какие войны выиграла франция
Они тоже победили? О вкладе Франции во Вторую мировую войну
Франция считается одной из полноправных стран – победительниц германского нацизма, наряду с Советским Союзом, США, Великобританией. Но в действительности вклад французов в борьбу против гитлеровской Германии во многом переоценен.
Как воевала Франция
К моменту начала Второй мировой войны Франция считалась одной из сильнейших стран Европы, наряду с Германией и Великобританией. К моменту, когда гитлеровцы вторглись на территорию Франции, французская армия насчитывала более 2 млн человек личного состава, включала 86 дивизий, была вооружена 3609 танками, 1700 артиллерийскими орудиями и имела 1400 самолетов. У Германии на французской границе было 89 дивизий, то есть силы сторон были сопоставимы.
10 мая 1940 года Германия вторглась на территорию Франции, а уже 25 мая главнокомандующий французскими вооруженными силами генерал Максим Вейган на заседании правительства заявил, что нужно просить капитуляции. 14 июня 1940 года немцы вошли в Париж, а 22 июня 1940 года Франция официально капитулировала. Одна из крупнейших европейских держав, имевшая десятки колоний в Африке, Азии, Америке и Океании продержалась лишь 40 дней. Более миллиона военнослужащих попали в плен, 84 тысячи погибли.
10 июля 1940 года, спустя два месяца после нападения Германии, во Франции было сформировано прогитлеровское марионеточное правительство, утвержденное Национальным собранием в городе Виши. Его возглавил 84-летнй маршал Анри Филипп Петен – один из старейших французских военачальников, получивший маршальское звание еще в 1918 году. Незадолго до капитуляции Франции Петен стал заместителем председателя французского правительства. Петен полностью поддержал Гитлера в обмен на контроль за южной частью Франции.
Северная часть осталась оккупированной германскими войсками. Правительство Виши, названное так по названию города, в котором было сформировано, контролировало ситуацию и в большинстве французских колоний. Так, под контролем вишистов оказались важнейшие колонии в Северной Африке и Индокитае – Алжир и Вьетнам. Правительство Виши депортировало как минимум 75 тысяч французских евреев в лагеря смерти, тысячи французов воевали на стороне гитлеровской Германии против Советского Союза.
Конечно, коллаборационистами были далеко не все французы. После капитуляции Франции развернул свою деятельность национальный комитет генерала Шарля Де Голля, действовавший из Лондона. Ему подчинялись французские военные части, не пожелавшие служить режиму Виши. На территории самой Франции развернулось партизанское и подпольное движение.
Но стоит отметить, что вклад Французского Сопротивления в войну против гитлеровской Германии был несравним с тем вкладом, который правительство Виши и подконтрольная гитлеровцам часть Франции сделали в оснащение вермахта вооружением, в обеспечение его продовольствием, обмундированием, оборудованием. Практически все индустриальные мощности Франции вплоть до ее освобождения работали на нужды гитлеровской Германии. 
За период с 1940 по 1944 годы Франция поставила 4 тысячи самолетов, 10 тысяч авиационных двигателей для нужд люфтваффе. Немецкие самолеты с французскими двигателями бомбили советские города. Более 52 тысяч грузовых автомобилей, произведенных во Франции, составляли значительную часть автомобильного парка вермахта и войск СС.
Французские военные заводы бесперебойно снабжали Германию минометами, гаубицами, бронированной техникой. И трудились на этих предприятиях французские рабочие. Миллионы французских мужчин и не думали восставать против гитлеровцев. Да, имели место какие-то забастовки, но они не шли ни в какое сравнение с настоящей борьбой, которую вели на оккупированных территориях жители Советского Союза или, скажем, Югославии.
Кем были знаменитые французские партизаны
О движении «маки» пишут книги, снимают фильмы. Знаменитые французские партизаны… Только вот французами среди них было абсолютное меньшинство. Да и разве стали бы этнические французы создавать партизанские отряды с названиями вроде «Донбасс» или «Котовский»? Основную часть французского партизанского сопротивления составили советские военнопленные, бежавшие из лагерей для военнопленных на территории Западной Европы, переместившиеся во Францию испанские революционеры – остатки революционных отрядов, потерпевших поражение от войск Франсиско Франко, немецкие антифашисты, а также британские и американские военные разведчики, забрасываемые в тыл к гитлеровцам.
Только американских разведчиков было заброшено на территорию Франции 375 человек, еще 393 человека были агентами Великобритании. Заброска агентов приняла такие масштабы, что в 1943 году США и Великобритания выработали весь резерв разведчиков, владевших французским языком. После этого стали забрасывать группы, состоявшие из 1 англичанина, 1 американца и 1 француза, говорившего на английском языке и выступавшего в качестве переводчика.
Наиболее ожесточенно сражались бывшие советские военнопленные, составлявшие основу многочисленных партизанских отрядов, названных в честь героев Гражданской войны, советских городов. Так, отрядом «Сталинград» командовал лейтенант Георгий Пономарев. Франция до сих пор помнит имена Георгия Китаева и Федора Кожемякина, Надежды Лисовец и других героических советских воинов. 
Были среди участников Сопротивления и представители русской эмиграции, например – легендарная Вики, Вера Оболенская – жена князя Николая Оболенского. В подполье Вики занималась организацией побегов британских военнопленных, отвечала за связь между подпольными группами. Ее жизнь окончилась трагически – она была арестована гестаповцами и 4 августа 1944 года казнена в Берлине. Гимном Сопротивления стала «Песня партизан», а написала ее Анна Юрьевна Смирнова-Марли (урожденная Бетулинская) – также эмигрантка из России.
Огромный вклад в организацию партизанской борьбы против гитлеровских оккупантов вложили евреи – французские и выходцы из других стран, создавшие на территории Франции целый ряд собственных подпольных групп, а также присутствовавшие и в большинстве интернациональных партизанских формирований. Была создана подпольная сеть «Сильная рука», на базе которой сформировалась целая «Еврейская Армия». В Лионе, Тулузе, Париже, Ницце и других городах Франции действовали подпольные еврейские группы, занимавшиеся диверсиями на складах, уничтожением сексотов гитлеровских спецслужб, кражей и уничтожением списков евреев.
На территории Франции проживало большое количество лиц армянского происхождения, поэтому не удивительно, что появились и группы партизан и подпольщиков – этнических армян. 
Золотыми буквами вписано в историю Франции имя Мисака Манушяна – армянского антифашиста, который сумел бежать из нацистского концлагеря и создать собственную подпольную группу. К сожалению, Мисак также был схвачен гестаповцами и 21 февраля 1944 года казнен. В группу Мисака Манушяна входили 2 армянина, 11 евреев (7 польских, 3 венгерских еврея и 1 бессарабская еврейка), 5 итальянцев, 1 испанец и лишь 3 француза.
В нацистском лагере была убита писательница Луиза Срапионовна Асланян (Григорян), принимавшая активное участие в Движении Сопротивления вместе со своим мужем Арпиаром Левоновичем Асланяном (он также при странных обстоятельствах погиб в нацистском концлагере – то ли был убит, то ли умер от пыток).
Всего численность французских партизан составляла около 20-25 тысяч человек. И это в стране с более чем 40 миллионами населения! И это если учитывать, что 3 тысячи партизан были гражданами Советского Союза, а еще многие тысячи – этническими армянами, грузинами, евреями, испанцами, итальянцами, немцами, волею судьбы оказавшимися на территории Франции и часто отдававшими свои жизни за ее освобождение от гитлеровских захватчиков.
Не тяжелы ли Франции лавры страны – победительницы?
Что касается самих французов, то к партизанскому движению примкнуло абсолютное меньшинство жителей страны. Миллионы французских граждан продолжали исправно работать, выполнять свои должностные обязанности, будто бы ничего и не произошло. Тысячи французов отправлялись воевать на Восточный фронт, несли службу в колониальных войсках, подчиняясь коллаборационистскому режиму Виши, и не подумывали о сопротивлении оккупантам.
Отсюда напрашивается вывод, что в целом французское население не столь и тяготилось жизнью под властью гитлеровской Германии. Но разве можно тогда, в этом случае, рассматривать Францию в числе одной из стран – победительниц фашизма? Ведь те же сербы или греки внесли куда более существенный вклад в победу над гитлеровскими оккупантами. В маленькой Новой Зеландии 10% мужского населения страны погибли на фронтах Второй мировой войны, сражаясь против японских и германских войск, хотя Новую Зеландию никто не оккупировал.
Поэтому даже если немецкий фельдмаршал Вильгельм Кейтель и не говорил тех слов, которые ему приписывают – «А что, французам мы тоже проиграли?», то их явно следовало бы сказать. Как такового вклада Франции в победу над гитлеровской Германией просто не было, поскольку режим Виши гитлеровцев поддерживал. Если же речь об отдельных французах, сражавшихся в рядах Сопротивления, то было и множество настоящих героев – антифашистов немецкой или испанской национальности, но никто ведь не говорит о вкладе Испании в борьбу с нацизмом или об участии Германии в победу над самой собой.
Боевые операции Франции после Второй мировой
Гибель французского солдата – трагедия, гибель африканского – статистика
Об авторе: Александр Анатольевич Храмчихин – заместитель директора Института политического и военного анализа.
Французские солдаты в Мали в 2017 году. Фото Reuters
Катастрофа во Вьетнаме («Индокитайская катастрофа». «НВО» от 24.05.19) не стала для Франции последней колониальной войной. Не менее тяжелой по последствиям для Парижа оказалась война в Алжире, хотя в отличие от Вьетнамской войны французы ее как бы выиграли.
Алжир был французской колонией с 1830 года, но к 1945 году он юридически считался не колонией, а частью Франции. Здесь к этому времени проживало более 1 млн европейцев, коренных алжирцев было около 9 млн. И только первые обладали всеми правами. В конце 1940‑х в Алжире возник Фронт национального освобождения (ФНО), выступающий за независимость от Франции. Именно французская катастрофа под Дьенбьенфу стала для ФНО катализатором перехода к активным действиям.
Началось восстание 1 ноября 1954 года и поначалу имело микроскопические масштабы (в рядах ФНО на тот момент было не более 700 человек). Французы не осознали, что надо принимать превентивные меры, которых на самом деле было две: полная интеграция Алжира в политическую систему Франции, то есть предоставление коренным алжирцам всех прав, что имели французы, либо независимость Алжира. Однако в тот момент оба варианта казались совершенно неприемлемыми. На первые немногочисленные теракты французы ответили хаотичными, плохо продуманными репрессиями, которые, как часто бывает в таких случаях, лишь усугубили ситуацию и привели к росту популярности ФНО. Повстанцы наносили удары в первую очередь не по французам, а по их сторонникам среди коренных жителей. Число последних стало быстро сокращаться, во‑первых, из‑за страха перед ФНО, во‑вторых, из‑за жестоких и часто бессмысленных репрессий со стороны французов.
Весьма показательной стала резня в городе Филиппвилле 20 августа 1955 года. Напавшие на город партизаны убили 71 европейца, включая женщин и детей, и 15 сочувствовавших им алжирцев. Срочно прибывшие в город французские парашютисты убили как минимум 1273 алжирца, подавляющее большинство которых не имели никакого отношения к ФНО. Подобные события доводили взаимную ненависть до того предела, когда примирение становится принципиально невозможным.
Франция начала стремительно наращивать военную группировку в Алжире. С 50 тыс. в 1954 году она была доведена до 400 тыс. в 1956‑м и до 1 млн (! ) в 1958‑м. Чтобы не распылять силы, в 1956 году Франция предоставила независимость Тунису и Марокко, но это стало лишь дополнительным стимулом для партизан: они получили подтверждение того, что стараются не зря. При этом султан Марокко и премьер Туниса решили помочь бывшей метрополии и примирить стороны конфликта в Алжире. На предоставленном султаном самолете лидеры ФНО, включая руководителя фронта Ахмеда бен Беллу, вылетели в Тунис для переговоров. Однако французы заставили самолет сесть в Алжире и арестовали всю верхушку ФНО. Во Франции многие восприняли этот шаг с восторгом, не поняв, что подобное откровенное вероломство окончательно закрывает путь для переговоров.
Осенью 1956 года ФНО развернул террористическую войну в столице страны Алжире, что вызвало ответные массовые избиения арабов со стороны европейцев. К январю 1957 года в городе удалось установить относительный порядок с помощью парашютно‑десантной дивизии, укомплектованной в основном ветеранами Вьетнама. Кварталы столицы теперь были разделены заборами из колючей проволоки. В ходе массовых репрессий со стороны французов до 3 тыс. арабов пропали без вести. К осени 1957 года структуру ФНО в столице удалось разгромить. Взаимная ненависть в Алжире продолжала нарастать, а во Франции нарастало недовольство происходящим: во‑первых, жертвами среди французских солдат, во‑вторых, методами, ими применяемыми. Левые журналисты и политики начали проводить параллели между французскими парашютистами и гестаповцами. Раскол начался уже в метрополии.
Французы просто задавили противника массой, вытеснив боевиков ФНО в Марокко и Тунис. Видимо, за всю историю войн ни одна страна не бросала такого количества войск на борьбу с партизанами, как Франция в Алжире. Более того, на границах с Тунисом и Марокко были построены мощнейшие оборонительные сооружения, высокие стены из колючей проволоки под напряжением среди сплошных минных полей. При этом в каждый отдельный момент стены охраняли 80 тыс. военнослужащих. Попытки преодолеть стены закончились для ФНО большими потерями – не менее 6 тыс. погибших. Внутри страны оставалось не более 8 тыс. партизан.
При этом во Франции война становилась все более непопулярной, а алжирские европейцы панически боялись, что Париж сдаст Алжир так же, как сдал Вьетнам. Весной 1958 года в Алжире (в столице) началось фактически восстание европейского населения. В итоге к власти во Франции вернулся Шарль де Голль, причем не путем всеобщих выборов, а решением парламента. Де Голль сразу же назвал Алжир «мельничным жерновом на шее Франции». Реагируя на это, ФНО провозгласил создание временного революционного правительства Алжира, которое немедленно было признано большинством арабских и социалистических стран.
 |
| Шарль де Голль считал Алжир мельничным жерновом на шее Франции. Фото Библиотеки Конгресса США |
Это заявление деморализовало армию, которая посчитала, что у нее украли победу (в военном плане так оно и было). В феврале 1961 года в Мадриде была создана Секретная вооруженная организация (ОАС). Ее организовали ультраправые, в основном офицеры французской армии. Сначала они боролись против независимости Алжира, а затем за свержение де Голля. Уже в апреле она попыталась организовать мятеж в Алжире, который, впрочем, был быстро подавлен.
Капитуляция Парижа обернулась паническим бегством европейцев из Алжира во Францию (бежало 750 тыс. человек), несколько тысяч было убито. Принимать алжирцев, воевавших на ее стороне, Франция отказалась, аналоги подобному позору в истории найти трудно (особенно очевиден этот позор в свете последующей бесконтрольной миграции во Францию арабов и африканцев, необратимо изменившей этноконфессиональную структуру французского общества, но продолжающейся ускоренными темпами). По разным данным, за несколько недель после прихода ФНО к власти было убито от 30 до 150 тыс. этих людей.
Официальные потери ВС Франции (включая небоевые) в ходе войны составили 17 456 человек убитыми, к ним надо прибавить еще до 3 тыс. воевавших за Францию алжирцев (не считая убитых после бегства французов) и 2788 гражданских лиц. Считается, что погибло примерно 140 тыс. повстанцев и до 80 тыс. мирных жителей, хотя есть сомнения, что в рядах ФНО вообще воевало столько людей. Можно предполагать, что французы убили не менее 100 тыс. мирных алжирцев. По некоторым оценкам, арабов погибло до полумиллиона.
В рядах французских войск в Алжире воевало много людей, недавно прошедших Вьетнам. Они единодушно отмечали, что в военном плане вьетнамских коммунистов и боевиков ФНО нет смысла даже сравнивать: вьетнамцы – прекрасные воины, арабы – хуже не бывает (поэтому и потери французов в Алжире были в разы ниже, чем во Вьетнаме, хотя война длилась дольше). Тем не менее арабов французская армия смогла подавить лишь массой и жестокостью, из‑за которой заслужила не только ненависть арабов, но и потеряла поддержку французов. В итоге выигранная война превратилась в катастрофическое поражение и чуть было не пришла в саму метрополию.
После катастрофического поражения в Алжире Франция в крупномасштабные войны не ввязывалась, но многократно направляла в бывшие колонии «ограниченные контингенты» (не более 5 тыс. человек), состоящие из бойцов Иностранного легиона и парашютистов, для спасения режимов этих стран. Особенно активно французы воевали в Чаде на стороне правительственных войск против местных повстанцев, которых поддерживал ливийский лидер Муаммар Каддафи. В этой стране французские войска воевали в три приема: в 1978–1980, 1983–1984 и 1986–1987 годах. Фактически в 1970–1980‑е годы в Чаде шла не только и не столько местная гражданская война, сколько война между Францией и Ливией («Военные эпопеи полковника Каддафи». «НВО» от 01.11.19). Французы потеряли в этих боях шесть штурмовиков «Ягуар», о людских потерях Париж умолчал. При этом их действия способствовали общему поражению ливийцев.
В 1977 году Франция направила войска в Мавританию для спасения этой страны от западносахарского фронта ПОЛИСАРИО, поддерживаемого Алжиром («В ожидании новой войны». «НВО» от 25.05.18). Впрочем, войск было совсем мало, активно задействовались лишь «Ягуары», три из которых было сбито всего за полгода. После военного переворота в Мавритании французы покинули страну.
Крупнейшей военной операцией Франции в Африке после Алжира стала операция «Сервал» в Мали. В первой половине 2012 года сепаратисты захватили больше половины территории этой страны, где провозгласили государство Азавад. Во второй половине года власть в этом регионе перехватили радикальные исламисты и начали наступление на юго‑запад с целью захвата остальной территории Мали. ВС Мали были совершенно небоеспособны, поэтому спасать ее пришлось Франции. Французы создали в столице Чада Нджамене крупную группировку ВВС – шесть новейших истребителей‑бомбардировщиков «Рафаль», шесть достаточно современных «Мираж‑2000D», два разведчика «Мираж‑F1CR», пять заправщиков КС‑135. Для нанесения ударов по территории Мали французским самолетам приходилось пролетать половину Сахары и не менее пяти раз в течение полета заправляться в воздухе, зато базирование здесь было относительно безопасным, можно было не ожидать атаки исламистов с земли.
В столицу Мали Бамако транспортными самолетами была переброшена группировка сухопутных войск Франции. Она состояла из рот и взводов морской пехоты и ВДВ, составленных из различных бригад, а также подразделений спецназа и, конечно, Иностранного легиона. На их вооружении имелись БМТВ AMХ‑10RC, БМП VBCI, БТР VAB, три новейших ударных вертолета «Тигр», несколько многоцелевых и транспортных вертолетов. Общая численность личного состава группировки ВС Франции в Мали не превышала 4 тыс. человек, но теперь для великой державы и это является проблемой (55 годами ранее в Алжире набрали миллион). Поэтому пришлось обращаться за помощью к союзникам. Страны НАТО и ОАЭ помогли транспортной авиацией. Переброску войск обеспечивали 10 тяжелых С‑17 (пять американских, два английских, один канадский, два из ОАЭ) и восемь средних С‑130 (четыре голландских, два бельгийских, один датский, один испанский), а также три немецких С‑160. Голландцы кроме четырех С‑130 предоставили два заправщика KDC‑10 и три вертолета СН‑47, немцы – заправщик А‑330. Однако гораздо важнее было то, что удалось найти для операции пехоту. Ее предоставили африканские страны, в первую очередь – не граничащий с Мали Чад. Он направил на войну 3, 8 тыс. военнослужащих. Еще 1,2 тыс. дала Нигерия, 900 – Габон, по 500 – Буркина Фасо, БСК, Сенегал, Сьерра‑Леоне и Того. В целом африканский контингент составил 9,5 тыс. человек. Именно ему и предстояло проливать кровь.
Операция началась 11 января 2013 года. В условиях пустыни, где спрятаться практически негде, превосходство в воздухе имело решающее значение. В первый же день кампании французы потеряли вертолет SA342 «Газель», но этим их потери в авиации и ограничились. Уже к началу февраля французско‑африканские силы вышли к алжирской границе, ибо исламисты практически не оказывали сопротивления. В дальнейшем они проводили лишь отдельные террористические вылазки, от которых погибали в основном африканские солдаты. Франция потеряла девять человек и вышеупомянутую «Газель». Потери ВС Мали составили 82 человека, ВС Чада – 38, ВС Нигерии – 28. Еще пять человек потеряли другие африканские контингенты. Потери исламистов составили от 600 до 1000 человек убитыми. На данный момент ситуацию на севере Мали можно считать условно стабильной, хотя полностью исламисты не разгромлены и их возрождение отнюдь не исключено. Они регулярно совершают ограниченные по масштабам нападения на африканские контингенты, но поскольку французы не погибают, это никого не волнует. С одной стороны, толерантность и политкорректность быстро разрушают Европу изнутри, с другой стороны, в африканских войнах гибель французского солдата – трагедия, гибель африканского солдата – статистика. При этом спасенное французами и африканцами от исламистов государство Мали рухнет немедленно, если войска спасителей покинут его территорию.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Франция 60 лет контролировала бывшие колонии в Африке. Как ее потеснили российские наемники?
«»Вагнер» пришел и освободил Сирию. «Вагнер» пришел и освободил Центральноафриканскую Республику. Теперь «Вагнер» направляется в Мали! Нам пришлось сделать выбор, и наш выбор — «Вагнер»!» — так жители африканской страны, которая всегда была в зоне влияния Франции, отреагировали на прибытие российской частной военной компании (ЧВК). Наемники ЧВК Вагнера будут помогать правительственным войскам Мали воевать с радикалами-исламистами. Неожиданное появление россиян в еще одной африканской стране вызвало негативную реакцию Парижа, который опасается, что Москва еще больше усилит свое присутствие на континенте. Вагнеровцы уже стали влиятельной силой в Центральноафриканской Республике (ЦАР), которая прежде тоже считалась французским сателлитом. Как Франция теряет влияние в своих бывших африканских колониях и какую роль в этом сыграла Россия — разбиралась «Лента.ру».
Миллиарды на ветер
«Призванию» в Мали российской ЧВК предшествовало девять лет гражданской войны. В 2012 году в бывшей французской колонии восстали кочевники-туареги. Они провозгласили на севере страны независимое государство Азавад и начали войну с центральным правительством. Вскоре повстанческое движение раскололось из-за конфликта между светскими лидерами и исламистами. Радикалы победили благодаря активной помощи глобальных террористических организаций, прежде всего «Аль-Каиды» (запрещена в России).
Решать беды своей бывшей африканской колонии взялась Франция: в 2013 году она начала операцию «Сервал». Французы выставили практически три тысячи солдат и быстро загнали исламистов в пустыню. Уже к 2014-му казалось, что они полностью разгромлены. Однако командование операцией быстро осознало, что от победы есть одна лишь видимость. Да, повстанцев-туарегов рассеяли по пустыне. Но они все еще готовы к вооруженной борьбе. Тогда операцию «Сервал» сменила операция «Бархан», и французские военные разместились на территории Мали, Буркина-Фасо, Нигера и Чада. Но эффективно справиться с террористической угрозой пять тысяч французских солдат не могли.
В мае 2021 года в Мали к власти пришли военные во главе с полковником Ассими Гоитой. Гоита сразу же начал искать других союзников, и его выбор пал на российскую ЧВК Вагнера, которая уже знакома африканцам по работе в Ливии и ЦАР. Слухи о появлении в Мали российских наемников ходили еще летом, однако с начала осени новости пошли каскадом. Причем появление вагнеровцев подтвердил даже министр иностранных дел России Сергей Лавров. В ответ его французский коллега Жан-Ив Ле Дриан пригрозил России последствиями за вход в Африку. С похожим заявлением выступил и представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель.
Как мне сказал Жозеп Боррель, вы лучше вообще в Африке не работайте, потому что Африка — это наше место. Вот прямо так и сказал
Это делает историю с Мали абсолютно уникальной. До этого Россия всячески избегала внимания к своим «инструкторам» в Африке. Дело в том, что страны, где работает «Вагнер», — бывшие колонии Франции. Активная работа любых иностранных специалистов будет воспринята Парижем как атака на свою зону влияния. Но теперь Россия не боится заявить, что играет на этом поле и фактически бросает вызов Франции, которая долго и тщательно выстраивала свое влияние в регионе.
Влияние Пятой республики на бывшие колонии постепенно начинает ослабевать, что чревато для Франции серьезными экономическими и стратегическими потерями. У этого явления несколько причин. Бывший посол России в Мали, глава центра изучения российско-африканских отношений и внешней политики стран Африки РАН Евгений Корендясов отметил, что африканский континент ведет все более независимый курс на международной арене. «Игнорировать Африку в современном геополитическом и экономическом пространстве контрпродуктивно», — сказал он в беседе с «Лентой.ру».
Корендясов уверен, что Франция «болезненно чувствительна» к появлению российских сил в африканском регионе. По его словам, в Елисейском дворце агрессивно реагируют на сообщения о вводе ЧВК Вагнера в Мали, так как французские власти боятся потерять свои лидирующие позиции в регионе.
Африка — это необходимый атрибут Франции как мировой державы. Именно так Париж смотрит на свое партнерство с африканскими странами и четко выдерживает эту линию
При этом на африканской арене появляются новые игроки. Помимо России на континенте расширяются китайские силы: КНР активно инвестирует деньги в африканский бизнес и предлагает множество образовательных программ для местных жителей. В условиях конкуренции Франция стремится сохранить свои позиции, обращаясь к инструментам «мягкой силы», и де-факто продолжает политику неоколониализма, преемственно поддерживаемую государственными элитами.
По старой памяти
Формально Франция освободила свои колонии еще в 1960-е годы, однако страна продолжает оказывать колоссальное влияние на их экономику и развитие. Французские политики создают экономические и социальные условия, при которых бывшие колонии обязаны сохранять лояльность и обеспечивать Францию необходимыми ресурсами. Причем такое отношение к Африке характерно для политиков с любыми идеологическими установками. Не стал исключением и действующий президент Эммануэль Макрон.
Материалы по теме
Братья по оружию
Красный закат
На протяжении долгого времени официальный Париж строил отношения со своими бывшими колониями на основе системы неформальной опеки и покровительства, получившей название «Франсафрика». Ее создателем принято считать политика и дипломата Жака Фоккара. Коллеги и журналисты называли его «господин Африка», что хорошо иллюстрирует его роль во взаимодействии с континентом.
По соглашениям, которые были достигнуты в ходе установки «Франсафрики», Франция получала эксклюзивное право на добычу природных ресурсов в регионе и на местные рынки сбыта. При этом система была основана на личных связях Фоккара и его коллег с лидерами африканских государств. Договоры заключались не без использования подкупа, коррупции и других незаконных операций. Из-за этого система регулярно подвергалась критике со стороны международного сообщества.
В президентство Макрона на африканском направлении были сделаны шаги, которые глава центра изучения российско-африканских отношений и внешней политики стран Африки РАН Евгений Корендясов в разговоре с «Лентой.ру» назвал «косметическими штрихами». К примеру, Макрон извинился за жестокость и преступления французских солдат в ходе геноцида тутси в Руанде в 1994 году. Он также попросил прощения у воевавших на стороне Франции в ходе войны 1954-1962 годов алжирцев, которых не смогли эвакуировать из страны после окончания конфликта. Однако подобные жесты не меняют общей линии Елисейского дворца. Напротив, они нацелены на приобретение новых лояльных групп, готовых в будущем поддержать французскую гегемонию в регионе.
Ключевой инструмент неоколониальной политики Парижа — франк колоний Франции в Африке (КФА). Валюту ввели в использование в 1945-м году для создания единой экономической зоны между бывшими колониями и упрощения экономических операций с Францией. В зону вошли восемь стран Западной и шесть стран Центральной Африки.
Изначально стоимость валюты зависела от курса французского франка, а сегодня франк КФА четко привязан к евро. При этом страны-члены зоны обязаны держать половину своих денежных резервов и все золото в Казначействе Франции. Еще около 20 процентов финансовых ресурсов должны быть зарезервированы на исполнение внешних обязательств.
Свободный поток капиталов, обеспеченный африканским франком, позволил французским экономическим гигантам, таким как нефтяная компания Total, беспрепятственно выводить свою прибыль на родину. Африка также остается для Парижа огромным рынком сбыта товаров по завышенной цене. При этом продукция бывших колоний на французской территории продается очень дешево.
Нефтедолларовая зависимость
Экономическая зависимость африканских стран от Франции регулярно подвергается критике. Так, в январе 2019 гда вице-премьер и министр экономического развития, труда и социальной политики Италии Луиджи Ди Майо заявил, что Франция «чеканит свою монету, колониальный франк, и за счет этого финансирует свою внешнюю задолженность, эксплуатируя эти страны». Политик возложил на французов ответственность за разорение африканских стран и рост миграции в Европейский союз (ЕС).
В конце 2019-го Макрон и президент Кот-д’Ивуара Алассан Уаттара объявили об отказе от франка КФА. Взамен к 2020 году собирались ввести новую единую валюту — эко. Франция в свою очередь заявила о планах отменить обязательство о содержании половины валютных резервов в Казначействе Франции. Однако до сегодняшнего дня эти заявления так и остались на уровне планов и разговоров. Год спустя Уаттара заявил, что эко не получится ввести еще как минимум пять лет.
Французские политики объяснили задержку экономическими последствиями пандемии COVID-19. Учитывая заявления ряда африканских лидеров о желании разорвать экономические связи с Францией, текущая ситуация оказалась очень выгодна Парижу. Африка же не может похвастаться своим положением: несколько стран континента входят в десятку беднейших на планете, а экономический рост в зоне франка с 1994 года не превышает полутора процентов.
Африканский политик Кеми Себа назвал эко «первоапрельской шуткой Макрона». И в общем-то в бывших французских колониях происходящее воспринимают как ребрендинг франка КФА, созданный для продолжения экономического «рабства» Африки. Профессор Университета Портсмута Тони Шафер указал в беседе с «Лентой.ру», что валюту так и не запустили из-за значительных различий между экономиками западноафриканских стран.
Слишком часто Францию сегодня воспринимают как страну, смотрящую на мир через призму гегемонии и колониализма, который был серьезной ошибкой, ошибкой республики
Конечно, не только Франция ответственна за все проблемы континента, однако контроль Парижа за доходами африканских стран серьезно осложняет их развитие. Нефть, газ, уран, алмазы, золото, железная руда — Центральная и Западная Африка богаты ресурсами, но выгоду от них получает преимущественно Франция. Африканские страны могут продавать ресурсы на международном рынке только с одобрения французской стороны, при этом французские компании покупают их по низкой цене, так как страны зоны франка не могут сами девальвировать свои валюты. Таким образом, африканский франк остается основным инструментом французского неоколониализма.
При этом сама Франция находится в сильнейшей зависимости от африканских природных ресурсов. Более 75 процентов французской электроэнергии вырабатывается на атомных электростанциях, для работы которых необходимо урановое топливо. Атомная электроэнергия — основа конкурентоспособности страны. Однако запасы урановых руд на территории самой Франции давно истощены. Поэтому Париж вынужден тратить множество финансовых и военных ресурсов на защиту месторождений урана в Мали, Нигере и ЦАР.
Елисейский дворец объяснил ввод войск в зону Сахеля борьбой с терроризмом. Однако защита интересов в вопросах добычи ископаемых тут также сыграла важнейшую роль. На месторождения ресурсов претендовали как террористические группировки, так и Китай, и другие конкуренты бывшей метрополии. Появление новых игроков на рынке стало доставлять неудобства Парижу. Французским властям пришлось защищать месторождения урана не только от сепаратистов и террористов, но и от иностранных акторов, предлагающих африканским странам более выгодные условия сотрудничества.
Со временем сложившаяся ситуация перестала быть выгодной для Франции. Чем больше денег вкладывается в африканские режимы, способные удержать места добычи ископаемых, тем дороже становится африканский уран, и смысл проведения подобной дорогостоящей кампании пропадает.
Вначале было слово
Для сохранения своего влияния в Африке официальный Париж использует не только экономические и силовые методы, но и инструменты «мягкой силы». Главный из них — франкофония, общее культурное пространство франкоговорящих стран. При этом для определения более глубокого воздействия на иностранные государства ввели термин «дипломатии влияния». Ее глобальными целями в мире принято считать продвижение французского языка для работы в международных организациях и в бизнес-сообществе, а также в научной сфере и других областях знаний.
Французский язык является официальным в более чем 20 африканских странах и сильно распространен на континенте. По мнению экспертов, франкоговорящее население Африки в будущем продолжит расти. Из 88 членов Международной организации Франкофонии (МОФ), 27 — африканские государства.
При этом членство в организации используется французской стороной как рычаг давления, который применяют в случае проведения неугодной политики в странах-членах. Так, государство может быть исключено из МОФ в знак протеста против конкретных действий местных властей, как было с Мавританией, Мали, ЦАР и другими странами.
На европейские средства в Африке строят кинотеатры с квотами на французские фильмы. Помимо этого Пятая республика использует «спортивную дипломатию» — продвижение Франции как спортивной державы, принимающей у себя соревнования и приглашающей талантливых спортсменов. Похожей тактикой пользуются и их конкуренты из Китая. Это эффективно формирует интерес у жителей африканских стран, так как многие из них играют в футбол и другие спортивные игры.
В рамках социальных программ в бывших африканских колониях работают французские институты, а также система просветительских организаций «Альянс Франсез». Они организуют образовательные программы по изучению французского языка и культуры в Африке. Африканские студенты регулярно отправляются во французские университеты по обмену, чтобы вернуться и занять места среди лояльных государственных элит. Но несмотря на это, как отметил в беседе с «Лентой.ру» профессор Парижского института политических исследований Роланд Маршал, выходцы из африканских стран не могут полноценно интегрироваться в франкофонное сообщество. По его мнению, для этого необходимо иметь возможность приехать во Францию, но ее лишено большинство африканцев.
Для студентов, артистов, путешественников и простых африканцев покорить «крепость» Европы не представляется возможным
Таким образом, франкофония и инструменты «мягкой силы» позволяют Франции укрепить связь с африканскими странами, сформировать в них лояльные политические элиты и более успешно продвигать свои интересы в регионе и на международной арене. В отличие от очевидного давления с помощью франка КФА и военного присутствия, подобная тактика позволяет Франции ненавязчиво укреплять свои связи с бывшими колониями и продолжать получать выгоду от этих связей. Однако даже такая отлаженная система начала давать сбои.
Ничто не вечно
Нельзя сказать, что влияние Франции в своих бывших колониях находится в кризисе. Но французы постепенно теряют ту степень влияния, которую выстроили за десятилетия после деколонизации. Тут есть и объективные причины — молодежь многих стран Западной Африки выступает против Франции, именно в контроле со стороны бывшей метрополии они видят причины экономической нестабильности, отсталости своих стран и неуверенности в завтрашнем дне.
Материалы по теме
Все в Чад.
Африканский халифат.
Есть и субъективные причины. Предыдущий президент Франции, социалист Франсуа Олланд, весь свой срок на посту главы государства выступал за «переосмысление» отношений Франции с ее бывшими колониями. Он призывал избавиться от тайных соглашений с африканскими правительствами, отказаться от поддержки авторитарных лидеров. Эту же линию продолжил и Макрон, но уже не в силу идеологических установок. Просто ему куда важнее европейские дела и соперничество с Германией за лидерство внутри ЕС.
Как рассказал «Ленте.ру» на условиях анонимности российский специалист по обеспечению безопасности, работавший в Ливии и ЦАР, в 2020-2021 годах сложилось несколько факторов, пошатнувших французское влияние в Африке. По его словам, основным нарративом как французов, так и поддерживающих их групп влияния внутри самих африканских стран было то, что опека со стороны Парижа помогает жить хоть и бедно, но без кризисов. Однако в условиях пандемии Франция не проявила особого желания тянуть еще и бывшие колонии ни с помощью экономических мер, ни, например, с поставками вакцин.
Эти события показали, что Франция уже не может контролировать ситуацию. Плюс накладывается усталость от того, что Париж учит жить. Поэтому африканские элиты и общества открыты к новым игрокам
По его словам, Россия сейчас воспринимается не только «свежо», но и позитивно. Он связывает это как с успехами российской операции в ЦАР, так и с воспоминаниями о том, как в Африке работал СССР. «Грубо говоря, у них в головах отложилось, что русские — это такие ребята, которые что-то дадут и ничего не попросят взамен», — рассказал «Ленте.ру» российский специалист.
Он также выразил уверенность, что главным соперником Москвы на черном континенте будет уже не Париж, а Пекин. Китай активно вкладывает деньги в экономику Восточной Африки и вряд ли этим ограничится. Китайцы довольно успешно подкупают местные элиты и навязывают кабальные условия по кредитам. Париж же, по мнению собеседника «Ленты.ру», будет постепенно уходить из «черной» Африки, сохранив свое влияние лишь в странах севернее Сахары.
В любом случае африканские операции дают России не только доступ к ресурсам. Какой бы кризис не сопровождал французские механизмы влияния в Африке, она еще долго будет восприниматься Парижем как своя эксклюзивная зона влияния. «Грубо говоря, мы залезли к ним на задний двор», — объяснил «Ленте.ру» связанный с российскими ЧВК специалист. А это, по его мнению, позволит Кремлю получить более выигрышную позицию для торга на других направлениях. И разменять прекращение африканских операций на сговорчивость Франции, например, в нормандском переговорном процессе по Украине.