Избегающая привязанность что делать
Отверженные: как привязанность на самом деле влияет на нашу жизнь, отношения и поведение
Клинический психолог Лиза Файерстоун написала для сайта Psychology Today статью о том, как наш тип привязанности влияет на нас во взрослой жизни — получился очень наглядный пример того, как поведение родителей неизбежно сказывается на личности ребенка. И нет, речь не о том, что если вы однажды не прибежали на плач в первые три минуты, то ребенок вырастет глубоко несчастным человеком — она о тех привычках и поведенческих паттернах, которые повторяются изо дня в день. Перевели для вас статью Файерстоун с небольшими сокращениями.
Один из самых удивительных аспектов работы психологом — это возможность изучить невидимые силы, которые определяют нашу жизнь. Многие из нас проживают каждый день, находясь немного в неведении. Мы не до конца понимаем наши мысли, наши чувства и даже наше поведение. Мы часто размышляем, почему мы чувствуем себя так неуверенно или стыдимся чего-то, почему мы саботировали какие-то отношения или сорвались на детей. Существует определенная область исследований, в которой можно найти если не ответы на все наши самые личные вопросы о том, почему мы живем так, как мы живем, и как мы проявляем себя в отношениях, то хотя бы много инсайтов. Эта область — теория привязанности.
Паттерны привязанности, которые формируются между значимыми взрослыми и детьми, начиная с самого раннего возраста, влияют на то, как мы взаимодействуем с людьми на протяжении всей жизни.
Они формируют наше поведение в отношениях и наши ожидания от них. Паттерны привязанности сказываются на нашей личной жизни: кого мы выбираем, как ведем себя, и даже как долго остаемся в отношениях.
Существует четыре паттерна привязанности у взрослых. Я вкратце опишу эти паттерны и объясню, как каждый из них может повлиять на жизнь человека.
Надежная привязанность
Надежная привязанностьЛюди, у которых в детстве сформировалась надежная привязанность, отличаются уравновешенностью и уверенностью в себе, но при этом они не испытывают сложностей в общении и установлении связи с другими людьми. В отношениях они умеют определять и удовлетворять свои потребности, так же, как и потребности партнера. Как правило они готовы поддержать своего партнера в трудную минуту, и без проблем могут обратиться к нему за помощью, когда они сами сталкиваются с проблемами.
Ощущение внутренней безопасности, как правило, возникает из надежной привязанности к значимому взрослому в детстве. Дети, сформировавшие надежную привязанность со своими близкими, воспринимают их как надежную и прочную базу, от которой они могут оттолкнуться и отправиться исследовать мир. Будучи взрослыми, они испытывают аналогичную близость и безопасность со своим партнером, при этом оставляя друг другу свободу быть отдельными и независимыми личностями.
Тревожная привязанность
Тревожная привязанностьЧеловек, который в детстве испытал тревожную привязанность, чаще склонен чувствовать себя небезопасно в отношениях и не доверять партнеру. Они могут быть убеждены в том, что для того, чтобы стать ближе к кому-то и удовлетворить свои потребности, им необходимо контролировать партнера и быть к нему как можно ближе. Они часто ждут от партнера одобрения и нуждаются в его поддержке, чтобы чувствовать себя увереннее.
Многие люди, демонстрирующие признаки тревожной привязанности во взрослой жизни, сталкивались с этим типом привязанности еще в детстве по отношению к одному или обоим значимым взрослым. Это значит, что участие родителей в их жизни было нестабильным — иногда они включались в общение, чтобы удовлетворить нужды и потребности ребенка, а иногда нет. Такие родители часто используют детей, чтобы утолить свой эмоциональный голод — например, обнимают детей только тогда, когда сам родитель хочет обниматься.
Дети с периодически доступными родителями привыкают к тому, что им необходимо «выступать», «шуметь» или «требовать внимания», чтобы родители дали им то, чего они хотят, или в чем они нуждаются. Поскольку забота и внимание, которые они получали в детстве, были непостоянными, эти дети вырастают с глубоким чувством незащищенности и позже могут боятся, что партнер их бросит или отвергнет.
Вместо того, чтобы испытывать любовь и доверие по отношению к партнеру, тревожные люди часто чувствуют непонимание, неуверенность и эмоциональный голод. Они ждут, что партнер будет их спасать и дополнять. И хотя они стремятся к ощущению безопасности и надежности, цепляясь за партнера, их действия направлены на то, чтобы оттолкнуть его. Этот цикл укрепляет их недоверие и убежденность в ненадежности любви и отношений.
Избегающе-отвергающая привязанность
Избегающе-отвергающая привязанностьЛюди с избегающе-отвергающей привязанностью чаще бывают отстраненными и замкнутыми. Они как будто бы умеют заботиться о себе, не до конца осознают свои потребности и демонстрируют псевдонезавимость. Также они могут воспринимать попытки своего партнера сблизиться как «жалостливые» и «инфантильные».
Когда они сами были детьми, их родители или опекуны были эмоционально недоступными и безразличными к их нуждам. Таким образом они с ранних лет поняли, что лучший способ не чувствовать боль от того, что их потребности не удовлетворяются — это сдаться и сделать вид, как будто никаких потребностей у них и нет. Они научились быть родителями самим себе и не полагаться ни на кого в вопросе собственных нужд.
Став взрослым, человек с избегающе-отвергающей привязанностью стремится поддерживать определенную «комфортную» эмоциональную дистанцию. Когда его партнер выражает какие-то потребности, он часто не может их понять из-за того, что научился подавлять свои собственные. Такие люди реагируют на запросы своего партнера отказом или воспринимают их как зависимых и несостоятельных, что заставляет партнеров громче заявлять о своих нуждах. Нарастающее напряжение в отношениях только подкрепляет убежденность человека в том, что ему необходимо отстраниться, чтобы защитить себя от окружающих.
Тревожно-избегающая привязанность
Тревожно-избегающая привязанностьЧеловек с тревожно-избегающей привязанностью постоянно живет в амбивалентном состоянии, в котором они одновременно боятся оказаться и слишком близко, и слишком далеко от других. Их часто захватывает тревожность или сильные эмоции, и им постоянно кажется, что партнер то притягивает их к себе, то наоборот отталкивает. Этот хаотичный и непредсказуемый паттерн возникает тогда, когда родители боятся или пугают своего ребенка. Поскольку поведение родителя было беспорядочным и непонятным, ребенок просто не понимал, что нужно делать, чтобы получить то, что ему нужно.
Такие дети часто не понимают свои собственные реакции и испытывают целые эмоциональные бури — даже будучи взрослыми. Они часто бывают непредсказуемыми в своем настроении. Когда они смотрят на свои отношения, они думают, что им надо двигаться навстречу другим, чтобы получить желаемое, но они боятся, что если подойдут слишком близко, другой человек может им навредить. Такое восприятие сформировалось в детстве, когда человек, к которому они хотели обратиться за безопасностью, был тем же человеком, которого они боялись. Они вырастают, и у них по-прежнему нет единой тактики удовлетворения собственных потребностей.
Люди с тревожно-избегающей привязанностью часто обнаруживают себя в драматичных отношениях с множеством крутых взлетов и падений. Они боятся, что их бросят, но и пойти на сближение им трудно. Они цепляются за партнера, когда тревожатся, что их отвергнут, и чувствуют себя в ловушке, когда подходят слишком близко. Они могут даже попасть в абьюзивные отношения.
Независимо от привычного нам паттерна привязанности, мы все способны сформировать более надежные связи и достичь более стабильного чувства внутренней безопасности.
Хорошие новости в том, что тип нашей привязанности не высечен в камне и не обязан определять наши отношения во взрослой жизни.
Если мы узнаем больше о своем типе привязанности, мы можем научиться определять моменты, когда он активируется, и как он влияет на наше поведение. Мы можем разобраться, как наши реакции в настоящем связаны с нашим прошлым опытом. И наконец, мы можем понять, как мы защищаемся, и что мешает нам стать ближе к другим, и как нам найти более здоровые и безопасные способы укрепить связь с близкими людьми и создать те отношения, к которым мы на самом деле стремимся.
Ещё почитать по теме
Как стать хорошим родителем, если у вас было плохое детство
«Парадокс привязанности в том, что чем она глубже, тем более самодостаточными и самостоятельными становятся наши дети»: о шести уровнях привязанности между ребенком и его взрослыми
«Отношения отцов и детей не бывают исключительно плохими или хорошими. Даже в счастливом детстве есть место обидам и душевным ранам»: отрывок из книги «Ребенок в тебе должен обрести дом»
Избегающая привязанность
Психолог Марина Морозова
Затем формируются привязанности к другим близким, потом, если ребенок ходит в детский сад, к воспитателю, а затем и к другим детям. Но от того, как была выстроена привязанность к маме или человеку, который ее замещал, зависят наши дальнейшие отношения.
Если были проблемы в формировании привязанности к маме, то у человека может вообще не возникать эмоциональная привязанность, он может быть не способен к близким, открытым отношениям.
Давайте разберем сегодня этот сложный вид нарушений привязанности — избегающую привязанность.
Люди с избегающей привязанностью избегают длительных и глубоких отношений, они очень недоступны, закрыты, скрытны, равнодушны и холодны. Они подсознательно создают стену между собой и другими.
Даже если они приветливы и общительны, у них много знакомых, приятелей, друзей, любовников и любовниц, то это общение поверхностно и часто краткосрочно.
Любые отношения — это риск, никто не даст 100% гарантии на счастье, и на этот риск люди с избегающей привязанностью идти не готовы. И, избегая возможной сильной боли, они предпочитают избегать отношений.
Они одиночки, независимые и свободолюбивые, самодостаточные. Но зато другие люди попадают от них в любовную зависимость (избегающий выступает в роли манипулятора, контрзависимого).
Они легко разбивают чужие сердца, даже не замечая этого, ведь их сердце закрыто и холодно.
Эти люди давно заблокировали свои чувства. Конечно, они не роботы, и имеют чувства, но им сложно в них разобраться, понять, что чувствуют они, и что чувствуют другие. У них огромное недоверие к людям, и они боятся показаться уязвимыми, поэтому они стараются не раскрываться, не любят говорить о себе, о своих переживаниях, не любят приглашать гостей.
Избегающую привязанность имеют примерно 25% людей, женщин и мужчин.
Избегающая привязанность делится на 2 типа: избегающе-отвергающий тип привязанности и тревожно-избегающий тип привязанности.
Исцеление избегающей привязанности
1 500 Руб
Исцели избегающую привязанность
5 000 Руб
Избегающе-отвергающий
тип привязанности
У этих людей высокий уровень избегания отношений, и низкий уровень тревоги. За их избеганием лежит стремление защитить себя от предательства и боли. Чувства у них заблокированы, а сердце закрыто.
Такие люди любят и принимают свое одиночество, в одиночестве им комфортнее, чем с кем-то другим.
Они позитивно относятся к себе и негативно к другим людям (я — хороший, ты — плохой).
Это может быть ситуация, когда ребенка положили в больницу одного, без родителей, или когда в больнице оказалась мать или отец, к которому ребенок был сильно привязан. Либо, когда мама спихнула ребенка на не очень любящую бабушку или няню, а сама вышла на работу или куда-то уехала. Ребенок мог воспринять такую ситуацию, как предательство или отвержение, даже если ему все логично объяснили, и он как будто все понял.
Но он не сумел это принять, пережить, переварить, застрял в этом горе.
Также избегающее нарушение привязанности возникает, если мама находилась в послеродовой депрессии, то есть физически была рядом, а эмоционально — нет.
Травмированный ребенок сделал неутешительный вывод: «Чем сильнее привяжешься — тем больнее потом расставание» и принял решение: «Я никому не верю и не хочу ни с кем сближаться. Все равно будет разлука, и все равно мне будет больно. Я должен опираться только на себя, другие не помогут».
Такой ребенок становится более самостоятельным, независимым, ведь другим нельзя доверять, они не помогут, а в трудный момент бросят, можно надеяться только на себя. Это такой маленький взрослый, самостоятельный, скрывающий свои чувства и потребность в помощи и поддержке.
Травма могла случиться и в юности: предательство любимой девушки, которая не дождалась из армии, или молодого человека, который одновременно гулял с другой. И вывод, который сделал из этого человек: «Лучше я буду бросать, чем меня, лучше я буду пользоваться другими, чем мной будут пользоваться». Обжегшись на молоке, начинает дуть на воду, и бессознательно мстит предателю или предательнице в лице других мужчин и женщин.
Этот тип привязанности может встречаться как у здоровых, но травмированных людей, так и при нарциссическом расстройстве личности (у нарциссов), и при антисоциальном расстройстве личности (у психопатов и социопатов).
В том и другом случае отношения строятся по типу: жертва — мучитель.
Психопат или нарцисс часто осознанно влюбляет в себя и вводит в любовную зависимость жертву, использует ее в своих интересах. Не всегда это материальные интересы, выгоды могут быть и эмоциональные. А когда жертва уже вся выжата как лимон, то он утрачивает к ней интерес, и становится холодным и равнодушным, пропадает на время или уходит вообще.
Среди людей с избегающе-отвергающей привязанностью встречается 2 типа людей.
Тренинг «Медовый месяц
1 500 Руб
Видеокурс «Стратегии
5 000 Руб
Эти люди так и заявляют себе и окружающим, что им хорошо одним, они самодостаточны, и приводят ряд логичных аргументов. Это убежденные холостяки и холостячки, затворники и затворницы.
Так одна клиентка со мной поделилась, что ни одного мужчину она не может выдержать более 2 суток. Ее просто раздражает, что кто-то еще находится в ее уютной квартире.
У таких людей или полный вакуум в отношениях, или отношения разовые или краткосрочные — 1-2 встречи. Потому что потом другой человек их начинает раздражать, вызывать дискомфорт, или становится скучен и неинтересен. У них может быть много связей, но нет привязанности.
Исцеление избегающей привязанности
1 500 Руб
Исцели избегающую привязанность
5 000 Руб
Эти люди так и заявляют себе и окружающим, что им хорошо одним, они самодостаточны, и приводят ряд логичных аргументов. Это убежденные холостяки и холостячки, затворники и затворницы.
Так одна клиентка со мной поделилась, что ни одного мужчину она не может выдержать более 2 суток. Ее просто раздражает, что кто-то еще находится в ее уютной квартире.
Они хотят отношений, близости, любви, но на бессознательном уровне избегают их. Как Снегурочка из одноименной сказки: «Хочу любви, но слов любви не знаю». Сердце у них закрыто, и если и хочется любить, то любить просто нечем.
У избегателя сильный внутренний конфликт. С одной стороны, он нуждается в любви, понимании, поддержке, с другой стороны, одному ему удобнее. Избегающий может сознательно искать спутника жизни, но бессознательно это саботировать, так как одному ему комфортнее. Но признаться в этом даже себе очень тяжело.
Ему кажется, что вокруг нет никого достойного его: «Это — опять не мое», «Мне все время попадается не то». А если есть кто-то достойный, то он или женат (замужем) или не отвечает взаимностью.
Они могут завязывать отношения, но держат людей на расстоянии «вытянутой руки», и при углублении отношений сразу делают шаг назад, и пропадают, или сами отталкивают и отвергают партнера, или просто держат его на крючке. Перестают звонить и отвечать на звонки, не соглашаются встретиться или не приходят на назначенные встречи.
«Я поняла, что не хочу идти с ним на свидание. Ну не хочу и все. Почему — не знаю. Просто мне скучно. Но я же не могу ему сказать об этом прямо, это же обидит человека, поэтому я болтаю о том, о сем, обещаю что-то неопределенное («посмотрим, получится или нет»)».
В этом случае партнер часто попадает от избегающего в любовную зависимость, потому что он не понимает, что происходит, ведь вчера еще было все так прекрасно, почему же сегодня он сталкивается с холодным равнодушием. «Вчера еще в глаза смотрел, а нынче вдруг косится в сторону». Он или она начинают звонить избегающему, а тот может проигнорировать звонок с раздражением: «Ну что она опять звонит!». А если берет трубку, то срывается и грубит, или не говорит ничего определенного.
Но как только зависимый партнер смиряется с тем, что ничего не получится, то избегающий появляется вновь, пытается соблазнить и завоевать, выставляет какие-то свои условия, на каких отношения возможны, а потом, когда зависимый вновь попался на крючок, снова пропадает. Отношения строятся по типу: «Приди-уйди».
Избегание происходит при сильном сближении. Как только избегающий чувствует, что привязывается, влюбляется, сразу отдаляется, так как чувствует сильный дискомфорт от близости и недоверие к партнеру, в том, что он хочет быть с ним, что он поддержит, не бросит. Ему кажется, что сейчас он попадет в любовный капкан, окажется в зависимости от другого, и он просто не может поступить иначе, как убежать.
Поскольку при этом типе привязанности очень высокий уровень избегания и низкий уровень тревоги, избегающий не переживает из-за отношений, не тревожится за другого человека, и не жалеет его, а наоборот, чувствует удовлетворение и облегчение, и его самооценка вырастает. Он или она может хвастаться друзьям, как зависимый бегает за ним, а он удачно избегает любовных ловушек.
Как преодолеть боязнь близости и что о ней думают социологи, психологи и люди, которые избегают отношений
Тревожное ожидание, что вас отвергнут, навязчивый поиск недостатков у партнера, уклонение от отношений, эмоциональная холодность — всё это может говорить о боязни близости. В психологии такое нарушение привязанности принято называть контрзависимостью. Лиза Мороз поговорила с людьми, которые хотят любви, но смертельно боятся ее потерять, и со специалистами, которые объясняют, откуда этот страх берется и что с ним делать.
Возможно, вы уже встречали на своем пути людей, которые были искренними собеседниками, тактичными любовниками и заботливыми слушателями, а потом ни с того ни с сего отталкивали вас и говорили: «Всё зашло слишком далеко. Нам надо расстаться». Так часто делают контрзависимые люди — те, кого пугает эмоциональная близость, хотя они ее хотят не меньше вашего.
Клинический психолог Ангелина Чекалина объясняет, что контрзависимость — это одна из форм самозащиты.
«Когда человек вступает в отношения и начинает чувствовать что-то, отдаленно напоминающее то, что он испытывал в детстве, на поверхность всплывает много эмоций из прошлого травмирующего опыта, который не пережит и вытеснен. Ему становится неприятно, а то и больно. И хочется побыстрее сделать так, чтобы не болело. Но такого способа нет. И тогда бегство от болезненной близости может стать эффективной формой поведения».
Симптомы страха близости
Я попросила нескольких мужчин и женщин рассказать, как страх близости проявляется в их жизни.
Анатолий, 32 года: «Я понимаю, что нужен женщинам лишь тогда, когда у меня всё хорошо, а если чувствую себя как развалина, показываю свою слабость, они начинают меня пинать, бить и абьюзить. Однако мое желание быть с кем-то близким никуда не девалось, поэтому я преодолевал страх, вступал в отношения, ранился и уползал. И так повторялось снова, и снова, и снова. Окончательно устав так жить, я насильно оградил себя от любых контактов. Каждый день мне хочется попытаться найти близость, но я удерживаю себя».
Ася, 30 лет: «Я ощущаю почти физический дискомфорт от присутствия другого человека, когда понимаю, что он может увидеть меня любой: и в „инстаграмно-парадной“ ипостаси, и в неприглядных ракурсах. Я заметила, что избегаю ответов на вопросы, которые требуют откровенности, что ссутуливаюсь, если человек проявляет ко мне внимание и вовлекает в близкое общение; мышцы сжимаются, по телу идет дрожь — включается классическая реакция „беги“. Я не доверяю людям, боюсь ошибиться, мне сложно писать первой или приглашать на свидание, поэтому я избегаю близости, и это оборачивается (само)изоляцией, как в дружеских, так и в романтических отношениях».
Михаил, 25 лет: «Когда я один, то постоянно ищу внимания женщин. Но как только появляется намек на взаимность, у меня возникают навязчивые мысли и страх, что я перестану себя контролировать и начну забивать на себя, свои границы и желания в угоду другому человеку. Эти мысли заставляют меня найти доказательства того, что этот партнер плохой, и срочно расстаться с ним».
Тома, 40 лет: «Близкий человек — мой враг. Я боюсь, что если откроюсь ему, искренне расскажу о своих чувствах, переживаниях, о чём-то очень личном, то он потом воспользуется этим».
Во всех этих историях можно найти схожие симптомы. О некоторых из них говорится в «Страхе близости» Илсе Санд, другие описаны в книге «Бегство от близости» психологами Берри и Дженей Уайнхолд. Вот они:
Причины страха близости
Предположим, вы обнаружили у себя 10 из этих признаков и решили, что хотите от них избавиться. Вы идете к психологу, и первое, с чего начнется ваша терапия, — это поиск причин вашего страха. Психолог Ангелина Чекалина говорит, что для этого придется обратиться к раннему опыту отношений со значимыми другими: родителями, бабушками, дедушками и прочими родственниками, сверстниками или другими людьми, которые важны для конкретного человека.
Почему смотрят именно на это? Потому что в основе такого взгляда лежат теории привязанности. Одна из них была разработана Джоном Боулби и Мэри Эйнсворт. Согласно ей, для ребенка привязанность важна с точки зрения безопасности и выживания, она биологически обусловлена, а опыт отношений со значимыми взрослыми в первые годы жизни определяет его дальнейшее психическое развитие и способность выстраивать отношения. На основе полевых исследований в Уганде, лонгитюдных исследований в Балтиморе и экспериментов «Незнакомая ситуация» Мэри Эйнсворт выделила четыре типа привязанности.
В 1980-х годах ученые Сидни Хазан и Филипп Шейвер применили теорию привязанности Боулби и Эйнсворт ко взрослым романтическим отношениям. Они исходили из того, что близкие отношения между двумя взрослыми — «тихая гавань», как и отношения «мать — ребенок», то есть их важнейшая функция — обеспечивать безопасность партнерам. Хазан и Шейвер также выделили четыре типа привязанности:
Вот тут вы можете узнать свой тип привязанности.
Итак, люди могут приобрести контрзависимость, если в детстве были слишком рано разделены с матерью или недополучили заботу и тепло от родителей. Поэтому во взрослом возрасте близость у них может ассоциироваться с болью потери или отвержения.
Лина, 25 лет: «Когда мне было два года, мама попала в больницу и оставила меня с отцом. Мне рассказали, что я тогда плакала несколько дней, не ела и практически не спала. А когда мама вернулась, я не побежала ее встречать. Видимо, перестала ей доверять. Я взрослела — она много работала и отдавала меня на три месяца бабушке с дедом. И недоверие росло. Поэтому сейчас мне трудно открываться людям, показывать свои эмоции, я дико боюсь, что меня бросят, и постоянно проверяю своих партнеров на вшивость: устраиваю истерики, грублю и порываюсь уйти, чтобы узнать, остановят они меня или нет».
Еще одной причиной может стать гиперопека родителей. Такое контролирующее поведение не дает обрести ребенку самостоятельность, и в дальнейшем он воспринимает близкие отношения как угрозу личной свободе.
Таня, 33 года: «Я поздний ребенок, а еще у меня порок сердца с рождения, поэтому родители завернули меня в одеялко из заботы и опекали до 22 лет. У меня никогда не было долгих отношений, максимум полгода. Первые месяцы всё идет хорошо, мы говорим о наших интересах, ходим на свидания, занимаемся сексом, а потом начинаются вопросы про детство, разговоры о статусе наших отношений, и меня буквально отворачивает от человека. Он становится мне противен, и я уже не могу ни сексом заниматься, ни общаться».
Алина, 31 год: «Мой папа много пил и бил маму. У нас постоянно были крики в доме и много страха. Я просто не могу побороть свою панику, связанную с отношениями. И считаю, что лучше быть одной, чем встретить такого же мужчину».
Обесценивание чувств ребенка тоже может стать причиной страха близости. Родители могли поддерживать определенные эмоции малыша и отвергать другие, «невыгодные» им. Повзрослев, такой человек может сделать вывод, что нельзя выражать свои истинные чувства.
Ася, 30 лет: «Мои родители-перфекционисты прочно вбили мне в голову мысль „Или будь лучшей, или не будь совсем“ и привили привычку заслуживать любовь достижениями или „хорошим“ поведением. Сейчас я отслеживаю самообвинения, звучащие родительскими голосами, чаще всего абсолютно беспочвенные. Ну и боюсь ошибаться».
Также есть предположение, что негативный жизненный опыт может изменить тип привязанности человека, то есть источником страха близости могут стать травматичные отношения во взрослом возрасте. Так было у Анатолия, который после нескольких токсичных отношений поставил крест на личной жизни. И у Томы, чей первый муж умер, и теперь она очень боится потерять партнера.
Страх близости как социальный феномен
Социологи смотрят на проблему контразвисимости шире и берут во внимание окружающую среду. Как отмечает Евгения Шамис, координатор проекта «Теория поколений в России — Rugenerations», детство поколения нынешних 25—30-летних проходило в 1990-е годы и в начале 2000-х, когда крупные экономические кризисы затронули практически каждую семью в нашей стране. Политические волнения, безработица и борьба за лучшую жизнь — всё это отнимало у детей того времени родительское тепло и заботу, которые, как мы знаем, влияют на формирование привязанности.
Современные родители в свою очередь, видимо, пытаясь компенсировать этот недостаток любви, часто практикуют helicopter parenting — так в зарубежных медиа называют старую добрую гиперопеку. Они покупают детям отслеживающие их местоположение смарт-часы, отправляют их на многочисленные кружки и переживают, как бы не обделить чадо вниманием. Пока исследований того, как такой формат родительства сказывается на взаимоотношениях их детей, нет, но мы уже знаем, что этот подход также может быть чреват контрзависимостью.
Более того, современная массовая культура с ее культом индивидуальности и фразами в стиле «Я есть у себя — и это самое главное» или «Я никому ничего не должен» поощряет контрзависимое поведение. Социолог и автор книги «Любовь: сделай сам» Полина Аронсон рассказывает, как мы пришли к тому, что быть одному намного безопаснее, чем в близких отношениях:
5 шагов и одно упражнение для лечения страха близости
Клинический психолог Ангелина Чекалина считает, что отношения «терапевт — клиент» могут стать отношениями — возможно, первыми в жизни человека, — в которых будет удовлетворяться его потребность в безопасной привязанности. И это первый шаг к исцелению страха близости.
Психолог Мария Володина говорит, что самая главная задача в работе со страхом близости — это исцеление раненого внутреннего ребенка. Для этого она предлагает упражнение, которое можно сделать самостоятельно.
Разделите лист бумаги на две колонки. В одной напишите, что бы вы хотели, чтобы ваши родители сказали вам или сделали для вас, когда вы были ребенком. Во второй — что ваши родители делали, чего вы не хотели. В первом столбце будут ожидания вашего внутреннего ребенка от других, а во втором — то, чего он боится, и причины, по которым он избегает близости.
«Чтобы избавиться от страха близости, нужно встретиться с негативными чувствами внутреннего ребенка, связанными с тем, что родители ему чего-то недодали, перепрожить их и освободиться».
Ну и искренние отношения двух взрослых людей также могут стать терапевтическими. Если партнер с надежным типом привязанности будет достаточно терпелив, будет создавать ощущение безопасности у второго партнера (например, с тревожным типом привязанности), поддерживать его, то через какое-то время у последнего появится позитивный опыт, который поможет снизить тревожность.