какие виды этнической идентичности принято выделять
Типы этнической идентичности
В процессе формирования этнической идентичности в зависимости от сочетания различных причин и условий может складываться несколько ее основных типов. Эти типы выделены на основе эмпирически проверенных критериев и обладают стойкими чертами и признаками.
1. Адекватная идентичность. Образ своего народа воспринимается как положительный, проявляется соответствующее отношение к его истории, культуре, менталитету. В то же время такая позитивная этническая идентичность не направлена против других народов. При адекватной идентичности потребность в идентификации с данной этнической группой и уровень консолидированности с ней зависит не только от самой личности, но также и от ситуации. Поэтому могут иметь место отклонения от «нормы» в направлении ее угасания или даже отрицания.
2. Этноцентрическая идентичность — акцентирование личности на собственную этничность, ее безусловное некритическое предпочтение, восприятие жизни других народов сквозь призму культуры, традиционных установок и ценностных ориентаций своего этноса. При такой идентичности присутствуют элементы этноизоляционизма, замкнутости. Этноцентризм всегда подразумевает противопоставление каким-либо — то определенным, то неопределенным — «они». В этом случае проводится четкое различие между понятиями «мы» и «они», причем установки, обычаи и поведение, характеризующие «нас», некритически рассматриваются как безусловно высшие по отношению к «их» этническим характеристикам.
3. Этнодоминирующая идентичность — тип идентичности, при котором этничность является наиболее предпочтительной перед всеми другими видами идентичности (гражданской, политической, профессиональной и др.). При этом типе идентичности этническая принадлежность воспринимается как безусловно доминирующая ценность. Такая идентичность обычно основывается на представлениях об абсолютизации «этнического», о превосходстве своего этноса и, как следствие этого, сопровождается дискриминационными установками в отношении других этнических групп, признанием правомерности «этнических чисток», стремлением не смешиваться с другими этносами.
4. Этнический фанатизм — такой тип идентичности, при котором проявляется готовность идти на любые жертвы и действия во имя этнических интересов и целей. Причем эти интересы и цели часто понимаются иррационально или абсолютизируются. Люди буквально «теряют головы», у них замутнен разум. Этот тип представляет собой крайнюю форму агрессивной идентичности.
5. Этническая индифферентность — тип идентичности, характеризующий людей, практически равнодушных к проблеме собственной этничности и межэтнических отношений, ценностям своего и других народов. Они независимы от норм и традиций собственной этнической группы, и на их жизненные поступки и поведение в любых сферах деятельности не влияют не только этническая идентичность других, но даже их собственная этническая принадлежность.
6. Этнонигилизм — обычно проявляется в форме космополитизма и представляет собой отрицание этничности, этнических, этнокультурных ценностей. Люди, придерживающиеся этнонигилизма, демонстрируют свою независимость от всего, связанного с этническим феноменом, представляемым ими даже как нечто вредное. Такие люди считают себя «прогрессивными» и принадлежащими человечеству, а не отдельному этносу. Отсюда отрицание всякой этничности, признание этнической идентичности архаичным, ненужным.
7. Амбивалентная этничность — слабо выраженная этническая идентичность, или «двойная» идентичность. Этот тип этнической идентичности распространен в этнически смешанной семье и среди иммигрантов. Для таких людей этническая идентичность — «внутренний референдум».
Разумеется, указанные типы этнической идентичности являются весьма условными. В реальной жизни очень часто нелегко бывает различать один вид идентичности от другого. К тому же надо иметь в виду, что в течение всей жизни человек может быть привержен то одной этнической идентичности, то другой. Кроме того, самих типов и видов идентичностей может быть больше.
В мировой науке существует несколько объяснительных концепций этнического возрождения второй половины ХХ века. Разные социологические школы объясняют рост этнической идентичности: а) реакцией отставших в развитии народов на порождающую этнокультурное разделение труда экономическую и технологическую экспансию народов более развитых; б) мировой социальной конкуренцией, в результате которой интенсифицируется внутриэтническое взаимодействие несмотря на унификацию материальной и духовной культуры; в) повышением влияния больших социальных групп в экономике и политике и облегчением процессов их сплочения благодаря средствам массовой коммуникации. При этом утверждается, что именно этнические общности оказываются в более выгодном положении, чем другие большие группы, например классы. На формирование и проявление этнической идентичности влияет целый ряд факторов, обусловленных особенностями социального окружения и межгрупповых отношений. Среди самых существенных выделяют:
1) глобальные изменения в социально-политической сфере и связанные с ними изменения в межэтнических отношениях;
В этой ситуации этническая идентичность пробудилась и у многих русских жителей бывших союзных республик, но это сопровождалось формированием отрицательных гетеростереотипов и ростом негативных чувств, связанных с этнической принадлежностью, а также обостренным восприятием дискриминации и увеличением культурной дистанции с «титульным» этносом. Т.е. проявился «синдром навязанной этничности», который «означает, что этническая принадлежность человека, против его собственной воли и желания, становится чересчур значимой характеристикой его бытия и сознания, начинает определять его место в обществе, комплекс прав и обязанностей, а в его самоидентификации выходит на одно из первых мест».
2. Типы этнической идентичности
2.1 Позитивная этническая идентичность (норма)
Этническую идентичность по типу «нормы» характеризует высокая толерантность и готовность к межэтническим контактам. Позитивность отношений к собственным и другим народам, сочетающаяся в «норме», вовсе не предполагает эмоциональной однозначности этих отношений. В противоположность космополитизму, идеологии «гражданина мира», человеку с «нормальной» этнической идентичностью свойственно естественное предпочтение собственных этнокультурных ценностей. Это как бы начальная ступень этноцентризма, когда стремление к позитивной этнической идентичности является необходимым условием сохранения целостности и неповторимости этнической общности в этнокультурном многообразии мира. Отклонения от «нормы» могут происходить по типу этнической индифферентности, гипоидентичности (этнонигилизм) Индивиды, у которых самосознание трансформировалось по типу гипоидентичности, характеризуются тем, что их этнонигилистические тенденции отражают нежелание поддерживать собственные этнокультурные ценности, выражаются в ощущении этнической неполноценности, ущемленности, стыда за представителей своего этноса, иногда негативизма по отношению к ним и в трудностях в общении. Этно-нигилисты отчуждаются от собственной группы. Отрицание как один из общих защитных механизмов при этом типе идентичности может активизировать общую агрессивность.
Данная шкала оценивает более глубокую трансформацию этнической идентичности, что соответствует формированию этнического самосознания по типу этноизоляционизма. Это проявляется в убежденности в превосходстве своего народа, в признании необходимости «очищения» национальной культуры, негативном отношении к брачным межнациональным союзам, ксенофобии (ненависти ко всему чужому).
2.5 Осознание этнической идентичности
2.6 Виды этнической идентичности
Таким образом, проблема понимания, функционирования, развития этнического становится одной из наиактуальнейших на сегодняшний день, не только в России, но и во всем мире.
Список использованных источников
4. Павленко В.Н. «Разновидности кризиса социальной идентичности в Украине. Этническая психология и общество». М.: Старый Сад, 1997. С.88-97.
6. Павленко В.Н. «Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии», Интернет.
8. Стефаненко Т.Г. «Этническая идентичность в ситуации социальной нестабильности», «Этническая психология и общество». М.: Старый Сад, 1997. С.97-104.
Этническая идентичность, её типы и основания
1. Этническая идентичность
2. Типы этнической идентичности
2.1 Позитивная этническая идентичность (норма)
2.4 Национальный фанатизм
2.5 Осознание этнической идентичности
2.6 Виды этнической идентичности
Список использованных источников
Введение
1. Этническая идентичность
В мировой науке существует несколько объяснительных концепций этнического возрождения второй половины ХХ века. Разные социологические школы объясняют рост этнической идентичности: а) реакцией отставших в развитии народов на порождающую этнокультурное разделение труда экономическую и технологическую экспансию народов более развитых; б) мировой социальной конкуренцией, в результате которой интенсифицируется внутриэтническое взаимодействие несмотря на унификацию материальной и духовной культуры; в) повышением влияния больших социальных групп в экономике и политике и облегчением процессов их сплочения благодаря средствам массовой коммуникации. При этом утверждается, что именно этнические общности оказываются в более выгодном положении, чем другие большие группы, например классы. На формирование и проявление этнической идентичности влияет целый ряд факторов, обусловленных особенностями социального окружения и межгрупповых отношений. Среди самых существенных выделяют:
1) глобальные изменения в социально-политической сфере и связанные с ними изменения в межэтнических отношениях;
В этой ситуации этническая идентичность пробудилась и у многих русских жителей бывших союзных республик, но это сопровождалось формированием отрицательных гетеростереотипов и ростом негативных чувств, связанных с этнической принадлежностью, а также обостренным восприятием дискриминации и увеличением культурной дистанции с «титульным» этносом. Т.е. проявился «синдром навязанной этничности», который «означает, что этническая принадлежность человека, против его собственной воли и желания, становится чересчур значимой характеристикой его бытия и сознания, начинает определять его место в обществе, комплекс прав и обязанностей, а в его самоидентификации выходит на одно из первых мест».
2. Типы этнической идентичности
2.1 Позитивная этническая идентичность (норма)
Этническую идентичность по типу «нормы» характеризует высокая толерантность и готовность к межэтническим контактам. Позитивность отношений к собственным и другим народам, сочетающаяся в «норме», вовсе не предполагает эмоциональной однозначности этих отношений. В противоположность космополитизму, идеологии «гражданина мира», человеку с «нормальной» этнической идентичностью свойственно естественное предпочтение собственных этнокультурных ценностей. Это как бы начальная ступень этноцентризма, когда стремление к позитивной этнической идентичности является необходимым условием сохранения целостности и неповторимости этнической общности в этнокультурном многообразии мира. Отклонения от «нормы» могут происходить по типу этнической индифферентности, гипоидентичности (этнонигилизм) Индивиды, у которых самосознание трансформировалось по типу гипоидентичности, характеризуются тем, что их этнонигилистические тенденции отражают нежелание поддерживать собственные этнокультурные ценности, выражаются в ощущении этнической неполноценности, ущемленности, стыда за представителей своего этноса, иногда негативизма по отношению к ним и в трудностях в общении. Этно-нигилисты отчуждаются от собственной группы. Отрицание как один из общих защитных механизмов при этом типе идентичности может активизировать общую агрессивность.
2.2 Этноэгоизм
2.3 Этноизоляционизм
Данная шкала оценивает более глубокую трансформацию этнической идентичности, что соответствует формированию этнического самосознания по типу этноизоляционизма. Это проявляется в убежденности в превосходстве своего народа, в признании необходимости «очищения» национальной культуры, негативном отношении к брачным межнациональным союзам, ксенофобии (ненависти ко всему чужому).
2.4 Национальный фанатизм
2.5 Осознание этнической идентичности
2.6 Виды этнической идентичности
Заключение
Таким образом, проблема понимания, функционирования, развития этнического становится одной из наиактуальнейших на сегодняшний день, не только в России, но и во всем мире.
Список использованных источников
4. Павленко В.Н. «Разновидности кризиса социальной идентичности в Украине. Этническая психология и общество». М.: Старый Сад, 1997. С.88-97.
6. Павленко В.Н. «Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии», Интернет.
8. Стефаненко Т.Г. «Этническая идентичность в ситуации социальной нестабильности», «Этническая психология и общество». М.: Старый Сад, 1997. С.97-104.
Типы этнической идентичности
В качестве основных форм этой стратегии выступают:
а) поиск новых оснований для сравнения. С проявлением данной стратегии мы встречаемся в автостереотипах групп, потерпевших поражение в экономическом соревновании. Группы с более низким статусом имеет тенденцию характеризовать себя с точки зрения теплоты и добросердечия. Например, в российско- финском исследовании, проведенном в середине 90-х гг., нами было установлено, что московские старшеклассники воспринимали представителей своей этнической общности (русских) как гостеприимных, общительных, отзывчивых и щедрых. А финны в их представлении оказались стремящимися к успеху, деловитыми, предприимчивыми, аккуратными и добросовестными, т.е. обладающими качествами, которые способствуют достижению успеха в делах, но в России традиционно занимают низкие места в иерархии личностных черт как ценностей (Андреева и др., 1997). Другой пример успешного использования новых критериев для сравнения — движение «черное — это прекрасно» в 70-е гг. в США, которое поспособствовало тому, что идентичность афромериканского меньшинства стала намного более позитивной, а маленькие черные дети перестали выбирать белых кукол как наиболее привлекательных и похожих на них.
б) выбор для сравнения еще менее успешных или еще более слабых групп и восстановление таким путем субъективного благополучия. Так, восточные немцы после воссоединения Германии оказались на более низкой ступени социальной иерархии, чем западные, но свое недовольство они направили не на могущественное государство и не на доминантную группу западных немцев. Для сравнения они нашли еще более уязвимые группы иностранных рабочих (вьетнамцев, турок и т.д.). С этим связан рост предубеждений и агрессивных актов против иностранцев в восточных землях ФРГ.
O При принятии этнической идентичности члены групп дискриминируемого меньшинства могут выбрать и другую стратегию — принять правильную самоидентификацию вместе с негативной оценкой группы. При этом у них формируется негативная этническая идентичность. Но принимая негативную самоидентификацию, человек может по-разному реагировать на негативные суждения о своем этносе. Он может относить их к другим членам своей группы, но не к самому себе, установив психологические границы между ними и собой.
Нечто подобное обнаружил В.С. Собкин у еврейских подростков, которые при переходе от подросткового возраста к юношескому проявили тенденцию «разотождествления» перспектив своего народа в России и своих собственных: увеличилось число тех, кто считает, что для евреев нет перспектив в России, но выросла доля оптимистов относительно своих жизненных перспектив (Собкин, 1995). На наш взгляд это именно проявление рассматриваемой стратегии, а не показатель «психологической ассимиляции» — утраты этнической идентичности.
Сохранение себя как особой группы допускает и формирование идентичности по негативному принципу: «пусть мы такие плохие, но это действительно мы». Подобное аффективное подчеркивание принадлежности выявлено во Франции у выходцев из стран Северной Африки.
Третья стратегия состоит в попытке сменить группу. Если рассматривать этнос как биосоциальный организм, то он оказывается группой с нулевым уровнем межгрупповой мобильности: никто не может выбирать этническую группу, к которой хотел бы принадлежать, этничность есть наследуемое качество. Однако в наше время редко кто, придерживаясь столь крайней точки зрения, определяет этническую принадлежность человека по «крови». Большинство исследователей считает ее скорее приписываемым, чем наследуемым качеством. Как уже отмечалось, в процессе социализации и инкультурации общество «приписывает» ребенка к определенному этносу. В результате у большинства людей проблемы выбора не возникает, но многие, прежде всего члены групп меньшинства и выходцы из межэтнических браков, проходят через «постоянный внутренний референдум» на лояльность к той или иной общности. У них в процессе этнической идентификации кроме критерия приписывания (то, кем другие их воспринимают) большую роль играет и критерий внутреннего выбора (то, кем они сами себя осознают). Весьма современно звучат слова замечательного русского ученого Г.Г. Шпета о том, что принадлежность человека к народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к тем культурным ценностям и святыням, которые образуют содержание истории народа: «Человек, действительно, сам духовно определяет себя, относит себя к данному народу, он может даже «переменить» народ, войти в состав и дух другого народа, однако опять не «произвольно», а путем долгого и упорного труда пересоздания детерминирующего его духовного уклада» (Шпет, 1996, с.371).
Критерий приписывания особенно важен, когда этничность проявляется в очень явных физических характеристиках, например расовых различиях. Даже люди, имеющие объективные основания причислять себя к какой-либо общности, например дети из смешанных в расовом отношении браков, часто оказываются чужими для нее: кем бы сам себя не осознавал мулат, для белых он — африканец, а для черных — белый. Много примеров подобной несбалансированности двух указанных критериев мы найдем в художественной литературе. Раскрытию этой проблемы посвящен роман современного американского писателя Т. Корагессана Бойла «Восток есть Восток». Герой романа, сирота, не знавший отца-американца, и в раннем детстве потерявший мать-японку ищет и не находит Родину-мать. В Японии Хиро Танака оказался вечным чужаком:
«Длинноносый. Маслоед поганый. Эти оскорбления преследовали его всю жизнь. Он рыдал на руках у бабушки после детского сада, был козлом отпущения в начальных классах, в средней школе его без конца лупили, а из морского училища,… пришлось уйти, потому что соученики не давали ему прохода. Они называли его гайдзином, «иностранцем»
(Корагессан Бойл, 1994, с. 12).
Хиро мечтал воссоединиться с многоплеменным американским народом. Но когда он попадает в США, американцы тоже ненавидят его и — в силу трагического стеченья обстоятельств — травят, травят в буквальном смысле слова, как дикого зверя:
«Поймали, затравили. Наставили ружья, напустили собак… Ведь он, в сущности, одной с ними породы, вот в чем все дело-то, неужели они не поняли? Тоже из их своры. Но не видят, не чувствуют. Надели наручники, дали под дых, извергли, плюясь, поток ругательств, и только ненависть он увидел в холодных водянистых глазах» ( Там же, с. 108).
Когда явных межгрупповых различий нет, «приписывание» и внутренний выбор человека могут оказаться в согласии: группа примет индивида, даже если по крови он — «чужой». Человек, родители которого по паспорту белорусы, родившийся и выросший в Москве, воспитанный в русской культуре, может легко осуществить свой свободный выбор: он не только сам может осознавать себя русским, но его родной язык, поведение и внешний облик не мешают окружающим отнести его к этой этнической общности.
Три рассмотренные стратегии — идентификация со своей группой (поддержание позитивной этнической идентичности или принятие негативной этнической идентичности) и идентификация с доминантной группой — соответствуют линейной модели идентичности. В реальности члены группы меньшинства или выходцы из межэтнических браков имеют больше вариантов выбора, чем полная идентификация с одной из групп. Так, модель двух измерений включает четыре варианта этнической идентичности, при которых индивид с разной степени интенсивности идентифицирует себя с одной, двумя или даже несколькими этническими общностями (Berry et al., 1992).
Для большинства индивидов характерна моноэтническая идентичность, совпадающая с официальной этнопринадлежностью. Как и другие варианты идентичности она проявляется в многочисленных уровнях интенсивности. При благоприятных социальноисторических условиях позитивная этническая идентичность сопровождается чувствами гордости, достоинства, оптимизма, уверенности, удовлетворения, патриотизма (Науменко, 1997). Кроме того, в многочисленных исследованиях доказано, что существует «тесная внутренняя связь между позитивной групповой (этнической) идентичностью и аутгрупповой (межэтнической) толерантностью» (Лебедева, 1997). В то же время гиперидентичность со «своим» этносом в полиэтническом обществе сопровождается этноцентристскими стереотипами, предубеждениями по отношению к представителям других этнических групп и уклонению от тесного взаимодействия с ними. Так, в уже упоминавшемся исследовании, проведенном в Казахстане, у моноэтничных казахов субъективно предпочитаемая социальная дистанция общения с представителями русского этноса оказалась достаточно велика. Для них характерна низкая толерантность к русским в сфере близкого общения (практически все они против того, чтобы русские были их родственниками или членами семьи). Эти результаты подтверждаются и завершениями незаконченных предложений: 77,6% респондентов исключают возможность своего брака с русскими, а 19,5% предвидят распад такого брака. Негативные аттитюды к русским и высокий уровень внутригруппового фаворитизма особенно ярко проявились в том, что 71,6% респондентов обиделись бы, если бы им сказали, что по характеру они похожи на русских (Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).
Моноэтническая идентичность с чужой этнической группой или смена этнической идентичности, как уже отмечалось, возможна в случаях, когда в полиэтническом обществе «чужая» группа расценивается как имеющая более высокий экономический, социальный и т.д. статус, чем «своя». Моноэтническая идентичность с чужой этнической группой ведет к полной ассимиляции, т.е. принятию традиций, ценностей, норм, языка чужой группы вплоть до — при условии принятия индивида группой — полного растворения в ней.
Сильная идентификация с обеими взаимодействующими группами ведет к формированию биэтнической идентичности. Имеющие такую идентичность люди обладают особенностями обеих групп, осознают свое сходство с обеими культурами. Казахи-билингвы нашего исследования идентифицировались не только с казахским, но и с русским этносом: они приписывали себе качества, характерные, с их точки зрения, как для типичного казаха, так и для типичного русского, а более половины из них (58,5%) соглашались, что по характеру они похожи на русских. Результаты продемонстрировали отсутствие у них и «казахского» внутригруппового фаворитизма, и негативных аттитюдов к представителям русского народа (Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).
Множественная идентичность наиболее выгодна для человека, она позволяет ему использовать опыт одной группы для адаптации в другой, овладевать богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной. Таких людей называют посредниками или мостами между культурами. Осознание и принятие своей принадлежности к двум этническим общностям благотворно сказывается и на личностном росте выходцев из межэтнических браков. Прекрасно сказала об этом Н.Н. Берберова, армянка по отцу и русская по матери:
«Я давно уже не чувствую себя состоящей из двух половинок, я физически ощущаю, как по мне проходит не разрез, но шов. Что я сама есть шов. Что этим швом, пока я жива, что-то сошлось во мне, что-то спаялось, что я-то и есть в природе один из примеров спайки, соединения, слияния, гармонизации, что я живу недаром, но есть смысл в том, что я такая, какая есть: один из феноменов синтеза в мире антитез» (Берберова, 1996, с. 51).
Hо возможна и слабая, четко не выраженная этническая идентичность как со своей, так и с чужой этническими группами — маргинальная этническая идентичность. В этом прискорбном случае человек колеблется между двумя культурами, не овладевая в должной мере нормами и ценностями ни одной из них. Подобные маргиналы, путаясь в идентичностях, часто испытывают внутриличностные конфликты. И именно поэтому внешне они могут быть агрессивно настроенными националистами — в пользу своей или в пользу чужой группы, в зависимости от того, которая из них имеет более высокий статус в обществе. Это обнаруживается в повседневной жизни, и это подтверждено результатами эмпирическими исследований. В исследовании, проведенном в Казахстане, маргиналы, плохо владеющие казахским языком и не включенные полностью в русскую культуру, оказались склонными к предубеждениям в отношении русских. Судя по ответам, они избегают близких форм социального контакта с русскими, очень осторожно относятся к тому, чтобы те были их родственниками и членами семьи. 45% считают, что при браке с русскими будут проблемы с родственниками, 25% исключили саму возможность подобного брака, а 25% затруднились с ответом, то есть испытывали дискомфорт и колебания. Демонстрируя достаточно негативные установки в отношении межэтнических контактов, а, следовательно, предпочтение внутригрупповых контактов, маргиналы пытаются решить конфликт этнической идентичности (Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).
Но и модель двух измерений не описывает всех возможных стратегий сохранения человеком внутреннего благополучия при неблагоприятном сравнении его этнической общности с другими. Правда, имплицитно этот вариант заложен в ней: если существуют разные уровни осознания своей принадлежности к одной или нескольким этническим группам, значит возможен и его нулевой уровень. Иными словами, возможна слабая, четко не выраженная этническая идентичность или даже ее полное отсутствие, по крайней мере, на осознаваемом уровне. В качестве стратегии сохранения личностного благополучия она проявляется в отрицании значимости этнического фактора и как в своей жизни, так и в обществе в целом (Шлягина, Данзаева 1997).
Подобная стратегия позволяет членам групп меньшинств сохранить позитивную идентичность, исключив из нее вызывающую беспокойство идентичность этническую.
Во-первых, она может проявляться в предпочтении личностной идентичности перед этнической и социальной в целом, в осознании себя прежде всего уникальным индивидом, а не членом группы.
Во-вторых, возможна переструктуризация социальной идентичности с вытеснением из нее этнической идентичности. Проявление этой стратегии было обнаружено в уже упомянутом казахстанском исследовании: при заполнении теста Куна — Макпартланда «Кто я?» этническую принадлежность намного чаще указывали респонденты, компетентные в казахском языке(71,6%), чем не владеющие им (12,5%). Иными словами, респонденты с низким уровнем компетентности в казахском языке, чувствуя некоторую «ущербность» в качестве членов этнической группы, стремились защитить свою самооценку, вытесняя из структуры самокатегоризации этническую принадлежность и заменяя ее другими категориями (см. Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).
Какие категории использует индивид, чтобы уйти от переживаний, связанных с принадлежностью к этнической группе? При формировании социальной идентичности он может опираться на гражданскую идентичность. Или причислять себя к широким наднациональным общностям — европейцам, азиатам, гражданам мира, т.е. декларировать космополитическую идентичность. Однако вытеснение из структуры социальной идентичности одной из ее важнейших составных частей — этнической идентичности — грозит, с одной стороны, потерей целостности Я- образа, а с другой — потерей связей с какой бы то ни было культурой. Утрата этнической идентичности может привести к негативным последствиям для идентичности человека в целом, что долгое время проявлялось, например, в негритянском ощу щении «я — никто», невидимости, безымянности, безликости (см. Эриксон, 1996).
Oписывая способы сохранения позитивной этнической идентичности, я сознательно опустила еще одну возможную стратегию — коллективную стратегию социальной конкуренции. В этом случае позитивные различия устанавливаются в прямом соревновании, и в случае победы группа может занять более высокое положение в обществе. К сожалению, когда законные интересы одного народа по поддержанию позитивной этнической идентичности сталкиваются с интересами других народов, социальная конкуренция очень часто перерастает в ситуации межэтнической на- пряженности. Дело доходит до открытых межэтнических конфликтов и кровопролитных войн. В 90-е гг. среди самых ожесточенных можно выделить столкновения между сербами и хорватами в бывшей Югославии, между народностями тутси и хуту в африканских государствах Бурунди и Руанде, между абхазами и грузинами и между азербайджанцами и армянами на территории бывшего СССР. Но поиски психологических причин межэтнических конфликтов и влияния на них процесса этнической идентификации требуют серьезного рассмотрения и выходят за рамки проблематики данной статьи.