на стене висит программа стихотворение про льва
На стене висит программа стихотворение про льва
Впервые на арене
Для школьников Москвы —
Ученые тюлени,
Танцующие львы.
Жонглеры-медвежата,
Собаки-акробаты,
Канатоходец-слон,
Всемирный чемпион.
Единственные в мире
Атлеты-силачи
Подбрасывают гири,
Как детские мячи.
Летающие
Кони,
Читающие
Пони.
Выход борца
Ивана Огурца.
Веселые сцены,
Дешевые цены.
Полные сборы.
Огромный успех.
Кресло-полтинник.
Ложи
Дороже.
Выход обратно —
Бесплатно
Для всех!
Начинается программа!
Два ручных гиппопотама,
Разделивших первый приз,
Исполняют вальс-каприз.
В четыре руки обезьяна
Играет на фортепьяно.
Под свист и щелканье бичей
На лошади по кругу
Хвостатый маленький жокей
Несется с перепугу.
По проволоке дама
Идет, как телеграмма.
Зайцы, соболи и белки
Бьют в литавры и тарелки.
Машет палочкой пингвин,
Гражданин полярных льдин.
В черный фрак пингвин одет,
В белый галстук и жилет.
С двух сторон ему еноты
Перелистывают ноты.
На зубах висит гимнаст,
До чего же он зубаст!
Вот такому бы гимнасту
Продавать зубную пасту!
Мамзель Фрикасе
На одном колесе.
Ухитрились люди в цирке
Обучить медведя стирке.
А морскую черепаху —
Гладить мытую рубаху.
Вот слон, индийский гастролер,
Канатоходец и жонглер!
Подбрасывает сразу
И ловит он шутя
Фарфоровую вазу,
Бутылку и дитя.
Белый шут и рыжий шут
Разговор такой ведут:
— Где купили вы, синьор,
Этот красный помидор?
— Вот невежливый вопрос!
Это собственный мой нос.
Негритянка Мэри Грей —
Дрессировщица зверей.
Вот открылись в клетку двери.
Друг за другом входят звери.
Мэри щелкает хлыстом.
Лев сердито бьет хвостом.
Мэри спрашивает льва:
— Сколько будет дважды два?
Лев несет четыре гири.
Значит, дважды два — четыре!
На горе стоит пивная (стихотворение)
Комментарии:
Укажите ссылку на первоисточник, пожалуйста.
Дайте ссылку на первоисточник.
на горе стоит пивная б..ть
Сильно урезанная версия, где волк, заяц, гусь и другие персонажи? И про программу сранья в детстве не слышал таких строк.
Вот что удалось вспомнить.
На горе стоит пивная,
Вот затейница какая!
На верхушке x.й торчит,
Посетителей манит.
Звери-алкоголики
Занимают столики.
Вот заходит царь зверей:
«Ну-ка, рюмочку налей!»
Волк прищурил левый глаз
И сказал: «Ты п.д@рас.»
Ну а лев конечно в драку,
Получил n%зды под сраку.
Тут пошла x.йня такая,
Придавили попугая,
Волка #бнули бутылкой,
Зайцу ткнули в ж@пу вилкой.
А проказницы-мартышки
Оторвали x.й у мишки.
Мишка плачет и рыдает,
Х*й по комнате летает.
А бесстыжие газели
Так набздели, так набздели,
Что аж стекла запотели!
Вдруг какой-то дикобраз
Пернул так, что свет погас.
Свет, конечно, починили,
А ему n%зды вломили.
На горе стоит пивная,
вся затейная такая.
в той пивнушке свет горит,
алкоголиков манит.
ёжик алкоголик,
занял самый лучший столик.
перед ним висит программа,
ср@ть не больше килограмма,
кто нас#рет целый пуд,
тому премию дадут.
лев насp@ал четыре кучи,
и сказал, я лев могучий,
дайте премию скорей.
х..й получишь ты от нас,
ты облезлый п.д@рас.
Лев полез конечно в драку,
получил пинка под ср@ку,
завертелся под столом,
весь обмазанный г@вном.
из-под стола вылазит гусь:
не мешайте, я #бусь!!
под столом сидели утки
с$ки б^
На горе стоит избушка не избушка а пивнушка днеом и ночю свет горит алкогликов монит заяц занял первый столик сразу видно алкоголикф
На горе стоит кукушка в той избушке на курях ножак свет горит людей смешит звери алкоголики занимают столики журнальные что бы пожрать на стене висит программа жрать не меньше килограмма кто пожрёт 4 грамма тот и премиум получить тут как тут
Я помню такую версию:
зайчик в этом отличился пернул так что свет включился.
а бесстыжий носорог натянул г@ндон на рог и кричит включайте газ
я надел противогаз
тут ворвался лев могучий и насрал четыре кучи
и кричит » я царь зверей дайте премию скорей»
Тут поднялся тихий слон и насрал 16 тонн
Лев сказал: «Я царь зверей,
Дайте шамать поскорей».
Кто давал, кто зажимался,
Только слон не растерялся,
*бнул льва по голове,
Что тот под стулом оказался.
На стене висит программа стихотворение про льва
На горе стоит избушка,
Не избушка, а пивнушка.
Днем и ночью свет горит,
Алкоголиков манит.
Ёжик сел за первый столик.
Сразу видно алкоголик.
Под столом сидели утки,
Сразу видно прост№тутки.
Из под уток вышел гусь,
Не мешайте, я #бусь.
На стене висит программа,
Ср@ть не меньше килограмма.
Кто н@срет шестнадцать пуд,
Тому премию дадут.
Разноцветный петушок,
Срёт шестнадцатый горшок.
Лев наср@л четыре кучи,
И сказал: «Я всех могуче!»
Тут пришел малютка слон,
И наср@л пятнадцать тонн.
Лев орёт «Я царь зверей!,
Дайте мне вина скорей».
Тут раздался рёв слона:
«Х#й тебе а не вина».
Попугай прищурил глаз,
И сказал «Ты п#дарас».
Лев полез конечно в драку,
Получил п#зды под ср@ку
Весь заляпанный г#вном,
Оказался под столом,
Где две утки-прост#тутки,
Распивали самогон.
С перепугу кто-то пернул,
Кто-то Льва за яйца дернул,
А колючий дикобраз,
Пёрнул так, что свет погас.
Свет конечно починили,
Но ему п#зды вломили.
Заяц тоже отличился,
Пёрнул так, что свет включился.
А весёлые газели,
Так набздели, напердели,
Что аж окна запотели.
А бесстыжий бегемот,
Натянул г#ндон на рот.
И кричит: «Включайте газ,
У меня противогаз!».
А бесстыжая горилла,
На пороге х#й др@чила,
И пускала мал@фью,
Прямо в глотку соловью.
Соловей терпел, кривился,
Вынул х#й и застрелился.
Только ёж не растерялся,
Хвать бутылку и съ#бался.
А лиса кричит вдогонку,
Сп#здил нашу самогонку.
Вышел заяц на крыльцо,
Почесать своё яйцо.
Сунул руку, нет яйца,
Так и ё#нулся с крыльца.
Сунул руку он опять,
Не одно а целых пять,
Так и ё#нулся опять.
Белка бегает по лесу,
Бздит и делает завесу,
Не дает ослу всадить:
Хочет ц@лку сохранить.
Только он договорил,
Как медведь лисе всадил.
Волк, смотря на ту картину,
Вынул х#я половину,
Стал к жирафе приставать,
Чтоб дала ему еб#ть.
Но жирафа была дама,
И сказала волку прямо:
— Не тебе меня еб#ть!
Отвали, ебёна мать!
И в такой вот переделке,
Слон порвал у белки ц#лку.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ.
Стишок №2.
Раз в московском зоопарке,
Зверям выдали подарки.
Рано утром встали звери,
Потянулися, побздели
И решили не умыться,
Пойти в город похмелиться.
Только вышли из трамвая,
На углу стоит пивная,
А в пивнухе яркий свет,
Так и манит на обед.
Только он проговорил,
Как козел козе всадил!
Лев хотел вмешаться в драку,
Но ударом мощным в сраку
Очутился под столом,
Где нашли его потом.
Тут пошла х#рня такая:
Задавили попугая,
Бедный попка еле дышит
Только яйцами колышит
Яйца выпали на стол
Понеслась игра в футбол
Первый гол забил в ворота
Заяц ж@пой бегемота
Тут из шкафа вылез гусь:
«Не мешайте я ебусь»
А газели так набздели,
Что все стекла запотели.
Разноцветный какаду
Ссал и сер#л на ходу.
Свет, конечно, починили,
А ему опять вломили.
А чтоб больше п#рдел,
В ж@пу лампочку вкрутили
После этой мощной драки
На полу валялись ср@ки,
Х#й коня, п#зда мартышки
И кусок зал#пы мышки.
На стене висит программа стихотворение про льва
битл и андей: выкладывайте тоже
Захожу я в ресторан
Там сидит мадам
Поднимаю юбочку
Что я вижу там
Посередине дырочка
По бокам пушок
Это называется
Дамский пирожок
Сижу я на паре и просто фигею.кому это надо и что я имею.имею я пару,а пара меня.такая вот в жизне вечно фигня
это тоже битл запостила
Добавлено через 59 секунд
Душевно :
Плакала береза
Хохотал крыжовник
подрались за вишню клубника и шиповник
матерился тополь
песни пелп слива
вот такая штука димидрол+пиво
Ночь,улица фонарь,аптека
Я покупаю вазелин
За мной стоят два человека
Армян и сумрачный грузин
вот скрипнула в подъезд пружина
и повторилось все как в старь
пустая банка вазелина
оптека улица фонарь
ещё:
Во вспомнила из собственного сочинения.Ужас кто меня на такое надоумил
На часах без пяти девять
мы уже почти разделись
что-то тормозит движенье
слабнет наше поколенье
Вот пробил девятый час
все зависит вновь от нас
но мы стобой лежим как бревна
стыдно мне и очень стремно
ты бы опустилась ниже
подабролась к нему поближе
в рот взяла бы
поднесла и пошли б у нас дела
Черт,ну что он не встает?
а ведь время то идет
Помоги ему скорей
жизни дай и обогрей
ниже ниже опустись
в рот его
Ну все держись
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Бар. Клуб. Девицы. Дискотека.
Рулетка. Покер. Фишки. В глаз.
Такси. Квартира. Унитаз.
Жена. Постель. Подушка. Сон.
Рассвет. Рассол. Таблетка Стон.
Визг. Дети. Мусор. Пылесос.
Обед. Жена. Тарелки. Пес.
Звонок.
Дверь. Теща. Тесть. Бутылка.
Застолье. «Скорая». Носилки.
Спирт. Вата. Скальпель. Огурец.
Морг. Санитары. Все. Конец.
Во стишок помню с детсва.Вообщем может где рифму потеряю.ну необессуте.По памяти пешу
На горе стоит избушка,
под названием пивнушка.
В ней зелёный свет горит,
алкоголиков манит.
Ежик главный алкоголик
Занял он весь первый столик
На стене висит программа:
«ср..ть не меньше килограмма!
Кто наложит целый пуд
-тому премию дадут».
Лев нас**ал 4 пуда, и кричит: »
Я царь зверей! Дайте премию скорей!»
А слониха неспеша, все 140 нас**ала.
Лев, конечно, полезет в драку,
получив пинка под сраку,
оказался под столом, перемазанный г..ом.
А из печки вылез гусь: «не мешайте я е..».
А бесстыжие газели так на..дели,так на..дели,
что даже окна запотели,
а бесстыжий дикобраз п..ул так, что свет погас.
Свет, конечно починили, но ему п..ы вломили.
Тут пошла ху***ня такая придавили попугая
Заяц в драку не вмешался, взял бутылку и съ..ся:
А лиса ему вдогонку «с..ка сп..дил самогонку!»
вахахахах. отжиг жосткий. слониха жжжот!
Добавлено через 37 секунд
битл! я за тебя написал ужо, пока тебя не было))) сама виновата. а блин. щас удалю тогда)))
это древнейшийй покрытый пылью заросший мхом поверх стишок
Когда Ильич был маленький
С кудрявой головой
Он тоже бегал в валенках
На рынок за травой
Я в рот я**л
Я море видел
мне чайки каккли
на грудь!
Обосы мою тельняшку,
жить без моря не могу!
Не любите девки море а любите моряков!
Моряки е**т вас стоя, вдоль камчатских берегов!
Зверек от холода втыкал,
Свернувшись в маленький клубок.
Замерзшей коркой черный кал
Покрыл его хомячий бок.
Мальчишка в шапку положил
Полуживого хомячка,
Принес домой, ему налил
Немножко в блюдце коньячка.
И хомячка холодный нос
Потрогал Вова чуть дыша:
«Вот блин, да он совсем замерз. »
Подумал мальчик не спеша.
Он вспомнил школьную столовку:
Чтоб разморозить бычий фарш
Кладут его в микроволновку.
Так поступил и Вова наш.
Николай Гумилев.
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
Он идет путем жемчужным
По садам береговым,
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным.
«Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!
Вас зову я навсегда,
Чтоб блюсти иную паству
И иные невода.
«Лучше ль рыбы или овцы
Человеческой души?
Вы, небесные торговцы,
Не считайте барыши!
Ведь не домик в Галилее
Вам награда за труды, —
Светлый рай, что розовее
Самой розовой звезды.
Солнце близится к притину,
Слышно веянье конца,
Но отрадно будет Сыну
В Доме Нежного Отца».
Не томит, не мучит выбор,
Что пленительней чудес?!
И идут пастух и рыбарь
За искателем небес.
Я, что мог быть лучшей из поэм,
Звонкой скрипкой или розой белою,
В этом мире сделался ничем,
Вот живу и ничего не делаю.
Часто больно мне и трудно мне,
Только даже боль моя какая-то,
Не ездок на огненном коне,
А томленье и пустая маята.
Ничего я в жизни не пойму,
Лишь шепчу: «Пусть плохо мне приходится,
Было хуже Богу моему
И больнее было Богородице».
Откуда я пришел, не знаю.
Не знаю я, куда уйду,
Когда победно отблистаю
В моем сверкающем саду.
Когда исполнюсь красотою,
Когда наскучу лаской роз,
Когда запросится к покою
Душа, усталая от грез.
Но я живу, как пляска теней
В предсмертный час больного дня,
Я полон тайною мгновений
И красной чарою огня.
Я не ищу больного знанья,
Зачем, откуда я иду;
Я знаю, было там сверканье
Звезды, лобзающей звезду.
Я знаю, там звенело пенье
Перед престолом красоты,
Когда сплетались, как виденья,
Святые белые цветы.
И жарким сердцем веря чуду,
Поняв воздушный небосклон,
В каких пределах я ни буду,
На все наброшу я свой сон.
Всегда живой, всегда могучий,
Влюбленный в чары красоты.
И вспыхнет радуга созвучий
Над царством вечной пустоты.
Как могли мы прежде жить в покое
И не ждать ни радостей, ни бед,
Не мечтать об огнезаром бое,
О рокочущей трубе побед.
Как могли мы. Но еще не поздно.
Солнце духа наклонилось к нам.
Солнце духа благостно и грозно
Разлилось по нашим небесам.
Расцветает дух, как роза мая,
Как огонь, он разрывает тьму.
Тело, ничего не понимая,
Слепо повинуется ему.
В дикой прелести степных раздолий,
В тихом таинстве лесной глуши
Ничего нет трудного для воли
И мучительного для души.
Чувствую, что скоро осень будет,
Солнечные кончатся труды,
И от древа духа снимут люди
Золотые, зрелые плоды.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай. далёко, на озере Чад
Изысканный бродит, бродит жираф.
Над городом плывет ночная тишь,
И каждый шорох делается глуше,
А ты, душа, ты всё-таки молчишь,
Помилуй, Боже, мраморные души.
И отвечала мне душа моя,
Как будто арфы дальние пропели:
«Зачем открыла я для бытия
Глаза в презренном человечьем теле?
Безумная, я бросила мой дом,
К иному устремясь великолепью,
И шар земной мне сделался ядром,
К какому каторжник прикован цепью.
И если что еще меня роднит
С былым, мерцающим в планетном хоре,
То это горе, мой надежный щит,
Холодное презрительное горе.»
И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно — колокольчик фарфоровый в жёлтом Китае
На пагоде пёстрой… висит и приветно звенит,
В эмалевом небе дразня журавлиные стаи.
А тихая девушка в платье из красных шелков,
Где золотом вышиты осы, цветы и драконы,
С поджатыми ножками смотрит без мыслей и снов,
Внимательно слушая лёгкие, лёгкие звоны.
Орел летел все выше и вперед
К Престолу Сил сквозь звездные преддверья,
И был прекрасен царственный полет,
И лоснились коричневые перья.
Где жил он прежде? Может быть в плену,
В оковах королевского зверинца,
Кричал, встречая девушку-весну,
Влюбленную в задумчивого принца.
Иль, может быть, в берлоге колдуна,
Когда глядел он в узкое оконце,
Его зачаровала вышина
И властно превратила сердце в солнце.
Не все ль равно?! Играя и маня,
Лазурное вскрывалось совершенство,
И он летел три ночи и три дня
И умер, задохнувшись от блаженства.
Он умер, да! Но он не мог упасть,
Войдя в круги планетного движенья.
Бездонная внизу зияла пасть,
Но были слабы силы притяженья.
Лучами был пронизан небосвод,
Божественно-холодными лучами,
Не зная тленья, он летел вперед,
Смотрел на звезды мертвыми очами.
Не раз в бездонность рушились миры,
Не раз труба архангела трубила,
Но не была добычей для игры
Его великолепная могила.
Я не прожил, я протомился.
Я не прожил, я протомился
Половину жизни земной,
И, Господь, вот Ты мне явился
Невозможной такой мечтой.
Вижу свет на горе Фаворе
И безумно тоскую я,
Что взлюбил и сушу и море,
Весь дремучий сон бытия;
Что моя молодая сила
Не смирилась перед Твоей,
Что так больно сердце томила
Красота Твоих дочерей.
Но любовь разве цветик алый,
Чтобы ей лишь мгновенье жить,
Но любовь разве пламень малый,
Что ее легко погасить?
С этой тихой и грустной думой
Как-нибудь я жизнь дотяну,
А о будущей Ты подумай,
Я и так погубил одну.
Приглашение в путешествие.
Уедем, бросим край докучный
И каменные города,
Где Вам и холодно, и скучно,
И даже страшно иногда.
Нежней цветы и звезды ярче
В стране, где светит Южный Крест,
В стране богатой, словно ларчик
Для очарованных невест.
Мы дом построим выше ели,
Мы камнем выложим углы
И красным деревом панели,
А палисандровым полы.
И средь разбросанных тропинок
В огромном розовом саду
Мерцанье будет пестрых спинок
Жуков, похожих на звезду.
Уедем! Разве вам не надо
В тот час, как солнце поднялось,
Услышать страшные баллады,
Рассказы абиссинских роз:
О древних сказочных царицах,
О львах в короне из цветов,
О черных ангелах, о птицах,
Что гнезда вьют средь облаков.
Найдем мы старого араба,
Читающего нараспев
Стих про Рустема и Зораба
Или про занзибарских дев.
Когда же нам наскучат сказки,
Двенадцать стройных негритят
Закружатся пред нами в пляске
И отдохнуть не захотят.
И будут приезжать к нам в гости,
Когда весной пойдут дожди,
В уборах из слоновой кости
Великолепные вожди.
В горах, где весело, где ветры
Кричат, рубить я стану лес,
Смолою пахнущие кедры,
Платан, встающий до небес.
Я буду изменять движенье
Рек, льющихся по крутизне,
Указывая им служенье,
Угодное отныне мне.
А Вы, Вы будете с цветами,
И я Вам подарю газель
С такими нежными глазами,
Что кажется, поет свирель;
Иль птицу райскую, что краше
И огненных зарниц, и роз,
Порхать над темно-русой Вашей
Чудесной шапочкой волос.
И, не тоскуя, не мечтая,
Пойдем в высокий Божий рай,
С улыбкой ясной узнавая
Повсюду нам знакомый край.
Храм Твой, Господи, в небесах,
Но земля тоже Твой приют.
Расцветают липы в лесах,
И на липах птицы поют.
Точно благовест Твой, весна
По веселым идет полям,
А весною на крыльях сна
Прилетают ангелы к нам.
Если, Господи, это так,
Если праведно я пою,
Дай мне, Господи, дай мне знак,
Что я волю понял Твою.
Перед той, что сейчас грустна,
Появись, как Незримый Свет,
И на все, что спросит она,
Ослепительный дай ответ.
Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнет,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот;
Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души…
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!
Я душу обрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.
И тот, кто шел со мною рядом
В громах и кроткой тишине, —
Кто был жесток к моим усладам
И ясно милостив к вине;
Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, —
Положит посох, обернется
И скажет просто: «мы пришли».
В мой самый лучший, светлый день.
В мой самый лучший, светлый день,
В тот день Христова Воскресенья,
Мне вдруг примнилось искупленье,
Какого я искал везде.
Мне вдруг почудилось, что, нем,
Изранен, наг, лежу я в чаще,
И стал я плакать надо всем
Слезами радости кипящей.
Фра Беато Анджелико.
В стране, где гиппогриф веселый льва
Крылатого зовет играть в лазури,
Где выпускает ночь из рукава
Хрустальных нимф и венценосных фурий;
В стране, где тихи гробы мертвецов,
Но где жива их воля, власть и сила,
Средь многих знаменитых мастеров,
Ах, одного лишь сердце полюбило.
Пускай велик небесный Рафаэль,
Любимец бога скал, Буонаротти,
Да Винчи, колдовской вкусивший хмель,
Челлини, давший бронзе тайну плоти.
Но Рафаэль не греет, а слепит,
В Буонаротти страшно совершенство,
И хмель да Винчи душу замутит,
Ту душу, что поверила в блаженство
На Фьезоле, средь тонких тополей,
Когда горят в траве зеленой маки,
И в глубине готических церквей,
Где мученики спят в прохладной раке.
На всем, что сделал мастер мой, печать
Любви земной и простоты смиренной.
О да, не все умел он рисовать,
Но то, что рисовал он, — совершенно.
Вот скалы, рощи, рыцарь на коне, —
Куда он едет, в церковь иль к невесте?
Горит заря на городской стене,
Идут стада по улицам предместий;
Мария держит Сына Своего,
Кудрявого, с румянцем благородным,
Такие дети в ночь под Рождество
Наверно снятся женщинам бесплодным;
И так нестрашен связанным святым
Палач, в рубашку синюю одетый,
Им хорошо под нимбом золотым:
И здесь есть свет, и там — иные светы.
А краски, краски — ярки и чисты,
Они родились с ним и с ним погасли.
Преданье есть: он растворял цветы
В епископами освященном масле.
И есть еще преданье: серафим
Слетал к нему, смеющийся и ясный,
И кисти брал и состязался с ним
В его искусстве дивном… но напрасно.
Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но все в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+