Земля королей что это
Земля королей
Земля Королей — графический роман Фёдора Нечитайло, начавшийся в 2015 году. На данный момент комикс состоит из пяти томов, а действующие лица — персонажи предшествующего комикса «Фёдор X9» и их королевства. Первый том вышел в 2020 году.
Содержание
Комикс состоит из 5 томов. Четыре тома посвящённого одной масти и финальный пятый том. Каждый том посвящен двум клонам одной масти, в честь которой он и называется. С каждым томом корона на книге чуть-чуть начинает разрушаться. Также на обложке каждого тома есть два заглавных персонажа (король и валет определенной масти) и страны позади них.
Сюжет
Трефовый том ♣
По словам Федора первый том является предысторией, поэтому в нем персонажи очень много рассказывают про свою жизнь. Главы были названы в честь времен суток. Так же этот том отличается тем, что в нем появился Фёдор.
Передняя обложка первого тома
Глава 1 «Заря»
С начала показывается монолог Данте, который обсуждает, что такое власть и спрашивает, почему некоторые люди решают следовать за определённым человеком. Он даёт несколько вариантов ответа и в конце делает заключение, что есть власть не взять в свои руки, её обязательно возьмёт кто-то другой.
Пико вые
Черво вые
Тре фы
Бубн овые
Глава 2 «Рассвет»
Глава 3 «Восход»
Куромаку говорит с Данте
Глава 4 «Полдень»
Пик обнаруживает барьер карточного мира
Глава 5 «Вечер»
Феликс
Зонтик
Продолжение
Скетч второго тома показанного Фёдором в «СЕКРЕТЫ студии Феникс и Земли Королей»
В одном из видео Фёдор сказал, что первый том был создан для того, чтобы рассказать о каждом государстве обсуждаемой масти. Далее он говорит, что второй том начнётся сразу с серьёзных проблем в государствах и изменений характеров клонов. Как видно, скорее всего нам покажут вновь Зонтопию. Ещё показывается рисунок с тем, как Феликс приехал в Верону (это не относится к глобальному сюжету), что естественно, так-как второй том будет посвящён Червовым и Зонтику (вновь) и возможно тому, что будет происходить с Вероной после побега Ромео.
Персонажи
Клоны
Второстепенные персонажи
История создания
Идея написать комикс о карточном королевстве пришла Фёдору ещё задолго до создания канала на YouTube, во время работы над комиксом «Фёдор х9». В июле 2015 года стартовал сбор средств на создание комикса, который увенчался успехом, и в августе того же года была благополучно выпущена первая глава. Затем в ноябре была выпущена вторая глава комикса, в которой рассказывалось о королевстве Зонтика и большом съезде правителей.
29 октября было анонсировано, что новая глава «Земли королей» выйдет на Хэллоуин. Так оно и случилось: в начале ноября вышла новая глава, а вслед за ней и интерактив «Приключения Дока» (который Федя забыл закрепить на заглавной ВК-паблика).
В начале 2017 года Фёдор внезапно вспомнил про Землю королей и вышел из многомесячного застоя. Тогда же он пообещал, что добавит в комикс как можно больше фан-персонажей. 10 апреля в сеть была слита страничка из будущей главы комикса.
28 апреля было сообщено, что новая глава «Земли королей» выйдет в середине лета 2017 года. До конца года должно выйти 3 части новой главы, каждая из которых будет длиться 50 страниц.
Однако 12 мая в официальном паблике Фёдор анонсировал выход первой части пятой главы комикса, объяснив своё вынужденное решение зарождающимися финансовыми проблемами у студии.
Видеокомикс
В конце 2015 года Фёдор анонсировал, что у комикса «Земля королей» будет собственная видеоверсия, которая выйдет в 2016 году. Презентация видеоверсии прошла 8 мая 2016 года в рамках большого мастер-класса Fedor Comix, а спустя месяц видеоверсия вышла в интернете. Планируется создать ещё несколько подобных выпусков, каждый из которых будет озвучен голосами тринадцати карт и будет создан по мотивам одной из восьми глав комикса.
На данный момент имеется видеокомикс-версия 4 глав и 1 часть 5 главы Земли Королей.
После выхода видеокомикса 1 части 5 главы, (5 ноября 2020 года) Фёдор заявил, что официальные видеокомиксы перестанут выходить. Но видеоверсии будут заменены красочным качественным анимационным трейлером, который будет приурочен к выходу конкретной книги.
Земля Королей
— Я его не вижу. В этой вселенной эти люди все время выбирают худший путь развития! Я не знаю, что мне с этим делать?
— Ты просишь. помощи Магистра, но просишь без уважения.
— Благодарю Вас, о Величайший!
Перед прочтением дальнейшего текста, пожалуйста, ознакомьтесь с этими статьями:
Они помогут понять характеры действующих лиц, их истинные убеждения и взгляды на мироустройство.
Содержание
Марина Хамасаки
Джозеф Грэм
Стараясь не смотреть на часы, он подошел к окну. В нем он увидел женщину в грязной одежде, бредущую по улице. За руку эта нищенка вела маленькую и столь же оборванную девочку. Они шли по затопленному тротуару, стараясь не упасть от истощения. В свете фонаря Джозеф смог отчетливо разобрать их изможденные от голода лица. Сердце боевого генерала налилось кровью: он до сих пор не мог смириться с подобными картинами. Они все еще возмущали его до глубины души и настраивали против сложившегося на Родине положения.
Служанка побежала исполнять приказ и Джозеф остался один. Он так и не женился: никого кроме Веры с собой в постели и видеть не хотел; память о единственной была слишком тяжела. Джозеф увидел в окне черный лимузин и посмотрел на часы: да, без пяти полночь, сенатор как никогда пунктуален. Офицер даже не обернулся на звук открывшейся двери; с его губ как никогда легко сорвалось одно простое слово:
Он участвует в десанте на территорию Кубы. Разрозненные отряды отсталой испанской армии, ослабленные трехлетней войной с повстанцами, не могли оказать более-менее достойного сопротивления американцам. Совместно с местными повстанцами, американцы быстро громят силы неприятеля, теряя за всю кампанию на острове считанные сотни людей. Именно успешная и почти бескровная война с Испанией начала прививать обычному обывателю вкус к внешней политике. Она способствовала укреплению авторитета Соединенных Штатов в мире: у них появился аванпост в Азии, который в последствии много раз пригодится самому Джозефу. В ней армия США и их флот приняли боевое крещение, успешно выполнив все поставленные задачи.
О личной жизни Джозефа в этот период известно мало. Согласно рассказам, он был верным товарищем для всех своих друзей, готовым помогать всем и каждому. Ценя свое место в Вест-Пойнте, он старался отговаривать однокурсников от самых глупых и вызывающих выходок, хоть и не всегда получалось. Улыбчивый, всегда сохраняющий истинно американский оптимизм, Грэм вызывал симпатию у всех, кто знал его лично. В то же время все отмечали его глубокий ум и точные познания в военном деле, честность и меткость в суждениях. Но нет никаких сведений о его связях с женщинами. Он был, по словам его ближайшего друга, настоящим аскетом, обходившимся без плотских утех, удовлетворяющийся интеллектуальной работой. Стоит отметить случай, произошедший с Джозефом на Кубе: он спас от рук испанского плантатора его чернокожую работницу ZZZZZZ. Она была готова следовать за спасителем и дальше, но Джозеф считал это невозможным. Они встретятся. позже. При более удачных для него обстоятельствах.
В 1903-м году Грэм заканчивает Вест-Пойнт, получая звание 2-го лейтенанта и направление в один из внутренних армейских корпусов. Казалось, что теперь, сломленный гарнизонной скукой и грубым повседневным бытом, Джозеф превратится в обыкновенного офицера американской армии с ограниченным кругозором и минимальными жизненными интересами. Но этого не сбылось. Молодой выпускник продолжал жадно впитывать в себя знания, какие только мог получить. Он изучал военное дело самостоятельно, получив теперь возможность применить теории на практике, что обязательно приводит к их совершенствованию. Веселые пирушки товарищей редко его привлекали, а он их сам по себе мало интересовал. Почти все окружающие сошлись во мнении, что Грэм чем-то болен, причем серьезно, раз с завидным постоянством отклоняет приглашения, являясь крайне редко. Это было верное мнение: он действительно был болен. Его болезнь, которую он сам сознавал и в которой каялся перед Богом, заставляла молодого лейтенанта постоянно совершенствоваться, постоянно расти, работать над собой, познавать что-то новое и всегда добиваться успехов в деле. Зовется эта болезнь тщеславием.
Оливье Фурнье
Депутаты от правых слушали его, сохраняя полное внутреннее достоинство. Они знали Оливера Исидора Мари как доблестного офицера и истого патриота, идущего на все ради спасения Родины. Многие из них знали о готовящемся перевороте, а остальные просто догадывались, что он неизбежен. Сидя и внимательно слушая этого молодого генерала, они прикидывали, какую пользу можно для себя отсюда извлечь. Кто-то рассчитывал на пост министра, другой желал стать мэром нового Парижа, ну а третьи подсчитывали выгоды от карьеры чиновника в исполнительной власти.
И да, как только он остановился, чтобы перевести дыханье, левые депутаты подняли шум:
— Не слушать этого господина!
— Пошел отсюда, ты пьян!
Две минуты продолжась ужасная перебранка: все это время генерал нахально улыбался, еще больше разжигая пыл своих врагов. Правые же встали со своих мест и начали подходить к трибуне, готовясь защищать своего лидера. Наконец, это надоело Оливеру: он поднял сжатый кулак в воздух и, перекрикнув левых, заорал:
Ненавистная Третья Республика заставила выпускников престижнейшей академии целый год тянуть солдатскую лямку, намереваясь таким образом приблизить офицерский состав с «нижними чинами». Ужасно недовольный создавшимся положением, Оливье все равно ему подчиняется, становясь рядовым одного из многочисленных пехотных полков, стоявших на границе с Германией. За время службы Фурнье заражается реваншистскими настроениями, активно пропагандируя в рядах сослуживцев идею праведной мести за 1871. Старшее начальство остается им абсолютно довольно: с политической точки зрения этот «сирар» точно благонадежен. Военные же его познания поражали всех, с кем ему приходилось встречаться. Поверх его личного дела рукой бригадного офицера сделана отметка:
Все оставшееся до ПМВ время он продолжает службу в родном полку, уже став его офицером. На протяжении этих лет Оливье ожесточенно подавлял выступления рабочих за свои права и пару раз участвовал в колониальных стычках между Францией и местными аборигенами. Уже в 1913-м он вступает в «Лигу патриотов», знакомясь с многими ее известными деятелями. Согласно воспоминаниям его однополчан, все философские и исторические знания Фурнье укладывались в глубокий и патриотичный лозунг «Viva la France!».
После подписания перемирия, положившего конец глобальной войне, Фурнье отказался покинуть поле брани. Он поступает добровольцем в группу французских офицеров, отправлявшихся в Польшу: молодому государству срочно требовались военные специалисты, и руководство Антанты решило помочь ему с этим. Там же наш герой знакомится с Шарлем де Голлем: именно там их судьбы плотно связываются друг с другом. Оливер недолгое время вел теоретические занятия, но быстро попросил перевода в полевые части, желая передать свой опыт младшему командному составу польской армии. Во время советско-польской войны принимал деятельное участие в отражении наступления Тухачевского, был отмечен лично главой Польши Пилсудским и многими его сподвижниками. Долго раздумывал насчет предложения маршала остаться в Войске Польском, но в конце концов отказался и вернулся на Родину.
Великую Депрессию он встретил спокойно, казалось, ожидая чего-то еще. Усиление влияния коммунистов с их новым лидером боевого крыла Грозиным сильно испугало богатых граждан, как и сторонников сильного государства. КПФ уже в марте устроила череду забастовок, регулярно призывая рабочих перейти к более радикальной борьбе за свои права. Коминтерн рьяно их поддерживал, проводя линию на дискредитацию социал-демократов. Все попытки СДПФ пойти на контакт были саботированы гордым Алексеем, уже видящим себя на Елисейских полях в качестве вождя победившей революции. Именно он надавил на Тореза, заставив того отказаться от какого-либо сближения с левоцентристами и тем более буржуазными партиями. Это привело к ссоре в левом лагере и разобщении демократических сил, которые не могли больше объединиться против хоть кого-либо. Правые решили воспользоваться этим.
В первые месяцы режим проходил стадию международного признания и внутренней стабилизации. Уже 28 января 1933 на всенародном референдуме большинством в 91% была одобрена новая конституция, написанная еще загодя до успеха переворота. Голосование проходило с многочисленными нарушениями основ демократии, но его результаты были немедленно признаны: таким образом была учреждена IV Республика, ставшая по своей сути сверхпрезидентской. Полномочия главы государства действительно были огромны, но подлинная их сила таилась в далеких юридических дебрях, что позволяло создать внешнюю видимость сохранения демократии. Кабинет Фурнье был составлен в основном из правых консерваторов и националистов при участии, впрочем, довольно ограниченном, фашистских деятелей. Заместителем Оливера и главным исполнителем его указаний стал Франсуа де ля Рок, за социальную программу отвечал Марсель Деа, а армией заведовал Шарль де Голль, получивший свободу в ее реформировании.
Внешняя политика нового руководства Франции была направлена в первую очередь на борьбу с коммунизмом. Уже в феврале 1933 Оливер в оскорбительной форме потребовал выдачи Алексея Грозина у Москвы: после ожидаемого отказа, публично обвинив Сталина в поддержке международного революционного движения и укрывательстве террористов, закрыл посольства СССР. Это проходило на фоне борьбы с внутренней оппозицией, которую связывали с Союзом. Фурнье также укреплял колониальные владения Парижа, возводя там укрепления и базы. После начала ухудшения отношений с Великобританией (примерно 1935-й) Париж начинает проводить политику давления в отношении к Бельгии, опираясь на франкоязычные регионы страны. Результатом стала триумфальная аннексия Валонии в мае 1936 и создание сателлита Фландрии
Отчетливо понимая необходимость союза, Фурнье с самого начала ориентировался на Америку. Их с Грэмом встреча состоялась в июле 1935 и закончилась подписанием франко-американского союза. Одновременно отношения налаживаются с Италией: IV-я Республика голосовала против наложения санкций на Рим за вторжение в Эфиопию. Прочно связанный с французско-американскими кредиторами Дуче был вынужден следовать в их политическом фарватере. Руководство Польши, зажатое с двух сторон Советами и Германским Государством, предпочло быстро войти во французский альянс.
Упоминания заслуживает личная жизнь молодого диктатора. 7 марта 1933 Оливер обручился в Нотр-Даме с Еленой Коровиной. На торжестве присутствовала вся верхушка русской миграции, ожидавшая серьезных изменений для себя. Действительно, они последовали, о чем будет написано ниже. Но буквально через пять месяцев первая леди исчезла из публичной жизни: даже обитатели Елисейского дворца редко ее видели, а если и удавалось краем глаза увидать «Мадам Фурнье», то та явно не шла на контакт, выглядела зашуганной и побитой. По Парижу начали распространяться интересные слухи о подробностях интимной жизни Оливера, позволявшие окрестить его извращенцем, падким до издевательств над партнером. И хотя твердых доказательств не было, слухи упорно распространялись по Европе, служа утешением и любимой темой светских бесед. По свидетельствам близких к президенту лиц, помимо Елены Фурнье был близок с горничной жены, Изабелью Адель Луизой Бенуа, известной раннее танцовщицей «Фоли-Бержер», что служило дополнительным поводом для шуток. Она, полностью соответствуя его женскому идеалу красоты, была живой и непослушной, что придавало ей известный шарм.
Фридрих Майер
Фридрих Майер подтянул к себе листок бумаги и взял в правую руку карандаш. Идеально заточенный, он начал выводить аккуратные линии, которые постепенно складывались в человеческие профили. Бумага вместила в себя схематические изображения всех наследников Вильгельма II.
Свой выбор он остановил на принце Оскаре Прусском, который был бы подвержен его влиянию и имел наследника. В качестве запасного варианта Майер предусмотрел использование дочери Вильгельма II, которой тоже было отправлено приглашение вернуться домой.
Он встал; пришло время идти спать. По привычке приказав адьютанту будить себя исключительно при плохих вестях, Фридрих уединился в соседней комнате. Раздевшись на ходу, он бросился на кровать и почти мгновенно уснул.
Запись о рождении Фридриха Майера, единственного сына Альфреда и Греты Майеров, оставлена в маленькой лютеранской церкви в окрестностях Кенингсберга, Восточная Пруссия, 4 марта 1887.
Мария Кузнецова
На счастье Маши, в том же селе жил один старый интеллигент, разочаровавшийся в столичном образе жизни, но по-прежнему разделявший социал-демократические убеждения. В короткие минуты отдыха девочка прибегала к нему, постигая ученые премудрости. Мария оказалась способным учеником, буквально схватовавшим все на лету. Логичностью своих суждений и четкостью выводов она поражала Ивана Глазенского, давно не видавшего подобного дарования. Девочка инстинктивно тянулась к знаниям, понимая, что они есть единственный способ убежать из мира крестьянского убожества, вечной, убийственной полевой работы и бесконечных третирований со стороны множества родственников, которых ей надлежало уважать и беспрекословно подчиняться малейшей их прихоти. Наконец, по ее словам, они с Глазуновым в 1916-м бегут из села, где Машу уже намеревались хорошенько так «проучить», в Царицын, на съемную квартиру. Уже тогда Кузнецова разделяла идеи большевизма, хотя и не была знакома с какими-либо основными философическими трудами его теоретиков. Пора действия настала для Марии с моментом занятия белыми войсками в мае 1919 ее родного города. Во многом её нелюбовь к белому движению была вызвана их антисемит змом: а ведь ее воспитатель и второй отец как раз принадлежал к еврейскому народу, хотя успешнейшим образом это и скрывал. Молодая девушка, которой совсем недавно исполнилось 17, приняла активное участие в работе большевистского подполья. Действуя в полуразрушенном городе, она и товарищи смогли нанести белым ощутимый вред. За это время Кузнецова приобретает известную популярность в местной партийной ячейке. Своей красотой, умом, храбростью, чувством товарищества и верой в общие силы она покоряла лично знакомых с ней людей. Все были убеждены в ее беспрекословной верности коммунизму и готовности жертвовать собой ради его торжества. На момент входа РККА в Царицын, Мария имела на своем личном счету 6 успешных диверсий и помогала в организации еще нескольких операций. Все это вкупе с идеологической верностью установкам ВКП(б) обеспечило её вхождение в состав нового губернского руководства. Казалось, что наступает время построения светлого и обещанного общества будущего, в котором все у всех будет хорошо и здорово. Но на хрупкие женские плечи Кузнецовой немедленно свалилось чудовищное испытание, выдержать которое оказалось совсем непросто.
Лето 1920 года выдалось необычайно жарким. За все три месяца крестьяне многих уездов не видели вообще никакого дождя: даже капли не упало с небес в тот окаянный год. Зима же тоже «выдержала марку»: снежный покров почти отсутствовал. Кроме того, очень много рабочих рук погибло в ходе ПМВ и Гражданской войны, многие села были разрушены в ходе боевых действий, а советская власть не намеревалась отменять или, хотя бы, снижать продразверстку. Эти три фактора привели к ужасающему голоду в Поволжье и других губерниях, раннее считавшимися «житницами» России. Точное число жертв до сих пор не было установлено, чаще всего называется цифра в 5 миллионов человек; всего же голодало около 40 миллионов на территории, где проживало 90: следовательно, голодал почти каждый второй.
После недолгой «притирки», в ходе которой элита СовРоссии присматривалась к Марии, Нарком иностранных дел Литвинов предложил Марии Кузнецовой с ведома Сталина тяжелую задачу: побыть послом Советского Союза в Германии, где с 1922-го установилась авторитарная демократия во главе с Ф. Майером и цветом прусского генералитета. Отношения между Берлином и Москвой были запутанными и сложными, по идеологическому признаку страны были непримиримыми врагами. но в геополитике у них были чрезвычайно схожие интересы. Оба государства были ущемлены Версальско-Вашингтонской мировой системой, в которой не было места проигравшей Великую войну Германии и социалистической России; у Германии были претензии ко всем ее соседям, как и у Союза; наконец, обе страны были настроены на экспансию. Словом, у них было гораздо больше общего, чем могли подумать ушлые демагоги и партийные идеологи. Понимавшая основные принципы геополитики еще со времен своей прошлой жизни, Мария Александровна согласилась исполнить тяжелое поручение Сталина: наладить отношения с Майером и прощупать почву для взаимных договоренностей. Тогда многие в Москве были убеждены, что Кузнецова получила невыполнимую миссию; а ее ненавистники шептались, что она никогда не захочет вернуться на Родину из Рейха.
Довольно быстро Иван Георгиевич подпал под влияние своей блистательной супруги: ей хватило нескольких месяцев, чтобы ясно указать мужу на его подчиненный статус. С его стороны это не вызвало особых протестов: он с готовностью признал превосходство жены над собой и доверил ей верховную роль в семейных отношениях. Но нельзя сказать, что Маша не любила своего мужа: она относилась к нему с материнской, покровительственной любовью, желая возвысить его и поднять выше занимаемого им уровня развития. Достойный человек, Кудряшев все-таки оставался довольно «темным»: в ходе общения с ним Мария составила дурное мнение о его кругозоре и решила самостоятельно заняться его образованием. Иван оказался способным учеником, быстро познающим новый материал и тянущимся к знаниям. Строгая, но доброжелательная учительница же вела «занятия» при любом удобном моменте: в машине, на кухне, утром или вечером, в постели или на бегу. Уже после полугода замужества она привыкла к обществу мужа, а ему стало жизненно необходимо видеть ее рядом, подле себя. Его верность ей теперь окончательно стала собачьей, абсолютной и непоколебимой: Мария также была готова на многое ради него, хоть и не признавалась сама себе в этом, до последнего пытаясь сохранить какой-то циничный скептицизм по отношению к избраннику, выбор в пользу которого она сделала, по ее тогдашнему мнению, скорее из-за безнадежности положения. Правда, детей у пары не было: Маша не желала рожать, понимая опасность подобного акта в сложившейся в государстве ситуации; к тому же, у них элементарно не было времени на воспитание ребенка,а доверять его сталинской системе воспитания было последним желанием Кузнецовой.
Лев Победоносцев
Немая сцена, которой президент надеялся посеять в душе гостя страх, а вызвал лишь легкое презрение, между ними продолжалась с минуту, после чего Оливье лениво оторвал голову от бумаг и, едва смотря в сторону просителя, начал:
— Да, верховным магистром. Вы свободны.
Победоносцев, очень довольный собой, направился к выходу. Он уже почти ушел из кабинета, как вдруг услышал за собой голос президента, будто догоняющий его:
— А мы с вами точно нигде не встречались до этого радостного дня?
Запись о рождении Франсуа Шарля Монти, сына Генриха и Эфрази Монти, дворян средней руки, оставлена в небольшой приходской церкви Орлеана 1 мая 1884 года. По его словам, родители были необычайно любящими людьми, баловавшими свое чадо всеми возможными способами. Эфрази родила, будучи уже в достаточно взрослом возрасте, поэтому появление Франсуа на свет было воспринято как знак Божественной благодати. Генрих отказывается от довольно распутной жизни, которую он вел ранее, и уделяет все свое внимание государственной службе, приносившей в дом немаленькие суммы. Мать же полностью занялась воспитанием ненаглядного, очень красивого и умного мальчика.
Франсуа получил домашнее образование: одна лишь мысль, что их сын будет сидеть на одной скамье с отпрысками людей низшего сорта внушала отцу и матери ребенка искренний ужас. К маленькому Монти приглашались самые известные в Орлеане учителя, которые так же, как и его родители были в полном восторге от способностей мальчишки. Его ум значительно превосходил то, с чем обычно сталкивались преподаватели. Наследнику старинной, хоть и не такой уж богатой, фамилии все было интересно: не было такой вещи, которая не смогла бы привлечь его внимание к себе. Он, по словам своих учителей, дошедших до нас в виде записок и писем, был подобен губке, впитывающей все интересующие его знания без проблем и сложностей.
Достигнув восемнадцати лет, он поступает в Сорбонну на юридический факультет, восхищая всех своих преподавателей. Молодой, амбициозный, обаятельный и начитанный студент стоял в стороне от всех социал-демократических кружков, нередко доносил на их участников и был на лучшем счету у дирекции. Он старательно занимался, посвящая учебе большую часть свободного времени. Особенно старательно Франсуа занимался изучением французской истории, превознося в личном общении фигуры таких деятелей, как Наполеон I и Жорж Буланже. Студент прославился ненавистью к парламентаризму, очень плохо скрываемой от окружающих: нередко он лез в драки с радикально настроенными республиканцами, пытавшимися в кулачной схватке доказать его неправоту. Из таких поединков Франсуа обычно выходил победителем: дирекция предпочитала игнорировать происшествия или же занять сторону «послушного» студента, не занимавшегося активной политической деятельностью. И хотя Монти состоял в «Лиге патриотов», посещал ее демонстрации и митинги, дальше он никогда не заходил, стараясь как можно больше успеть по учебе. Профессора, все как один, подчеркивали тягу Франсуа к знаниям любого рода и безграничную, почти что нечеловеческую память. Все это позволяет ему с успехом закончить Сорбонну в 1907 и открыть собственную адвокатскую практику в Париже. На выпускном Монти был центром компании студентов, разделявших в той или иной мере его взгляды на жизнь: они очень весело провели время и расстались хорошими друзьями, поклянувшись никогда не забывать друг о друге.
Он был завсегдатаем многих библиотек, где пользовался хорошей репутацией верного, надежного и аккуратного читателя. Им было прочитано великое множество книг на самые различные темы, от природы в Индии и до теологических трактатов Средневековья. Предпочтение, впрочем, отдавалось утилитарной литературе и сочинениям профессоров права: никогда не делая пометок на библиотечных книгах, Франсуа выписывал наиболее понравившиеся ему мысли в свои тетради, которые всегда были в зоне быстрого доступа для него. Впоследствии он будет отличаться поистине огромным кругозором, поражающим всех окружающих. Помимо серьезной литературы, которая может пригодиться в дальнейшей жизни, Монти с увлечением читает «Аксьон Франсэз» Шарля Морраса и других авторов схожей политической ориентации. Если же верить воспоминаниям некоторых, наиболее близких к нему в этот период времени людей, во время чтения легитимистской газеты «Аксьон» на устах Франсуа легко можно было заметить сардоническую улыбку до ушей.
О личной жизни Франсуа Монти в студенческий период его жизни нам известно крайне мало, если не сказать «ничего». Дошли лишь небольшие слухи да сплетни, вряд ли достойные подробного упоминания в биографии нашего героя.
Алексей Грозин
— Кто сбежит сегодня, будет драться завтра. А я еще не настолько отупел, чтобы жертвовать собой в бесполезной битве. Мы вернемся и взыщем с Грэма этот должок.
— Когда? С кем? Мы одни с баррикады, а, может, из партии! Все мертвы! Все наши ребята мертвы! ОНИ ВСЕ МЕРТВЫ, ПОНИМАЕТЕ? А все из-за ВА.
«Лу» не успела договорить свою обвинительную речь. Одним-единственным, почти мгновенным движением руки, сопартиец повалил ее на землю. Бедная скончалась еще до приземления: ее еще горячий труп быстро оказался на руках убийцы.
Двое полицейских в новой форме и с пистолетами на изготовке шли по улице. Хотя восстание коммунистов было успешно подавлено, некоторые недобитки разбежались по своим крысиным норам. Генерал дал четкий приказ: никто не должен уйти от праведного возмездия и у этих копов не было причин и желания возражать главе государства. Один из них заметил девушку в поношеном коричневом пальто, но, само собой, ее даже не остановили. Единственное, что она услышила в свой адрес, было:
— Классный берет, крошка!
Согласно официальным данным, Кевин Говард Картер, более известный как Алексей Грозин, родился 6 июня 1896 в семье простого американского рабочего, который, по совместительству, был занят в социал-демократических кружках. Это приводило к регулярным увольнениям его отца, Майкла Картера, и частым переездам семьи с места на место. Примерно в середине 1905-го, отчаявшись в своих возможностях устроить революцию в Америке, отец нашего героя стал быстро спиваться. Он умер от отравления некачественным спиртом 25 декабря того же года. Будущему главе Коммунистического Интернационала тогда было лишь 9 лет, он остался один вместе с мамой.
Его матери пришлось необычайно тяжело. Несчастная Кэтрин вынуждена была «вкалывать» на двух работах, пытаясь хоть как-то заработать себе и сыну на жизнь. Она приходила домой очень поздно, усталой и разбитой: у неё не было никаких сил и возможностей заниматься воспитанием и тем более образованием сына. Тот, впрочем, и не жаловался, быстро сойдясь с уличными мальчишками, жившими по соседству. Вместе с этими хулиганами он дни напролет шастал по Нью-Йорку, не брезгуя мелким воровством и другими нарушениями закона. Кевин смог стать лидером бойкой и абсолютно беспринципной шайки малолетних преступников, которые в скором будущем займутся куда более серьезными вещами, чем кражей яблок и конфет с прилавков.
Один из поворотных моментов жизни Картера-младшего произошел на День благодарения 1910 года. Тогда денежные дела «банды Картера» пошли еще хуже, чем обычно: в активе организации значилось всего лишь 4 доллара. Они пошли на страшное преступление: убив Кэтрин Картер, они завладели её деньгами и испарились на очень долгое время.
Во время борьбы за власть в далекой Советской России, Карьер немедленно и безоговорочно принял сторону Сталина. Он беспощадно громил троцкиста Кэннона в собственной газете, обвиняя его чуть ли не во всех смертных грехах. Его стараниями сторонники Троцкого стали в рядах американских коммунистов самыми настоящими отщепенцами, на которых были брошены все возможные обвинения. Приняв участие в этом оплевании, Кевин Картер рассчитывал получить еще больший партийный пост. Но руководство КПА предпочло оставить столь полезного товарища на его месте, даже не включив в состав Центрального комитета. Многие считают, что это случилось из-за личной неприязни, сложившейся между ним и тогдашним лидером партии. Исключительно настоятельный совет из Москвы заставил Джея Лавстона в 1928-м принять Картера в ближний круг. Обиженный, тот подготовил внутрипартийный переворот, который был вполне успешно осуществлен через год: 6 июля 1929, обвиненный в правоуклонизме, Лавстон был отстранен от должности главы коммунистов Америки; на его пост сел сам Кевин Говард.
Валерий Соколов
Был холодный январский день. Позади была тяжелая война во имя восстановления былой славы Рейха, в которой Германия обрела нового и неожиданного союзника Советскую Россию. Эрих Вебер лейтенант Рейсвера, отличился во время войны с Польшей, его подразделение первое соединилось с новыми союзниками на Висле. Главнокомандующий Рейхсвера, Железный Канцлер, и герой Великой Войны Майер лично наградил его, Советский Маршал Егоров так же наградил его, как того кто первый вышел на соединение с Советскими войсками. Эрих был молод и преисполнен энтузиазма, и амбиций. Майер пригласил его в качестве героя войны вместе с остальными героями войны на прием в Советском посольстве в честь победы, на Александар-платц, названный в честь русского царя в свое время освободившего Германию от оков Наполеона.
Общаясь с людьми он выяснил что подобные приемы в Советском посольстве устраивались часто, и присутствовать на них было элементом шика и престижным делом для немецкой элиты, и для послов других стран. И конечно же все обсуждали хозяина этого здания, посла СССР в Германии Соколова.
— Вы знаете, а герр Соколов в свое время был красным командиром, и воевал против Белой Гвардии в Крыму. Говорят что барон Врангель объявил за его голову крупную награду. – Говорил военный атташе СССР в Германии.
— Ну насчет этого я не знаю, и он мне не говорил об этом. Но я знаю что он самый преданный Сталину человек, и назначен на этот пост по его рекомендации.
— А как же фрау Кузнецова, разве не она за него заступилась?
— Да, было дело, но решающую роль в его назначении сыграл Стылин, говорят что Литвинов, прежний народный комиссар иностранных дел СССР, был против его назначения, чем и навлек на себя гнев генерального секретаря.
— Кто же он такой, что сам Сталин за него вступился?
— Я знаю лишь то что в свое время именно он помог организовать возвращение Ленина.
— Он находился в Германии в 1917?
— Он мне об этом не рассказывал.
— О, фрау Кузнецова, рад вас видеть, давно мы с вами не виделись.
— Я тоже рада снова встретиться с вами герр Нейрат.
— Так он вам говорите рассказывал об этом?
— Да, его отец долгие годы был агентом Царской разведки тут в Германии, и Соколов так же. Но в отличие от отца не разделял его верности старым порядкам, и был сторонником Большевиков. Пользуясь его связями и помощью фон Штитгоффа, он организовал переезд Ленина, и был одним из тех кто участвовал в Великой Октябрьской революции.
— Ну об этом он мне не рассказывал. Кстати а что это за молодой человек рядом с вами? – Она посмотрела на Эриха.
— А, позвольте вам представить, это лейтенант Вебер, герой войны, кавалер Железного креста с дубовыми листьями.
— Глядя на такого орла я понимаю почему с Германией лучше дружить чем воевать. Рада познакомиться с вами. – Эрих буквально ослеп от её изумительной красоты, и от её мелодичного голоса.
— Взаимно фрау Кузнецова. Приятно познакомиться с первой женщиной вошедшей в состав Политбюро.
— Ой не льстите мне, я не первая, товарищ Кусимова у нас первопроходец. Да и вообще, нас двоих назначили что бы демонстрировать равноправие полов. – Все засмеялись, кроме Вебера, он был восхищен.
— Вижу Валерий как всегда постарался на славу, говорят после моего ухода от сюда, и моего повышения, посетить прием в нашем посольстве стало делом чести любого государственного служащего и промышленника в Германии?
— О фрау Кузнецова, это верно, надо сказать вечеринки ваш приемник устраивает с царским размахом, герр Рейхсканцлер часто приезжает сюда сыграть в бильярд с Соколовым, я один раз пробовал, увы он превосходный игрок. Кстати вы не знаете где он сам?
— Увы нет, сама ищу его. Вы за столько лет не привыкли еще разве к тому что он вечно пропадает и опаздывает? Если нет то знайте что он безумный трудоголик, пока всё не сделает не успокоиться.
— О, благодаря ему мы сумели заключить столько основополагающих договоров с вами, и создать такой мощный союз, что весь мир изумлен. Монархия и Коммунизм лучшие друзья теперь. Теперь он готовит визит Рейхсканцлера в Москву и ответный визит Сталина.
— Он хороший организатор. А теперь извините, но можно я украду у вас вашего героя, мне не терпиться станцевать с одним из лучших сыновей Германии. Герр Вебер, вы не пригласите меня на танец?
Вот звуки легкого вальса, Эрих стал танцевать с наркомом Иностранных дел Кузнецовой. Она ему безумно нравилась. Во время танца они говорили.
— Всегда любила танцевать с военными. Ваша выправка и идеальность, ваша манера держаться. И ваши точные движения, танцевать с вами одно удовольствие.
— Ну этикет входит в программу обучения.
— В Москве увы с этим очень скромно, и форма наших военных не настолько яркая. Ваша форма мне нравиться больше. Должна заметить что ваша форма вам к лицу.
— Польщен. Могу сказать что не смотря на то что вы в пиджаке, вы довольно таки элегантны госпожа заместитель Наркома.
— Тронута. Но я просто советская женщина, идеалу которой я соответствую.
— Каково это быть извините за вопрос одной из немногих женщин в советском правительстве?
— Провокационный вопрос герр Вебер, могу сказать что я не уступаю мужчинам.
— А почему всё же герр посол не присоединится к нам?
— Он вечно в работе. Хотя могу вам дать подсказку. Если вы не найдете тут Рейхсканцлера то они наверняка где-то уединились в этом здании, и играют в бильярд или карты.
— Про него я тут уже услышал много легенд. Они правдивы?
— Ну насчет Ленина я знаю точно. Насчет Троцкого точно не скажу.
— Его вклад в становлении военного союза наших стран у нас превозносят. Не в прессе, а тут среди членов правительства.
— Он действительно много сделал.
— А правда что за него заступился сам Сталин, и то что ваш начальник был против него?
— Тоже не знаю, ничего не могу сказать.
Дальше они просто танцевали, когда танец закончился она ушла к остальным послам, а Эрих взяв бокал с армянским коньяком, решил промочить горло. Его сердце выпрыгивало из груди, он был восхищен этой женщиной, и мечтал о ней, хоть и понимал что она недоступна для него. Он уже успел хлебнуть лишнего когда зашел на балкон, он всё смотрел на Марию, и продолжал выпивать. После в зале появился не кто-то а сам Рейхсканцлер, в своем парадном белоснежном мундире, словно великий Бисмарк вместе со всей своей свитой. Он гордился тем что он немец, и в то же время жалел что он не русский, потому что он просто лейтенант Рейхсвера, а она Нарком Советской России. Вдруг его кто-то хлопнул по плечу.
— Чего грустим, герой?
— Я многих женщин встречал, но она. Она великолепна.
— Так и есть, с этим согласиться любой нормальный человек, если он не гомик. Ты ведь Вебер, первый кто соединился с нашими войсками под Варшавой?
— Поздравляю, ты вновь соеденил наши границы с границей Германии.
— Да, меня пригласил в честь победы сюда сам Рейхсканцлер, сказал что я как герой войны вместе с остальными обязан присутствовать на приеме в честь этого здесь. Все только и говорят что побывать здесь это высший престиж в Берлинском обществе, и про приемы Соколова, фон Нейрат, и остальные, даже она только и говорят о нем здесь.
— Привыкай, его любят обсуждать.
— Ну я был занят, как никак работы много, ну а всем слухам нельзя доверять.
— Ох, простите мне мою бестактность, мое имя Валерий Анатольевич Соколов, посол СССР в Германии. – Эрих взглянул в лицо улыбающегося человека лет 40 от роду, в превосходном фраке который сидел на нем словно военная униформ, на котором красовался орден боевого красного знамени.
— О боже, простите, за то что наговорил лишнего.
— Ой не переживайте, я привык к тому что меня обсуждают за моей спиной, и обсуждают мифы про меня самого, меня это по правде забавляет, так что вы мне только подняли настроение тем что они еще не перестали этого делать. – Он подал ему руку, и вебер пожал её.
— Рад познакомиться с вами.
— Взаимно лейтенант. И как я сказал, добро пожаловать в клуб, не один ты мечтаешь о Кузнецовой. Налейте себе выпить, все за наш счет. А теперь извините меня.
Он подошел к балкончику и постучал по бокалу. Заметив его музыка прекратилась, и зал замолчал.
— Дамы и господа, и дорогие мои товарищи. Герр Рейхсканцлер, члены правительства братской нам Германии, товарищ заместитель наркома, и сопровождающие. Я как посол СССР в Германии и как хозяин этого уютного дома, рад приветствовать вас здесь сегодня на приеме в честь общей победы наших великих народов в войне против Польши. – раздались аплодисменты, и Соколов поднял руку остановив их. – Прошедшие несколько лет мы упорно работали ради этого момента. Мы сумели сблизить две наши разные политические системы, две разные идеологии, и конечно же две наши разные армии, и скрепить все прочным союзом. Я как советский человек, и как представитель нашей Советской Родины, как член Коммунистической Партии, и как дипломат надеюсь, и нет, даже уверен в том что наша общая сегодня победа даст толчок к дальнейшему сотрудничеству наших двух великих держав, и приведет нас в последующем к более великим победам. От имени Советского Союза, и от имени нашего великого вождя товарища Сталина, я поздравляю вас всех, и поднимаю данный бокал за великий союз СССР и Германии, за Советско-Германскую дружбу скрепленную потом и кровью! – Раздались аплодисменты, и Соколов посмотрев на Вебера моргнув левым глазом осушил бокал, после чего спустился к публике.
К тому моменту когда Соколов перебрался в Швейцарию по сути дезертировавший из армии, он сам разочаровался в партии ЭСЕРов у которых не было единого руководства, при этом он сумел познакомиться с Борисом Савинковым ещё до этого, а в Швейцарии состоялось его знакомство с Лениным и Меньжинским. На тот момент Соколов не был членом партии Большевиков, и дружил как с ними так и со своими старыми товарищами, однако всё больше он склонялся в сторону большевиков, и стал выполнять параллельные задания, так как Максималисты к числу которых он принадлежал считали большевиков своими союзниками, и по некоторым сведениям тогда же был завербован Германской разведкой. После Февральской революции в России, Соколов был одним из тех кто обеспечил приезд Ленина с которым вместе в Россию ехал Борис Савинков, через Германию, и Скандинавию. Роль Соколова в этом по прежнему вызывает огромные споры, однако известно точно что он контактировал со знаменитым разведчиком Германской морской разведки Германом фон Штитгофом. Кроме того некоторые исследователи склонны считать что версия о том что Соколов работал на германскую разведку правдива поскольку его роль согласно его личному делу сводилась именно к связи с германским генштабом и Министерством иностранных дел, и через него решались многие вопросы. Кроме этого он по прежнему оставался членом партии Социалистов-Революционеров но уже тогда он стал вплотную работать с РСДРП(б).
По приезду в Россию Соколов активно включился в революционную деятельность уже в стране которая свергла Царскую власть, и где Временное правительство активно пыталось удержать власть что было крайне сложно. Социалисты-Революционеры с возвращением Савинкова который грезил о должности военного министра при том что правительство возглавил так же член ЭСЕРов Александр Керенский, как никогда ранее были расколоты на правое и левое крыло. Большевики же оставались посередине и принялись втихую вторгаться в Петроградский совет рабочих крестьянских и солдатских депутатов с целью обретения политической власти, для противостояния уже временному правительству. Во время Корниловского выступления именно Большевики и советы помогли справиться с ним, и рассеять контрреволюцию. Соколов принимал участие в формировании вооруженных отрядов в Москве.
Октябрьскую революцию встретил там же в Москве, участвуя в боях против сил временного правительства и отрядов Кадетов и Юнкеров. После захвата власти, и разгона учредительного Собрания Соколов официально вступил в ряды РСДРП(б) порвав со своими старыми товарищами, тогда же по распределению был направлен в ВЧК в распоряжение Дзержинского. С этого момента Соколов работал в структурах разведки Большевиков. Достоверно неизвестно кто именно заступился за него, и активно его продвигал на службу со стороны Большевиков учитывая его раннюю партийную принадлежность, однако учитывая его знакомство с Лениным, исследователи склонны считать что это была высшая инстанция. Тогда же Соколов был направлен на работу в Украину в подполье где в это время Скоропадский объявил о создании Украинской державы во главе с собой как с Гетманом Украины. Соколов был внедрён туда вероятно во многом из-за имевшихся у него связей с германским генштабом и как полагают исследователи связей с Германской разведкой. До поражения Германии в Первой мировой войне Соколов работал в структурах Украинской державы, а после уже в директории УНР, и дальше в Добровольческой армии. Активно содействовал революционному процессу, и партизанскому движению внутри зоны отвоёванной Деникиным. После победного наступления Красной армии к тому моменту набравшей полную силу, Соколов отступал вместе с войсками Деникина и своей подпольной ячейкой. Его ячейка продолжала работу а он сам числился в добровольческой армии а после и в Армии Врангеля вплоть до изгнания Врангеля из Крыма. После того как Крым был освобождён принял активное участие в разгроме армии Махно, с чьими членами во время существования директории УНР а после и при Деникине активно сотрудничал.
Дальнейшая карьера после гражданской войны в России Соколова шла вверх, исключительно по линии ВЧК-ОГПУ-НКВД, в основном по линии внешней разведки. Опять же сохранилось мало информации о том когда именно Соколов сумел познакомиться со Сталиным, однако известно что это произошло во время обороны Царицына. После смерти Ленина именно со Сталиным Соколов связал своё будущее карьерное продвижение, и на продолжении 20-х и 30-х годов активно приводил в жизнь его политику, и выполнял задания партии и правительства СССР. Считается что Соколов сыграл не последнюю роль в операциях по убийству многих белых эмигрантов за границей. К их числу относятся такие личности как Пётр Врангель, Василий Шульгин, и Борис Коверда который был убит в качестве акта возмездия за убийство Войкова. В дальнейшем Соколов работал в структуре Наркомата Иностранных дел как считается из-за того что необходимо было легальное прикрытие его деятельности как разведчика. Играл не последнюю роль в политических событиях в Германии в 30-х годах. В репрессиях не участвовал, и сам опять таки не смотря на свою принадлежность ранее к ЭСЕРам даже в 1937 году не был арестован и более того шёл всё дальше по карьерной лестнице вверх. А именно был назначен послом СССР в Германии, и именно на 1936 год приходиться подписание основополагающего договора о взаимопомощи и сотрудничестве между СССР и Германией где в это время Рейхсканцлером был Фридрих Мейер, который станет основой для будущего Советско-Германского альянса во Второй мировой войне. При этом СССР поддержал намерения Мейера по милитаризации Рейнской области, что было сделано, что Оливер Фурнье во Франции воспринял как личное оскорбление так как ранее Франция могла рассчитывать на помощь Польши, а теперь Польша так же была окружена с двух сторон.
Интересно отметить что Соколов и рейхсканцлер Мейер имели доверительные и дружеские отношения. А Соколов создал советской дипломатии в Германии благожелательный образ, благодаря чему вся германская элита проводила огромное время именно в Советском посольстве где Соколов устраивал пышные приёмы в честь гостей. Не смотря на очень даже царские приёмы с аристократическими элементами, и присутствие в программе любого приёма в посольстве танцев под считавшуюся политически неблагонадёжной музыку известную как Свинг, Соколов даже в 1937 году в пик большого террора не был арестован по многочисленным доносам, из-за чего можно судить о его крайне высоких связях на самом верху советского руководства.
Рури Хамасаки
Все случилось именно так, как она сказала. Что же это значит, все остальное, что она сказала, тоже случится? Тогда надо действовать. Он пообещал себе: он сделает всё, что от него зависит, чтобы страна не пришла к катастрофе. Он обязан, ведь он будущий император
Из рассуждений его вывела Кагуя, неожиданно выскочившая у него из-за спины.
— Ну, теперь-то ты мне веришь, нии-сан?
— Кагуя-онэ-сама, что же нам делать?
Василий Бычков
Машина с треском свернула на повороте, а скрип колес об осеннюю дорогу отчетливо отдавались в голове «главного сказочника Советского Союза», каждая кочка ощущалась всеми частями тела, переживающего похмелье писателя. Последние три дня Бычков пил, или последние тринадцать лет, смотря с какой стороны на это посмотреть. Рядом с ним сидел моложавый капитан чекист и что-то увлеченно рассказывал, не жалея для Бычкова комплиментов и признаний в любви от детей и жены, если бы он знал, насколько отвратительны были ему эти комплименты и признания. Бычков никак не выглядел на свои официальные 43 года, его лицо было опухшим и усталым, ярко красного цвета, прямо как советский стяг цвета, годы активного увлечения алкоголем отчетливо виделись на лице писателя. Он был здесь уже 16 лет, в бесконечном кошмаре, затянувшемся предсмертном видении умирающего в своей постели старика.
Война шла уже третий месяц и в последние дни новости не были слишком радостными, французы теснили немцев у Франкфурта, а американский флот с его новой доктриной подводной войны нанес японцам огромный урон, в то же время эхо войны докатывалось до столицы Союза довольно отдаленно, польские войска уже три недели отчаянно пытались развить свой успех, но пока лишь больше и больше тонули в советской обороне. Москва была полна молодых мальчишек, бегущих записываться на фронт, с первого дня военных действий Бычков сам объявил «отцу народов» о своем желании отправиться на фронт, но Сталин его не отпустил, он его никогда не отпустит. Машина затормозила и всех сидящих в ней подбросило, чекист выругался, а потом, виновато посмотрев на Бычкова извинился, стукнув рукой в перчатке водителя. Бычков с трудом встал из машины, на улице было холодно, тут его голова будет куда в лучшем состоянии, чем в душной и прокуренной машине, тут думать куда легче. Под мышкой у писателя был прекрасный ирландский скотч, который он берег для особого случая, бутылка эта также обладала историей, её Бычкову лет 5 назад прислал сам Бернард Шоу, с которым они были знакомы с его визита в Москву, Бычков считал ирландского драматурга самым наивным и глупым из величайших людей, но его вкус в высоких алкогольных напитках был неоспорим.
При входе часовой улыбнулся Бычкову и наклонил голову в знак почтения, Бычков также ответил улыбкой, которая по его мнению была скорее похоже на гримасу боли, но больше ничего выдавить из себя Василий Дмитриевич не мог. Войдя внутрь перед ним, очутился невысокий человек в форме и в красивых очках, это был Комендант «ближней дачи».
— Ну и хорошо, Василий Дмитриевич, вы знаете проце…
— Что вы, Василий Дмитриевич! Вы радуете всех советских детей и моих в том числе. Моя Сонечка обожает все ваши книжки, я вам говорил это?
Бычков пожал ему руку и направился вперед, на ближней даче он был частым гостем, после начала войны, когда Сталин находился тут практически постоянно он успех побывать тут раз 5, но сегодня, сегодня был особый случай, если все получится, значит оно того стоило. По дороге в кабинет вождя, в голове писателя пульсировал десяток вопрос, что же про него скажут потом. Наверняка назовут американско-фашистским шпионом или вовсе замнут всю историю, впрочем, к первым обвинением ему не привыкать, а во втором случае, все становится даже легче. Подарив бутылку, Бычков лишил себя процедуры обыска, тем самым, у него, наконец, есть шанс. Между тем, Бычков оказался в длинном коридоре, пол тут в отличие от всего остального на даче был обит красным деревом, про себя Бычков всегда шутил, что на такой полу не видно крови. У двери в кабинет стояло двое часовых, один из которых заявил Бычкову, что товарищ Сталина все ещё занят. Пока Бычков ждал разрешения войти он успел неплохо проанализировать ситуацию на даче, людей было меньше чем обычно, охраны совсем по минимуму, это скорее всего значит, что ни Поскребышева, ни Власика на даче нет, если так, то когда все будет сделано, кто первым успеет взять власть, кто первым объявит о смерти вождя? Когда он думал о том, что ему предстоит сделать, то Бычков ещё сильнее сжимал перьевую ручку, лежащую в правом кармане его пиджака, он не промахнется, слишком много крови пролито, чтобы промахнуться. Сегодня, ему вновь снился ноябрь 33-ого, когда Мандельштам прочитал ему и ещё десятку человек свою антисталинскую эпиграмму, как он пытался отговорить Мандельштама от чтения этой эпиграммы, как просил 4 года после этого за Мандельштама у Сталина и как все это оказалось бесполезным. Мандельштама расстреляли как и многих друзей и товарищей Бычкова, которых он не смог защитить, но сегодня, сегодня настал час расплаты.
Дверь открылась и из неё вышла Кусимова, эта невысокая, стройная девушка всегда нравилась Бычкову, она была как будто не отсюда, странной заезжей гостьей в этом месте. Кусимова увидев Бычкова кивнула ему и тихонько улыбнулась, это знак писателей понял безошибочно Сталин в хорошем настроении, значит, его ждет долгая беседа. За те несколько секунд, что Кусимова проходила мимо Бычков неожиданно задумался о том, не падет ли на неё подозрение в заговоре, когда все будет кончено, он снова нарушал обещание, которое дал себе этим же утром, не думать о последствиях, не думать о жене и дочери, не думать о друзьях и знакомых, которым придется пройти через ад, за то что он планирует сделать, не думать о последствиях. Он повторял это в голове как молитву, но с каждым разом все более и более ярко обрисовывал для себя картину мучений всего своего окружения. Немного отойти от мыслей об ужасных последствиях помог кивок одного из чекистов, стоящих у двери, это значило что можно заходить, открывая дверь Бычков задумался и о судьбе несчастных охранников, стоящих у дверей, в то же время, что-то внутри говорило ему: «Василий Дмитриевич, слишком много рефлексии, меньше думать о последствиях», именно с такими мыслями именитый советский писатель зашел в кабинет «отца народов».
— Как ваше здоровье, Василий Дмитриевич? – с интересом спросил Сталин, именно в этот момент у Бычкова вновь начали пульсировать виски.
— Да потихоньку, Иосиф Виссарионович, потихоньку.
— Да чего там боятся, Иосиф Виссарионович, все там будем, не сегодня, так завтра.
— А как у Светланы дела? – неожиданно спросил Василий Дмитриевич, переведя разговор в схожее, семейное русло.