чеченцы шииты или сунниты какой ваххабы
В чем разница между суннитами и шиитами. Могут ли они молиться вместе?
Но в чем же разница между двумя этими версиями мусульманской веры? Насколько она глубока?
Рассказываю кратко и по существу.
Во-первых я хотел бы дать каждому термину лингвистическое определение. Сунниты: от «Сунна», что означает путь или метод. Итак, суннит-это тот, кто следует сунне пророка Мухаммеда.
Шииты: «группа людей, которые объединены для достижения определенных целей».
Шииты считают, что последний 11-й имам Хасан аль-Аскари умер в девятом веке. Хотя у него был сын, 12-й имам Мухаммад ибн аль-Хасан аль-Махди, который, как полагают шииты, таинственно исчез, но вернется в последние дни мира, дабы вернуть людям справедливость.
Шииты считают, что Коран не сохранился целиком, потому что не находят в Священной книге аятов об имамах. Шииты полагают, что Коран был испорчен при переписывании.
Сунниты же верят, что Коран был сохранен в первозданном виде и в нем нет никаких скрытых смыслов.
Многие шииты верят, что давно умершие имамы и пророки могут слышать их молитвы, и эти святые могут совершать чудеса, помогать людям.
У шиитов имеется так называемый мут’а. Временный брак, заключаемый на определённый срок. Например, с целью удовольствия. У суннитов такой брак строго запрещен.
Порядок намаза также несколько отличается. Например, шииты считают, что совершать земной поклон надо на землю, глину или камни, так, как это делал Пророк. Так как ныне в квартирах или мечетях полы всегда покрыты паркетом, деревом, коврами, то шииты подкладывают под голову особый камень (турба), дабы их поклоны соответствовали изначальным «требованиям».
Свидетельство о вере в Аллаха и посланническую миссию пророка Мухаммеда у суннитов и шиитов немного различается.
Сунниты говорят: «свидетельствую, что нет иного Бога, кроме Аллаха, и ещё свидетельствую, что Мухаммед — посланник Аллаха».
Шииты добавляют: «свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и ещё свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха и Али — друг (вали) Аллаха».
Разумеется, это лишь краткий список из огромного числа теологических различий между суннитами и шиитами.
Но хочу сказать, что несмотря на такие различия ислам все равно един. Шииты и сунниты могут совершать намазы вместе. Кроме того, сунниты и шииты могут ходить совместно на хадж — паломничество в Мекку. В исламской истории не было чисто религиозных войн между суннитами и шиитами, подобных европейским конфликтам католиков и протестантов.
Суннито-шиитские «разборки» на Кавказе
Роль конфессионального фактора в региональной геополитике
На Кавказе сейчас идет противоборство между двумя группами государств, хотя и не оформившими свои отношения путем создания военных союзов, но имеющими общие интересы в регионе.
Близкие отношения Ирана с Арменией и Россией в свое время даже заставляли говорить о выстроившейся политической оси Россия – Иран – Армения, которая оказывала существенное влияние на ситуацию на Кавказе. Сюда же можно отнести непризнанные государства – сателлиты России (Абхазия, Южная Осетия) и Армении (Нагорно-Карабахская Республика). На ситуацию в регионе может воздействовать и непосредственно Иран. Это обусловлено не только соседством Ирана с Кавказом, но и тем влиянием, которое он имеет в регионе, главным образом через шиитские структуры в Азербайджане, отчасти в Грузии и Дагестане, а также экономическую активность на юге России (особенно в Астрахани) и в Армении.
США обладают в регионе пока меньшим влиянием, хотя им и удалось почти полностью включить в орбиту своего влияния Грузию и частично Азербайджан, который пока еще лавирует между Западом и Россией, временами отдаляя от себя то одну, то другую стороны. Однако в целом позиция АР по Кабалинской РЛС, а также размещение американских и израильских военных на своей территории не оставляют сомнений в политической ориентации официального Баку. Близкие отношения между Азербайджаном и Грузией, выражавшиеся не только в политической сфере, но что более важно – в крупных совместных экономических проектах (нефтепровод Баку – Джейхан; железная дорога Карс – Ахалкалаки и т. д.) с одновременной ориентацией обеих стран на Запад также позволяют говорить о выстраивании на Кавказе другой, противостоящей первой, политической оси США – Грузия – Азербайджан с включением сюда Израиля и стран НАТО, в т. ч. Турции.
Причем противостояние между двумя этими блоками не только абстрактно-политическое, но и прямое военное. Конфликт между Арменией и Азербайджаном в 1988–1994 годах привел к созданию непризнанного государства Нагорный Карабах, контролирующего около 13% территории Азербайджана, конфликт между Россией и Грузией из-за Южной Осетии также привел к окончательному оформлению непризнанных (вернее частично признанных) государств Абхазия и Южная Осетия, которые занимают более 10% территории Грузии. Таким образом, сторона, поддерживаемая США, изначально имеет реваншистские устремления, нацеленные на восстановление территориальной целостности (Азербайджан и Грузия) по отношению к пророссийскому блоку. Это обстоятельство служит залогом возобновления военных действий, которое должно случиться по определению. Причем если Грузия, объективно понимая, что военной силой ей Абхазию и Южную Осетию вернуть не удастся, поскольку за ними стоит Россия, иллюзий по этому поводу не строит, предпочитая политические методы, то Азербайджан последовательно наращивает военную мощь. Помимо военной составляющей не в пользу Армении складываются соревнование в экономической и демографической сферах, где разрыв между Азербайджаном и Арменией растет в пользу Баку. Главным сдерживающим фактором для Баку является военное присутствие России в Армении, а также четкая зависимость экономики Баку от политической обстановки. В случае затяжного характера войны экономика Азербайджана может обвалиться, поскольку целиком зависит от добычи и транспортировки нефти.
Другим вариантом, хотя и маловероятным пока, может стать развитие в Азербайджане событий по сирийскому и ливанскому сценарию (имеется в виду противостояние по линии шииты – сунниты). Тем более что формальных поводов для этого хватает. Это и запрет на исполнение азана, и снос суннитских мечетей в Баку под предлогом нарушения градостроительных норм, и закрытие «Лезги мечети» в старом Баку с последующим ее переименованием и т. д. В настоящее время четкой статистики, которая бы определяла процентное соотношение суннитов и шиитов в Азербайджане, не имеется, но, по экспертным оценкам, базирующимся на дореволюционной статистике, около 60% населения АР составляют шииты и 37% – сунниты, которые расселены в северных районах страны, а также в Баку. В столице страны по посещаемости суннитские мечети уже давно опережают шиитские, что вызывает обеспокоенность муфтия АР Аллахшукюра Пашазаде, являющегося шиитом. Участившиеся репрессии против суннитской молодежи последняя приписывает именно его влиянию на государственные структуры.
С другой стороны, умаляет возможность такого развития ситуации позиция руководства Азербайджана в развернувшемся ближневосточном конфликте, в котором официальный Баку на стороне стран НАТО – союзников сирийской оппозиции. Следует учесть и то, что соседний Иран – главный враг руководства АР, которое проводит в целом политику дистанцирования от религиозного пути развития и нередко сами шиитские группировки, подпавшие под влияние Ирана, становятся мишенью азербайджанских спецслужб. Влияние же Пашазаде, провозгласившего себя «муфтием Кавказа», в реальности с каждым годом только падает. В прошлом году Грузия также отсекла мусульман, проживающих на своей территории, от влияния Пашазаде, создав собственное управление мусульман Грузии и поставив в его руководство грузина – суннита из Аджарии. Это был вполне обоснованный шаг, если учесть, что среди мусульман Грузии, составляющих в реальности около 385 тысяч человек (по переписи 2002 г. – 434 тыс.), сунниты составляют около 70%, а шииты – 30%. Сунниты представлены в первую очередь грузинами, проживающими в Аджарии (120 тыс. чел., составляющих 31% населения региона), а также в Гурии (14 тыс. чел., 10% населения региона) и Самцхе-Джавахети (7 тыс. чел.). Мусульмане Кахетии (47 тыс. чел.; 12% населения региона) и Тбилиси (около 15 тыс. чел.) являются в большинстве своем суннитами (шиитов – около трети), представленными в этническом плане вайнахами (чеченцы, кистины, ингуши), аварцами, азербайджанцами, курдами и т. д. Шииты же составляют около половины от проживающих в Квемо Картли азербайджанцев-мусульман (около 180 тыс. чел.; 40% жителей региона).
На Северном Кавказе подавляющее большинство мусульман в лучшем случае не знают о существовании Пашазаде, а те, кто в курсе его претензий, выражаются о нем не в самых лестных выражениях. Помимо Азербайджана и Грузии шииты на Кавказе живут в значительном количестве только в Дагестане, где составляют чуть больше 1% населения республики (30–35 тыс. чел., 90% которых живут в городе Дербенте). Здешние шииты также ориентируются в большей степени на Иран, нежели на муфтия Азербайджана, хотя в последнее время официальный Баку также увеличил финансовую помощь шиитским муллам Дагестана.
Из всего населения регионов Кавказа – 28,5 млн чел. – сунниты составляют около 8,35 млн чел., т. е. почти 30% населения макрорегиона (см. таблицу №1), тогда как шиитов на Кавказе насчитывается менее 4 млн. Остальные конфессии также заметно уступают суннитам: около 7 млн приверженцев у Русской православной церкви; по 3,5 млн – у Грузинской православной и Армяно-григорианской церквей и около 150 тысяч буддистов в Калмыкии. Эта сила сейчас не имеет единого центра, а между прочим, в ХIХ веке и ранее им являлся Дагестан, прозванный известным исследователем начала ХХ в. «горной цитаделью суннизма на Кавказе». На Кавказе именно сунниты имеют самый большой прирост населения, и в последующем их доля в населении региона будет только расти. В интересах России если не контролировать общесуннитские проекты и организации, то уж, по крайней мере, выстроить с ними доверительные отношения, что проще сделать, имея образовательные и прочие центры для суннитов Кавказа на своей территории (оптимальный вариант – размещение их в Дагестане).
Конфессиональная однородность населения Дагестана (принадлежность к шафиитскому мазхабу суннитской ветви ислама 95% жителей республики) являлась и является одним из главных стабилизирующих факторов в республике, благодаря которому удалось избежать многих конфликтов на этнической почве. Это своего рода цементирующий единство народов Дагестана фактор. Его дополняет сближение «горцев» (аварцев, даргинцев и лакцев) к одной этнической платформе, к которой, возможно, присоединятся народы Южного Дагестана, а также кумыки, что в итоге приведет к складыванию единой дагестанской нации. Вместе с тем усиление шиитского влияния в Дагестане и попытки прозелитизма, которые уже были отмечены в дагестанской прессе, являются угрозой стабильности общественно-политической ситуации в Дагестане. Рост самосознания среди суннитской молодежи и проявление ее активности в общественно-политической жизни Кавказа постепенно становятся все более значимым центром силы, который, к сожалению, свою активность больше проецирует в деструктивной сфере. Однако все же в последнее время заметен сдвиг в менее радикальную сторону, перевод ее активности в более конструктивное русло. Ориентирами суннитской молодежи Кавказа являются уже не Басаев и Хаттаб, а Реджеп Эрдоган и Мухаммад Мурси (президенты Турции и Египта). Одновременно очевидны попытки стран НАТО, в первую очередь США, использовать этот фактор в своих интересах и откровенно враждебные интересам России попытки части федерального истеблишмента слепить из суннитов Северного Кавказа образ врагов российского государства. Очевидно, что такой путь губителен для России, около 15% населения которой составляют сунниты, живущие в ключевых по геополитическому положению регионах.
В условиях современного положения на Ближнем Востоке, где столкнулись интересы суннитов и шиитов, подобные действия несут опасность для будущего России. Именно такое поведение Башара Асада с элементарными протестными акциями спровоцировало ответные шаги населения Сирии, превратившегося постепенно в суннитское сопротивление, которым воспользовались спецслужбы некоторых стран Запада и Ближнего Востока, перенаправив эту энергию в экстремистское русло. Эти тенденции, к сожалению, могут перешагнуть границы Ближнего Востока и перейти на Северный Кавказ, чего, собственно, и добиваются США. Таким образом, действия федеральной и республиканской властей должны быть в первую очередь направлены на недопущение такого развития событий.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать /наука, история, политика, творчество/
Разделение мусульман на шиитов и суннитов восходит к ранней истории ислама. Сразу после смерти пророка Мухаммада в VII веке возник спор о том, кто должен возглавить мусульманскую общину в Арабском халифате. Часть верующих выступала за выборных халифов, а другие — за права любимого зятя Мухаммеда Али ибн Абу Талиба.
Так впервые разделился ислам. Вот что было потом …
Было и прямое завещание пророка, согласно которому его преемником должен был стать Али, но, как это нередко бывает, авторитет Мухаммада, непоколебимый при жизни, после смерти не сыграл решающую роль. Сторонники его завещания полагали, что руководить уммой (общиной) должны «назначенные Богом» имамы — Али и его потомки от Фатимы, и считали, что власть Али и его наследников — от Бога. Сторонники Али стали именоваться шиитами, что дословно и означает «сторонники, приверженцы».
Их оппоненты возражали, что ни в Коране, ни во второй по важности Сунне (дополняющем Коран своде правил и устоев, основанных на примерах из жизни Мухаммеда, его поступках, высказываниях в том виде, в каком они переданы его сподвижниками) ничего не сказано об имамах и о божественных правах на власть рода Али. Ничего не говорил об этом и сам пророк. Шииты отвечали, что предписания пророка подлежат толкованию — но только теми, кто имеет на это особое право. Оппоненты считали подобные воззрения ересью и говорили, что следует воспринимать Сунну в том виде, в каком ее составили сподвижники пророка, без каких-либо изменений и толкований. Это направление сторонников строгого следования Сунне получило название «суннизм».
Различия сохраняются и в интерпретации суннитами и шиитами шариата (исламского закона). Например, шииты не придерживаются суннитского правила считать развод состоявшимся с момента провозглашения его со стороны мужа. В свою очередь, сунниты не принимают шиитскую практику временного супружества.
В современном мире сунниты составляют большую часть мусульман, шииты — чуть более десяти процентов. Шииты распространены в Иране, Азербайджане, некоторых районах Афганистана, Индии, Пакистана, Таджикистана и в арабских странах (за исключением Северной Африки). Главным шиитским государством и духовным центром этого направления ислама является Иран.
Конфликты между шиитами и суннитами случаются до сих пор, но в наше время они чаще носят политический характер. За редким исключением (Иран, Азербайджан, Сирия) в странах, населенных шиитами, вся политическая и экономическая власть принадлежит суннитам. Шииты чувствуют себя обиженными, их недовольством пользуются радикальные исламские группировки, Иран и западные страны, давно освоившие науку стравливания мусульман и поддержки радикального ислама ради «победы демократии». Шииты активно боролись за власть в Ливане, а в прошлом году восстали в Бахрейне, протестуя против узурпации суннитским меньшинством политической власти и нефтяных доходов.
В Ираке после вооруженной интервенции США шииты пришли к власти, в стране началась гражданская война между ними и прежними хозяевами — суннитами, а светский режим сменился мракобесием. В Сирии противоположная ситуация — там власть принадлежит алавитам, одному из направлений шиизма. Под предлогом борьбы с засильем шиитов в конце 70-х годов террористическая группировка «Братья-мусульмане» развязала войну против правящего режима, в 1982 году мятежники захватили город Хама. Мятеж был подавлен, погибли тысячи людей. Сейчас война возобновилась — но только теперь, как и в Ливии, бандитов именуют повстанцами, их открыто поддерживает все прогрессивное западное человечество во главе с США.
Сунниты и шииты враждовали друг с другом на протяжении всей истории, причем последние чувствуют себя жертвами преследований и несправедливостей: таково расхожее мнение историков. Однако политолог из Мичиганского университета Хуан Коул считает что сунниты и шииты долгое время мирно сосуществовали. По его мнению, нынешний конфликт между суннитами и шиитами в Ираке связан скорее с борьбой за власть, нежели с вопросами веры.
«В Ираке, например, в течение всего ХХ века явных проявлений насилия между суннитами и шиитами было очень мало, – напоминает Коул. – Но после падения режима Саддама Хусейна демагоги сделали ставку на разжигание розни между религиозными общинами. И это привело к взрыву насилия между двумя основными группами населения».
По словам профессора Коула, в постсаддамовском Ираке у суннитов и шиитов образовались противоположные политические цели: «Сунниты были правящей группой в Ираке в течение всего ХХ века. Они сыграли ключевую роль в создании иракского государства. Они не считают обоснованными претензии шиитов на власть, они не считают, что шииты составляют большинство, они искренне полагают, что шииты были приведены к власти американцами и удерживают ее благодаря Ирану. Шииты же весьма довольны происходящими переменами и симпатий к мятежникам-суннитам не питают».
Сотрудник вашингтонского Центра ближневосточных исследований Крис Тонсинг отмечает, что региональные амбиции Ирана уже породили напряженность между суннитами и шиитами в странах Персидского залива и других регионах. «В большинстве суннитских стран, где проживает значительное шиитское меньшинство, – говорит он, – заметно нагнетание напряженности между двумя общинами, а в некоторых случаях дело доходит до насилия. Отчасти это связано с войной в Ираке и с усилением Ирана».
Но Тонсинг также отмечает, что зачастую сунниты и шииты объединяются для защиты общих стратегических интересов: «Пример – прошлогодняя война в Ливане, где силы шиитской группировки «Хезболлах» противостояли израильской армии. Во всем исламском мире мусульмане, включая суннитов, выступили в поддержку «Хезболлах». И это произошло несмотря на то, что на начальном этапе войны три суннитских государства – Иордания, Египет и Саудовская Аравия – открыто обвинили «Хезболлах» в провоцировании войны, нанесшей огромный ущерб Ливану».
Серьезных конфликтов на постсоветском пространстве пока не наблюдается. Большинство мусульман весьма смутно представляют себе разницу между шиитами и суннитами, а азербайджанцы, живущие в России, за неимением шиитских мечетей нередко посещают суннитские.
В современной России наибольший интерес вызывают два течения, отличающиеся рядом положений от классического ислама: салафизм и суфизм. Салафиты, часто называемые в российских средствах массовой информации ваххабитами, претендуют на роль носителей «чистого ислама» времен пророка Мухаммада и первых мусульман (саляфов), претендуют на роль «исламских протестантов», борющихся с нововведениями (бидаа) в исламе. Одним из опасных носителей этих нововведений, как они полагают, являются суфии. Называя их врагами ислама, наиболее радикально настроенные салафиты даже призывают их убивать. Так, 28 августа 2012 года в Дагестане террористка-смертница пришла в дом авторитетного суфийского шейха Саида-афанди аль-Чиркави и совершила самоподрыв, убив при этом шейха, его жену и еще пять человек, в том числе 12-летнего ребенка. Убийцей оказалась принявшая ислам салафитского толка молодая русская женщина Алла Сапрыкина.
Салафиты полагают, что суфии поклоняются помимо Бога еще кому-то или чему-то. На самом деле, в суфизме очень высок авторитет учителя: мюрид (ученик) должен полностью подчиняться муршиду (учителю, наставнику), подражать ему, беспрекословно выполнять его требования.
История суфизма не знает ни одного адепта, который требовал бы заменить Бога человеком. Суфии призывают уважительно, с почтением относиться к учителю, но почтение не есть поклонение. Касаясь радикализма салафитов, слепого соблюдения ими таухида, следует упомянуть, что они запрещают даже отмечать день рождения пророка Мухаммада — праздник Маулюд, отмечаемый большинством мусульман и объявленный в некоторых мусульманских странах выходным днем. Этот запрет они объясняют тем, что якобы нельзя поклоняться Мухаммаду, когда есть Аллах, нельзя заменять Бога даже самым почитаемым святым.
В своем понимании соблюдения таухида салафиты зашли так далеко, что разрушили памятники на могиле матери пророка Мухаммада Амины, его жен и близких родственников, облили места их захоронения бензином, сравняли с землей и сожгли. Примерно так же поступили салафиты в современной Ливии и Сирии, где они взорвали могилы известных суфийских шейхов. Объясняют они такие варварские поступки тем, что якобы мусульмане, посещая эти могилы, забывают о таухиде. Этих людей правильно было бы называть варварами от ислама, ничего общего не имеющего с миролюбивой природой этой религии.
Еще одной отличительной чертой салафитов являются то, что не согласующееся с их учением положения они называют нововведением (бидаа). Так, они весь суфизм считают вредным нововведением, как бы не замечая того факта, что суфии существовали еще при пророке Мухаммаде, и что силсила (цепь духовной преемственности по которой от одного наставника другому передается божественное благословение) любого направления суфизма начинается с личности самого пророка.
Думается, еще одной причиной враждебного отношения к суфизму со стороны салафитов является то, что суфии не занимаются политикой — суфизм стоит вне политического ислама. Ему чужды призывы к исламизации политики, образования, построению исламского государства, присущие сторонникам радикального ислама. Они соблюдают в этом известный мусульманский принцип полагания на Бога, вверения своей судьбы Богу (принцип таввакуля), считая, что Богу лучше знать, что делать и что не делать.
По мнению большинства специалистов, межмусульманская солидарность на местном уровне перевешивает разногласия. Единоверцы смыкают свои ряды перед лицом общего врага. Но когда опасность минует, разногласия вновь обнажаются.
Чечня бросает вызов Эр-Рияду в борьбе за чистый ислам. Александр Чаусов
Истинными последователями Сунны в грозненской фетве провозглашены сунниты-традиционалисты, наследники суфийского тариката. Если салафитов можно с высокой долей условности назвать «протестантами от ислама», то последователи суфизма – это такие «мусульмане-старообрядцы» с многовековой традицией, огромным культурным бэкграундом и многовековым опытом мирной интеграции в практически любую культурную среду.
Однако, несмотря на вроде бы благую цель конференции в Грозном, это мероприятие вызвало сильный резонанс в исламском мире и даже неприятие. Некоторые деятели от ислама уже назвали фетву, принятую по итогам конференции, опасной, так как она «раскалывает исламскую умму в России», а то и во всём мире. С резким протестом, который можно трактовать и как прямые угрозы, выступил ряд богословов Саудовской Аравии, а внутри Российской Федерации главным критиком выступил Совет муфтиев России (СМР).
Сунниты Чечни против салафитов Саудовской Аравии
Чтобы был понятен резонанс, который вызвали и сама конференция, и фетва, принятая на ней, стоит разъяснить ряд важнейших религиозно-политических моментов. Дело в том, что фетва Чеченского муфтията, принятая ещё в 2005 году, была одной из первых, которая благословляла на борьбу с ваххабизмом, при этом не давая чёткого определения того, что такое ваххабизм. Грубо говоря, ваххабиты считались «заблудшими братьями по вере». Нынешняя фетва, говоря языком аналогий, фактически «анафема». Отсечение салафитских течений от уммы, непризнание за ними статуса мусульман.
Всемирная конференция в Чечне фактически объявила на всю умму, что ваххабиты духовно мертвы. Шаг этот, наверное, можно сравнить с расколом мусульман на суннитов и шиитов. Нужно ли говорить о том, как оскорбились наследники учения аль-Ваххаба?
Кстати, что характерно, самого Рамзана Кадырова на открытии августовской конференции не было, у него в этот день была встреча с Владимиром Путиным. Для стороннего и светского наблюдателя в заявлении саудовского богослова самое важное и радикальное – про «дозволенную кровь», а для человека религиозного – про «врага ислама и неверного». Именно из логики этих взаимных «отлучений от уммы» и исходят те, кто пишет, про назревающий раскол.
На самом деле, правильнее вести речь не о расколе, а о давно назревшем отсечении от суннитского сообщества тех религиозных групп, которые настолько своеобразно исповедуют ислам, что назвать их мусульманами не поворачивается язык у всё большего количества последователей учения Пророка. Более того, об этом свидетельствует сама чрезвычайно жестокая реакция саудитских проповедников, которые назвали Кадырова «неверным» и, по сути, объявили ему «малый джихад».
Главной целью грозненской фетвы является вынесение глобального салафизма «за скобки» традиционного ислама. Изменение мировоззрения суннитской уммы к салафитам во всём мире.
И, судя по резонансу, эта цель была в той или иной мере достигнута.
Суннитов суфийского толка, собравшихся в Грозном, можно понять и с чисто человеческой точки зрения. Уже много лет «заблудшие братья-ваххабиты» режут, взрывают и уничтожают именно умеренных мусульман. В этом плане российский Кавказ так и не стал окончательно умиротворённым после завершения чеченских кампаний. Но гораздо хуже приходится странам и мусульманам Ближнего Востока, где Саудовская Аравия, пользуясь безусловным политическим и религиозным доминированием, сеет семена ваххабизма, которые всходят в виде террористических организаций.
Именно радикальной политикой Саудовской Аравии объясняется то, что в самой Всемирной конференции приняли участие богословы из Египта, а Иран и официальная Сирия приняли и поддержали Грозненскую фетву. Какие глобальные религиозно-политические процессы произойдут после этого – тема отдельная и очень интересная, но заявление саудитов, что единственной целью конференции было исключение Саудовской Аравии из списка стран – «последователей Сунны», недалеки от истины. Это была далеко не единственная и даже не самая важная цель, но она была достигнута.
Совет муфтиев России против Грозненской фетвы
Внутри России тоже не обошлось без острой полемики среди мусульман. Как уже было сказано выше, опротестовать решение Грозненской конференции попытался Совет муфтиев России, при этом сделано это с позиций «традиционного исламского богословия» и разнообразия исламских течений России. Однако возникает вопрос, почему никто из представителей СМР не принял участия в Грозненской конференции, хотя никто не запрещал им выступить, на что указал муфтий Чечни Салах Межиев.
Чтобы понять, почему они не участвовали, нужно несколько подробнее рассказать о том, что такое СМР и какова репутация этой структуры. Официально Совет муфтиев России начал свое существование в 1996 году, возглавляет его шейх Равиль Гайнутдин, и за свою историю эта организация неоднократно становилась источником скандалов, а также пристального внимания со стороны правоохранительных органов Российской Федерации. Нередко по подозрению в лоббировании интересов ваххабитских структур на территории нашей страны.
Более того, в 2013 году появилась петиция о запрете СМР как опасной и потворствующей терроризму структуры. В разное время лидеры Совета муфтиев сотрудничали с такими организациями, как «Таблиги Джамаат» (пакистанская организация, рядом экспертов расценивается как экстремистская, неформально называется «легион джихада»), «Нурджулар», «Хизб ут-Тахрир» (запрещены в РФ как экстремистские организации), и некоторыми другими. Все эти группировки и движения, так или иначе участвующие в экстремизме и даже терроризме, еще имеют непосредственное отношение к наследию пресловутого аль-Ваххаба.
Любопытный момент: в обращении СМР к участникам конференции в Чечне нет ни одной претензии по поводу салафизма и ваххабизма, однако Равиль Гайнутдин недвусмысленно указывает на то, что зарубежные мусульманские богословы, участвовавшие в мероприятии, были не из «правильных регионов»:
«На Грозненской конференции международное мусульманское экспертное сообщество было представлено преимущественно теми регионами, в которых десятилетиями не удается потушить очаги острейших межмусульманских конфликтов, а сами эксперты имели, как чаще всего случается, весьма смутные представления о сути задач, которые стоят перед российскими мусульманами».
Совет муфтиев России в обращении также сетует на то, что в качестве легитимной исламской традиции не был учтён джадидизм. Здесь кроется крайне важный и болезненный момент для понимания того, что такое СМР и как действуют эмиссары этой структуры. Дело в том, что попытка примирить суфийскую традицию с джадидизмом – это намеренное провоцирование конфликта между мусульманами России. Джадидизм, опять же, говоря языком аналогий, это такой «исламский модернизм», зародившийся в Поволжье в XIX-XX веках. И требовать от суннитов, базирующихся на суфизме, признания джадидизма – всё равно как требовать от Патриарха Кирилла признания полного согласия православного учения с идеологией гуманизма, хоть и сдобренного христианской терминологией.
Вот что следует держать в голове, чтобы понять степень резкости и суть ответа муфтия Чеченской Республики Салаха Межиева на претензии СМР. Пропустив мимо ушей «вежливую восточную богословскую дипломатию», как нечто, что только отвлекает от сути, главный муфтий Чечни был максимально конкретен в формулировках:
Всё сказано предельно конкретно — добавить нечего.
Все точки над «И»
Переводя исламскую религиозную полемику на светский язык, можно сказать, что фетва, принятая в Грозном, не провоцирует раскол, а устанавливает в рамках официального богословия давно уже очевидную вещь: ваххабиты – это не мусульмане, а сектанты, которые имеют крайне мало общего с традиционным исламом. В данном случае произошла операция религиозного отсечения от уммы не просто лишнего, а вредоносного элемента. Говоря христианским языком, «они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши» (Первое Послание Иоанна, Глава 2, стихи 18-21).
В контексте международной политики понятно, что отныне между мусульманским сообществом России и Саудовской Аравией расставлены все точки над «И».
И это хорошо, поскольку ясное и прямое противостояние всегда лучше, чем завуалированная, подковёрная вражда с недомолвками и вежливыми улыбками, сквозь которые проступает оскал.
Что же касается Совета муфтиев России, то его излишне резкая и эмоциональная позиция по поводу Грозненской фетвы больше играет на раскол внутри российской суннитской уммы, чем та (фетва) якобы раскалывает мировое мусульманство. Деятелям СМР, прежде чем чего-то требовать от муфтия Чечни и уважаемых в мире богословов, лучше отказаться от слишком плотных контактов с весьма одиозными организациями и отдельными лицами, замеченными в экстремистских высказываниях. Мусульмане России благодаря чеченской инициативе выразили абсолютное неприятие любого радикализма в своей религии, и все исламские организации получили прекрасный шанс подписаться под этим решением и провести самоочищение, избавившись от радикалов в своих рядах. Те, кто это не сделает, окажется вне ислама.