как называли греки черноморское побережье закавказья поле чудес
Понтийцы – печальная одиссея черноморских «аргонавтов»
Как известно, древние греки были превосходными мореплавателями, стремившимися освоить как можно больше новых земель. О Понте (Чёрном море) упоминания встречаются в ранних источниках. Это море греки прекрасно знали и даже осваивали его побережье. Именно так и появились поселения понтийцев – черноморских греков, культура которых со временем стала значительно отличаться от их соотечественников.
Предки аргонавтов
Начиная наше знакомство с историей понтийцев, хочу заметить, что Понтом называлось не только море, но и целый регион в Малой Азии. Простирается она почти по всему турецкому побережью, упираясь в границу с Азербайджаном. Именно здесь и появились первые поселения понтийцев, которые датируют началом XIII века до нашей эры.
Что интересно, намёки о расселении греков в Понте появляются в древних мифах. Аполлоний Родосский в своём труде «Аргонавтика» рассказывает нам, что именно к Понту отправился Ясон с товарищами на легендарном корабле «Арго». Выходит, греки уже издавна знали о богатствах этой области, ведь там, согласно преданию, хранилось Золотое Руно – символ счастья и процветания.
Фото с сайта rusgreek.ru
Богатство – это земля
Но зачем же греки отправлялись в такую даль за тем, что можно было найти и на родине? Среди современных людей бытует заблуждение о том, будто Древняя Греция была процветающим краем. Да, государством она была развитым и сильным, однако земледельцы не раз сталкивались с проблемой выращивания культур на скалистых почвах.
Скудные грунты могли обеспечить лишь небольшим урожаем, которого едва хватало для одной семьи, не говоря уже об уплате податей. Греки искали лучшие места, а район Понта оказался именно тем, что хотел увидеть народ.
Помолвка Ясона и Медеи
Гостеприимное море и новая родина
Одним из первых поселений, открытых учёными, был греческий Синоп, что располагался на северных землях Анатолии. Понтийцы этой местности представляли собой торговцев города Милета, что решили обосноваться на берегах с плодородными почвами и цветущими садами.
Со временем греки начинают расселяться по всему побережью, а Чёрное море, ставшее родным, даже меняет название. Каким образом? Если ранее понтийцы называли его Неприветливое море, то к моменту распространения народа по его берегам море становится Гостеприимным.
Трапезундская империя в 1265 году
Становление понтийцев как народа приходится на период появления Трапезунда. Об этом рассказывал древний путешественник Ксенофонт. С множеством других рабочих он был отправлен в Трапезунд, где никого не удивила их речь – местное население разговаривало на греческом языке. Именно Трапезунд становится центром новой понтийской культуры и основой торговых отношений греков с другими народами.
Дипломаты, «вооружённые монетой
Колонизация новых земель греками происходила ровно и гладко, и я невольно задалась вопросом: неужели коренные жители этих областей не оказывали сопротивления чужестранцам, которые приходили на их территории? Оказывается, у понтийцев был свой секрет. С вождями многочисленных небольших племён они договаривались с помощью звонкой монеты, доказывая, что сотрудничество и дружелюбие принесут и другим народам немалую выгоду.
Понтийцы не допускали стычек или войн, считая это недостойной тратой времени и сил. Зачем воевать, если можно решить вопрос с помощью денег? Кроме того, здесь надо учесть тот факт, что прибывающие на понтийские земли греки были далеко не бедными купцами, а потому не боялись расставаться с незначительным количеством золота и серебра. В итоге местные племена становились богаче, а сами греки продолжали своё дело уже на новых землях.
A.Oeconomo «Аристократическая дама, одетая в традиционный костюм из Понта», 1859
Вместе с греками в новом регионе распространялась их культура. До сегодняшнего времени сохранились руины храмов, где некогда совершались подношения Посейдону – могущественному морскому божеству, покровителю торговцев и моряков.
Многие понтийцы рассказывали о том, что их род происходит от Ясона или другого аргонавта, а значит, принадлежит к героической ветви. Значительные изменения в религии наступают во время власти Римской империи. Тогда понтийцы принимают христианство, объединяясь в первые общины верующих. Постепенно такие объединения превращались в монастыри, где могли найти приют все сторонники новой веры.
Истребление понтийцев
Именно перемены в верованиях и превратили понтийцев во врагов мусульман, что атаковали их царство Трапезунд, намереваясь покорить народ. В 1461 году туркам удаётся сломить сопротивление понтийцев. Царство греков было разрушено, после чего началась насильственная исламизация.
Под страхом смерти греки вынуждены были принимать новую веру, забывая о христианских традициях. Тем не менее, со временем турки и понтийцы пришли к незначительному компромиссу – грекам было разрешено заниматься ремёслами и торговлей.
Понтийцы на севере Турции в конце 1950-х гг.
На мой взгляд, самой трагической страницей в истории понтийцев было начало XX века. Как и многие другие народы, проживающие на территории Турции, греки стали изгнанниками с земли, на которой жили их предки. Более 350 000 человек были заживо сожжены в храмах. Те, кто смог выжить, предпочли покинуть Турцию, отправившись к другим берегам. Многие из них вернулись в Грецию, завершив своё печальное странствие.
Увы, история понтийцев имеет немало трагедий, однако эти люди показали себя стойкими борцами за право жить на своей земле. Родные края они покинули лишь под угрозой истребления, не забывая о великом прошлом своего народа. Сегодня в мире насчитывается около 3 миллионов понтийцев, которые даже на расстоянии едины друг с другом. Их история – как тот самый корабль «Арго», объединивший самых отчаянных странников.
Как называли греки Черноморское побережье Закавказья?
Черноморское побережье Закавказья греки называли Колхида. Туда аргонавты(плавали на корабле Арго) ездили за золотым руном. В частности, об этом можно прочитать в легендах и мифах древней Греции. Колхида стала известна древним грекам благодаря торговле.
Краснодарский Край большой и там полно интересных мест и развлечений. Их быстро то и не перечислишь. Например, олимпийские объекты и парк- дендрарий в Сочи. Сафари-парк, самый большой в России аквапарк «Золотая бухта», водопады Жане в Геленджике.Озеро Абрау-Дюрсо. Крейсер Михаил Кутузов В Новороссийске. Этническая деревня Атамань в Тамани. Рыцарский турнир и конные прогулки в Сукко. Обязательно нужно посетить какой-нибудь винный завод. Посмотреть на лотосы в ахтанизовском лимане. Изваляться в грязи вулкана Тиздар. Полетать на парашюте над морем. Сходить в стеклодувную мастерскую и Старый парк в Кабардинке Можно продолжать этот список очень долго, потому как богата земля Краснодарского Края на впечатления.
Если есть Черное море, то, соответственно, есть и курорты на его побережье.
Турция в этом отношении не является исключением.
Синоп довольно большой город, по сути это порт, место для отдыха вы всегда найдете. В Синопе прекрасные пляжи из белого песка, которые романтичныые турки называю Пляжами русалок.Наверное из-за обилия руских русалок.
Для любителей остреньких ощущений имеется старинная тюрьма 13-го века, из которой не было совершено ни одного побега.
Далее нас встречает город-курорт Самсун, тоже не из молодых, поскольку греки здесь обосновались с незапамятных времен.
Далее нас встречает знаменитый Трапезунд, который, в настоящий момент, называется Трабаза и находится недалеко от Грузии.
Следующим нас ожидает Гиресун м Уракилеле.
Все эти городки просто напичканы памятниками античности.
Курорт Абани побалует нас игривыми волнами, так что если бы не любитель плавать в шторм, то просто проходим этот самый Ризе мимо. Но, вот если вы фанатик серфинга,, виндсерфинка, кайтинга то это место как будто создано для вас.
Так что на людой вкус отдых на Черноморском побережье Турции вы найдете.
Кстати, без толкотни Эгейского и Средиземного морей.
Как Черноморское побережье Кавказа стало частью России
Начавшееся в конце XVIII столетия завоевание русскими войсками Черноморского побережья Кавказа оказалось долгим и трудным. Только с окончанием Кавказской войны этот регион полностью перешел под контроль российской короны.
Завоевание
Победоносные и кровопролитные войны с Турцией и Крымским ханством позволили России выйти к Черному морю и отодвинуть свои границы до Кубани. Однако без установления контроля над Черноморским берегом Кавказа сложно было рассчитывать на создание мощного противовеса турецкому флоту. Для начала нужно было овладеть отстроенной французами мощной турецкой крепостью Анапа с 25-тысячным военным гарнизоном и 30-тысячным городским населением, сторожившей выход из Азовского моря.
Султаны называли Анапу «ключом азиатских берегов Черного моря», русские генералы – «костью в горле», мешавшей утверждению на Кавказском побережье. Помимо прочего, Анапа была рассадником распространения мюридизма, сеявшего ненависть к русским у горских народов.
В ходе начавшейся в 1787 году войны с Турцией к Анапе было приковано пристальное внимание российских властей. Уже в следующем году для взятия крепости был отправлен отряд генерал-аншефа Петра Текели, который проведя ряд ожесточенных боев так и не решился на штурм.
В начале 1791 года российское командование решилось на третью попытку овладения твердыней. Князь Потемкин-Таврический благословил на свершение генерала Ивана Гудовича, отрядив в его распоряжение корпус из 15 батальонов, 54 эскадронов кавалерии и 2 казачьих полков общей численностью свыше 15 тысяч человек. К походу готовились со всей тщательностью, учитывая предыдущий негативный опыт.
Для начала Гудович отрезал Анапу от возможной поддержки горцев и принялся возводить осадные батареи. Получив весть о приближении турецкого флота, полководец решился на внезапный штурм. В ночь на 22 июня 1791 года все осадные орудия разом приступили к мощной бомбардировке крепости. Под прикрытием артиллерийской канонады пехотинцы вышли на исходные рубежи.
К 4-м утра пушки по команде замолкли, и русские солдаты полезли на стены. Несмотря на сильный встречный огонь, атакующие все же прорвались в город. «Штурм был жестокий и кровопролитный, неприятель оборонялся отчаянно 5 часов. Победа была сомнительна, наконец, благословением Всевышнего, совершено благополучно», – рапортовал Гудович.
Однако по Ясскому миру, подписанному в декабре 1791 года, Россия вынуждена была уступить Анапу туркам. Окончательное покорение «зловредной крепости Анапа» состоялось только 13 июня 1828 года. Россия силами 26 боевых и вспомогательных судов с десантом на борту при поддержке 5-тысячного отряда казаков наконец выбила турок с важнейшего стратегического рубежа.
Укрепление
Так, в 1838 году генерал-майор Андрей Симборский докладывал командиру Отдельного Кавказского корпуса генерал-лейтенанту Евгению Головину: «Представляя Вашему Превосходительству план и профили вновь возводимого при устье реки Соча-Пста укрепления, имею честь почтительнейше просить о исходатайствовании Высочайшего соизволения назвать его фортом Александрия, по случаю того, что заложено оно 21-го текущего месяца, в Высокоторжественный день рождения Ее Императорского Величества Государыни Императрицы».
Через месяц после основания численность гарнизона форта Александрия (позднее Навагинский) достигала уже 4 тысяч человек.Всего на Черноморском побережье Кавказа с 1830 по 1842 год было возведено 17 подобных укреплений.
Сопротивление
Строительство укреплений шло под аккомпанемент непрекращающегося сопротивления горцев. В феврале 1840 года воинственные аборигены захватили форты Лазаревский и Головинский, однако через несколько месяцев российский десант их отвоевал. В ответ регулярные части совершили картельных поход в долину реки Псезуапсе, уничтожив 13 аулов.
После акции возмездия горцы участили свои нападения. В 1846 году у Навагинского форта произошло 19 боестолкновений, возле Головинского – 10. Местные жители – абадзехи – нападали не только на укрепленные гарнизоны, но и на солдат, заготавливавших дрова, выпасавших скот или проводивших строительные работы.
Кроме вылазок горцев военнослужащих поджидали и другие напасти: непривычный для жителя северных широт влажный субтропический климат, плохое питание, недостаток лекарств – все это приводило к цинге, простудным и инфекционным заболеваниям. Смертность в гарнизонах достигла угрожающих масштабов. К примеру, в феврале 1840 года в форте Головинском из 230 военных болело 120 человек, в Навагинском в том же месяце были больны 134 человека из 243-х.
Постепенно в упадок приходили и сами укрепления. В 1853 году император Николай I на рапорте начальника Черноморской береговой линии написал: «Ничего к прежнему добавить не могу; эти несчастные гарнизоны, вероятно, приговорены к погибели; помочь сему мы не в силах».
Уже в начале 1854 году в ходе Крымской войной все укрепления Черноморской береговой линии по решению командования были разрушены, а гарнизоны эвакуированы. Российские генералы руководствовались тем, что дислоцированный в Севастополе Черноморский флот не смог бы защитить форты, а самостоятельно обороняться от дальнобойной артиллерии противника и нападения горцев они были не в состоянии.
Освоение
С окончанием в 1864 году Кавказской войны генерал-адъютант Николай Евдокимов предложил план для завершения покорения побережья Кавказа. Горцев поставили перед выбором: либо они переселяются на Кубанскую равнину, где бы их могли контролировать казаки, либо эмигрируют в Турцию. Большинство старейшин адыгов и абхазов согласилось отправиться на Кубань, но лидеры убыхов выбрали турецкий вариант.
Опустевшие земли Черноморского побережья Кавказа стали быстро пополняться новыми поселенцами. В принудительном порядке сюда переселили около 800 кубанцев и отставных моряков Черноморского флота с семьями. Между современными городами Туапсе и Геленджик были заложены 12 станиц. Устройство этих поселений имело военно-стратегические цели – охрана присоединенных территорий.
Однако, как когда-то солдаты регулярной армии, казаки и матросы не смогли приспособиться к местным условиям. Они пытались заниматься земледелием, но посевы зерновых и картофеля в непривычном климате пропадали. Поселенцы были обречены на голод, и многие из них вынуждено покидали колонии.
Но власти не сдаются и отправляют на Кавказские берега жителей из Центральных и Западных губерний России. Здесь появляются русские, украинцы, белорусы, молдаване, эстонцы. Стихийно эти земли заселяют грузины, армяне и греки. Постепенно пустынные места обживаются и приспосабливаются под нужды новых хозяев.
Сегодня о первых эстонцах на Кавказе напоминает поселок Эстосадок, о молдаванах – Молдовка. Но многие адыгские топонимы колонисты не стали переименовывать. До сих пор существуют реки Шахе, Псоу, Херота, Мзымта, Псезуапсе, населенные пункты Сочи, Хоста, Дагомыс, Кудепста, Джубга.
Судно с одним парусом и десятью веслами было построено Аргом. Его назвали «Арго», а героев, принимавших участие в походе, «аргонавтами».
* ( Полуостров Кизик с одноименным городом на малоазиатском побережье Мраморного моря.)
**** ( Сейчас город Мидия на турецком Черноморском берегу.)
Аргонавты, как их научил Финей, пустили вперед голубя, Когда он пролетал между скалами, скалы с грохотом столкнулись, чтобы преградить ему путь, после чего расступились в ожидании новой попытки прохождения. Аргонавты улучили удобный момент и, как стрела, пронеслись между страшными скалами. С тех пор дорога к Понту через пролив открылась.
В Колхиде продолжал править волшебник Аэт. Фрикс уже умер, но оставил свою жену Халкиопу и четырех сыновей. Аэт встретил аргонавтов враждебно и придумал небывалые трудности, которые Ясон и его спутники должны были преодолеть, чтобы достать золотое руно. Сначала Ясон должен был вспахать поле, посвященное богу войны Аресу (Аэт уступил ему свой плуг, который запрягался двумя медноногими изрыгающими огонь быками), затем засеять поле зубами дракона, из которых появятся вооруженные воины, и в схватке в одиночку уничтожить их. Только тогда он получит золотое руно.
** ( Древнее население имело неправильное представление о реке Дунай; считали, что один из ее рукавов соединяется с Адриатическим морем.)
Аргонавты добрались до Адриатического моря и, преодолев новые опасности, прибыли в порт Йолка.
Так Аполлоний Родосский * описывает путешествие аргонавтов. Это один из самых интересных и занимательных мифов древнегреческой мифологии. Этот рассказ дошел до нас в самых различных формах и является свидетельством проникновения древних народов в Черноморский бассейн.
Древнегреческие предания создавались в течение веков. Они повествовали о событиях глубокой древности, передаваемых из уст в уста, рассказываемых во время празднеств, религиозных действ и обрядов. К старым сведениям прибавлялись новые, и все это дошло до нас в одном сплаве художественной выдумки и исторической достоверности, дополненном многочисленными мифами о богах.
Как выделить историческую правду из художественного произведения? Можно ли связать рассказ об аргонавтах с историческим событием, с определенным районом Черного моря или же рассматривать его как предание и плод богатой фантазии?
греческой колонизации Черноморского побережья.
В середине VII в. до н. э. по берегам Черного моря начали поселяться выходцы из Древней Греции, которые создали здесь свои города-колонии. Основание этих греческих поселений является результатом процесса, охватившего Грецию в период VIII-VI в. до н. э. и известного под названием «Великая греческая колонизация». Этот процесс, в котором греческие центры Средиземноморского побережья принимали различное участие распространился и на западный берег Черного моря.
В основании колоний активно участвовал малоазийский город Милет. Он был одним из самых больших и богатых античных городов-государств, располагавшихся в северо-восточной части одноименного полуострова, в устье реки Меандра Территория, на которой возник Милет, была заселена карийцами, а легенда связывает его основание и имя с островом Критом! Примерно в XI в. до н. э. Милет захватили ионийские греки и насильственно подчинили себе население города.
В VIII-VII вв. до н. э. Милет уже был большим и сильно развитым городом. Как колонизатор он занимал одно из первых мест в античном греческом мире. Вероятно, к переселенцам из Милета присоединялись жители других ионийских маленьких государств и соседних островов. Иначе никак нельзя было объяснить наличие многочисленных колоний, основание которых приписывается Милету.
Греческие колонии на восточном побережье Болгарии и пути следования торговых греческих судов
По мнению древнегреческих писателей, город участвовал в основании более 90 колоний. Это число преувеличено, но все-таки бесспорна активная колонизаторская роль Милета и располагавшихся около него областей.
Несколько позже возник Круни, названный потом Дионисополем (Балчик).
Позднее, вероятно, в начале V в. до н. э., окрепшие города побережья колонизировали и некоторые более маленькие поселения, такие, как Бизоне (около Каварны), Навхлохос (Обзор) и Анхиало (Поморие).
Так, в течение более двух веков на западном берегу Черного моря возникали греческие города-государства, которые вели оживленную торговую деятельность с остальным греческим миром Средиземноморского и Черноморского побережий. Но вряд ли с приходом греческих колонистов в VII-VI вв. до н. э. надо связывать начало цивилизации на берегу Черного моря. Действительно ли греки этой поздней эпохи являются первыми из людей, которые, проникнув в этот район, приобщили его к культуре Средиземноморья?
Ученые давно заметили, что из всех названий греческих городов-колоний по западному Черноморскому берегу только три идентичны языку греков периода колонизации. Это города Аполлония, Анхиало, Круни-Дионисопол.
Исследователи географических названий установили по западному Черноморскому берегу более ранние
негреческие названия селений, местностей и рек.
Callatis (Мангалия). Некоторые исследователи связывают это название с карами, указывая на параллели с лидийским городом Καλλαιηβοξ в Малой Азии.
Существование таких названий свидетельствует о раннем заселении побережья. Но поскольку население обитало на землях западного Черноморья продолжительное время, оставив названия селений и рек, не следует ли поискать и другие, уже материальные, остатки его жизни? Прежде чем ответить на этот вопрос, обратимся
к самой ранней истории развития
земель, расположенных западнее Черного моря и южнее нижнего течения Дуная.
Появление человека на этих землях относится к глубокой древности, к древнекаменной эпохе, палеолиту. В следующий Период, так называемый мезолит (среднекаменная эпоха), жизнь продолжалась. Остатки предметов, относящиеся к этой эпохе, обнаружены в окрестностях Варны.
Культуру земледельческо-скотоводческих племен, населяющих области западнее Черного моря и южнее нижнего течения Дуная, можно сопоставить с культурой самых развитых для того времени земледельческо-скотоводческих племен в Малой и Передней Азии. Недавно в западной части Варны около озера открыли захоронения 3200-3000 гг. до н. э., где обнаружили много золотых браслетов, нагрудных украшений, золотых жезлов. Это открытие является бесспорным доказательством высокоразвитой культуры населения данного района.
Уровень культуры, созданной племенами, населявшими древнюю Фракию, характеризуется многочисленными остатками поселений, некрополей, орудий труда, керамики, произведений искусства. Чем ближе к Черноморскому берегу, тем более скудными оказываются результаты археологических исследований, и это затрудняет окончательные выводы.
Летом 1968 г. в западной части залива у мыса Атия землечерпалка подняла массу керамических фрагментов и целые сосуды с глубины 6 и 8 м. Они были покрыты слоем ила. Кропотливая работа матросов землечерпалки дала возможность собрать значительную коллекцию археологических предметов, прежде всего керамики 3200-1900 гг. до н. э. Очевидно, это остатки размещавшегося здесь поселения, которое было расположено на низкой террасе, непосредственно у морского берега, залитого впоследствии морем в результате его трансгрессии.
ранних памятников по Черноморскому берегу.
Вблизи с. Приморско, в местности Стамоплу, при неизвестных обстоятельствах открыты предметы из кости, камня и керамики. По предварительным данным эта находка относится к эпохе неолита.
Остатки глиняного светильника, поднятого со дна созополского порта, — предмет импорта или принадлежность античного судна
Блюдо для рыбы
В том же Созополе, но в земле, во время археологических раскопок в 1971 г. были обнаружены глиняный кувшин и фрагменты предметов, относящихся к 1500-1200 гг. до н. э. Материалы бесспорно свидетельствуют, что в районе Созопола находилось поселение.
Остатки глиняного светильника, поднятого со дна созополского порта, — предмет импорта или принадлежность античного судна
Юго-западнее Бургаса в 1958 г. были произведены углубительные работы во время постройки Рыбного порта. Из пласта жидкой грязи на дне землечерпалка извлекла несколько глиняных сосудов из серо-черной глины, имеющих гладкую поверхность. По своей форме они относятся к 1500-1200 гг. до н. э.
Глиняные кувшины, поднятые со дна созополского порта (1500-1200 гг. до н. э.)
Севернее Бургаса, в районе Изгрев (прежде деревня Атанасово), во время рытья канала между озером и морем найдены части глиняных сосудов, рога тура и кости оленя, а также фрагменты глиняной модели жилого дома. В 1959 г. эти материалы пополнились несколькими глиняными фигурками человека и животных. По ним можно судить, что здесь было поселение IV тысячелетия до н. э.
Во время раскопок, которые ведутся во многих местах Несебыра на протяжении более 25 лет, в самых глубоких культурных пластах найдены материалы (прежде всего керамика и остатки жилищ), датируемые 1500-700 гг. до н. э.
Существование раннего поселения на Несебырском полуострове было доказано открытием крепостной стены и ворот, которые по расположению, способу постройки и материалам, найденным около них, относятся к эпохе, предшествовавшей приходу греческих колонистов в конце VI в. до н. э. Очевидно, эта крепостная стена охраняла фракийское селище Мелса, существовавшее здесь, по мнению более поздних греческих писателей, и сохранившее до наших дней название городу.
Севернее Варны во время строительных работ на курорте «Дружба» открыта керамика, свидетельствующая, что на высокой террасе, непосредственно над морским берегом существовало поселение VIII-VII вв. до н. э.
К этим открытиям надо присоединить и обнаруженные в районе Варненского озера остатки 13 предполагаемых свайных построек. Керамика их очень близка по своим формам и способу выработки керамике открытых поселений морского побережья.
Если известные доисторические поселения нанесем на карту побережья, то установим факт, заслуживающий специального внимания: большая часть их совпадает с местами греческих колоний или с другими более поздними поселениями. Так, доисторические находки Созопола будут совпадать с находками, принадлежащими известной в конце VII в. до н. э. большой милетской колонии Аполлония.
Около Бургаса, вблизи Рыбного порта, где были найдены сосуды XVI-XIII вв. до н. э., при археологических раскопках обнаружено фракийское поселение VI-III вв. до н. э.
Любопытно, что среди ранних доисторических поселений на побережье отсутствуют такие, которые существовали в VI-V тысячелетии до н. э. Это можно объяснить тем, что либо наши исследования недостаточно полны, либо действительно поселений в указанную эпоху на современном западночерноморском берегу не было. Высказывалось мнение, что человек той эпохи боялся морской стихии и искал места для поселений подальше от морского берега. Такое утверждение нам кажется поспешным. Ответ на этот вопрос надо искать
в истории развития Черного моря.
Геологические исследования показали, что в самой глубокой древности Черное море было закрытым, изолированным от океана. Неоднократно происходило соединение и разъединение Черного моря со Средиземным.
Рассказы об аргонавтах, без сомнения, овеяны преданиями населения побережья Черного моря, встреченного мореплавателями в их походе.
Ранние греческие рассказы о Черном море.
Вспомним, что по пути в Колхиду, уже в водах Черного моря, аргонавты слышали стоны прикованного к скалам Прометея.
Скала, где был прикован взбунтовавшийся Прометей, находилась на Черноморском побережье. В некоторых легендах указывается, что она находилась на Кавказском побережье. По другим версиям Прометей был прикован на Черноморском берегу Скифии. На это место указывает и живший в конце VI и первой половине V в. до н. э. Эсхил в своей трагедии «Прикованный Прометей»:
Согласно некоторым преданиям Артемида подарила Ифигении бессмертие и сделала ее супругой Ахилла на острове Левка.
* ( Имеется в виду одно из устьев Истра.)
*** ( Такая надпись сохранилась и до наших дней.)
Очевидно, древнегреческое предание о благополучном пребывании Ахилла на острове Левка также появилось в эпоху до основания греческих колоний на Черноморском побережье. Еще в VIII в. до н. э. Арктин из Милета сообщал в своей поэме «Эфиопида», что Фетида украла своего сына с похоронного костра и перенесла его на остров Левка.
Но если допустить, что Черное море посещали средиземноморские мореплаватели еще во II тысячелетии до н. э., то не поискать ли здесь следы их пребывания? Найти такие следы трудно как вследствие отдаленности эпохи, так и из-за характера самих путешествий. Очевидно, первые морские походы в Черное море были редкими и совершались прежде всего с целью ограбления. В таком случае нельзя рассчитывать на открытие остатков торгового груза.
Ответ на все эти вопросы пришел неожиданно. 17 августа 1966 г. в западной части залива перед мысом Калиакра во время легководолазной экспедиции была открыта четырехугольная каменная плита с тремя отверстиями. На следующий год, 2 августа, два легководолаза подводной археологической экспедиции окружного музея в Бургасе, которая наряду с решением других задач взялась исследовать все малые заливы на севере и на юге от Созопола, нашли два обтесанных в форме трапеции камня с двумя симметричными отверстиями на каждом. Находка представляла собой
древние каменные якоря.
Якоря были подняты непосредственно у острова Св. Кирик, западнее Созополского полуострова, с глубины около 15 м. В конце месяца та же экспедиция бургасского музея обнаружила каменный якорь в районе Помория и еще один в заливе Китена.
Древний каменный якорь — свидетель самого раннего судоходства в Черном море: якорь с одним отверстием из Помория
Открытие было действительно исключительным. Впервые на Черноморье и притом только в течение двух летних сезонов были найдены пять каменных якорей. Размеры якорей, обнаруженных в Созополском заливе, значительно больше остальных. Кроме того, разведывательные погружения показали, что в районе острова Св. Кирик, где были найдены два якоря, находились и другие, количество которых пока нельзя было установить. Поэтому для исследования района около Созопола в 1969 г. была организована специальная подводная археологическая экспедиция.
Древний каменный якорь — свидетель самого раннего судоходства в Черном море: якорь с одним отверстием из Китена
Древний каменный якорь — свидетель самого раннего судоходства в Черном море: якорь или гнездо для мачты
В исследованном районе дно было песчаным. Якоря, находившиеся в различных местах и обычно занесенные песком, часто оставались незамеченными. Так, после окончания экспедиции не было уверенности, что все поднято со дна. И действительно, позднее, во время других легководолазных исследований и случайных погружений, обнаружили еще 12 якорей.
Не остался единственной находкой и якорь, поднятый в августе 1966 г. в районе Калиакра. Во время легководолазных исследований здесь были найдены еще шесть каменных якорей, которые значительно пополнили коллекцию. Каково основание считать, что это действительно каменные якоря?
Ряд найденных на Средиземноморском побережье примитивных каменных якорей (некоторые из них огромных размеров) дает основание считать, что сведения о каменных якорях, применявшихся в древности до появления металлических, достоверны. Установить хронологию отдельных типов более трудно.
Каменный якорь неправильной формы с двумя отверстиями, найдены около Созопола
Якоря больших размеров с двумя отверстиями, открытые на болгарском побережье Черного моря, имеют прямоугольную форму, сделаны из плохо обработанного камня с неодинаковыми противоположными сторонами. Отверстия расположены по длине камня, обычно на концах. Такие якоря известны по всему побережью Средиземного моря. Они датируются обычно II тысячелетием до н. э. Считается, что оба отверстия использовались для канатов. Прибавление второго якорного каната вызвано увеличением тяжести якоря. Не исключено, что во второе отверстие втыкали заостренный деревянный кол, выполнявший роль рога.
Каменный якорь неправильной формы с двумя отверстиями, найдены около Созопола
У каменных якорей с тремя отверстиями верхнее предназначалось для завязывания якорного каната. У многих якорей, найденных на дне, и теперь заметно расширение отверстий в результате трения веревки. В два нижние симметрично расположенные отверстия забивали заостренные колья, торчавшие с обеих сторон, таким образом, чтобы якорь не ложился на дно той стороной, где не было кольев.
Трапециевидный каменный якорь с тремя отверстиями из Помория
Ряд соображений приводит к выводу, что каменные якоря трапециевидной формы с тремя отверстиями использовались главным образом во II тысячелетии до н. э. Вероятно, они принадлежали египетским, фикинийским, критским или эгейским судам.
Каменные якоря, подобные открытым на болгарском побережье, прежде всего с двумя отверстиями, обнаружены около восточного Средиземноморского побережья (берега древней Финикии). Они датируются тем же временем. Найденные на Черноморском побережье якоря также можно отнести, хотя и весьма условно, ко второму тысячелетию до н. э.
Якорь, обнаруженный летом 1974 г. западнее острова Св. Кирик, отличается пирамидальной формой, имеет одно отверстие в верхней части и два других, расположенных В двух взаимно перпендикулярных плоскостях, в нижней части.
На одном египетском барельефе, сохранившемся в гробнице фараона Сахуры (середина III тысячелетия до н. э.), находим изображение пирамидального якоря, близкого по форме найденному около Созопола. В сущности, созополский якорь дает возможность лучше объяснить изображение. На барельефе видно только одно отверстие, расположенное поперек, в верхней части, где завязана веревка, а другое, перпендикулярное к верхнему, оказывается в одной плоскости с изображенным и не видно. На экземпляре из Созопола, однако, оно очень ясно просматривается в нижней части камня. Очевидно, нижнее отверстие предназначено для вставки деревянного кола, который погружался в грунт и удерживал судно. В якоре из Созопола отверстие прямоугольное, и это подтверждает высказанное соображение о его назначении.
Но как остались эти якоря под водой и почему они обнаружены далеко от предполагаемого места доисторического поселения? Возможно, самый древний порт города, название которого для нас пока загадка, находился южнее маленького острова? Исследователи еще далеки от того, чтобы дать полный ответ на все поставленные вопросы. Однако если сравнить указанные находки с подобными находками, уже известными, с древнего финикийского берега (теперешнее побережье Сирии и Ливана), то можно прийти к выводам, которые будут полезными для дальнейшего поиска.
Вопрос о доисторических портах весьма интересен. Человек еще не располагал достаточной техникой, чтобы строить под водой волноломы, увеличивать глубину и т. д.
Ряд сведений говорит о возрастании судоходства во II тысячелетии до н. э. Надо ли напомнить о вавилонских и египетских судах? А неутомимые финикийцы, известные как покорители неведомых морей? Некоторые ученые высказывают мнение, что в этот период не было нужды в портах. Суда были маленькие и легкие; во время остановки их вытаскивали на сушу, обычно на песок, недалеко от поселений.
Но, как отмечает английская исследовательница Хонор Фрост, найденные в последние годы каменные якоря опровергают это предположение. Большие, до полтонны, каменные якоря принадлежали 200-тонным судам длиной 20 м. Очевидно, о таких судах приходилось специально заботиться и, прежде всего, искать места для укрытия их при неспокойном море.
Исследования, проведенные в последние два десятилетия, прежде всего на восточном Средиземноморском побережье, показывают, что уже в бронзовую эпоху человек строил и сооружал порты. Это подтверждено при подводных исследованиях городов Сидон и Тир, на берегах древней Финикии и на острове Фарос вблизи Александрии. Открытые древние порты в районе этих поселений имеют сооружения, высеченные в прибрежных и подводных скалах и образующие у берега бассейн со спокойной водой, где могли пребывать различные по размерам суда. Глядя на расположение этих городов и их примитивных портов, мы удивляемся тому, сколь умело были использованы находящиеся перед берегом маленькие острова.
Подобное расположение островов, закрывающих немалый по размерам бассейн, характерно и для конфигурации созополского берега. Оправдано ли, в таком случае искать в районе острова Св. Кирик древний доисторический порт?
Подобной мыслью не надо пренебрегать, а следует иметь в виду и такое направление будущих подводных археологических исследований.
Перед маяком около мыса Шабла подводные скалы отгораживают водный бассейн таким образом, что вход остается только с южной стороны. Скалы, скрытые под водой, являются серьезным препятствием для незнающих эти места. Однако рыбакам место хорошо знакомо, и они используют его как укрытие во время рыбной ловли. Естественное ли это образование или здесь можно найти следы человеческих рук? Вероятно, повторное обследование скал в данном бассейне не будет излишним.
Бассейн около мыса Шабла, образуемый подводными рифами (у маяка).’
Однако находки древних каменных якорей к югу от острова Св. Кирик не подтверждают наличия здесь порта. Очертания береговой линии Созополского полуострова подсказывают, что в древние времена самое подходящее место для порта было на берегах залива, там, где континентом и маленьким островом образуется естественный заслон и где находится современный порт. Вход в него весьма сложен даже теперь, при использовании судов, снабженных двигателями. А что сказать об эпохе, отдаленной от нас на 3500 лет (приблизительно о том времени, когда суда оставили свои каменные якоря в водах около Созопола)? Маневренность судов тогда была значительно меньшей. Большие торговые суда, оставившие каменные якоря, были парусными, причем с весьма простым устройством парусов (при оснащении судна веслами понадобились бы гребцы и в результате уменьшилась бы грузовместимость судна). Вход большого парусного судна в маленький и узкий порт был весьма рискованным. При отсутствии благоприятного ветра выход из порта мог задержаться нежелательно долго.
По указанным причинам суда предпочитали становиться на якорь недалеко от порта, в укрытых от ветра местах залива или за островами, где погрузка или разгрузка велась с помощью маневренных лодок. Таким было место, где находили каменные якоря, на юге от острова Св. Кирик.
металлический слиток в форме растянутой воловьей шкуры.
Металлический слиток в виде растянутой воловьей шкуры из Калиакра
В августе 1972 г. в западном заливе у мыса Калиакра (древний Тиризис) на глубине 8 м легководолазами был найден странный, сильно покрытый слизью металлический предмет. Плоский, слегка согнутый, с необычайно расширяющимися и изрезанными зигзагообразно краями, он, с первого взгляда, напоминал растянутую воловью шкуру. Это не случайно. Науке и легководолазам были уже известны остатки судна, затонувшего около мыса Гелидония (на юго-западном побережье Анатолии, современная Турция), которое перевозило подобные металлические предметы в форме растянутой воловьей шкуры.
Открытие при Гелидонии произошло случайно. В 1958 г. турецкие ловцы губок натолкнулись на самое старое судно, обнаруженное на дне моря. Во время исследований в 1960 и 1961 гг. нашли груз и небольшую часть корпуса судна. Радиоуглеродный метод датирования показал, что судно можно отнести к 1200 г. до н. э. Груз судна содержал около одной тонны металла. Из него извлекли 34 листа меди в форме растянутой воловьей шкуры весом по 25 кг каждый.
Широко распространено мнение, что металлические слитки играли роль домонетного обменного средства. В самые ранние времена, когда торговля носила случайный характер, один продукт труда обменивался непосредственно на другой. При расширении обмена и его превращении в рядовое явление постепенно обособлялся такой товар, за который охотно давали другой товар. Был открыт «товар товаров», заключавший в себе в скрытом виде все другие товары, найдено волшебное средство, которое могло превращаться в каждую желанную вещь, Так возникли деньги, но еще не монеты.
Мера веса в Эгейском мире называлась «талант». Как показывают исследования, талант в эту раннюю эпоху был равен 8,5-8,7 г золота. Существует мнение, что медный талант весил 25,22 кг. Следовательно, соотношение по весу между мерами стоимости из золота и меди в эту эпоху было 1:3000. Если принять (со многими поправками) такое соотношение правильным, то стоимость золота в слитке из Калиакра будет равна 54,75 таланта (при 8,5 г золота на один талант), или 54 медным слиткам весом по 25 кг в среднем (как слитки из Гелидонии). Это окажется намного больше стоимости всего груза судна, затонувшего около Гелидонии (даже если не считать стоимость серебра, содержащегося в слитке из Калиакра, которое также дороже меди).
Так или иначе, но находка из залива Калиакра доказывает: что во второй половине II тысячелетия до н. э. к западному Черноморскому побережью приплывали суда из Средиземного моря, причем с определенной торговой целью. Не надо забывать, что слиток из Калиакра найден в районе, где обнаружено много древних каменных якорей, которые сами по себе свидетельствуют о раннем судоходстве.
Каким народам принадлежали суда, оставившие свои каменные якоря и другие следы по западному Черноморскому побережью? Вавилонянам или египтянам? Или финикийцам? Любой ответ может быть только предположением. Факты, к сожалению, весьма скудны. Но все же!
Страна, называемая древними греками Финикией, находилась на восточном берегу Средиземного моря, у подножия Ливанских гор. Еще в V тысячелетии до н. э. возникли основные города, которые потом играли главную роль в средиземноморской торговле: Тир, Сидон, Библос, Угарит, Берит (сегодня Бейрут), Арвад, Триполис и др. Природные условия позволили финикийцам сочетать сухопутную торговлю в Азии (в Сирии, Месопотамии) с морской торговлей вдоль средиземноморского побережья. Еще в глубокой древности финикийцы осмеливались пускаться в дальние плавания. Потребности морской торговли превратили финикийские города в большие центры судостроения. На одном рельефе середины II тысячелетия до н. э., найденном в египетской гробнице, изображено маленькое финикийское судно, пригодное для непродолжительных плаваний, с высоко поднятыми носом и кормой и огромным четырехугольным парусом, закрепленным на двух реях. Нижняя рея была подвижной. При помощи веревок парус мог занимать различное положение по отношению к корпусу, чтобы обеспечить маневренность судна. На корме находились два рулевых весла.
В древнегреческой литературе весьма традиционно высказывание о пребывании карийцев на Черноморском побережье. Ариан называет область около Caron Limen Карией. Стефан Византийский отмечает, что селище Rakole, которое находилось, вероятно, около теперешней деревни Кранево, карийцы называли раньше Tusyloi, что также свидетельствует о связях с карийцами. Название Каллатис можно сравнивать с названием лидийского города Калатебос (в Малой Азии). Интересно, что область со следами пребывания карийцев очерчивается в районе побережья севернее Варны.
А не принадлежали ли каменные якоря фракийским судам? Очень смело? Может быть. Но не надо забывать древнегреческое предание, пересказанное нам историком Диодором, которое приписывает очередную «талассократию» в Эгейском море после Троянской войны древним фракийцам. Логично предположить в таком случае и плавание фракийских судов в Черном море. К подобным предположениям не следует относиться с предубеждением, основанным на отсутствии необходимых фактов в результате недостаточного исследования района. Не так давно мы ничего не знали о раннем судоходстве вдоль побережья, а первые связи с остальным средиземноморским миром приписывали греческим колонистам VII-VI вв. до н. э.