За что ставят на замечание в церкви
Как реагировать на замечания «активных прихожан» во время службы
Козлова Юлия
В храме в самом начале службы подошла девочка лет 6,и протянула мне огромную ситцевую юбку,какие у нас в храме висят,для того чтобы взрослые женщины их надевали поверх брюк. Я ей мягко ответила: «Спасибо,нам не нужно.» Девочка стояла и не уходила,пришлось ей еще пару раз повторить. Девочка ушла,тут же подошла женщина с этой же юбкой,и со зверским выражением протянула ее мне. Ей я тоже сказала: «Спасибо,нам не нужно.» Женщина зло сказала: «Вы почему уперлись!?» Очень хотелось ответить «А Вы почему пристали?»,но я ответила: «Спасибо,нам не нужно,моя дочь в женской одежде, она в этой юбке не сможет ходить,уже пробовали как-то зимой на брюки ее намотать,она ужасно велика ей.» Это правда.
После причастия дочь пошла к столику,где заведовали двое мужчин. Я в это время всегда пою с другими женщинами «Тело Христово. »
Дочка прибежала в рыданиях. Один из мужчин(как потом оказалось ко мне подходили жены этих мужчин и дочь одного из них) накричал на нее,пригрозил,что если она еще придет в таком виде,то он выгонит ее из храма,кричал о ее гордыне и самости.
Дочь впервые в жизни не подошла к кресту,она бегом выбежала из храма, и у машины сказала мне и младшему брату,что больше не хочет идти сюда.
Муж со старшим сыном остались в храме,подошли к тому мужчине,муж пытался поговорить с тем мужчиной,но тот бубунил что-то невнятное,тем словам его явно научила жена.
В этот монастырь мы ходим давно. Муж со старшим сыном долгое время там трудничали вечерами. У дочки там духовный наставник,замечательный священник. Когда что-то случается она первым делом бежит к нему,не может идти,просит позвонить нас. Она всегда берет благословение на важные дела. Когда-то она стояла и выдавала просворы причастникам,и была счастлива,что ей доверили такое важное дело.
Я не буду навязывать своему ребенку,что ей надевать в храм. Она знала,что подобное бывает. И выбрала надеть то,что ей хотелось. Эта одежда женская! Она ребенок,который у адекватных мужчин своим видом ничего не вызовет. А на неадекватов нечего рассчитывать. Один такой подошел ко мне в храме,когда я была в юбке до пола,и балахонистой кофте,закрывающей все сзади,чуть ли не до колен,и сказал,чтобы я тут не стояла впереди него и своей юбкой его не соблазняла. Нам что,для таких одеваться? Тогда нужны скафандры для храма.
Меры церковного воздействия и церковного наказания.
Церковное воздействие на членов общины в евангельских церквях.
Церковное воздействие на членов общины в евангельских церквях.А. Увещание (Тит. 2:15; 1 Тим. 1:5; 2 Тим. 4:2).
Увещание применяется тогда, когда христианин еще не делает явного греха, но его поведение вызывает определенную тревогу, он начинает пропускать служения, не радеет о вверенном ему служении, его внешний вид выходит за рамки библейского целомудрия, или когда у верующего человека существуют неправильные понятия по какому-то вопросу (1 Тим. 1:3).
Не всякий христианин обладает способность к увещанию и поэтому часто увещание превращается в укоры, что не служит к исправлению, а приносит дополнительные трудности. Поэтому лучше, когда этим занимается пресвитер, или духовно зрелые люди с ведома пастора церкви. Искренне увещание наоборот помогает освободиться от недостатка и духовно возрастать. Этого невозможно достичь без искренней любви к духовно слабым братьям и сестрам (1 Тим. 1:5; Гал. 6:1). Всякому, кто, так или иначе, уклоняется от истины, необходимо увещание или вразумление, потому что оно служит предупреждением от погибели и указывает на опасность в духовной жизни.
Поэтому необходимо с уважением и благодарностью относиться к тем, кто с любовью готовы помочь нам исправиться, а не досадовать на них, как будто они мешают нам свободно делать то, что мы хотим. Иногда увещание происходит хотя и справедливо, но вместе с тем в грубой форме. Некоторые даже выставляют это как прямоту и нелицеприятие и поэтому считают такое увещание достойным. В Писании мы читаем: «Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью» (Рим. 12:10). Если даже тех, кто противиться Евангелию, необходимо наставлять с кротостью (2 Тим. 2:25), то тем более тех, кто являются нашими братьями и сестрами во Христе.
Б. Обличение и запрещение (Тит. 3:10; 2 Тим. 4:2).
Обличение необходимо там, где совершен определенный грех, который согрешивший должен осознать и в котором он должен раскаяться. От отношения обличаемого к своему греху, зависит и дальнейшие действия в церкви по отношению к нему. Писание учит нас, что мы должны принимать обличение (Евр.12:5). Но на практике часто бывает по-другому.
В Библии мы имеем наглядные примеры того, того, что может произойти, когда человек отвергает обличение и когда он принимает его. Два великих царя Израиля — Саул и Давид имели в своей жизни духовные падения. Но Саул оправдывал свой грех и больше заботился о своей репутации, нежели о правильных взаимоотношениях с Богом. И поэтому, когда Бог, через пророка Самуила, обличает его, он не делает правильных выводов и в результате теряет свое право на царство и погибает (1 Цар. 15:24-30). Давид действует по-другому. После того, как он был обличен пророком Нафаном, Давид признает свой грех, исповедует его и со смирением принимает Божье наказание. И, как результат, Бог прощает и восстанавливает Давида (2 Цар. 12:7-14; Пс. 31:5).
Библия дает ясное повеление, что необходимо вначале обличить согрешающего наедине, и если он не раскается, обличить его вновь в присутствии двух или трех братьев. Если же и это не будет иметь воздействия и не приведет к покаянию, то уже тогда обратиться за помощью ко всей церкви (Мф. 18:15-18; Тит. 1:13). В зависимости от отношения согрешившего к своему поступку, пресвитер церкви евангельских христиан-баптистов имеет право запретить человеку, участвовать в Вечере Господней и в каком либо служении в церкви на срок до трех месяцев.
В. Замечание (2 Фес. 3:14-15).
О такой мере воздействия на согрешающего члена церкви, как замечание, мы читаем только в одном месте: «Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата» (2 Фес. 3:14-15). Те члены церкви, которые совершают явный грех, который приобрел широкую огласку и послужил соблазном для других, характеризуемый в Писании как «бесчинство» (2 Тим. 3:11), но которые еще способны прислушаться к наставлению церкви и признать свой грех и покаяться в нем, после исследования этого дела, решением членского собрания церкви ставятся на церковное замечание, которое как правило длится шесть месяцев.
На протяжении этого срока таковой член церкви должен исправиться. Он остается числиться в списках членов церкви, но его состояние не приветствуется церковью, он не может совершать никакого служения в церкви и участвовать в Вечере Господней. После этого срока церковь или снимает это наказание, если человек явно исправился, или же человек отлучается от церкви. В некоторых случаях, замечание может продлится еще на полгода. Необходимо подчеркнуть, что поставить на замечание имеет право только членское собрание, когда за это проголосовало большинство присутствующих членов церкви.
Г. Отлучение от церкви (1 Кор. 5:12-13).
Открытый грех или явное отступление члена церкви от здравого учения Христа не должно поощряться в церкви. Если увещание и обличение не принесли должного результата, вина члена церкви очевидна, он не желает признавать свой грех и раскаиваться в нем, то церковь должна решить вопрос о его наказании. В чем же состоит суть этого наказания в соответствии с Писанием? Христос сказал: «А если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:17). Павел также говорит: «…извергните развращенного из среды вас» (1 Кор. 5:13). Если виновный не осуждает себя, это должна сделать церковь. Ее решение имеет цель не отторгнуть согрешившего навеки, но пробудить в нем сознание, побудить виновного к осуждению себя и покаянию в грехе. Отлучить человека от церкви, как и в случае с замечанием, имеет право лишь членское собрание церкви, когда за это проголосовало большинство присутствующих. После отлучения, человек исключается из списка членов церкви, он не может участвовать ни в каком служении и также в Вечере Господней, а также никто не приветствует такого, как брата во Христе, тем не менее, оставаясь приветливым по отношению к нему. Церковь, после того как человек был отлучен, не настроена враждебно по отношению к нему, но таким образом братья и сестры желают устыдить человека и привести его к покаянию.
Отлучение от церкви должно производиться по следующим причинам:
1) Отпадение от веры и любви к Господу (1 Кор. 16:22; 2 Тим. 16:22; Евр. 10:38).
2) Уклонение в ересь и лжеучение, сеяние разделения в церкви (Мф. 7:15; Иуд. 1419; Рим. 16:17-20; Гал. 1:7-9; Тит. 3:10).
3) Греховный образ жизни (Мф. 18:15-18; 2 Пет. 2:1, 20-22; 1 Кор. 5:11-13; 16:22; Гал. 5:19-21; 2 Фес. 3:6; 2 Тим. 3:1-5).
Порядок восстановления отлученных: когда человек, который был отлучен, осознает свою вину и кается перед Господом и церковью, то церковь принимает это во внимание. Но это не значит, что сразу же после покаяния, наказание, наложенное церковью, автоматически снимается. С таким необходимо побеседовать, поддержать его в желании восстановить свои взаимоотношения с Богом и церковью и объяснить, что теперь этот человек должен проявить в своей жизни «плоды покаяния» (Мф. 7:16-20). Для этого устанавливается определенный испытательный срок, как правило, не менее шести месяцев, в течение которого церковь будет наблюдать за жизнью раскаявшегося, и затем на основании этого будет принимать решение о восстановлении в члены церкви.
Снятие наказания с отлученного и восстановление его в членстве поместной церкви происходит также решением членского собрания, когда за это проголосовало большинство из присутствующих на этом собрании.
Владимир Дегтярев, Основы Христианского Богословия, Запорожский библейский колледж и (DMin Диссертация) Запорожье 2007 г.
«Мы в ответе за тех, кого оттолкнули»
О реальной и мнимой грубости церковных работников
Представляем очередную беседу из книги «О Церкви без предубеждения», на страницах которой игумен Нектарий (Морозов) и Елена Балаян рассуждают о проблемах церковной жизни.
 |
— Одна из самых распространенных обид, на которые жалуются люди, впервые переступив порог храма,— холодность, грубость и даже высокомерие церковных сотрудников. Каждый из них почему-то считает своим долгом сделать замечание человеку, который пришел в храм поставить свечку и сделал что-то не так. И звучит это замечание часто не в форме доброго совета, а именно в форме раздраженного упрека. Что это за странная напасть такая, откуда она взялась?
— Вы говорите «любовь охладеет», а человек, приходя в Церковь, об этом ничего не знает и ожидает, что именно в ней он эту любовь найдет, потому что — где же еще? Он ожидает, что любовь эта не будет зависеть от того, насколько он плох или хорош, от того, правильно он одет или не очень. Там, в храме, он ждет безусловного приятия и — не находит его.
— Я скажу вещи, может быть, внешне друг другу противоречащие, но тем не менее одинаково имеющие место. Человек, придя в Церковь, вполне возможно, столкнется в ней и с холодностью, и с равнодушием, и где-то даже с грубостью. А с другой стороны, если проявит немного терпения, обязательно найдет в Церкви и участие, и любовь.
— Да, но до этого счастливого момента дело может ведь и не дойти. Человек решит, что Церковь — это закрытая организация, элитарный клуб, отделенный от всего остального мира высоченным забором…
— И, тем не менее, никому не возбраняется зайти за этот «забор» и оказаться внутри этой «организации». И никто из тех, кто сюда зашел, внутри этого «забора» не родился. Все современные христиане сюда пришли своими собственными ногами, сами сделали этот выбор. И каждый из тех, кто пришел в Церковь, тут же мог убедиться в том, что ничего закрытого здесь нет, что это именно общая жизнь. Другое дело, что многие люди этой жизнью не готовы жить.
— Одну мою подругу очень интересует, почему на все вопросы о том, почему человека в Церкви что-то оттолкнуло или обидело, священники отвечают: «Это вас бес искушает». Не является ли это мистическое объяснение попыткой уйти от ответственности?
— Является, безусловно. Объяснять все действиями бесов, конечно, нельзя. Иначе вообще ни в чем бы не было человеческой вины.
— А еще она жаловалась, что однажды священник ответил на ее вопрос настолько грубо и формально, что она потом долго плакала и в церковь возвращаться не хотела…
— Я согласен с тем, что многие из нас, священников, иногда по немощи, иногда по совершенно неправильному пониманию сущности своего служения, людей от Церкви отталкивают. Да, это есть. И говорить, что этого нет, было бы и неправдой, и большим злом, потому что люди видят, как есть на самом деле, и если мы в каких-то благих целях будем их обманывать, то эта ложь блага не сотворит. Но, наверно, все-таки нужно разграничивать те случаи, когда действительно священник отталкивает человека от Церкви и когда обратившийся к нему просто не готов ничего слышать. Бывает, что человек любое невинное замечание воспринимает с обидой. Поэтому, если учесть степень самолюбия современного человека, то можно сказать, что в некоторых случаях виноваты все-таки не священники, а сами люди.
Понимаете, вот кто-то приходит креститься. Священник говорит, что перед этим необходимо пройти хотя бы небольшой курс огласительных бесед, чтобы понять сущность этого таинства. А человек отвечает: «Мне этого не надо». Священник возражает: «Но без этого я не могу Вас крестить, потому что это будет профанация таинства». И слышит в ответ: «Так Вы меня что, к Богу не пускаете?». Но дело ведь не в том, что мы не хотим кого-то «пускать», и даже не в том, что этот кто-то не соблюдает «наших правил», а просто это лишено смысла. Более того, мы будем за это отвечать — за то, что совершили по формальному признаку то, что должны были совершить осмысленно. И, наверное, соотношение здесь где-то пятьдесят на пятьдесят: в пятидесяти случаях из ста кто-то из нас, священников или церковнослужителей, возможно, человека отталкивает. А в другой половине случаев человек просто не хочет смиряться с тем, что является Церковью, с ее правилами и без чего церковная жизнь невозможна.
— А бывает и так, что человек и рад смириться, и ведет себя очень скромно, а его все равно обижают. Я была свидетелем такого случая: к свечному ящику подошла женщина и робко спросила, как бы ей принять крещение и что для этого нужно. Работница свечного ящика обдала ее таким высокомерным презрением, что я бы на ее месте точно убежала…
— Так, безусловно, тоже бывает. Но если человек, который это услышал со стороны, в той или иной степени церковный, то его долг в этой ситуации подойти к обиженному посетителю и восполнить недостаток усердия и любви работницы свечного ящика. И я считаю, что в данном случае, поскольку Вы были свидетелем этой сцены, Вы и должны были это сделать.
— Нужно было подойти к этой женщине и рассказать ей, как готовиться ко крещению, в чем заключается смысл этого таинства и объяснить, что не нужно по этой работнице церковной лавки, которая ей как-то чересчур сухо ответила, судить о всей Церкви, потому что эта работница лишь один из ее немощных членов, но не вся Церковь в ее полноте.
— Мысль о том, люди, которые приходят работать в храм, неидеальны, вполне понятна. Но они ведь пришли на эту работу не только чтобы деньги получать, но и с определенной целью — помогать людям на их пути к Богу. Между тем градус раздражения, которое люди наблюдают в храме, особенно за свечным ящиком, порой превосходит градус раздражения в общественном транспорте. Люди не понимают, почему так происходит, и это ставит крест на их только что зародившейся симпатии к вере и к Церкви…
— Что касается раздражения… Если бы Вы знали, с чем приходится сталкиваться человеку, который стоит за свечным ящиком в храме! Я сам, будучи послушником в монастыре, год или полтора стоял за свечным ящиком — нес такое послушание. Это очень сложная вещь, намного сложнее, чем торговать в магазине, потому что степень абсурдности вопросов, просьб, требований людей порою превосходит всякую возможную вероятность. И необходимость отвечать на это каждый раз не просто корректно, а со вниманием, теплом и уважением очень сильно человека выматывает.
Я пытаюсь ему объяснить, что на Литургии поминовение людей некрещеных невозможно. А он мне отвечает, что его не интересует никакая «летаргия»: «Я так всегда делал и делать буду». И я понимаю, что наш разговор меньше чем за минуту принимает такой характер, что мне надо отступить назад, чтобы не произошел эксцесс, потому что еще немного, и он мне сделает что-то такое, из-за чего потом тоже будет меня поминать в одной из таких записок либо как тяжело болящего, либо об упокоении.
Тем не менее я потом вышел из-за свечного ящика, пошел с ним говорить. Я не принял у него тех записок, но отнесся к нему с полным пониманием, и все закончилось благополучно. Однако есть одно «но»: он был один в этот момент. А если бы в очереди стояло еще 10–15 человек?
— Да, случай забавный. Но Вы намеренно берете такой крайний пример, чтобы создать яркое впечатление. Можно подумать, персонажи с изломанными ушами и якорными цепями заходят к Вам регулярно…
— Да, все это, видимо, действительно нелегко. Но, наверное, люди, которые идут служить в храм, знают, на что идут. Разве их не предупреждают о возможных трудностях, не настраивают относиться к этому со смирением, как к неизбежному испытанию, данному для духовного укрепления?
— Психика — вещь тонкая, с этим не поспоришь. Но иногда сотрудницы храмов очень некрасиво ведут себя даже в тех случаях, когда вокруг ничего к этому не располагает. Я хочу рассказать о случае, который произошел со мной, когда я только начала интересоваться Церковью. Я поехала в Оптину пустынь, чтобы пожить там несколько дней. И там мне захотелось написать записки о здравии, а как это сделать правильно — не знала, боялась ошибиться. И обратилась к пожилой монахине, будучи полностью уверенной, что она мне с радостью поможет: она ведь монахиня, почему бы ей не помочь? Каково же было мое удивление, когда вместо подсказки я услышала гневную тираду, обличающую мою неграмотность. Она говорила с таким раздражением, с такой злобой, что я на секунду забыла, где нахожусь. По счастью, я сумела это пережить, но вот причины такого поступка до сих пор не понимаю. Он выглядит абсурдным и алогичным. Как человек может так разговаривать с людьми, живя в монастыре?
— Дело в том, что пребывание человека в Церкви или в монастыре, даже в течение очень долгого времени, не является свидетельством того, что в его душе все благополучно. Очевидно, что в душе этой монахини благополучия духовного не было. И трудно сказать, было ли ей так плохо в тот момент, когда Вы к ней обратились, или ей вообще в жизни плохо и поэтому она находится в таком состоянии, но факт остается фактом.
Впрочем, интереснее другое. Почему разные люди в одном и том же храме или монастыре находят для себя столь разные вещи: одни — утешение, обретение веры и укрепление в ней, а другие — то, что, наоборот, от веры и Церкви отталкивает? Почему так бывает, что одному Господь дает одно, а другому — другое? Недавно на сайте нашего храма началась некая дискуссия между людьми, которые ходят в один и тот же храм. И вот одна женщина говорила о том, что ей в храме очень тесно, мешает то, что рядом стоят люди, что она, когда хочет поклониться, на кого-то натыкается, а стоящие за ее спиной натыкаются на нее. А другая говорила о том, что ей в этом же самом храме бывает очень хорошо: чувство, что рядом с тобой люди, создает ощущение удивительного единства. Два разных человека говорят об одном и том же, только для одного это плюс, а для другого — минус.
— Видимо, все дело в нашем внутреннем состоянии. Каждый находит в окружающем мире и в Церкви то, что в какой-то мере уже есть в нем самом. Но как объяснить это моей подруге, которая в Троице-Сергиевой Лавре, средоточии российской духовности, стала свидетелем того, как монах выгнал девушку из храма только за то, что она была без платка. Подругу это шокировало. Она не понимает, почему какой-то внешний атрибут может привести к такому радикальному повороту событий. Недавно она призналась, что до сих пор боится Церкви и что ей легче молиться дома у икон, чем ходить в храм, где она натолкнется на грубость и непонимание. До какого состояния, спрашивается, надо довести людей, чтоб они начали бояться Церкви? Наверное, прав был английский писатель Честертон [3] , сказав, что самым сильным доводом против христианства являются сами христиане…
— Нет никакого оправдания тому, что сделал монах, выгнав эту девушку из храма, потому что фактически он выгнал человека, который пришел не к нему, а к Богу. Бывают ситуации, когда человека необходимо вывести из храма, потому что он просто нехорошо себя ведет или пришел в храм в купальном костюме. Но случай, Вами рассказанный, не из этого разряда.
— Но почему не все монахи и не все церковные сотрудники, живя в самом сердце Церкви, это понимают?
— По той причине, что все мы люди, испорченные грехопадением и находящиеся в состоянии грехопадения. И выход из него, исцеление человека — это процесс очень долгий и очень мучительный. И, с одной стороны, когда кто-то из нас встает на пути человека, который идет к Богу, и отталкивает этого человека,— это преступление, которое не имеет оправдания. А с другой стороны, и на пути каждого из нас — каждого священника, каждого мирянина — в свое время тоже кто-то вставал, кто-то гнал нас, поступал с нами жестко, невежливо. Но что-то подсказывало и моему сердцу, и сердцу многих других людей, которые пришли в Церковь и служат в ней, что настоящее в Церкви — это то, что есть в ней хорошего, доброго, святого, а ненастоящее, чуждое ей является просто чьей-то бедой, а то и трагедией. Естественное чувство, естественное желание человека, который понимает суть этой проблемы,— это прийти в Церковь и вести себя богоугодно — благоговейно, благочестиво, быть любящим, милующим, помогать другим. И это опять-таки единственный способ помочь исправить что-то в Церкви. И поверьте, если человек будет искать в Церкви правильное, нужное, духовное, он это найдет.
— В вашей епархиальной газете «Православная вера» как-то появилась статья под названием «Мы в ответе за тех, кого оттолкнули» [4] , где был приведен вопиющий, но уже не удивительный в контексте нашего разговора эпизод: пожилая «всезнающая» свечница безо всякой деликатности требует от молодой женщины, плачущей перед образом Богоматери, встать с колен, потому что «от Пасхи до Троицы не положено». Так кто все-таки эти «мы», которые ответственны за подобные вещи? Прихожане? Сотрудники храма? Настоятель?
— Тут, с одной стороны, безусловно, первостепенна ответственность настоятеля. И наверное, никто из нас не сможет оправдаться занятостью или другими уважительными причинами, если у нас за свечным ящиком стоят работники, которые людей от Церкви отпугивают. При этом могу сказать, что любой настоятель, как бы занят он ни был, рано или поздно об этом все равно узнаёт и исправляет это положение: сначала напомнит сотруднику, что он был ознакомлен со своими обязанностями, трудностями и особенностями деятельности за свечным ящиком и согласился нести это послушание, которое в Церкви на самом деле является очень ответственным, со вниманием и участием ко всем посетителям, считая делом чести умиротворить каждого, невзирая на его настроение. Если же взаимопонимания добиться не удается и все остается по-прежнему, то с человеком надо без колебаний расставаться и заменять другим.
— А Вам самому приходилось увольнять людей по упомянутым причинам?
— Могу привести совсем свежий пример. У нас рядом со строящимся Петропавловским храмом действует сейчас временный храм, и там, естественно, кто-то постоянно стоит за свечным ящиком. И вот однажды я беседую с директором находящейся по соседству школы, и она рассказывает о том, что и она, и некоторые ее коллеги раньше этот храм посещали, но потом перестали туда ходить, потому что как-то раз она зашла в храм после работы, у нее была с собой папка с какими-то финансовыми документами, и, как это порой бывает с человеком во время молитвы, она настолько обо всем забыла, что оставила там папку и ушла без нее. А потом, вспомнив, отправила за ней своего секретаря. Та пришла, попыталась эту папку забрать и столкнулась примерно с такой реакцией продавца за свечным ящиком: «Зачем ты сюда пришла, с такими ногтями и с такой прической? А вот эта, которая перед тобой приходила, это директор вашей школы? А чего она с такими ногтями и с такой головой сюда ходит? Вам что, делать больше нечего?». И тотчас, выяснив, кто это был, я эту сотрудницу увольняю, причем увольняю показательно, объяснив всем остальным, за что она уволена.
— А как сама женщина объяснила свое поведение?
— Абсолютно неважно, как она будет это объяснять: просто таким людям не место в числе сотрудников церковных структур. Я нашел трех человек, которых она, что называется, отвадила от посещения храма, а о скольких еще мы не знаем? Мы просто не имеем права таких людей оставлять на подобной работе, потому что они будут приносить вред Церкви, людям и, конечно, себе. И сострадание к этому человеку здесь должно проявляться в том, чтобы лишить его возможности губить и свою душу таким образом. К чему я это говорю — к тому, что в Церкви нас всех терпит Господь, и мы должны терпеть друг друга, но непосредственно на ниве церковного служения должны оставаться те люди, которые, по крайней мере, не причиняют вреда приходящим в Церковь.
— А Вас самого, когда Вы входили в церковную жизнь, сильно задевали проявления грубости и холодности или Вы спокойно к этому относились?