Заповедник книга о чем

Краткое содержание Довлатов Заповедник для читательского дневника

«Заповедник» — это повесть написанная Сергеем Довлатовым. Как и во многих других произведениях, главный герой является олицетворением самого автора. В отличие от других повестей, в этой, у главного героя вымышленная фамилия и имя. Борис Алиханов – главный герой повести разведенный мужчина, писатель.

Его жена от него ушла из-за его любви к алкоголю. Много лет он стремился стать известным автором, чтобы его произведения были популярны в обществе. Но с каждым разом он все меньше верил в свой успех. После ухода жены он превратился в безработного, бесцельного человека с пагубной привычкой к алкоголю. Он устраивается работать экскурсоводом в музей, посвященный жизни Пушкина. Он вызывает интерес у одиноких женщин, которые работают в этом музее.

Со временем Борис начинает зарабатывать деньги, бросает пить и задумывается о том, чтобы начать новую жизнь. Но все рушится после того, как его бывшая жена приезжает к нему с плохой для него новостью. Она решает уехать в Америку и хочет забрать с собой дочь. Жена уговаривает Бориса лететь с ней, но главный герой не желает уезжать в чужую страну, так как не понимает, что он там будет делать, он решает остаться. Разбитый и одинокий Борис снова начинает много пить и разрушать свою жизнь. В этой истории нет глубокого смысла, это просто рассказ о человеческой жизни и то, как многие люди теряют себя. Произведение также показывает, как алкоголь может разрушить жизнь человека.

Читать краткое содержание Заповедник. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Довлатов. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок Заповедник

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Игорное заведение в Париже. Примерно 1829 год. Появляется юноша, который проигрывает последнюю золотую монетку в азартную игру. Его этот факт очень печалит, поэтому он решает свести счеты с жизнью.

Эрих Мария Ремарк родился 22 июня в 1898 году. Детство прошло в городе Германской империи Оснабрюк. В семье был вторым ребёнком. В силу того, что его отец Петер Ремарк был переплётчиком, в доме постоянно находилось огромное

Художника Петрова эвакуировали из Москвы в большой среднеазиатский город, из которого его призвали на фронт на втором году войны.

Пьеса Джорджа Гордона Байрона Каин, написанная в 1821 году, стала главным достижением его трагической драматургии. Поэт представил её как мистерию, так называли средневековые драмы с религиозным сюжетом

Первые части произведения содержат в себе наставления молодым людям: важно стремиться к достижению правильных, не материальных и сугубо личных, целей в жизни, быть интеллигентным независимо от образа жизни и окружения

Источник

shvetsovmn

Лучше старенький ТТ, чем дзюдо и карате 🙂

Пост навеян прочтением повести Сергея Довлатова «Заповедник».

Справка
Автор: Сергей Донатович Довлатов
Полное название: «Заповедник »
Жанр: повесть
Язык оригинала: русский
Годы написания: 1977-1983
Год публикации: 1983
Количество страниц (А4): 91

Главный герой работает в заповеднике, зарабатывает деньги, перестает пить, находит достаточно шаткое равновесие. Это равновесие заканчивается, когда к нему приезжает бывшая жена и сообщает, что хочет уехать в Америку, увезти их дочь. Она также уговаривает уехать и его самого, но Борис не понимает, что он будет делать в другой стране и отказывается принять такое решение. Он снова начинает пить, а в конце повести возвращается в Ленинград, чтобы проводить в аэропорт бывшую жену. После ее отъезда он уходит в запой и пьет много дней.

Смысл
Мне всегда тяжело выразить словами, какой же смысл той или иной книги Довлатова: наверное, смысл просто в настоящей человеческой жизни без прикрас.

Вывод
Книги Довлатова меня частенько выручают, когда я не знаю, что почитать. В таких случаях беру Довлатова и наслаждаюсь. Рекомендую всем!

Записи из этого журнала по тегу «Довлатов Сергей»

Пост навеян прочтением записных книжек Сергея Довлатова «Соло на ундервуде» и «Соло на IBM». Справка Автор: Сергей Довлатов…

Пост навеян прочтением повести Сергея Довлатова «Филиал». Справка Автор: Сергей Донатович Довлатов Полное название: «Филиал…

Пост навеян прочтением повести Сергея Довлатова «Иностранка». Справка Автор: Сергей Довлатов Полное название: «Иностранка…

Пост навеян прочтением сборника рассказов Сергея Довлатова «Наши». Справка Автор: Сергей Довлатов Полное название: «Наши «…

Пост навеян прочтением короткого размышления Сергея Довлатова «Достоевский против Кожевникова». Справка Автор: Сергей…

Пост навеян прочтением короткого рассказа Сергея Довлатова «Хочу быть сильным». Справка Автор: Сергей Довлатов Полное…

Пост навеян прочтением короткого выступления Сергея Довлатова «Как издаваться на западе?». Справка Автор: Сергей Довлатов…

Пост навеян прочтением короткого рассказа Сергея Довлатова «Эмигранты». Справка Автор: Сергей Довлатов Полное название:…

Источник

“Заповедник” Довлатов

“Заповедник” Довлатова это одно из самых легких и приятных произведений. Не смотря на весь юмор, которым так сильно наполнена книга, послевкусие всё же очень грустное. Главный герой тридцатилетний литератор, который так и ничего не добился в своей карьере. Его произведения не печатают, о нем плохо отзываются критики и совсем вычеркнули из своего ближнего круга. Из-за неудач в работе он начинает пить, уходить в запои и тем самым вредить дорогим людям: любимой жене Тане и маленькой дочке, которая так часто болеет. Он не стесняется жить на зарплату жены, залезать в долги, да и попросту прожигать свою жизнь. По советам друзей он уезжает на Пушкинские горы, с мыслью о целебных свойствах этих мест, он обустраивается сначала в отеле, затем в разваленной хатке с хозяином алкашом. Работая в том же месте, где жил и творил сам Пушкин, главный герой прекращает пить, он даже начинает копить деньги и часть из них отправлять семье. Стоило ему лишь наладить свою жизнь, приезжает его жена с новостью о том, что они с дочкой уезжают в Америку. Она зовет его с собой, но из-за патриотизма он все же остается в России (и из-за страха что-то менять и страха что он безталантщина). Этот переломный момент заставляет его снова пуститься во все тяжкие. Лишь телеграмма жены заставляет его снова прийти в себя, он в последние минуты успевает отправиться в Ленинград чтобы попрощаться с любимой женой и дочкой.

Рассказ не зря назван “Заповедник”, все персонажи окружающие главного героя в Пушкинских горах, похоже на животных (у них даже потребности совпадают, все женщины хотят мужика, а мужики хотят заработать денег на вино и женщин), каждый является интересным экземпляром для наблюдения. У них есть свои истории из жизни и сопоставив их с жизнью главного героя, понимаешь, что он не так уж и плох, в нем есть что-то хорошое, есть ещё шанс на светлое будущее. Мне также понравилось, как автор описывает туристов приезжающих на экскурсии в заповедник, они не заинтересованы самим Пушкиным, они лишь хотят поставить мысленную галочку в голове о том, что посетили место, где гулял сам Пушкин. Пушкин интересен всем и в тоже время никому. В музее экспонаты липовые, экспозиции тоже.

Затем появилась некрасивая женщина лет тридцати — методист. Звали ее Марианна Петровна. У Марианны было запущенное лицо без дефектов и неуловимо плохая фигура.

Я объяснил цель моего приезда. Скептически улыбаясь, она пригласила меня в отдельный кабинет.

Я испытал глухое раздражение.

Так, думаю, и разлюбить недолго.

— А можно спросить — за что?

Я поймал на себе иронический взгляд. Очевидно, любовь к Пушкину была здесь самой ходовой валютой. А вдруг, мол, я — фальшивомонетчик…

— За что вы любите Пушкина?

— Давайте, — не выдержал я, — прекратим этот идиотский экзамен. Я окончил среднюю школу. Потом — университет. (Тут я немного преувеличил. Меня выгнали с третьего курса.) Кое-что прочел. В общем, разбираюсь… Да и претендую всего лишь на роль экскурсовода…

К счастью, мой резкий тон остался незамеченным. Как я позднее убедился, элементарная грубость здесь сходила легче, чем воображаемый апломб…

— И все-таки? — Марианна ждала ответа. Причем того ответа, который ей был заранее известен.

— Ладно, — говорю, — попробую… Что ж, слушайте. Пушкин — наш запоздалый Ренессанс. Как для Веймара — Гете. Они приняли на себя то, что Запад усвоил в XV–XVII веках. Пушкин нашел выражение социальных мотивов в характерной для Ренессанса форме трагедии. Он и Гете жили как бы в нескольких эпохах. «Вертер» — дань сентиментализму. «Кавказский пленник» — типично байроническая вещь. Но «Фауст», допустим, это уже елизаветинцы. А «Маленькие трагедии» естественно продолжают один из жанров Ренессанса. Такова же и лирика Пушкина. И если она горька, то не в духе Байрона, а в духе, мне кажется, шекспировских сонетов… Доступно излагаю?

— При чем тут Гете? — спросила Марианна. — И при чем тут Ренессанс?

— Ни при чем! — окончательно взбесился я. — Гете совершенно ни при чем! А Ренессансом звали лошадь Дон Кихота. Который тоже ни при чем! И я тут, очевидно, ни при чем.

— Успокойтесь, — прошептала Марианна, — какой вы нервный… Я только спросила

«За что вы любите Пушкина. »

— Любить публично — скотство! — заорал я. — Есть особый термин в сексопатологии…

Дрожащей рукой она протянула мне стакан воды. Я отодвинул его.

— Вы-то сами любили кого-нибудь? Когда-нибудь.

Не стоило этого говорить. Сейчас она зарыдает и крикнет:

«Мне тридцать четыре года, и я — одинокая девушка. »

— Пушкин — наша гордость! — выговорила она. — Это не только великий поэт, но и великий гражданин…

По-видимому, это и был заведомо готовый ответ на ее дурацкий вопрос.

Только и всего, думаю?

— Ознакомьтесь с методичкой. А вот — список книг. Они имеются в читальном зале. И доложите Галине Александровне, что собеседование прошло успешно…

— Спасибо, — говорю, — простите, что был невоздержан.

Я свернул методичку и положил в карман.

— Аккуратнее, у нас всего три экземпляра.

Я вытащил методичку и попытался ее разгладить.

— И еще, — Марианна понизила голос, — вы спросили о любви…

— Это вы спросили о любви.

— Нет, это вы спросили о любви… Насколько я понимаю, вас интересует, замужем ли я? Так вот, я — замужем!

— Вы лишили меня последней надежды, — сказал я, уходя

Как писал Андрей Арьев: «Достоинство довлатовской позиции в «Заповеднике» очевидно: ни к кому из персонажей автор не относится со злым чувством, какую бы досаду ни вызывали у него порой их так называемые прототипы. Там, где любое общественное мнение подозревает в человеческом поведении умысел и злую волю, Довлатов-прозаик обнаруживает живительный, раскрепощающий душу импульс».

— Поэт то и дело обращался к няне в стихах. Всем известны такие, например, задушевные строки…

Тут я на секунду забылся. И вздрогнул, услышав собственный голос:

Ты еще жива, моя старушка,

Жив и я, привет тебе, привет!

Пусть струится над твоей избушкой…

Я обмер. Сейчас кто-нибудь выкрикнет:

«Безумец и невежда! Это же Есенин — „Письмо к матери“…»

Я продолжал декламировать, лихорадочно соображая:

«Да, товарищи, вы совершенно правы. Конечно же это Есенин. И действительно — „Письмо к матери“. Но как близка, заметьте, интонация Пушкина лирике Сергея Есенина! Как органично реализуются в поэтике Есенина…» И так далее.

Я продолжал декламировать. Где-то в конце угрожающе сиял финский нож… «Тра-та-тита-там в кабацкой драке, тра-та-там под сердце финский нож…» В сантиметре от этого грозно поблескивающего лезвия мне удалось затормозить. В наступившей тишине я ждал бури. Все молчали. Лица были взволнованны и строги. Лишь один пожилой турист со значением выговорил:

Над утесами плеч возвышалось бурое кирпичное лицо. Купол его был увенчан жесткой и запыленной грядкой прошлогодней травы. Лепные своды ушей терялись в полумраке. Форпосту широкого прочного лба не хватало бойниц. Оврагом темнели разомкнутые губы. Мерцающие болотца глаз, подернутые ледяною кромкой, — вопрошали. Бездонный рот, как щель в скале, таил угрозу.

Братец поднялся и крейсером выдвинул левую руку. Я чуть не застонал, когда железные тиски сжали мою ладонь.

Затем братец рухнул на скрипнувший стул Шевельнулись гранитные жернова. Короткое сокрушительное землетрясение на миг превратило лицо человека в руины. Среди которых расцвел, чтобы тотчас завянуть, — бледно-алый цветок его улыбки.

Кузен со значением представился:

— Борис, — ответил я, вяло просияв.

— Вот и познакомились, — сказала Таня.

И ушла хлопотать на кухню.

Я молчал, как будто придавленный тяжелой ношей. Затем ощутил на себе взгляд, холодный и твердый, как дуло.

Железная рука опустилась на мое плечо. Пиджачок мой сразу же стал тесен.

Помню, я выкрикнул что-то нелепое. Что-то до ужаса интеллигентное:

— Вы забываетесь, маэстро!

— Молчать! — произнес угрожающе тот, кто сидел напротив.

— Ты почему не женишься, мерзавец?! Чего виляешь, мразь?!

«Если это моя совесть, — быстро подумал я, — то она весьма и весьма неприглядна…»

Я начал терять ощущение реальности. Контуры действительности безнадежно расплывались. Брат-пейзаж заинтересованно тянулся к вину.

Я услышал под окнами дребезжание трамвая. Шевельнув локтями, поправил на себе одежду.

Затем сказал как можно более внушительно:

— Але, кузен, пожалуйста, без рук! Я давно собираюсь конструктивно обсудить тему брака. У меня шампанское в портфеле. Одну минуточку…

И я решительно опустил бутылку на гладкий полированный стол…

Так мы и поженились

Брата, как позднее выяснилось, звали Эдик Малинин. Работал Эдик тренером по самбо в обществе глухонемых

Сказать, что чтение доставило удовольствие – это слишком бледно, чтобы охарактеризовать полученную смесь чувств и ассоциаций, богатство эмоций и эйфорию от великолепного языка. И хотя герой вовсе не похож на нынешних кумиров девичьих грез, но как же он при этом жалостливо обаятелен. Редкий случай, когда в одном произведении сочетаются черты памятника ушедшей эпохи и неустаревшего современного взгляда на жизнь. Если доведется побывать в Пушгорах сегодня, Вы с удивлением обнаружите, что не так уж там все и изменилось. Построен новый отель, дороги и стоянки, но историческая Турбаза стоит по-прежнему! Да и люди, скорее всего, в целом остались теми же. И там по-прежнему подают на завтрак по кубику сливочного масла на блюдечке, и на столиках стоят салфетки, разрезанные уголками, для экономии. И так же неспешно течет речка, и колышется трава на лугу, и стоит странная, почти потусторонняя, гипнотическая тишина, нарушаемая шумом ветра и шелестением листвы, если Вы, конечно, отобьетесь от гомонящих экскурсантов и уйдете с основных туристических троп, отринув столичную торопливость и привычку к расписанию.

Короче, зашел я в лесок около бани. Сел, прислонившись к березе. И выпил бутылку «Московской», не закусывая. Только курил одну сигарету за другой и жевал рябиновые ягоды…

Мир изменился к лучшему не сразу. Поначалу меня тревожили комары. Какая-то липкая дрянь заползала в штанину. Да и трава казалась сыроватой.

Потом все изменилось. Лес расступился, окружил меня и принял в свои душные недра. Я стал на время частью мировой гармонии. Горечь рябины казалась неотделимой от влажного запаха травы. Листья над головой чуть вибрировали от комариного звона. Как на телеэкране, проплывали облака. И даже паутина выглядела украшением…

Я готов был заплакать, хотя все еще понимал, что это действует алкоголь. Видно, гармония таилась на дне бутылки

Книжная лига

12.7K пост 59K подписчиков

Правила сообщества

Мы не тоталитаристы, здесь всегда рады новым людям и обсуждениям, где соблюдаются нормы приличия и взаимоуважения.

При создании поста обязательно ставьте следующие теги:

«Ищу книгу» — если хотите найти информацию об интересующей вас книге. Если вы нашли желаемую книгу, пропишите в названии поста [Найдено], а в самом посте укажите ссылку на комментарий с ответом или укажите название книги. Это будет полезно и интересно тем, кого также заинтересовала книга;

«Посоветуйте книгу» — пикабушники с удовольствием порекомендуют вам отличные произведения известных и не очень писателей;

«Самиздат» — на ваш страх и риск можете выложить свою книгу или рассказ, но не пробы пера, а законченные произведения. Для конкретной критики советуем лучше публиковаться в тематическом сообществе «Авторские истории».

Частое несоблюдение правил может в завлечь вас в игнор-лист сообщества, будьте осторожны.

Не дожил до интернета. Был бы популярным сетевым автором. )

А тема одиночества. Так и хочется тоном одессита сказать «Ой, таки кому вы рассказываете?!»

Ответочка

Ответ на пост «Пикабу! Остановитесь!»

Пельмени

В канун того Нового года большинство наших друзей внезапно оказались в отношениях. Причем на стадии: «мне никто не нужен кроме тебя и все мои друзья для меня ничто». Все они планировали: «встретить Новый год как в сказке, только ты и я!», что означало: «секс под бой курантов».
Нас осталось четверо. Четверо бывших одноклассников, решивших, что они не задроты-неудачники, а серьезные люди, которые сами, по своей воле, а не по стечению обстоятельств, хотят встретить Новый год в исключительно мужской компании.
Провели предновогоднее совещание и самый умный из нас, назовем его Сережа, сказал, что мужской Новый год требует мужского застолья. Поэтому пить мы будем водку, а есть пельмени. Причем пельмени сделаем сами и обязательно тридцать первого декабря. Такие правила.
Мы не стали спорить. Пельмени так пельмени. Днем накануне Нового года мы оккупировали кухню у меня дома и принялись за дело. Сережа, будучи нашим идейным вдохновителем сказал, что пельмени мы будем готовить по особому рецепту с тройным фаршем, в связи с чем накануне, на рынке были куплены говядина, свинина, баранина, лук, черный перец и чеснок.
Мы полностью погрузились в процесс, периодически выпивая по рюмке водки. Сережа заявил, что это необходимо для соблюдения процедуры. По его плану мы должны были налепить достаточное количество пельменей и поставить их варить таким образом, чтобы первая партия была готова как раз к началу новогодней речи Президента.
Примерно к одиннадцати вечера стало понятно, что все идет по плану, только мы все уже не совсем в форме. Что не удивительно, так как мы весь день только пили, но практически ничего не ели.
Сережа, как настоящий руководитель нашел выход из положения. Он сказал, что пельмени мы поставим на балкон, чтобы они подмерзли, а сами пойдем ненадолго проветриться.
Я подумал, что это отличный план, так как вспомнил, что надо погулять с собакой, о которой я в кулинарном угаре совершенно забыл, что ее совершенно не обидело, собака притворялась невидимой, аккуратно поедая оставленные без присмотра шматки фарша.
Мы вышли в новогодний вечер с его желтыми рвущими темноту фонарями, ощущением неизбежного праздника и освежающей снежной крупой в лицо и за шиворот.
Справа от входной двери дворник насыпал огромный сугроб. Мы остановились и стали смотреть на него, потом Сережа сказал, что я должен прыгнуть в этот сугроб с козырька подъезда.
Я спросил, чем обусловлен такой выбор? Сережа ответил, что подъезд мой, значит и прыгать мне. Возразить было нечего, и я шагнул в сторону сугроба. Собака, преградила мне дорогу и легким взмахом хвоста стала отговаривать меня от этой затеи. Я сказал коллегам, что собака не хочет, чтобы я прыгал. Они сказали, что я хуже подкаблучника, раз прислушиваюсь к мнению собаки, Сережа сказал, что он сейчас покажет, как это делают мужики.
Сережа вошел в сугроб точно и плотно, как клинок в ножны. Он успел поднять над головой руки и теперь они торчали из снега словно странный геодезический знак. Мы несколько минут восхищались, а потом стали удивляться, что он не вылезает. Еще через несколько минут выяснилось, что он уже давно пытается вылезти, но не может. Решили прокапываться к нему сбоку, нам почему-то показалось это правильным. Два раза промахивались, но с третьего раза заиндевелого Сережу извлекли из плена.
Мы собрались вести его домой для разморозки, но Сережа вырвался и заявил, что это непорядок, он заявил, что мы очень неаккуратно его откопали и разбросали везде снег. Теперь его нужно сложить обратно, если мы хоть немного уважаем дворника, то есть человека труда!
Мы уважали дворника и сложили снег обратно. Ну как смогли.
Вернувшись домой, мы мало чем отличались от внутрисугробного Сережи. Нужно было срочно согреться и ставить варить пельмени, время приближалось к двенадцати. Мы хором выпили по полстакана водки с перцем, чтобы снять симптомы простуды.
Нам всем вдруг одновременно стало понятно, что вот сейчас мы минутку посидим, и сразу пойдем пельмени варить.
Очнулись мы на рассвете первого дня нового года.
Пельмени на завтрак ничуть не хуже, чем на новогодний ужин.
Тем более с тройным фаршем.

Источник

«Заповедник» Довлатова: в чем, по-моему, ошибся писатель в своей знаменитой повести

Приблизительное время чтения: 4 мин.

Я прочел «Заповедник» как раз там, в Святых Горах. Прямо там и купил, в усадьбе Михайловское. И первая реакция моя после прочтения — возмущение. От того, насколько не сходилось то, что я обрел и прочувствовал в Пушкинском заповеднике, с довлатовской повестью. А потом, разговаривая с простыми людьми в этом удивительном месте, стал у них учиться сочувствовать и прощать…

Почему всей душой я воспротивился довлатовскому «Заповеднику»? Не потому, что не может быть там персонажей, каких он вывел. Люди — разные. Наверное, Довлатова в то время больше всего волновала проблема лицемерия. На фоне личных метаний, переживаний. И показное, «совковое» (как некоторые говорят, сам я не приемлю этого слова), лживое искал и «находил» во всем. Думал, что находит.

Но прошло время. И образы какого-то стукача, который является «вместо Пушкина», наивность экскурсоводов и экскурсантов (с их детскими вопросами), претензии к гейченковской (Семен Степанович Гейченко — пушкинист, музейный работник, многолетний директор музея-заповедника «Михайловское», по сути воссоздавший его заново после Великой Отечественной войнф. — Прим. ред.) «лубочной», пропагандистской тактике — они теперь выглядят просто. ничтожными. На фоне проверки временем. По плодам, какие мы можем оценить только теперь, после того, как ушли из жизни и Довлатов, и Гейченко.

Сейчас совершенно ясно, что без тогдашнего, пусть чудного и «фанатического», но честного, гигантского труда Гейченко и многих-многих иных людей могло бы не случиться Чуда. А Пушкинский заповедник остается (и сейчас это ценно вдесятеро!) Чудом. Одним из самых потрясающих мест в России.

Там удалось на огромном пространстве сохранить или воссоздать святыни, архитектурные и парковые ансамбли, археологические памятники нашего Средневековья. И все это посреди удивительной красоты русской природы, ничем не испорченной, не изгаженной.

После того как на руинах Воронича поклонишься могильным крестам тех, кто вернул нам Святогорье (да и многое еще на Псковщине), смириться с духом этой книги? — Нет, это совершенно невозможно. Только жалко, очень жалко автора. Он-то думал, конечно же, о другом, имел своим резоны. Но выглядит сейчас все это как очень большая ошибка, неправда, что-то некрасивое и напрасное.

Впрочем, Заповедник (реальный, не-книжный) — настолько большое явление, что он в защите от автора книги не нуждается, нисколько. Довлатовский «Заповедник» там спокойно стоит в продаже всюду; домик, где он жил, вроде бы стал музеем. И это для меня показатель того, что в реальности для Довлатова Святые горы — то место, где его никогда и никто не обидел и не осудил, ни при жизни, ни теперь.

А местные жители и сегодня говорят о нем: «Не обижайтесь вы на него, хороший был человек. Только алкоголик. Наберет портвейна, сунет в реку — охлаждаться, проведет экскурсию — выпьет бутылку, потом еще одну проведет, если сможет… Трудно было с ним начальству…» И никто на него не в обиде. Ведь это действительно большая человеческая трагедия. Если только их слова не такая же смесь правды и откровенного вымысла, которая свойственна псевдодокументальным (с реальными фамилиями) довлатовским повестям.

Довлатов больше всего боялся пошлости — в ее классическом понимании XIX века, как подделки — и от этого страха дошел до отрицания вообще всего вокруг, мол, в Советской России всё — пародия на жизнь, всё пошлость. Даже священное для интеллигента место — место ссылки Пушкина в его родовом гнезде. И только оказавшись в Америке, там, где и появился «Заповедник» (да и все остальные его крупные произведения — благодаря тому, что нашелся гениальный редактор, сумевший буквально вылепить их из довлатовского интереснейшего, но разрозненного материала), автор понял, что нет ничего лучше этого Заповедника. И честно в этом признался.

А как отнеслись к Довлатову Святые Горы — это средоточие нашей истории и культуры? С пониманием, состраданием и признанием таланта. А то, что казалось Довлатову пошлостью, — это, пожалуй, все просто ушло. Довлатов ошибся. Для него, как человека культуры, пушкинские места — священные. Не по-христиански, по-своему. И, отвергая в Заповеднике подлинность, он пытался доказать — прежде всего себе самому, — что нет ничего, за что можно зацепиться в своем Отечестве. Но слава Богу и огромное спасибо добрым людям: святые и священные для каждого места у нас есть. И не случайно в Святых Горах есть место музею Довлатова и книге с его «Заповедником».

. Если кто-то еще не бывал там, в тех местах, на Псковщине, поезжайте обязательно. Хотя бы раз в жизни, но там, уверен, необходимо побывать каждому. В России много удивительных мест. Но это — особенное.

Источник