За что сожгли джордано бруно кратко астрономия
За что сожгли Джордано Бруно?
Он мог входить без доклада к английской королеве Елизавете I и учил мнемоническим приёмам Генриха III. Он был умелым спорщиком и мог без труда доказать, что чёрное — это белое, а Луна — это Солнце. Неведомая сила приводила его в лучшие дворцы Европы и до времени хранила от Святой инквизиции. Но однажды её магия закончилось.
Джордано Бруно — краткая биография и его открытия
Среди атеистов бытует мнение, что Джордано Бруно сожгли злые католикисожгли злые католики за то, что он посмел заниматься наукой и был сторонником гелиоцентрической системы Коперника, которая якобы противоречила написанному в Библию. Они упускают из внимания тот факт, что науки — астрономия, математика, химия и философия — в Средние века сохранялись и развивались именно в монастырях.
Кто ты, монах?
Здесь хранились древние трактаты, переписывались книги, а монахами писались труды по географии, о которой рассказывали им путешественники или странствующие коллеги, отправляющиеся в дальние страны с проповедью Христа.
Если в то время вы хотели заниматься наукой, вам приходилось прощаться с миром и становиться монахом.
Наш герой родился в семье солдата рядом с Неаполем в 1548 году. Мальчиком его отправили учиться в Неаполь. В 15 лет он поступил послушником в доминиканский монастырь и через два года был пострижен в монахи под именем Джордано.
В 1572 году в возрасте 24 лет Бруно был рукоположен в священники и переведён в провинциальный городок Кампанью.
Вольнодумцем он стал рано. Ещё за некоторое время до принятия сана он написал сатирическое произведение «Ноев ковчег», носящее явно антиклерикальный характер. Гордыни и тщеславия в молодом священнике было хоть отбавляй.
Уже в 1575 году его стали подозревать в чтении запрещённой Ватиканом литературы и даже возбудили против него расследование. Ждать, чем оно окончится, Бруно не стал и уехал сначала на север Италии, а затем — в Швейцарию, страну, славную своей Реформацией. Там он поменял убеждения и заявил, что он кальвинист. В 1579 году он поступил в Женевский университет, однако на диспуте его уличили в отклонении от канонов протестантской веры.
Тогда Бруно, не унывая, переехал во Францию. В Тулузе он получил титул магистра изящных искусств и два года читал лекции по философии и Аристотелю. Взгляды самого Бруно расходились с взглядами грека, зато в лекциях проскальзывали идеи Ария, который сомневался в божественной природе Христа.
Затем Бруно перебрался преподавать в Сорбонну, где познакомился с королём Генрихом III. Чтобы добиться расположения монарха, Бруно написал в честь короля несколько литературных произведений, после чего Генрих III пригласил его ко двору. Однако и тут Джордано Бруно не задержался, а когда его стали уличать в идеях, далёких не только от католичества, но и вообще от христианства как такового, он попросил у Генриха III — рекомендательные письма и переехал в Лондон, где жил сначала под покровительством посланника Франции Мишеля дела Мовисьера, а затем устроился преподавать в Оксфорд. Как вы уже догадались, на новом месте он опять не задержался: рассорившись с местными преподавателями и дирекцией, Бруно вернулся в Лондон, где продолжил писать труды, среди которых были «О бесконечности, вселенной и мирах», «Изгнание торжествующего зверя», «Каббала пегасского коня» и другие.
Считается, что он «пытался убедить лондонцев в гелиоцентризме», однако англичанам было не до научных новинок. Даже «прогрессивный» философ Фрэнсис Бэкон не оценил систему, в которой Земля вращалась вокруг Солнца.
В возрасте 37 лет Бруно вернулся в Париж, где издал новый курс лекций по Аристотелю, а затем уехал в Германию, где безуспешно пытался найти работу. Наконец, он устроился преподавать в Марбурге, но местная дирекция тоже не оценила его идеи, и ему запретили читать лекции.
Более радушный приём его ждал в Виттенберге, но и там он задержался всего на два года, после чего переехал в Прагу, где из-под его пера вышли работы уже совершенно далёкие от науки: «Магия мудрецов», «Магия медико-алхимическая», «Магия некромантичеческая», «Магия демоническая» и так далее.
В «папах» Инквизиции
В 1589 году он уехал в Гельмштедт, в 1590-м — во Франфуркт-на-Майне, а в 1591 году по приглашению венецианца Джованни Мочениго приехал в Венецию. Богатый аристократ хотел, чтобы великий Бруно научил его мнемоническим приёмам улучшения памяти, которые тот разработал 10 лет назад.
Была ли это ловушка Святой инквизиции? Возможно. Довольно быстро отношения между богатым учеником и небогатым учёным испортились. В инквизицию Венеции был отправлен донос, в котором Мочениго обвинял Бруно в том, что учёный уверен во множественности миров и в бесконечности Вселенной, что уже само по себе было невозможным для христианина.
Мочениго обвинял Бруно в том, что тот в разговорах прямо заявлял: Дева Мария родить не могла, Христос — не Бог, а маг, который старался всеми силами избежать распятия, что ада нет и что души людей и животных переселяются из одного существа в другое.
В конце мая 1592 года после третьего доноса Бруно посадили в тюрьму, а в сентябре в Венецию пришёл запрос из Рима — Римская инквизиция возжелала сама рассмотреть дело своей заблудшей овечки.
В феврале 1593 года Бруно отвезли в Рим, где он провёл в тюрьме инквизиции шесть лет.
С ним разговаривали, его вызывали на диспуты, ему угрожали, его убеждали. До пыток не дошло — он был слишком известен. Но он отказывался от любого догмата, который было невозможно проверить опытом или логически, и вёл себя словно пророк. Дошло до того, что он называл себя, сыном Солнца и Земли, профессором «самой чистой и безвредной магии, которому рукоплескали самые знатные люди».
Так длилось до 1600 года, когда 20 января папа Климент VIII одобрил общее решение передать учёного светским властям. Трибунал инквизиции признал Бруно «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком», изверг его из сана, отлучил от церкви и передал суду римского губернатора с поручением наказать «без пролития крови». В смертном приговоре не было ни слова ни о системе планет, ни о других науках.
17 февраля Бруно сожгли в Риме на площади Цветов.
Свидетельства о его кончине разноречивы — одни историки приписывают ему разные умные фразы, другие пишут, что во рту у еретика был кляп.
Самодовольный и упрямый
Как же себе представлял Вселенную «новый философ» Бруно?
Сейчас очевидно, что развивая идею гелиоцентрической системы Коперника и осознав, что во Вселенной может быть много планет, он, вместо того чтобы заняться наукой, впал в другую крайность — он посчитал, что Коперник, другие астрономы и математики — всего лишь инструмент к метафизическому познанию мира. Очевидно, вера его во Христа была нестойкой, и первые научные открытия, не согласующиеся со старой картиной мира, заставили, его отказаться от неё и начать выстраивать в уме иную систему.
Он отвёрг представления об антагонизме Земли и Небес и ударился в оккультное учение — герметизм. Вместо того чтобы двигаться вперёд, он откатился назад — в дремучее язычество. Считал, что мир состоит из пяти магических элементов: камня, воды, огня, воздуха и эфира. Верил, что человек может постичь и использовать невидимые силы, которыми пронизана Вселенная. Ключи к силам находились у Трисмегисга — божества, объединившего черты Гермеса и бога Тота. Быть христианином с такими убеждениями было просто невозможно, так что нечего удивляться, что с Бруно обошлись так жестоко. Впрочем, ему сторицей воздали почести либералы XIX века. Они вознесли гордеца до небес, установив ему памятник, увидев в нём самих себя. Так вероотступник стал символом мятежа против «старого мира».
Влияние на мнение судей оказала и сама личность философа. Даже его поклонники признавали, что Бруно был напыщенным и высокомерным, ценил только своё собственное мнение и не терпел тех, кто с ним не согласен.
Можно предположить, что когда учёного изгоняли из того или другого университета, ненависть была направлена не против его научных идей, а касалась его личности, вызывающей у людей отторжение.
Вопросы обустройства Вселенной неоднократно обсуждались инквизицией во время следствия над учёным, однако единственное, на что трибунал указал Джордано Бруно, — это на то, что теория Коперника не особо согласуется с Библией.
Собственно, официальной позиции церкви по этому вопросу в 1600 году ещё не существовало. Ересью это не являлось, хотя и могло в какой-то мере повлиять на решение трибунала.
За что на самом деле сожгли Джордано Бруно?
За Джордано Бруно закрепился образ мученика науки, которого сожгла инквизиция за веру в то, что Земля круглая и вертится вокруг Солнца. Историк Ованес Акопян объясняет, почему это не соответствует действительности
«…Ученый был приговорен к сожженью.
Когда взошел Джордано на костер,
Верховный нунций перед ним потупил взор…
— Я вижу, как боитесь вы меня,
Науку опровергнуть не умея.
Но истина всегда сильней огня!
Не отрекаюсь и не сожалею».
Однако документы инквизиционного процесса над Джордано Бруно полностью опровергают эту точку зрения: Ноланец погиб не из-за науки, а потому, что отрицал основополагающие догматы христианства.
В 1591 году, по приглашению венецианского аристократа Джованни Мочениго, Бруно тайно вернулся в Италию. Причина, по которой он решился на это, в течение долгого времени оставалась загадкой: некогда он покинул Италию из-за преследования, появление в Венеции или других городах могло грозить Бруно серьезными последствиями. Вскоре отношения Бруно с Мочениго, которому он преподавал искусство памяти, испортились. Судя по всему, причиной было то, что Бруно решил не ограничиваться преподаванием одного предмета, а изложил Мочениго собственную «новую философию». Видимо, это же побудило его пересечь границу Италии: Бруно планировал представить в Риме и других городах Италии новое, стройное и целостное религиозное учение.
К началу 1590-х годов он все яснее видел себя религиозным проповедником и апостолом реформированной религии и науки. В основе этого учения лежали крайний неоплатонизм, пифагорейство, античный материализм в духе Лукреция и герметическая философия. При этом нельзя забывать одной вещи: Бруно никогда не был атеистом; несмотря на радикальность высказанных им суждений, он оставался глубоко верующим человеком. Коперниканизм же для Бруно был отнюдь не целью, но удобным и важным математическим инструментом, который позволял обосновать и дополнить его религиозно-философские концепции. Это заставляет лишний раз усомниться в тезисе о Бруно как «мученике науки».
Амбиции Бруно, вероятно, способствовали его разрыву с Мочениго: на протяжении двух месяцев Бруно на дому обучал венецианского аристократа мнемотехнике, однако после того, как он заявил о своем желании покинуть Венецию, Мочениго, недовольный преподаванием, решил «настучать» на своего педагога. В доносе, который он отправил венецианским инквизиторам, Мочениго подчеркивал, что Бруно отрицает основополагающие догматы христианского вероучения: о божественности Христа, Троице, непорочном зачатии и другие. Всего Мочениго написал три доноса, один за другим: 23, 25 и 29 мая 1592 года.
«Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего Марко Антонио, доношу, по долгу совести и по приказанию духовника, о том, что много раз слышал от Джордано Бруно Ноланца, когда беседовал с ним в своем доме, что когда католики говорят, будто хлеб пресуществляется в тело, то это — великая нелепость; что он — враг обедни, что ему не нравится никакая религия; что Христос был обманщиком и совершал обманы для совращения народа — и поэтому легко мог предвидеть, что будет повешен; что он не видит различия лиц в божестве и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, и что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что, подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди.
Он рассказывал о своем намерении стать основателем новой секты под названием „новая философия“. Он говорил, что Дева не могла родить и что наша католическая вера преисполнена кощунствами против величия Божия; что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир; что все они — ослы; что все наши мнения являются учением ослов; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно не делать другим того, чего не желаешь себе самому… что он удивляется, как Бог терпит столько ересей католиков».
Из доноса Джованни Мочениго от 23 мая 1592 года
Объем еретических тезисов был столь велик, что венецианские инквизиторы отправили Бруно в Рим. Здесь в течение семи лет ведущие римские богословы продолжали допрашивать Ноланца и, судя по документам, стремились доказать ему, что его тезисы полны противоречий и нестыковок. Однако Бруно твердо стоял на своем — порой он, казалось, был готов пойти на уступки, но все же в последний момент менял свое решение. Вполне возможно, причиной тому было ощущение собственной высокой миссии. Одним из краеугольных камней обвинения стало чистосердечное признание Бруно в том, что он не верит в догмат Святой Троицы.
«Утверждал ли, действительно ли признавал или признает теперь и верует в Троицу, Отца, и Сына, и Святого Духа, единую в существе.
Ответил: „Говоря по-христиански, согласно богословию и всему тому, во что должен веровать каждый истинный христианин и католик, я действительно сомневался относительно имени Сына Божия и Святого Духа… ибо, согласно св. Августину, этот термин не древний, а новый, возникший в его время. Такого взгляда я держался с восемнадцатилетнего возраста по настоящее время“».
Из материалов следствия венецианской инквизиции
Спустя семь лет безуспешных попыток переубедить Бруно инквизиционный трибунал объявил его еретиком и передал в руки светских властей. Бруно, как известно, решительно отказался каяться в ересях, об этом, в частности, свидетельствует отчет конгрегации инквизиторов от 20 января 1600 года: «По поручению светлейших брат Ипполит Мариа совместно с генеральным прокуратором ордена братьев проповедников беседовал с оным братом Джордано, увещевая признаться в еретических положениях, заключающихся в его сочинениях и предъявленных ему во время процесса, и отречься от них. Он не дал на это согласия, утверждая, что никогда не высказывал еретических положений и что они злостно извлечены слугами святой службы».
В дошедшем до нас смертном приговоре Бруно не упоминаются гелиоцентрическая система и вообще наука. Единственное конкретное обвинение звучит так: «Ты, брат Джордано Бруно… еще восемь лет назад был привлечен к суду святой службы Венеции за то, что объявлял величайшей нелепостью говорить, будто хлеб пресуществлялся в тело и т. д.», то есть Бруно вменялось в вину отрицание церковных догматов. Ниже упоминаются «донесения… о том, что тебя признавали атеистом, когда ты находился в Англии».
В приговоре упоминаются некие восемь еретических положений, в которых упорствовал Бруно, однако они не конкретизируются, что дало некоторым историкам, в том числе советской школы, основание предполагать, что часть документа, где подробно описываются обвинения инквизиции, была утрачена. Сохранилось, однако, письмо иезуита Каспара Шоппе, который, по-видимому, присутствовал при оглашении полного приговора и позже кратко пересказывал в письме его положения:
«Он учил самым чудовищным и бессмысленным вещам, например, что миры бесчисленны, что душа переселяется из одного тела в другое и даже в другой мир, что одна душа может находиться в двух телах, что магия хорошая и дозволенная вещь, что Дух Святой не что иное, как душа мира, и что именно это и подразумевал Моисей, когда говорил, что ему подчиняются воды и мир вечен. Моисей совершал свои чудеса посредством магии и преуспевал в ней больше, чем остальные египтяне, что Моисей выдумал свои законы, что Священное Писание есть призрак, что дьявол будет спасен. От Адама и Евы он выводит родословную одних только евреев. Остальные люди происходят от тех двоих, кого Бог сотворил днем раньше. Христос — не Бог, был знаменитым магом… и за это по заслугам повешен, а не распят. Пророки и апостолы были негодными людьми, магами, и многие из них повешены. Чтобы выразить одним словом — он защищал все без исключения ереси, когда-либо проповедовавшиеся».
Каспар Шоппе. Из письма ректору Альтдорфского университета от 17 февраля 1600 года
Нетрудно видеть, что и в этом пересказе (достоверность которого — вопрос отдельного научного обсуждения) не упоминается гелиоцентрическая система, хотя и упоминается идея о бесчисленности миров, а список ересей, которые приписывались Бруно, связаны именно с вопросами веры.
В середине февраля на Кампо-деи-Фьори в Риме «наказание без пролития крови» было приведено в исполнение. В 1889 году на этом месте был установлен памятник, надпись на постаменте которого гласит: «Джордано Бруно — от столетия, которое он предвидел, на месте, где был зажжен костер».
За что сожгли Джордано Бруно?
Приблизительное время чтения: 12 мин.
Гипотезы измышляю!
Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественно-научные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов на совсем не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т.д. Конечно, в эпоху становления науки эта разница (ученый или философ) была не столь очевидна, как сейчас. Вскоре после Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: «Гипотез не измышляю!» (т.е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно «измышлял гипотезы». Собственно, больше ничем он и не занимался.
Самой точной и самой жизненной наукой для Бруно была. магия! Критериями его методологии оказываются стихотворный размер и луллиево искусство, а философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым, и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах.
Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого ноланец допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи Коперника, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему.
Таким образом, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скоре компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на языке магических суеверий. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. Современные историки науки полагают, что в сравнении с интеллектуальными экзерсисами Бруно не только система Птолемея, но и средневековый схоластический аристотелизм могут считаться эталонами научного рационализма. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы «в пользу Коперника» были лишь набором бессмыслиц, которые в первую очередь демонстрировали невежество автора.
Гайденко П.П. Христианство и генезис новоевропейского естествознания // Философско-религиозные истоки науки. М.: Мартис, 1997. С. 57.
Почему инквизиторы боялись приговора
Из всего этого с неизбежностью следует, что, во-первых, взгляды Джордано Бруно нельзя охарактеризовать как научные. Поэтому в его конфликте с Римом не было и не могло быть борьбы религии с наукой. Во-вторых, мировоззренческие основания философии Бруно были весьма далеки от христианских. Для Церкви он был еретиком, а еретиков в то время сжигали.
Современному толерантному сознанию кажется весьма странным, что человека отправляют на костер за то, что он обожествляет природу и практикует магию. В любом современном бульварном издании публикуются десятки объявлений о порче, привороте и т.д.
Бруно жил в другое время: в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями «не от мира сего», которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а борьба за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если власть захватили бы, например, те, кому ближе были взгляды ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI веке в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию.
К сожалению, полный текст приговора с обвинениями Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что те коперникианские идеи, которые по-своему выражал Бруно и которые также были включены в число обвинений, не делали погоды в инквизиторском расследовании. Несмотря на запрет на идеи Коперника, его взгляды, в строгом смысле слова, никогда не являлись для католической Церкви еретическими (что, кстати сказать, через тридцать с небольшим лет после смерти Бруно во многом предопределило и довольно мягкий приговор Галилео Галилею). Все это лишний раз подтверждает основной тезис этой статьи: Бруно не был и не мог быть казнен за научные взгляды.
Барельеф на постаменте памятника Бруно в Риме «Суд»
Некоторые из воззрений Бруно в том или ином виде были свойственны и многим его современникам, однако на костер инквизиция отправила лишь упрямого ноланца. Что стало причиной такого приговора? Скорее всего, стоит вести речь о целом ряде причин, заставивших инквизицию принять крайние меры. Не стоит забывать, что расследование дела Бруно продолжалось 8 лет. Инквизиторы пытались подробнейшим образом разобраться в воззрениях Бруно, тщательно изучая его труды. И, судя по всему, признавая уникальность личности мыслителя, искренне хотели, чтобы Бруно отрекся от своих антихристианских, оккультных взглядов. И склоняли его к покаянию в течение всех восьми лет. Поэтому известные слова Бруно о том, что инквизиторы с большим страхом выносят ему приговор, чем он выслушивает его, можно понимать и как явное нежелание Римского престола этот приговор выносить. Согласно свидетельству очевидцев, судьи действительно были удручены своим приговором больше, чем ноланец. Однако упорство Бруно, отказывавшегося признавать выдвинутые против него обвинения и, следовательно, отрекаться от каких-либо своих взглядов, фактически не оставляли ему никаких шансов на помилование.
Коренным отличием позиции Бруно от тех мыслителей, которые также входили в конфликт с Церковью, были его сознательные антихристианские и антицерковные взгляды. Бруно судили не как ученого-мыслителя, а как беглого монаха и отступника от веры. Материалы по делу Бруно рисуют портрет не безобидного философа, но сознательного и активного врага Церкви. Если тот же Галилей никогда не стоял перед выбором: Церковь или собственные научные взгляды, то Бруно свой выбор сделал. А выбирать ему пришлось между церковным учением о мире, Боге и человеке и собственными религиозно-философскими построениями, которые он называл «героическим энтузиазмом» и «философией рассвета». Будь Бруно больше ученым, чем «свободным философом», он мог бы избежать проблем с Римским престолом. Именно точное естествознание требовало при изучении природы опираться не на поэтическое вдохновение и магические таинства, а на жесткие рациональные построения. Однако Бруно менее всего был склонен к последним.
По мнению выдающегося российского мыслителя А.Ф.Лосева, многие ученые и философы того времени в подобных ситуациях предпочитали каяться не из-за страха пыток, но потому, что их пугал разрыв с церковной традицией, разрыв с Христом. Бруно во время процесса не боялся потерять Христа, так как эта потеря в его сердце, судя по всему, произошла гораздо раньше.
Литература по вопросу:
1. Барбур И. Религия и наука: история и современность. М.: ББИ, 2000.
2. Гайденко П.П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: ПЕР СЭ, 2000.
3. Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000.
4. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1998.
5. Менцин Ю.Л. «Земной шовинизм» и звездные миры Джордано Бруно //Вопросы истории естествознания и техники. 1994, №1.
6. Философско-религиозные истоки науки. Отв. редактор П.П.Гайденко. М.: Мартис, 1997.
Справка «Фомы»: