Зеленый рыцарь о чем книга
«Зеленый рыцарь. Легенды зачарованного леса»: Сказки из прошлого и настоящего
Эллен Датлоу и Терри Виндлинг собрали и опубликовали великое множество антологий. В том числе с 1988-ого по 2008-ой знаменитые сборники серии «Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези» (с 2004-ого года им помогали Келли Линк и Гевин Дж. Грант). Правда, это на русском так публиковалось, на языке оригинала все гораздо лаконичней: «The Year’s Best Fantasy & Horror». «Зеленый рыцарь. Легенды зачарованного леса» в 2002-ом году открыл цикл антологий мифологического фэнтези для подростков. И этот адресный момент надо запомнить.
Составители предложили авторам вдохновиться фигурой Зеленого человека. На стенах средневековых церквей часто встречается изображение этого языческого образа: лицо в окружении ветвей и листьев, часто сотканное из них, будто бы прорастающее в кроне деревьев. Исследователи связывают Зеленого человека с Джеком-в-зеленом, древесным духом из народных преданий, который олицетворяет собой не только сакральное пространство дремучего леса, но еще и бесконечное перерождение природы. Такая тема явно должна была вдохновить авторов на мрачные и жуткие истории, построенные на жестокой мифологической основе. Прочитав «Вступительное слово…» от Терри Вилдинг, в котором дается емкий обзор использования в мировой литературе образа леса как территории инициации и соприкосновения с прошлым этого мира, так и ждешь, что дальше будут исключительно страшные чудеса. Но не забывайте про целевую аудиторию этой антологии. Да, это подростки. И ничего по-настоящему страшного не случится.
Почти все тексты отличаются простой фабулой и достаточно простым стилем изложения. По первому пункту (простая фабула) выделяется только «Среди листвы такой зеленой» Танит Ли. Здесь мы имеем весьма запутанную историю двух сестер, которые хотели от жизни примерно одинакового (того, чего хотят все бедные и несчастные люди), но получили принципиально разное. При этом вдруг оказалось, что добрая сестра в глубине души была далеко не такой уж и доброй, а злая оказалась по итогу не такой уж и злой. А чтобы это показать, автор дала первой предельно материальное воплощение ее желания, а второй – метафизическое. По второму пункту (простой стиль) из общей череды выделяются два текста: «Мир, нарисованный птицами» Кэтрин Вас и «Али Анугне О Кхаш (Мальчик, который был)» Кэролин Данн. Написаны эти рассказы витиевато и избыточно, в них есть налет сюрреализма. Сделаны же они на принципиально разном материале: в первом случае это легенда с Азорских островов, во втором – сказание индейцев чокто. При этом у Кэтрин Вас получился натуральный магический реализм, заставляющий вспомнить всех этих латиноамериканцев, а Кэролин Данн написала добротный образчик ориентальной фэнтези, в котором автор стремится передать мироощущение наших далеких предков.
Больше половины текстов объединяет сюжет о подростке (или ребенке), который сталкивается с чудесами мифического леса. Что любопытно, по больше части это девочки. Создается впечатление, что лицам мужского пола отказано в способности почувствовать архаичную магию. Таких тут нашлось всего двое: в «Чарли, идем с нами!» Мидори Снайдер и в «Пагодах Сибура» Майкла Шейна Белла. Но по силе впечатления выделяется из череды этих рассказов совершенно другой текст: «Древо пустыни» Эммы Булл. По сути это история взросления обычной девчонки в заштатном американском городке. Мы многое узнаем о ее банальной жизни: вся эта школьная иерархия, скучные вечеринки, мечты о большем, разочарование в старых подругах. Короче говоря, то, что любят описывать в романах для девочек (есть такой жанр, ага). Элемент сверхъестественного введен в текст, кажется, исключительно для того, чтобы попасть в антологию. Но при этом все это написано так живо, персонажи получились такими яркими, события даются столь кинематографично, что у этого рассказа явно есть шансы остаться в памяти читателя, когда все остальные забудутся. Эмма Булл замечает в комментарии к своему рассказу, что ей хотелось бы написать роман про всех этих персонажей. Она так этого и не сделала, что жаль – у «Древа пустыни» есть хороший потенциал в том, чтобы стать чем-то большим.
Часть текстов представляют собой переработку сказок и легенд. Есть тут и полные провалы. Например, «Фи, фо, фу, фру и все такое» Грегори Магвайра. По идеи это должно быть юмористическое фэнтези, но сложно представить, что кого-то по-настоящему развеселит кривое переосмысление сказки про Джека и бобовый стебель. Есть и достаточно любопытные попытки сделать новую историю из старых элементов. Например, «Зеленое слово» Джеффри Форда. Из европейских сказок и артуриановских легенд Форд кует рассказ про противостояние христианства и язычества. Получилось любопытно, но все-таки не настолько, чтобы объявить этот текст лучшим в сборнике. Да-да, лучшим все-таки стоит признать «Древо пустыни» Эммы Булл.
Что отрадно, не все авторы пошли путем буквального представления дремучего леса на страницах своих текстов. Этот образ понимается некоторыми из них предельно широко: фейри можно и в Нью-Йорке («Центральный парк» Делии Шерман), волшебный лес пускает ростки и в пустыне (все то же «Древо пустыни» Эммы Булл), сумасшедший может создать собственную чащу из банального мусора («Отбросы» Кейт Коджа), маленький Морис Равель встретил волшебный народец на развалинах гончарной фабрики (уже упоминающиеся «Пагоды Сибура» Майкла Шейна Белла). При этом рассказы в антологии выстроены таким образом, что читатель в некотором смысле переходит из ландшафта в ландшафт, это позволяет увидеть все разнообразие волшебных мест, возникших в головах у авторов.
«Зеленого рыцаря. Легенды зачарованного леса» отличает не только разнообразие пространств, но и разнообразие жанров. Тут есть не только проза, но и поэзия. Да, стихотворений маловато (всего три), но зато читатель узнает, что Нил Гейман и стихами балуется. Собственно, именно с его стихотворения «Уйду в леса» и начинается это собрание историй о притягательной силе первозданных лесов. И как во всяком собрании, что-то читателю понравится, что-то нет. Но в любом случае путешествие вышло занятное.
Легенда о Зелёном рыцаре (роман и его адаптация)
В конце XIV века одному очень известному английскому автору пришло в голову сочинить рыцарский роман. Автор считал себя настолько известным, что не счел нужным даже косвенно представиться, полагаясь на память потомков. Потомки его подвели. До нас дошло только его произведение, написанное аллитерационным стихом «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь».
Сей куртуазный роман считается высочайшим достижением английской, средневековой литературы, и написан с такой педантичностью, словно автор влюблен в главного героя. В нем сэр Гавейн – идеальный рыцарь, еще не совершивший ратных подвигов, скромный, точно монах-отшельник и обходительный, как истинный дворянин. В своем странствии к Зеленой часовне, он преодолевает множество препятствий, попутно устами автора донося до слушателей значение слов «честь», «долг» и «товарищество», а заодно предлагая задуматься о неотвратимости смерти и силе человеческого духа.
ВАЖНО! Прежде чем читать статью я настоятельно рекомендую сперва сохранить ее и ознакомиться хотя бы фильмом. Здесь будет затронут сюжет кинокартины и средневекового романа, их связь и множество отсылок к английской истории. Тех же, кто уже успел посмотреть его, я приглашаю в увлекательное путешествие в диковинный мир средневековых легенд.
Когда режиссер «Истории призрака» Дэвид Лоури объявил, что будет работать над киноадаптацией рукописи о приключениях сэра Гавейна, я стал внимательно следить за его работой. В итоге фильм вышел спустя два года и удивлению моему не было предела. Да, протагонист в нем сэр Гавейн, племянник Артура, и коня его зовут Гринголет, но в то же время – это какой-то другой герой. Хотя, не герой, и даже не рыцарь, а некое его подобие, женственное и безвольное, аки сэр Топас у Джеффри Чосера. Высшие силы благоволят ему, как только могут: подсылают милосердных разбойников, возвращают украденный топор, дарят оберег в виде лисы и даже коня отдают. Гавейн предстает настолько жалким персонажем, что сам Зеленый рыцарь косвенно отговаривает его идти в часовню.
Это ни в коей мере не значит, что фильм плохой, но надо понимать, что ни одно кинопроизведение не затмит книжный оригинал и не сумеет вобрать все сюжетные линии. Я долго анализировал смысловые пласты, которые Дэвид Лоури вложил в сценарий, размышлял, почему он так сильно сместил акценты, но понял его хитрый замысел только после того как перечитал роман. Посему на протяжении статьи я буду то и дело ссылаться на него.
Зеленой зелени зеленей
Важной сценой в фильме является опенинг с пылающей фигурой короля Гавейна. Он необходим для понимания двойной развязки, которую часто неверно истолковывают зрители и некоторые критики. Режиссёр показывает нам будущее, а зловещий женский голос убеждает, что после правления Артура ничего хорошего королевство не ждет.
Далее действие сквозь огонь переносится в прошлое. В нём Гавейн – молодой паж при дворе короля живет своей жизнью, а вернее прожигает ее в пьянстве и плотских утехах со шлюхой Эссель. На Рождество он тоже просыпается с похмельем. Гавейн не чувствует себя великим и сам об этом говорит, как в романе, так и в фильме. Уважают его только потому что он племянник короля.
Гавейна воспитывает мать – Моргана, которая очень беспокоится за его образ жизни. Изгнанная из Камелота, ведьма живет в башне со своими ученицами, и именно она становится зачинщицей грядущей игры.
В романе и в киноадаптации мотивы появления Зеленого рыцаря разнятся. В фильме его вызывает мать Гавейна, в надежде, что ее изнеженный сын разбудит в себе мужчину. Попытка, на мой взгляд, сомнительная. В то утро у Гавейна при себе даже меча не было, а в часовне хватало храбрых рыцарей, способных перехватить инициативу, но так уж решил сценарист.
В романе рыцарь тоже приходит по воле ведьмы Морганы, дабы погубить или хотя бы высмеять соратников Артура, а заодно напугать королеву. Важная особенность заключается в том, что в фильме имя колдуньи не упоминается. Однако в интервью режиссёр утверждает, что перед нами именно Моргана, а не Моргауза (подлинная мать Гавейна и старшая сестра Морганы), и это первое существенное изменение, пусть и допустимое в рамках легенды.
Далее действие переносится в первый день нового года, на праздник Рождества. Старый Артур и его королева Гвиневра пируют в окружении рыцарей круглого стола. Особого внимания здесь заслуживает медальон на груди короля. На нем изображена пентаграмма. В романе пятиконечная звезда описана следующим образом:
«Пять вершин у прекрасного знака, прямая линия пересекается с предыдущими, в неразрывном пятиединстве соединяясь. Как слышал я, это в землях английских, зовется узлом без конца и начала».
В фильме ее носит величайший из королей, поскольку звезда эта символизирует главные рыцарские добродетели, а количество лучей ее равно числу испытаний, которые далее проходит Гавейн: Благочестие, Щедрость, Вежливость, Целомудрие и Дружба. В романе же число пять считается сакральным.
Пролетает год. Гавейн за это время почему-то стал героем для всех, хотя никаких подвигов не совершал. Он все также живет с Эссель и прикладывается к бутылке, пока в один из вечеров его не посещает Артур. Пришло время исполнить клятву. Гавейн о ней и помнить перестал, считая все нелепой игрой. Фактически он готов был нарушить данное слово, и это уже второй по счету поступок недостойный рыцаря.
Разбойники и голова Винифред
Путешествие Гавейна начинается на юге Британии. В романе Томаса Мэлори «Смерть Артура» как раз там находился Камелот. Разбитая дорога ведет странника на север в сторону Уэльса, в царство суровой природы, хвойных лесов и мокрого камня. В этом странствии воплощается обряд взросления, популярный у некоторых народов раннего средневековья. Юноша уходит в глушь и выживает там как может, возвращаясь домой уже мужчиной.
Вскоре Гавейн набредает на поле брани, по которому разгуливает простолюдин. Спросив у него дорогу к Зеленой часовне, он собирается уехать, но вдогонку получает упрек в скаредности. Гавейну невольно приходится заплатить нищему за помощь, после чего в соседнем лесу его разлучают с имуществом разбойники. С трудом освободившись от пут Гавейн бросается наутек, даже не подумав забрать свой меч – символ власти для средневекового лорда. Рыцарь так бы не поступил.
Здесь же происходит важная встреча. Блуждая по лесам, он впервые видит лиса. В английском фольклоре лис относится к фигуре трикстера, то есть обманщика. В средневековье лиса именовали «Ренаром», в честь персонажа известного эпоса. Он и сейчас популярен в западной культуре, а имя его давно стало нарицательным. И по сей день Ренар изображается в образе хитреца или разбойника, пусть и не обделённого мудростью.
Впервые Ренар упоминается в лотарингских сказках, а в XII веке появляется в качестве главного героя французского эпоса «Роман о Лисе». Лис, как и куница, в представлении средневекового человека отождествлялся с изворотливостью и хитростью. Это сатирическая фигура, а его рыжий цвет был сопоставим с цветом нечистой силой, как и сама фигура лиса иногда могла воплощать дьявола.
В романе появление лиса символично (он олицетворяет метания Гавейна в преддверье смертельной опасности). Лорд Бертилак преследует его по лесу, с огромным трудом настигает и убивает. В фильме появление Ренара наводит нас на мысль о некоем подвохе, уготованном герою, но это и есть обман. Сценарист использует трикстер против зрителей, а сам лис оказывается весьма полезен.
Однако до тесного знакомства с лисом происходит встреча с юной отшельницей по имени Винифред. Сбежав от разбойников, Гавейн укрывается в заброшенном доме и засыпает в кровати на втором этаже. Ночью к нему приходит девушка и, возмущенная вторжением в ее опочивальню, просит найти её голову! Позже оказывается, что в этом доме точно также гостил некий лорд. За отказ сблизиться с ней, он отрезал Винифред голову и бросил ее в ручей, где та теперь и лежит. На просьбу достать ее оттуда Гавейн совершает еще одну ошибку. Он спрашивает, что ему за это будет. Ни один рыцарь не стал бы торговаться с дамой, попавшей в беду.
Тем не менее просьбу Гавейн исполняет, но благословение Винифреды на самом деле уже утрачено. После его вопроса это уже не помощь, а сделка и призрак платит ему за неё, возвращая топор Зеленого рыцаря, украденный разбойниками. Этот эпизод полностью отсутствует в романе, так же, как следующий…
На просторах северного Уэльса Гавейн и лис находят обширную долину, покрытую туманом, через которую движутся гигантские фигуры. У многих зрителей мог возникнуть вопрос, кто это такие. В романе их не было, однако там упоминаются великаны.
В Средние века была популярна тема древней Греции, ее язык, мифология, культура и особенно литература. Да и сами обитатели Британии считали себя потомками троянского генерала Брута, бежавшего на запад после падения Трои (от него пошло название острова). По моему мнению гигантские фигуры могут быть гипербореями. Легенды об их северной стране встречались на протяжении всей человеческой истории и берут свое начало как раз у древних греков. Гипербореев описывают, как рослых людей с белой кожей, не носивших бород и обладавших магическими способностями. Встреча Гавейна с ними неслучайна, пусть и происходит под действием галлюциногенных грибов.
Лорд Бертилак и его Леди
«Прекрасная леди к нему подошла. С сияющей свитой самых красивых девушек, какие бывают на свете. Сама же телом, лицом и фигурой была прелестней всей своей свиты. И Гавейн подумал, что эта дама милей самой королевы Гвиневры».
Такова была Леди – жена лорда Бертилака. С хозяином замка у Гавейна завязались дружеские отношения. Бертилак объяснил, что Зеленая часовня находится в его владениях, совсем рядом, и ведет к ней ручей. В романе рыцарь гостил у него три дня, охраняя прекрасных дам, пока лорд охотился на ланей, лису и вепря. В самый первый день они заключили соглашение:
«Давайте договоримся, – докончил барон, – что в лесу я добуду – то будет ваше, а что вы обретете в замке – мое».
Гавейн не растерялся и каждый вечер после окончания охоты честно целовал лорда в губы, возвращая поцелуи его жены. Инициатором сближения, разумеется, выступала Леди, под конец и вовсе потеряв всякую меру, но Гавейн-рыцарь использовал все свое знание куртуазности и красноречия, отражая выпады, даже такие:
«Очень не по-рыцарски не полюбить женщину, сильно страдающую от страстной любви, да еще и лежащую рядом с вами!»
А что в фильме? Гавейн мнется, что-то мямлит, не уступает искушениям, но и не противится. В итоге Леди говорит фразу, которую мы и так сразу поняли: «Вы не рыцарь». Вся комичность утверждения заключается в том, что он и так ни разу за фильм не назвал себя рыцарем. Гавейн всего лишь паж, который хочет получить шпоры и меч.
Помимо хозяев замка Хаутдезерт, там присутствует еще один персонаж. В книге и в фильме это одна героиня, но с разной мотивацией. Согласно мифу, матерью Гавейна была женщина Моргауза, приходившаяся старшей сестрой ведьме Моргане. Дэвид Лоури не мог этого не знать, как и то, что образ мистической женщины подле Артура все равно будет ассоциироваться с Морганой. Поскольку в киноискусстве принято все упрощать, то мотивация Морганы была изменена, дабы не создавать лишнюю сюжетную ветку.
Так Моргана появляется в фильме в двух ипостасях: как мать Гавейна и в своем каноничном воплощении. Это она в образе старухи с завязанными глазами тенью следует за женой лорда Бертилака, дабы следить за сыном.
На прощание Леди дает Гавейну заговоренный пояс, способный уберечь носителя от топора Зеленого рыцаря – подарок, который он получил в доме Бертилака, и который он ему не отдаст из страха перед смертью.
В романе рыцарь отказывается назвать имя той, которая подарила ему поцелуй, но в фильме паж в сцене прощания с Бертилаком открыто заявляет, что ему ничего не нужно от него. И это после того как тот дал ему кров и еду! Неблагодарный поступок недостойный уже даже не рыцаря, а любого мужчины. Здесь сценарист подводит нас к одной из важнейших проблем истории – проблеме воспитания. Полноценный мужчина не может жить эмоциями и сиюминутным и желаниями, как женщина. Любое подобное поведение ведет его к нравственной гибели. Однако Гавейн рос без отца, на попечении матери, в окружении девиц. Он изворотлив и хитер, ему неведомы поступки подлинного мужчины.
Бертилак целует Гавейна на прощание, уже не по причине их «игры», а потому что не видит в нём мужчину. Напоследок лорд отдает ему пойманного накануне лиса, по характеру под стать изнеженному герою. Я думаю, что в этот момент у большинства зрителей не осталось сомнений, что Бертилак и есть преображенный волшебством Зеленый рыцарь.
Позже, правда, Гавейн из романа совершает ряд подвигов на пути к Зеленой часовне и обратно по дороге в Камелот. Тут автор как будто намеренно вставил упоминания о них, поскольку сочинял рыцарский роман. Однако открыто, по ходу повествования Гавейн подвигов не совершает, а единственная существенная победа, которую он одержал, была победа над своими слабостями.
Гавейн у Лоури лишь паж при дворе своего дяди, но его все величают рыцарем. Он слаб телом и духом, подвержен искушениям. Он часто посещает подобие борделя и сожительствует со шлюхой. Об этом свидетельствуют короткие волосы женщины. Известно, что в средневековье коротко стригли жертв насилия и проституток, а сама Эссель в одной из бесед утверждает, что Гавейн платит ей золотом. К тому же есть намёки, что Гавейн стал почти импотентом из-за беспробудного пьянства.
Рыцарем Гавейн мог стать если бы доказал наличие в себе заявленных добродетелей, но к концу фильма оказывается, что у него их нет. Некоторые испытания он проходит с натяжкой, почти на грани фола, а некоторые проваливает. Посудите сами. Благочестие – нарушено пьянством на Рождество вместо церковной службы. Щедрость – не проявлена к одинокому простолюдину, схоронившему братьев и указавшему дорогу к Зеленой часовне. Вежливость – забыта в отношении Винифред, однако помощь с его стороны все же была оказана. Целомудрие – нарушено с потерей семени во время близости с женой Бертилака.
Усекновение головы в Зеленой часовне
Путь к ручью длится недолго. Лис следует за Гавейном, как и подобает трикстеру, не вмешиваясь в ход истории. Только возле воды он впервые подает голос и оказывается, что это лисица! Она отговаривает героя идти к часовне и это сперва может показаться обманом.
Хитрое животное проверяет стойкость героя, как это делал провожатый Бертилака в романе. Что может быть проще просто уйти из дикого леса, и никто не узнает о твоей постыдной трусости. Не исключено, что лисица, так же, как и старуха с повязкой на глазах – перевоплощенная мать главного героя. Вот только это не обман. Лисица и впрямь боится за Гавейна, как мать должна бояться за родное дитя. После того как он провалил испытания ничего хорошего в часовне его не ждёт.
Гавейн прогоняет лисицу взмахом топора и тем самым отсекает последнюю рыцарскую добродетель – дружбу.
Далее в часовне свершается то, что обещал Зеленый рыцарь. Он принимает топор и заносит его. Боялся ли Гавейн в романе перед ударом? Несомненно. Страх тот был мимолётным. Пусть рыцарь носил заговоренный пояс, но в миг замаха едва заметно вздрогнул, на что чудовище позже указало:
«И все же вы не совсем безупречны, и все же вы не во всем надежны, – но не потому, что пояс красивый, и не потому, что подарен дамой. Просто вы жизнью своей дорожите, а это, уверяю вас, упрека не стоит».
У Гавейна от Лоури страх является перманентным чувством. Все чего хочет Гавейн – вернуться домой к маме, но упрямо продолжает идти к цели, повторяя слова о долге и чести, в которые сам не верит. В итоге от удара он уклоняется и бежит сломя голову прочь.
Идеи фильма и романа, на мой взгляд, переплетаются. Тут каждый начитанный человек найдет свое, посему не осуждайте. Лично мне кажется, оба писателя едины в том, что избрали одной из проблем страх смерти, но если Гавейн из романа поддается ему лишь на секунду, находясь под лезвием топора, то Гавейн из фильма не расстается с ним на протяжении жизни, вплоть до самого конца.
Концовка фильма – самый сложный и загадочный элемент истории. Она здесь двойная, правдивая, как это положено в артхаусе, и с хэппи-эндом, как любят американцы. Я прочитал много рецензий западных критиков и был удивлен тому, как многие истолковали этот момент. Некоторые приписывают видение будущего Гавейна даже мистическим силам.
В Зеленой часовне Гавейн сходится лицом к лицу с самым главным страхом человечества. Он уже доказал, что не рыцарь и неспособен пройти последнее испытание. Так какая судьба его ждет? Став королем, Гавейн обретает сына, королеву и трон, но счастье длится недолго.
Растеряв рыцарские добродетели, Гавейн становится полной противоположностью Артуру. Он бросает Эссель, откупившись от нее золотом и забрав ребенка. Он проходит сквозь огонь войн и междоусобных конфликтов. В одной из битв теряет своего сын. Вскоре Камелот берут штурмом. Укрывшись в тронном зале, он ждет своей участи, по-прежнему опоясанный подарком Леди. Мы видим, как его покидают самые близкие люди. Сначала жена с новорожденным, а затем и мать. Он остается один на троне и наконец совершает то, что должен был сделать с самого начала в Зеленой часовне.
Хэппи-энд давно стал нормой для большинства голливудских фильмов. Упрекать Дэвида Лоури в этой слабости не стоит. Давайте же под занавес вспомним, что мы видели в завязке пылающий силуэт Гавейна на троне. Зловещий женский голос противопоставляющий его ушедшему королю Артуру. Будущее уже свершилось. Гавейн оказался слаб, бежал из часовни и стал жестоким правителем. Похожий прием использовал Ларс фон Триер в фильме «Меланхолия». В завязке мы видим, как блуждающая планета уничтожает Землю. Это неизбежно и не подвержено сомнению. Тем самым режиссер как бы говорит: «Интриги в конце не будет. Все уже свершилось. Следите внимательнее за героями и учитесь на их ошибках».
Мой вердикт. Фильм и рыцарский роман не могут и не должны следовать друг за другом как единое целое. Оба по-своему хороши и полезны для развития. Очень жаль, что многие зрители, посмотрев «Легенду о Зелёном рыцаре» отзываются о фильме как о психоделическом бреде. Надеюсь, со временем наберется достаточно внимательных людей и эта работа Лоури, так же, как и «История призрака», станет культовой.