно с первых десятилетий XIX века. А. Д. Михельсон в качестве его русского эквивалента приводил пословицу «Знай сверчок свой шесток» («Объяснительный словарь иностранных слов», 1883), а М. И. Михельсон – «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней» («Русская мысль и речь», 1903–1904).

В 1981 году советский писатель Феликс Кривин писал:

Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Но, с другой стороны, что дозволено быку, не дозволено Юпитеру.

(«Принцесса Грамматика, или Потомки древнего глагола»)

Едва ли Кривин подозревал, что здесь он изобретает велосипед. Изречение «Quod licet bovi, non licet Jovi» появилось в русской печати на век с лишним раньше, едва ли не впервые – в романе Николая Лескова «На ножах» (1870):

– …Я ведь только со стороны критики сущности христианства согласен с Фейербахом, а то я, разумеется, и его не знаю.

– Какая же критика при односторонности взгляда? Это в некоторых теперешних светских журналах ведется подобная критика, так ведь guod licet bovi, non licet Jovi, что приличествует быку, то не приличествует Юпитеру.

Возможно, формула «Quod licet bovi…» была русским изобретением; мне неизвестны примеры ее цитирования в иноязычной литературе XIX века. После Лескова она встречалась неоднократно, в т. ч. у Чехова (письмо к А. Н. Плещееву от 23 февраля 1888 г.).

Константин Леонтьев в книге «О романах гр. Л. Н. Толстого: Анализ, стиль и веяние» (1890) писал:

Но тут кстати будет вспомнить еще раз древнюю поговорку: «quod licet Iovi, non licet bovi»; да еще и наоборот: «quod licet bovi, non licet Iovi». То есть с одной стороны: «что сходит с рук Толстому, то у дарования среднего очень противно»; а с другой наоборот: «что прилично г-ну NN, того не встретить у Толстого было бы очень приятно!».

Изречение «Quod licet Jovi…» не слишком известно на Западе, не считая Германии. Зато оно широко известно в Польше, причем в польском переводе рифма сохранена:

Co wolno Jowiszowi, nie wolno wołowi.

Макароническую русско-латинскую версию с рифмовкой предложил лингвист и писатель Михаил Блехман:

Quod licet bovi, non licet корове.

Источник