какие вопросы может задавать адвокат
Топ-10 вопросов об адвокатском экзамене
Интервью с исполнительным вице-президентом ФПА РФ Андреем Сучковым
Участники группы «Юристы» в социальной сети «Фейсбук» путем голосования выбрали 10 вопросов об адвокатском экзамене, на которые ответил исполнительный вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Андрей Сучков. Вопросы задавал Алексей Сиренко.
— Стоит ли ждать «упрощенную» процедуру принятия в адвокатуру?
— Когда впервые была обозначена тема реформирования сферы оказания юридической помощи, адвокатское сообщество было категорически против упрощенной процедуры принятия в адвокатуру. Затем по результатам дискуссии с представителями различных юридических профессий адвокатура пошла на компромисс и согласилась с упрощенным порядком перехода в адвокатуру юристов, на которых распространяется реформа.
Суть упрощенного порядка:
а) он действует на протяжении не очень продолжительного периода времени с даты начала реформирования – год или полтора;
б) претендент сдает не полный экзамен по вопросам, утвержденным Федеральной палатой адвокатов РФ, а только тест на знание Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а также Кодекса профессиональной этики адвоката.
Данные положения были включены в проект Концепции реформирования. К нашему большому удивлению, после правок проекта в Минюсте России эти положения выпали из текста.
Убежден, что это не принципиальная позиция Министерства юстиции, а технический сбой в редактировании текста. Моя уверенность основана на том, что в свое время Е.А. Борисенко, а сейчас Ю.С. Любимов – заместители министра юстиции, курирующие реформу – всегда настаивали на льготном переходном периоде, содержанием которого должен быть упрощенный экзамен на получение статуса адвоката.
— Зачем сегодня успешному юристу становиться адвокатом?
— Допуск в судебный процесс в качестве профессионального (то есть занимающегося определенным делом на постоянной основе) представителя именно адвоката – стандарт судопроизводства в мире.
В этом вопросе две составляющие. Во-первых, публичная – судебный представитель должен быть квалифицированным, в установленном порядке допущенным в профессию, находиться под контролем профессиональной корпорации в части соблюдения обязательных правил профессии. И, я думаю, что это главное, обеспечивая законные интересы своего доверителя, не делать это путем игнорирования ценностей судопроизводства.
Здесь же следует упомянуть, что реформой создается поле равной конкуренции: запрет регулятивными нормами профессии на нарушение закона, фальсификацию доказательств, злоупотребление правом и прочее дает основание к созданию для судебных представителей профессионального поля, где он будет соревноваться умом, опытом, тщательностью подготовки к судебному процессу, а не в том, кто лучше «слипует» доказательство или неофициально «порешает» с судом. А иначе, зачем мы получали юридическое образование и зачем тогда мы говорим о совершенствовании в профессии? Нарушителей такого порядка ждет очень серьезная санкция (чего сейчас нет) – исключение из профессии и, как следствие, отказ в допуске как судебного представителя.
Вторая составляющая частноправового характера – повышение гарантий качества юридической помощи. Когда доверитель знает, что получает юридические услуги от квалифицированного лица, находящегося под контролем профессиональной корпорации. И в случае конфликтной ситуации с адвокатом он может обратиться туда за разрешением спора.
— Насколько увеличиваются расходы юриста при получении статуса адвоката в сравнении с расходами ИП?
— Расходы, определенно, увеличатся, но ненамного. На адвокатов, к большому сожалению, не распространяется режим УСН. Придется платить НДФЛ – это основная составляющая увеличения расходов. В остальном – без изменений. Появятся расходы на общие нужды региональной адвокатской палаты и Федеральной палаты адвокатов, но они незначительны в структуре общих расходов на содержание адвокатского образования (коллегии, бюро или кабинета) и на ведение адвокатской деятельности.
Кроме того, во многих адвокатских палатах субъектов РФ уже приняты стандарты адвокатского образования. Такой стандарт разрабатывает и Федеральная палата адвокатов. Если офис юриста в настоящее время не соответствует утвержденным нормам, то в этой части также будут разовые расходы.
— Какие самые распространенные ошибки на адвокатском экзамене?
— Самая распространенная ошибка – неумение говорить и неспособность довести свою мысль до экзаменаторов. Претендент вроде написал для себя текст выступления (тезисы или план) при подготовке, а донести до комиссии его не может. Знаю точно, что квалификационные комиссии не «зверствуют» и не «валят» претендентов намеренно. Не сдают квалификационного экзамена лишь те претенденты, которым впору задать вопрос: «Вы где купили юридический диплом?», т.е. когда наблюдается полное отсутствие знаний и даже невладение профессиональной терминологией.
— Будут ли доступны нормативные акты и СПС на экзамене?
— На компьютерном тесте (на знание Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката) – точно нет. На устном экзамене – вопрос в стадии обсуждения. Предполагаю, что это будет отдано на решение региональных адвокатских палат. В настоящее время ситуация такая, что часть регионов разрешает пользоваться кодексами и СПС (есть адвокатские палаты, где ноутбук и СПС обязательны при подготовке к ответу по экзаменационному билету), в других это запрещено.
— Какая статистика успешного прохождения экзамена?
— Статистика различается по региональным адвокатским палатам. Сколько успешно сдают квалифэкзамен в среднем по России – точно назвать не могу, такие сведения не собирали. По моим ощущениям (не по данным статистики), успешно сдают экзамен около 80% претендентов в среднем по стране.
— Можно ли пользоваться планшетом или смартфоном на экзамене?
— Частично я сказал об этом в ответе на пятый вопрос. Там, где разрешается пользование при подготовке компьютером, никто не будет отнимать планшет или телефон.
Но я так понимаю, вопрос о том, что кто-то на «другом конце провода» надиктует ответ. Как в комедии: «Профессор – лопух. Прием».
Могу сказать, что этот метод сдачи экзамена точно не пройдет. Такие претенденты отсеиваются на устном воспроизведении того, что им надиктовали. Члены квалифкомиссии не первый год принимают экзамены и уже хорошо чувствуют претендента. В этих случаях задаются вопросы по теме билета, но чуть «в сторону» или пошире, или по определенным частностям. И такие претенденты тут же «плывут». Это всегда так, когда докладываешь то, что записал под чужую диктовку.
— Что лучше выучить наизусть перед экзаменом?
— В обязательном порядке нужно досконально (именно досконально!) знать содержание Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Также нужно знать основы адвокатского мастерства и историю адвокатуры.
Я бы рекомендовал готовиться к устному экзамену по вопросам, которые утверждены ФПА РФ и опубликованы на ее сайте.
— Будет ли обязательное страхование профессиональной ответственности адвоката? Известны ли условия такого страхования?
— Пока действие Закона об адвокатуре в этой части приостановлено. Нет никакой информации и никаких сигналов о том, что в ближайшее время действие этой правовой нормы будет возобновлено. Тем менее добровольное страхование рисков профессиональной ответственности в настоящее время довольно широко применяется адвокатами.
— Увеличатся ли доходы юристов после получения статуса адвокатов?
— Думаю, что увеличатся. Хотя и не сразу, не сиюминутно.
Защита должна знать
Некоторые сомнения по поводу запросов возникли в МВД. В ФПА поступило обращение от одного из заместителей начальника Следственного департамента МВД РФ. Он написал, что в следственные подразделения ведомства часто поступают адвокатские запросы о предоставлении информации, которая, по его мнению, может представлять собой данные о проводимом расследовании.
Иными словами, не требуют ли адвокаты слишком многого от следствия? Нет ли здесь чего-то нечестного и нечистоплотного, вроде попытки заглянуть в карты оппонента?
В ответе, подготовленном советом ФПА, указано, что, согласно закону, адвокат «вправе собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти и иных организаций».
Президент ФПА РФ Юрий Пилипенко отметил необходимость исходить из презумпции добросовестности и добропорядочности адвокатов, пока в рамках дисциплинарного производства не доказано иное.
Информация нужна адвокату, чтобы качественно подготовить линию защиты. Как отмечают в адвокатуре, законодатель предусмотрел только два ограничения при определении круга сведений, которые адвокат вправе собирать с помощью запросов при оказании доверителю квалифицированной юридической помощи. Это касается, во-первых, информации с ограниченным доступом и, во-вторых, сведений с особым порядком их предоставления. Также в ответе МВД Совет ФПА напомнил, что недавно дал разъяснение о допустимых способах реализации адвокатом права на обращение с запросом о предоставлении документов и фактических сведений. Этот внутренний документ адвокатского сообщества направлен, в первую очередь, «на недопустимость получения с помощью адвокатских запросов мнений адресатов запросов по толкованию ими правовых норм, а также использования адвокатских запросов для фактического обжалования процессуальных решений уполномоченных органов».
Проще говоря, нельзя под видом запросов рассылать жалобы, а также запрашивать, как должностные лица трактуют те или иные нормы. Допустим, запрос начальнику следственного отдела «почему подчиненный вам следователь не выполняет такие-то нормы УПК», по сути запросом не является.
Судебно-психологическая экспертиза: тактика работы адвоката с вопросами
В статье рассматриваются проблемы формулирования адвокатами вопросов судебно-психологической экспертизы. Особое внимание уделяется тактике работы адвоката: как составить оптимальный список вопросов экспертам, сформулировать нетиповой вопрос, избежать типичных ошибок. Приводятся примеры из практики.
The article addresses the problematic aspects of questioning expert witnesses. Special attention is paid to the tactics that lawyers use: how to make the optimal list of questions, how to formulate an atypical question, and avoid typical mistakes. An example of practice is demonstrated.
Количество проводимых судебно-психологических экспертиз (далее — СПЭ) психологами, не являющимися сотрудниками государственных судебно-экспертных учреждений, не поддается учету, но, судя по общей тенденции, их количество также неизменно растет.
Компетенция СПЭ — что надо знать?
Указанные данные делают изучение адвокатами тактических вопросов проведения СПЭ все более актуальными. Навыки работы адвоката с заключениями СПЭ становятся все более востребованными. Одним из важнейших и практически значимым является определение адвокатом того, какие же вопросы может решать судебно-психологическая экспертиза, то есть компетенция СПЭ.
К компетенции СПЭ могут быть отнесены любые вопросы психологического содержания, требующие применения специальных психологических познаний, имеющие отношение к делу и юридическую значимость.
Для адвоката, столкнувшегося с использованием специальных психологических знаний в уголовном или гражданском процессе, важно знать последовательность действий для определения компетенции СПЭ.
Исходя из практики рецензирования заключений СПЭ, анализа типичных ошибок можно рекомендовать следующую последовательность действий:
1. В первую очередь важно отделить вопросы психологические от вопросов правовых.
Например, вопрос «Находилась ли потерпевшая в юридически значимый период в беспомощном состоянии?» — правовой вопрос и не может быть поставлен перед психологами-экспертами, а если поставлен и эксперты на него ответили, то тем самым они вышли за рамки своей компетенции. На практике нередко приходится сталкиваться со стремлением переложить решение некоторых вопросов правового содержания на экспертов-психологов.
Так, перед экспертами ставят вопросы об оценке показаний (правдивости/лживости) или о целесообразности проживания ребенка с одним из родителей, режиме общения с отдельно проживающим родителем. Как правило, проблема заключается в некорректности формулировок вопросов. И названным правовым вопросам можно подобрать соответствующие психологические вопросы, которые входят в компетенцию психологов.
Ответы экспертов на эти вопросы, корректно сформулированные и входящие в их компетенцию, помогают юристам в поисках истины.
Так, вместо вопроса о беспомощном состоянии экспертам-психологам следует задать вопросы:
Ответы на эти вопросы позволят юристам обоснованно сделать вывод о наличии беспомощного состояния потерпевшей.
2. Далее необходимо отделить вопросы, не требующие специальных познаний, от тех, которые требуют их.
Например, вопрос «Оказывалось ли матерью психологическое воздействие на дочь в период их совместного проживания?» не требует специальных психологических познаний, так как ответ очевиден и не требует специального исследования.
Психологическое воздействие присутствует в нашей жизни повсеместно. Оно оказывается в процессе общения участниками друг на друга.
Возможно, юристов, задавших вопрос экспертам-психологам, интересовало какое-то особое психологическое воздействие, но они не сумели корректно сформулировать свой вопрос.
Например, вместо общего вопроса о психологическом воздействии, оказываемом матерью на дочь, целесообразнее было задать вопрос: — оказывают ли индивидуально-психологические особенности матери в условиях совместного проживания негативное влияние на психическое состояние и психическое развитие дочери? — учитывая индивидуально-психологические особенности личности, особенности психического состояния, способна ли подэкспертная (ребенок) к выработке и принятию самостоятельного решения по вопросу места проживания?
3. Далее важно разграничить компетенции судебно-психологической и судебно-психиатрической экспертиз.
Психология и психиатрия — самостоятельные области знаний, науки, каждая из них имеет свой предмет.
Однако на практике юристы часто путают предмет и задачи психологии и психиатрии. Психиатрия — одна из отраслей медицины, она изучает нарушения в нервно-психической деятельности и разрабатывает методы их лечения и предупреждения.
Психиатрия изучает патологические состояния. Исследование психической деятельности человека в норме не относится к предмету психиатрии.
Психолог не является специалистом в области психиатрии, а психиатр — не специалист в психологии.
Судебно-психологическая экспертиза назначается, когда для установления истины по делу необходимо решение вопросов о психической деятельности человека в следующих случаях:
Например, вопрос о патологическом аффекте — в компетенции психиатров, а вопрос о физиологическом аффекте — в компетенции психологов, так как физиологический аффект не связан с психическим отклонением.
Если имеются сведения о психическом заболевании ребенка, об остроте реакции на семейный конфликт, то рекомендуется проводить комплексную психолого-психиатрическую экспертизу. И часть вопросов (например, не страдает ли ребенок каким-либо психическим расстройством?) предназначены психиатрам, а часть (например, каковы индивидуально-психологические особенности ребенка?) — психологам.
4. И наконец, имеются методические ограничения проведения СПЭ.
Например, вопрос о перспективах проживания ребенка с конкретным родителем не имеет экспертного решения, поскольку не существует методики, позволяющей учесть все существующие и возможные факторы, которые появятся в будущем и повлияют на психическую деятельность ребенка.
Другой важной и практически значимой для адвокатов задачей является выбор оптимального набора вопросов для экспертов-психологов. Иногда адвокаты считают, что чем больше вопросов они зададут, тем лучше. Это неверно.
Большое количество вопросов, часто повторяющихся по смыслу и не имеющих правового значения, рассеивает исследовательское внимание экспертов, способствует поверхностности, небрежности ответов на них.
Так, в одном из уголовных дел по ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) в отношении 9-летней потерпевшей назначается комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, перед которой ставится 7 вопросов:
Оставим на совести авторов правильность формулировки вопросов с точки зрения русского языка и применение термина «испытуемая» в отношении потерпевшей. Сосредоточимся на оптимальности выбора вопросов, адресованных психологам-экспертам.
В данном примере мы обнаруживаем типичные ошибки: дублирование вопросов и постановку вопросов, которые не требуют проведения специального исследования.
Вопрос о способности потерпевших по делам о половой неприкосновенности понимать характер и значение совершаемых с ними действий в отношении лиц, не достигших 12-летнего возраста, решен действующим уголовным законодательством — согласно примечанию к ст. 131 УК РФ (Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. N 14-ФЗ) эти лица в силу возраста считаются находящимися в беспомощном состоянии.
Ответ на этот вопрос не требует проведения исследования, так как в соответствии с данными возрастной психологии 9-летние дети не могут в полной мере понимать значение действий обвиняемого по ст. 132 УК РФ.
А вот возрастные особенности памяти, внимания, речи, ее индивидуально-психологические особенности (внушаемость, склонность к фантазированию) и состояние, в котором она находилась в юридически значимый период времени, могли существенно повлиять на ее способность давать показания.
Также в вопросах не конкретизируется, о каком времени дачи показаний Х идет речь. Если показания давались ею неоднократно, например на следующий день после происшедших событий и через 3 месяца, то и ответ на поставленный вопрос может быть разный.
Адвокат, защищающий обвиняемого, посчитал недостаточным список из 7 вопросов и дополнил его своими 13 вопросами. К сожалению, далеко не оптимальными. Предложенные адвокатом вопросы, другими словами, повторяли уже заданные.
Всего экспертам в приведенном примере было задано 20 вопросов! Возможно, поэтому эксперты не посчитали нужным отвечать на каждый вопрос, ответили на все одним текстом в несколько предложений.
Вместо перечисленных вопросов экспертам-психологам целесообразнее было задать следующие:
Все они в компетенции психологической экспертизы и имеют правовое значение.
Ответ на последний вопрос может потребовать участия лингвиста при проведении исследования.
В ряде случаев типовых вопросов судебно-психологической экспертизы недостаточно и приходится формулировать нетиповой вопрос.
Главное при самостоятельном формулировании вопроса СПЭ, чтобы он, с одной стороны, относился к компетенции СПЭ и, с другой — чтобы он имел правовое значение.
Типичными ошибками самостоятельного формулирования нетипового вопроса является несоблюдение этих двух требований.
Для того чтобы избежать этих ошибок, необходимо при составлении нетипового вопроса использовать так называемые экспертные понятия. Именно их теория судебной психологической экспертизы выделяет в качестве предмета судебно-экспертного исследования.
Экспертные понятия занимают промежуточное положение между психологическими и юридическими терминами. Они не могут быть заимствованы из психологии в неизменном виде, так как должны быть юридически значимыми.
Например, экспертными понятиями являются:
Экспертные понятия — это конструкции, которые могут быть использованы при составлении вопросов.
Применение в вопросе экспертных понятий в контексте конкретной юридически значимой ситуации позволит адвокату избежать типичных ошибок самостоятельного формулирования вопросов экспертам.
Например, понятие «нарушение свободы выбора под влиянием психотравмирующих обстоятельств», возникшее применительно к гражданским делам с пороками воли, может быть использовано для формулирования вопросов по уголовным делам.
В частности, когда в рамках позиции защиты необходимо доказать то, что обвиняемый действовал в ситуации угрозы, и эта угроза осознавалась им как реальная.
Например, если в отношении потерпевшей от изнасилования назначается СПЭ, то оптимальными будут типовые вопросы:
Если какие-то из них не указаны в постановлении следователем, то адвокат должен дополнить список недостающими вопросами.
Однако если ситуация требует формулирования нетиповых вопросов, то необходимо составить их, используя экспертные понятия. Например, в ситуации, когда потерпевшей 5 лет, 2-й и 3-й вопросы не имеют юридического значения. Однако это не означает, что СПЭ в этом случае не может быть полезна.
Тогда имеет смысл задавать следующие вопросы:
Перечисленные типовые вопросы направлены на то, чтобы помочь следствию оценить показания несовершеннолетней, которые могут быть путаными, противоречивыми, неоднозначными и поэтому вызывать сомнение в их достоверности. Адвокат, защищающий интересы ребенка, может дополнить этот список нетиповым вопросом.
Нетиповой вопрос может быть сформулирован следующим образом:
Ответ на данный вопрос входит в компетенцию эксперта-психолога и при этом имеет правовое значение, так как помогает следствию восстановить картину происшедших событий.
Правильное формулирование вопросов экспертом-психологом — одно из условий получения ответов, которые помогут адвокату обосновать свою позицию по делу и, возможно, доказать невиновность подзащитного.
Также важно понимать, что невозможно раз и навсегда дать перечень вопросов, относящихся к компетенции СПЭ, потому, что число их будет расти по мере развития психологии и появления новых научных методик.
Скабелина Лариса Александровна,
доцент кафедры адвокатуры и нотариата
Московского государственного юридического университета
имени О.Е. Кутафина, кандидат психологических наук, доцент.
Psychological Expertise in Court: the Attorney’s Questioning Tactics L.A. Skabelina
Основные показатели деятельности судебно-психиатрической экспертной службы Российской Федерации в 2015 году: Аналитический обзор / Под ред. Е.В. Макушкина. М.: ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2016. С. 77. URL: https://serbsky.ru/images/stories/doc/library/2016/moch-24.pdf.
Секераж Т.Н., Сафуанов Ф.С. О развитии судебно-психологической экспертизы в России и перспективах межведомственного взаимодействия // Теория и практика судебной экспертизы. 2008. N 4(12). С. 64, 69. URL: https://www.sudexpert.ru/files/tipse/2008/sudex_mag_4(12)08.pdf.
Кроз М.В., Ратинова Н.А., Онищенко О.Р. Криминальное психологическое воздействие. М., 2008.
Необходимо уточнить, что существует патопсихология — практическая отрасль клинической психологии, которая изучает психику (память, мышление, внимание и пр.) людей с патологиями нервно-психической деятельности.
Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2008. С. 24.
Секераж Т.Н., Сафуанов Ф.С. Указ. соч. С. 65.
Секераж Т.Н., Сафуанов Ф.С. Указ. соч. С. 65.
Ключевые слова: судебно-психологическая экспертиза, тактика работы адвоката с судебно-психологическими экспертизами, типовые вопросы судебно-психологической экспертизы.
Key words: judicial psychological expertise, tactics of work of the lawyer with psychological expertise, standard questions of judicial psychological expertise.
1. Секераж Т.Н. О развитии судебно-психологической экспертизы в России и перспективах межведомственного взаимодействия / Т.Н. Секераж, Ф.С. Сафуанов // Теория и практика судебной экспертизы. 2008. N 4(12). С. 60 — 71.