Зеркальные условия договора что это
Зеркальный договор
Что такое зеркальный договор между субподрядчиком и генподрядчиком?
Участвуем в гос. закупках как поставщик, компания, возможно ли для предоставления пакета документов заказчику закупки предоставить зеркальный договор где наша компания является субподрядчиком по договору. Этот документ планируем вложить в документы опыта работ организации?
Могу ли я расторгнуть кредитный договор, если еще не было первоначального взноса? Позавчера взяла в магазине в кредит зеркальный фотоаппарат.
Мы ООО, у нас заключен договор поставки продукции с другим ООО, нам необходимо заключить зеркальный договор с третьим ООО на поставку этой же продукции в адрес покупателя, указанного в первом договоре поставки, объясните пожалуйста, что именно должно быть прописано в зеркальном договоре? Указывается ли в этом договоре покупатель и если указывается в каком качестве. ни разу не сталкивались с этим, незнаем с чего начать.
Я заказала зеркальные двери шкафа купе высотой 3 метра (во всю высоту квартиры), составили договор в котором указано: двери высотой 3 метра. Когда пришли их устанавливать, двери оказались высотой 2,7 метра, а сверху и снизу по 15 см вставки из некачественного ламината неподходящего цвета на который и были установлены направляющие рельсы для самой зеркальной двери. Фирма отказывается возвращать деньги и переделать двери, говоря о том, что они меня предупреждали о вставках ламината, но в договоре о них ничего не сказано, но и не сказано о том, что само зеркальное полотно будет трехметровым. Они уверяют, что вся конструкция в целом по высоте 3 метра, а значит условия договора выполнены. Что мне делать? Получается по их договору зеркальная дверь вообще могла быть метровой высоты, а остальное пространство закрыто панелями? Я всегда считала что дверь подразумевает в себе подвижную часть конструкции, а на деле оказалось все не так, очень Вас прошу, подскажите как бороться с такой фирмой? Договор они трактуют в свою пользу, но ведь про ламинат они ничего не говорили и не написали! Заранее спасибо за ответ.
В чем ошибаются поставщики торговых сетей
Несмотря на контроль государства, продовольственные сети в силу привилегированного положения (поставщиков много, ритейлеров мало) часто создают дискриминационные условия работы поставщикам.
Нередко поставщик лишен возможности внести поправки в договор поставки, формально подписывая предлагаемый сетью документ и рискуя потом получить убытки. Самое простое, что может сделать поставщик, – внимательно читать договор поставки и настаивать на внесении изменений, если какой-то пункт серьезно нарушает его права. Какие условия в договоре поставки чреваты наибольшим риском для поставщика?
1. Нет сведений об объеме поставок. Количество товара обязательно должно указываться в договоре. Стороны должны заранее определять ассортимент и его количество. Подвох в том, что сам по себе договор поставки не гарантирует закупку определенного количества товаров сетью – если нет конкретных цифр. Сеть в любое время может как сделать заказ на товар, так и не сделать его в принципе.
Для поставщика это означает серьезные проблемы. Обычно сеть выставляет заказ за 2–4 недели до даты поставки. Если поставщик не знает заранее об объемах, он может не успеть выполнить заказ вовремя и получить штрафные санкции от ритейлера. И наоборот. Торговая сеть не примет товар в том объеме, на который надеялся поставщик, так как это не было обязательным условием поставки.
Если в договоре не указано количество товара, у поставщика нет шансов взыскать с сети убытки за ненадлежащее исполнение договора или принудить ее к приемке и оплате данного товара по суду. Поэтому совет один – определять в договоре количество поставляемого товара и сроки, достаточные для его изготовления и доставки.
2. Разумная отсрочка платежа. Нередко сети добавляют в договор поставки условие, что «торговая сеть – покупатель оплачивает только реализованный потребителям товар после утверждения отчета о продажах». Суды признают такое условие об отсрочке оплаты товара недействительным (потому что реализация имеет не неизбежный, а вероятностный характер) и устанавливают, что товар должен оплачиваться до или сразу после его получения сетью – согласно общему правилу (п. 1 ст. 486 Гражданского кодекса) покупатель должен оплатить товар не позднее чем на следующий день.
По закону для продовольственной и алкогольной продукции период отсрочки оплаты может составлять от 8 до 40 дней (зависит от срока годности товара) с момента получения. По непродовольственным товарам стороны должны согласовывать этот параметр, исходя из своих интересов. Обычно в договоре отсрочка начинается от 40 дней и выше. Продавец может принять условия закупщика либо попытаться уменьшить этот срок или оспорить его в суде.
Для продовольственных товаров основанием судебного спора может быть, например, нарушение условий о максимальной отсрочке, установленных в п. 7 ст. 9 закона «Об основах госрегулирования торговой деятельности». Для непродовольственных товаров основания также могут быть разными. Если торговая сеть ставит оплату товара в зависимость от его реализации третьим лицам, условие об оплате согласно ст. 190 ГК может определяться судом как несогласованное, поэтому покупатель должен оплатить продукцию непосредственно до или после передачи ему продавцом товара (п. 1 ст. 486 ГК).
3. Условия возврата товара. В договоре часто содержится условие, что поставщику может быть возвращен товар в случае, если он не продан за определенное время. Всегда надо помнить: возврат качественного товара ритейлером противоречит исходному пониманию договора поставки. Это незаконно. Поставщик не должен соглашаться принимать свой товар обратно, если он надлежащего качества. Не следует подписывать первичные документы, так как это может стать основанием для штрафных санкций. Обращайтесь за помощью в антимонопольную службу. Грозите судебным разбирательством. В совокупности это должно помочь.
В 99 случаях из 100 возврат производится путем обратной продажи, т. е. заключением зеркального договора купли-продажи. Не подписав его, поставщик имеет полное право требовать полной оплаты продукции. Кроме того, можно писать письма закупщику с просьбой объяснить, на каком основании требуется обратный выкуп поставленного товара. Либо попросить покупателя письменно изложить требование забрать качественный товар. Не исключено, что ритейлер откажется от требования.
Судебная практика складывается против поставщиков, пытающихся взыскать долг за поставленный товар. Они только в суде начинают вникать в то, какие документы ими подписаны во время сотрудничества с сетью. Та представляет в суд основания для удержания и зачета тех самых сумм, которые требует поставщик в своем иске. В итоге оказывается, что это суммы оказанных поставщику различных услуг (рекламных, маркетинговых, логистических и проч.) либо штрафные санкции. Как правило, подобное происходит из-за молчаливого принятия или подписания актов и других документов, которые приходят от ритейлера. Поставщик при этом обвиняет торговую сеть в лжемаркетинге, недействительности заключенных договоров, мнимых услугах. Суд такие доводы отклоняет.
n Если скорректировать договор с ритейлером не получается, поставщику нужно серьезно задуматься – а стоит ли вообще сотрудничать с сетью? Помогут ли бизнесу устные обещания закупщика, если начнется конфликт? И думать поставщику об этом нужно до подписания документов.
Российские судьи традиционно не любят касаться принципов регулирования тех или иных институтов. И в целом, наверное, правильно делают. Но иногда приходится, и зачастую получается так, что спасайся кто может.
Совсем недавно на глаза попался вот такой пассаж: «Условия договора об ответственности сторон подлежат толкованию с учетом принципа зеркальности ответственности Генподрядчика и Подрядчика» (Постановление Тринадцатого Арбитражного Апелляционного суда от 14 марта 2016 г. по делу № А21-6610/2015). Этим принципом оперировал апеллянт по делу (заказчик по договору), доказывая, что поскольку неустойка предусмотренная за просрочку оплаты рассчитывается за каждый день просрочки, а в отношении неустойки за просрочку выполнения этапов работ такого указания нет, то принцип зеркальности нарушен – вторую неустойку тоже надо считать за каждый день. Суд однако рассудил, что поскольку ставка неустойки в первом случае составляла 0,01 % от суммы задолженности, а во втором 0,2% от стоимости невыполненных в срок этапов работ, то нарушения принципа зеркальности допущено не было.
Остается вопрос – возможно ли в принципе вмешательство в договорные условия, основанные на подравнивании мер отвественности друг к лругу, либо к какому-нибудь третьему показателю? Пока на ум приходит только один пример. В случае нарушения денежного обязательства новая редакция ст. 395 ГК РФ лишает кредитора возможности выбора между неустойкой и процентами за пользование чужими денежными средствами, устанавливая (по общему правилу) безальтернативный выбор в пользу неустойки. Поэтому вполне можно помыслить себе ситуацию, когда, напрмер, более сильная сторона сможет навязать контрагенту несоразмерно низкий, по сравнению с ключевой ставкой, размер своей отвественности за выполнение денежного обязательства. С экономической точки зрения это будет являться кредитованием на нерыночных условиях, поскольку «…указанная ставка рефинансирования, по существу, представляет собой наименьший размер платы за пользование денежными средствами в российской экономике, что является общеизвестным фактом» (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 января 2011 г. N 11680/10). В такой ситуации вмешательство в договорные условия по соображениям справедливости вполне допустимо.
Благодарим за обращение!
Ваш вопрос отправлен на рассмотрение.
В ближайшее время мы вышлем ответ на Ваш Email
Произошла ошибка!
Пожалуйста, свяжитесь с нами по одному из телефоно указанных
Зеркальный договор – нарушение прав или нет?
Фабула – с Заказчиком был заключен Договор строительного подряда на определенную сумму, после чего, Генеральный подрядчик заключил абсолютно зеркальный (аналогичный) по условиям договор с Субподрядчиком, но уже на сумму меньшую, чем обозначалась в изначальном Договоре строительного подряда.
Субподрядчик узнал об этом факте и задал мне вопрос – не является ли нарушением его прав тот факт, что по сути, Генеральный подрядчи к, не исполняя никаких работ заработал на Субподрядчике в размере той денежной разницы между основным Договором строительного подряда и Договором субподряда, которую Генподрядчик получит от Заказчика.
Хотя, если разобраться, в данном случае выгода Генподрядчика – это именно сумма денежной разницы между первым и вторым договором, но «принцип свободы договора» не запрещает самостоятельно сторонам договорных и субдоговорных отношений устанавливать цену Договора.
К тому же, в условиях основного Договора строительного подряда содержалось условие о том, что Генподрядчик имеет право привлекать к осуществлению работ третьих лиц, в том числе субподрядные организации, но при этом, Генеральный подрядчик отвечает за качество и результат данных работ, как за свои собственные.
То есть, основная ответственность лежит, в любом случае, на Генподрядчике.
Остальные факторы факультативны и нарушения в данном конкретном случае нет.
Это, в принципе, довольно часто используемая формула договорных отношений в бизнесе и Субподрядчики зачастую не имеют доступа к информации об условиях основного Договора, что, с точки зрения коммерческой и деловой тайны, верно.
С уважением к Вам и вашему бизнесу,
Адвокат Юлия Синицина
Пределы свободы договора на примере договорного условия о запрете взыскивать штрафы (Определение ВС РФ от 14.07.2020 N 306-ЭС20-2351). Так или не так?
ВС РФ в Определении от 14 июля 2020 г. N 306-ЭС20-2351 указал, что договорное условие о невозможности взыскивать штрафы является нарушением пределов свободы договора и потому ничтожно, поскольку освобождает от ответственности за умышленные нарушения.
Ряд аргументов ВС РФ, положенных в основу позиции, вполне себе заслуживает внимания, но некоторые высказывания заставляют задуматься и вызывают вопросы.
Само по себе построение ВС РФ цепочки рассуждений заставляет опасаться, что подобным образом судебная практика может любое договорное условие, которым стороны ограничивают ответственность (например, ограничивают убытки конкретным видом и суммой, т.п.), рассматривать как потенциально недействительное и неисполнимое. Однако такого быть не должно. Все –таки ВС РФ говорит о пределах свободы договора, а любое ограничение, в том числе судебная позиция, не могут толковаться расширительно.
Чтобы прокомментировать, опишу суть спора и позицию ВС РФ, разделив ее на смысловые фрагменты.
Суды всех инстанций удовлетворили первоначальный иск в части требования уплаты основного долга, в удовлетворении остальных требований, включая встречный иск, отказали. Суды посчитали, что при рассмотрении спора необходимо принимать во внимание буквальное значение условий договора, согласно пункту 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ, исполнитель не вправе предъявлять заказчику штрафные санкции. На основании п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, суды пришли к выводу, что сторонами не согласованы условия об ответственности заказчика в случае несвоевременной оплаты выполненных исполнителем работ, в связи с чем отказали во взыскании с заказчика процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ.
Определением ВС РФ судебные акты в части отказа во взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ отменены по следующим мотивам.
1. Нарушение влечет применение мер ответственности, в том числе ст. 395 ГК РФ.
ВС РФ указал, что “Ненадлежащее исполнение обязательств влечет для должника негативные последствия. Целью применения гражданско-правовой ответственности является восстановление имущественных потерь кредитора, возникших в связи с нарушением должником своих обязательств. В случае неисполнения денежного обязательства мерой ответственности может выступать взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму долга. Такой способ защиты прав кредитора предусмотрен положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ”.
2. По общему правилу, либо договорная нейстойка, либо проценты по ст. 395 ГК РФ.
ВС РФ сослался на то, что “По общему правилу, если в договоре содержится условие о том, что за нарушение денежного обязательства начисляется неустойка, то кредитор имеет право на взыскание с должника именно договорной неустойки, при этом проценты за пользование чужими денежными средствами не подлежат взысканию (пункт 4 статьи 395 ГК РФ)”.
3. Намек на оценку природы ст. 395 ГК РФ через призму правил о неустойке.
Далее ВС РФ сослался на п. 1 ст. 330 ГК РФ о том, что “размер неустойки, суммы, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, устанавливается договором сторон или определяется законом. Стороны соглашения обладают диспозитивными полномочиями при определении размера неустойки. Размер процентов, предусмотренных статьей 395 ГК РФ, определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. При этом предусмотрено, что эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.
4. Основание оплаты процентов по ст. 395 ГК РФ = частные отношения + денежный характер.
5. Обусловленность пределов свободы договора запретом ГРУБОГО нарушения баланса интересов сторон.
Описав общие положения п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, которая “включает в себя свободу заключать или не заключать договор, свободу выбирать вид заключаемого договора (включая возможность заключения смешанного или непоименованного договора), свободу определять условия договора по своему усмотрению”, ВС РФ сделал вывод: “юридическое равенство сторон предполагает, что подобная свобода договора не является абсолютной и имеет свои пределы, которые обусловлены, в том числе, недопущением грубого нарушения баланса интересов участников правоотношений.”
6. Подтверждение значимости концептуального постановления Пленума ВАС РФ № 16 + указание на обусловленность ПРЕДЕЛА ДИСПОЗИТИВНОСТИ существом законодательного нормирования.
7. Вывод об отсутствии безграничной свободы на исключение положений ст. 395 ГК РФ. Но…, как оказалось, речь о наличии умышленной вины.
ВС РФ не согласился с правильностью толкования договорного условия нижестоящими инстанциями, которые “ ссылались на правовые позиции, изложенные в пункте 1 постановления N 16, полагая, что стороны вправе исключить применение диспозитивной нормы к их правоотношениям, что также исключает применение ответственности, предусмотренной статьей 395 ГК РФ”. Основу несогласия составил аргумент об отсутствии “ достаточных оснований полагать, что заказчик обладает безграничной свободой усмотрения при формулировании им в договоре условия о собственной ответственности”.
Поэтому ВС РФ указал, что “в договоре подряда не может быть условия о полном освобождении заказчика от ответственности за нарушение им собственных обязательств (в том числе за просрочку оплаты) по его же умышленной вине. Данный вывод основан, прежде всего, на категоричном запрете на заключение предварительного соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства, установленном в пункте 4 статьи 401 ГК РФ”.
8. Судя по всему, чтобы воспользоваться свободой договора, необходимо каждый раз доказывать отсутствие умышленной вины (?).
В конечном итоге, ВС РФ указал, что “Исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обосновано принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон, ведь в таком случае исполнитель не получает своевременного вознаграждения за оказанные услуги, однако заказчик не несет никакой имущественной ответственности за время просрочки”.
9. Противоположностью (?!) умышленной вины является МИНИМАЛЬНАЯ степень заботливости и осмотрительности. Знать бы только ее критерии.
Со ссылкой на п. 7 ПП ВС № 7 и, в частности, п.п. 1, 2 ст. 401 ГК РФ, ВС РФ указал, что “отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство”. Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства”.
10. Похоже, что ВС РФ сформулировал правило о недопустимости договорных условий об исключении/ ограничении ответственности по умолчанию?
С учетом изложенных выше аргументов ВС РФ указал, что “условие об исключении ответственности заказчика за просрочку оплаты оказанных ему услуг должно признаваться ничтожным (в случае, если заказчик полностью освобождается от какой-либо ответственности) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с положениями пункта 4 статьи 401 ГК РФ как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком своих обязательств”.
Поэтому, по мнению ВС РФ, “пункт 4.8 договора не подлежит толкованию как освобождающий заказчика от ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных пунктом 1 статьи 395 Кодекса, за нарушение сроков оплаты оказанных услуг. Судами не исследовались обстоятельства и не оценивались доказательства надлежащей степени заботливости и осмотрительности заказчика при исполнении обязательств по оплате. При таких обстоятельствах, у судов не имелось оснований для вывода о неприменении к заказчику мер гражданско-правовой ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами”.
В целом, если рассматривать позицию ВС РФ по частям, то с некоторыми отдельно взятыми суждениями вроде бы сложно не согласиться.
Например, ответственость в гражданских правоотношениях выполняет компенсаторную функцию и позволяет пострадавшей стороне воспользоваться правом потребовать компенсации /заглаживания причиненных “неудобств”. Логично.
О правовой природе неустойки (ст. 330 ГК РФ) и процентов по ст. 395 ГК РФ в доктрине существуют споры, но если отвлечься от нюансов, вполне можно согласиться с тем, что очень похожи проценты по ст. 395 ГК РФ на универсальную законную неустойку за нарушение любого денежного обязательства. В этом смысле основанием возникновения денежного требования могут послужить разные обстоятельства действительности.
Свобода договора в частности и автономия сторон частных отношений воообще не могут быть беспредельными, что обусловлено, в первую очередь, ограниченностью природы любой свободы (свобода/ право одного заканчивается там, где начинается свобода/право другого).
Совокупность принципов гражданского права обеспечиют необходимую систему сдержек и противовесов. В частности, принцип свободы договора ограничен принципом добросовестности. Эта идея закреплена в общем виде в п.п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ, которая не только требует добросовестности при осуществлении любых прав и исполнении обязанностей, но и запрещает извлекать преимущества из любого недобросовестного поведения. Частным примером подобного баланса выступаются положения ст. 434.1 ГК РФ о преддоговорной ответственности, согласно которым нарушением считаются любые виды недобросовестного ведения переговоров.
Однако любое ограничение является исключение из общего правила о свободе договора. Поэтому если полагаться на смысл правового регулирования для целей толкования договора, то необходимо не подменять понятия.
Что вызывает вопросы в позиции ВС РФ?
Первое. В спорном договорном условии, как следует из изложенных обстоятельств дела, говорится только о невозможности взыскивать штрафы. О запрете требовать возмещения убытков в нем указания нет.
Вместе с тем, именно убытки являются общей мерой ответственности (ст. 15, 393 ГК РФ) и всегда позволяют обеспечить необходимое воздействие на нарушителя обязательства, если потерпевший решит таким правом воспользоваться (ст. 9 ГК РФ). Договорная неустойка и проценты по ст. 395 ГК РФ, особенно в контексте позиции ВС РФ, который рассматривает ст. 395 ГК РФ через положения о неустойке, являются специальными мерами ответственности.
Поэтому сомнителен общий посыл ВС РФ о том, что исключение договорным условием возможности взыскивать штрафы вообще освобождает от ответственности.
Второе. Почему вдруг такой упор именно на ничтожность спорного договорного условия? Согласно положениям п. 1 ст. 168 ГК РФ общим правилом является оспоримость сделки и, как следствие, части сделки (договорного условия).
Для ничтожности необходимо прямое указание закона либо установление посягательства на публичный интерес или интересы третьих лиц. Остается загадкой, что именно посягает в спорном условии о запрете в конкретных частных отношениях взыскивать штрафы на публичный интерес или права третьих лиц?
О ничтожности в законе говорится только в тех случаях, когда а) заранее заключено соглашение об устранении или ограничении ответственности за б) умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ).
Положения п. 4 ст. 401 ГК РФ являются исключением из принципа свободы договора, поэтому они не толкуются расширительно. Это, на мой взгляд, означает, что если в договорном условии в конкретном договоре прямо не говорится, что “не допускается взыскивать штрафы за умышленное нарушение договорного обязательства”, то автоматически применение п. 4 ст. 401 ГК РФ сомнительно. Поскольку иначе любое условие о любом ограничении ответственности (что является распространенной практикой) по умолчанию становится ничтожным. А такой вывод абсурден. И это отвлекаясь от того, что закон запрещает именно заранее заключать соглашения об освобождении от ответственности за умышленное нарушение, а не вообще.
Особенно учитывая, что вопрос форм вины в гражданском праве не разработан, поскольку обычно для привлечения к ответственности на началах вины ее форма не имеет значения, если только не установлены исключения (например, как при взаимодействии источников повышенной опасности), а большинство участников гражданского оборота являются предпринимателями и вообще несут ответственность на началах риска.
На мой взгляд, без прямого указания в договоре на запрет привлечения к ответственности за умышленную вину, сложно заподозрить всех в автоматическом освобождении именно от ответственности за умышленное нарушение, которое заранее оговорено.
В любом случае, с учетом сформулированной позиции ВС РФ необходимо учитывать, что судебный спор может преподнести сюрприз. Поэтому лучше дополнительно включать соответствующие пояснения в договор (например, что стороны не вправе взыскивать штрафы, если вина за нарушение выразилась в форме грубой или легкой неосторожности).
То есть речь идет о том, что с т.з. добросовестности любое договорное условие должно оцениваться на предмет допустимости отклонения от любого другого похожего, типичного, стандартного условия. А для этого должен задаваться вопрос, как поступил бы на месте спорящих сторон любой другой разумный участник оборота?
Это тем более так, если учесть, что для опровержения умышленной вины, по мнению ВС РФ, достаточно доказать, что была какая-то минимальная степень заботливости и осмотрительности. Если вообще допустить, что достаточно некой минимальной степени чего-то, то вряд ли одновременно в отношениях может быть “грубо ” нарушен баланс интересов.
С практической точки зрения имеет смысл уделять особое внимание формулировкам об ограничении и освобождении от ответственности и, возможно, лишний раз оговариваться, на что конкретно рассчитано соответствующее условие.