на стене висели в рамках бородатые мужчины текст песни
Варианты «На стене висели в рамках»
На стене висели в рамках бородатые мужчины.
Все в очочках
на цепочках,
по-народному — в пенсне.
Все они открыли что-то, все придумали вакцины,
Так что если я не умер — это всё по их вине.
Варианты 2 куплета:
Мне сказали: «Вы больны» —
И меня заколотило,
И сердечное светило
Усмехнулось со стены.
Мне сказали: «Вы больны» —
И меня заколотило,
Но сердечное светило
Усмехнулось со стены.
Мне сказали: «Вы больны» —
И меня заколотило,
Но сердечное светило
Улыбнулось со стены.
И мгновенно отпустило,
И сердечное светило
Ухмыльнулось со стены.
Варианты 4 куплета:
И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то,
Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол!
Мне приятен Склифосовский — основатель института,
Мне знаком товарищ Боткин — он желтуху изобрёл.
И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то,
Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол!
Мне приятен Склифосовский — основатель института,
Или вот товарищ Боткин — он желтуху изобрёл.
Правда в «доме» этом сонном
Нет дурного ничего:
Хочешь — можешь стать Будённым,
Хочешь — лошадью его!
Варианты 7 куплета:
Я здоров — даю вам слово! Только — здесь не верят слову.
Вновь взглянул я на портреты и ехидно прошептал:
Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал. «
У меня мозги за разум не заходят — верьте слову,
Задаю вопрос с намёком, то есть лезу на скандал,
Говорю: «Если б Кащенко, к примеру, лёг лечиться к Пирогову —
Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал. «
Варианты 8 куплета:
Доктор мой не лыком шит —
Он хитёр и осторожен.
«Да, вы правы, но возможен
Ход обратный, — говорит. —
Доктор мой не лыком шит —
Он хитёр и осторожен.
«Да, вы правы», — говорит. «Но возможен
Ход обратный, — говорит. —
Доктор мой — большой педант,
Сдержан он и осторожен.
«Да, вы правы, но возможен
И обратный вариант:
Доктор мой не лыком шит —
Он, вон, хитёр и осторожен.
Ход обратный, — он так мне говорит. —
Варианты 9 куплета:
Вот палата на семь коек,
Вот профессор входит в дверь,
Тычет пальцем: «Параноик».
И пойди его проверь!»
Вон палата на пять коек,
Вон профессор входит в дверь,
Вон он тычет пальцем: «Параноик».
И пойди его проверь!»
Варианты 11 куплета:
Род мой крепкий — весь в меня;
Правда прадед был незрячий;
Крёстный мой — белогорячий,
Но ведь крёстный не родня!
Род мой крепкий — весь в меня;
Правда прадед был незрячий;
Шурин мой — белогорячий,
Но ведь шурин не родня!
Да, мой мозг прогнил на треть,
Можно вмиг найти по язве,
Если очень захотеть.
Род мой крепкий — весь в меня;
Правда прадед был незрячий;
Свёкор мой — белогорячий,
Но ведь свёкор не родня!
Вариант 12 куплета:
«Доктор, мы здесь с глазу на глаз,
Зря мусолим чепуху:
Что мне будет за диагноз —
Отвечай как на духу?»
Варианты 13 куплета:
И врачи, и санитары, и светила — все смутились,
Заоконное светило закатилось за спиной,
И очочки
на цепочке
как бы влагой замутились,
У отца желтухи щёчки
вдруг покрылись белизной.
И врачи, и санитары, и светила — все смутились,
И очочки
на цепочке
как бы влагою покрылись,
У отца желтухи щёчки
вдруг покрылись белизной.
И врачи, и санитары, и светила — все смутились,
Заоконное светило закатилось за спиной,
И очочки
на цепочке
как бы влагою покрылись,
У отца желтухи щёчки
вмиг покрылись желтизной.
Доктор мой, и санитары, и светила — все смутились,
Заоконное светило закатилось за спиной,
И очочки
на цепочке
даже влагой замутились,
У отца желтухи щёчки
вдруг покрылись желтизной.
И врачи, и санитары, и светила — все смутились,
И очочки
на цепочке
как бы влагою покрылись,
У отца желтухи щёчки
вмиг покрылись белизной.
Варианты 14 куплета:
И нависло остриё,
В страхе съёжилась бумага.
Доктор действовал во благо —
Жалко, благо не моё.
И нависло остриё,
И поёжилась бумага.
Доктор действовал во благо —
Жалко, благо не моё.
Авторучки остриё
Устремилось на бумагу.
Доктор действовал во благо —
Только благо не моё.
Варианты 15 куплета:
Но не лист — перо стальное
Мой диагноз — паранойя,
Это значит — пара лет!
Но не в лист — перо стальное
Грудь проткнуло, как стилет!
Мой диагноз — паранойя,
Это значит — пара лет!
Владимир Высоцкий Никакой ошибки
На стене висели в рамках бородатые мужчины — Все в очечках на цепочках, по-народному — в пенсне,- Все они открыли что-то, все придумали вакцины, Так что если я не умер — это все по их вине.
Доктор молвил: «Вы больны»,- И меня заколотило, И сердечное светило Ухмыльнулось со стены,-
Здесь не камера — палата, Здесь не нары, а скамья, Не подследственный, ребята, А исследуемый я!
И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то,- Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол! Мне известен Склифосовский, основатель института, Мне знаком товарищ Боткин — он желтуху изобрел.
В положении моем Лишь чудак права качает: Доктор, если осерчает, Так упрячет в «желтый дом».
Все зависит в этом доме оном От тебя от самого: Хочешь — можешь стать Буденным, Хочешь — лошадью его!
У меня мозги за разум не заходят — верьте слову — Задаю вопрос с намеком, то есть, лезу на скандал: «Если б Кащенко, к примеру, лег лечиться к Пирогову — Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал. »
Но и врач не лыком шит — Он хитер и осторожен. «Да, вы правы, но возможен Ход обратный»,- говорит.
Вот палата на пять коек, Вот профессор входит в дверь — Тычет пальцем: «Параноик»,- И поди его проверь!
Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку — Я за вами, дорогие, как за каменной стеной, На Вишневского надеюсь, уповаю на Бурденку,- Подтвердят, что не душевно, а духовно я больной!
Род мой крепкий — все в меня,- Правда, прадед был незрячий; Свекр мой — белогорячий, Но ведь свекр- не родня!
«Доктор, мы здесь с глазу на глаз — Отвечай же мне, будь скор: Или будет мне диагноз, Или будет — приговор?»
И врачи, и санитары, и светила все смутились, Заоконное светило закатилось за спиной, И очечки на цепочке как бы влагою покрылись, У отца желтухи щечки вдруг покрылись белизной.
И нависло острие, И поежилась бумага,- Доктор действовал на благо, Жалко — благо не мое,-
Но не лист перо стальное — Грудь проткнуло, как стилет: Мой диагноз — паранойя, Это значит — пара лет!
Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:
На стене висели в рамках бородатые мужчины –
Все́ в очёчках на цепочках, по-народному – в пенсне, –
Все́ они открыли что-то, все́ придумали вакцины,
Так что если я не умер – это всё по их вине.
Доктор молвил: «Вы больны», –
И меня заколотило,
И сердечное светило
Ухмыльнулось со стены, –
Здесь не камера – палата,
Здесь не нары, а скамья,
Не подследственный, ребята,
А исследуемый я!
И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то, –
Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол!
Мне известен Склифосовский, основатель института,
Мне знаком товарищ Боткин – он желтуху изобрёл.
В положении моём
Лишь чудак права качает:
Доктор, если осерчает,
Так упрячет в «жёлтый дом».
Всё зависит в этом доме оном
От тебя от самого:
Хочешь – можешь стать Будённым,
Хочешь – лошадью его!
У меня мозги за разум не заходят – верьте слову –
Задаю вопрос с намёком, то есть, лезу на скандал:
«Если б Кащенко, к примеру, лег лечиться к Пирогову –
Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал…»
Но и врач не лыком шит –
Он хитер и осторожен.
«Да, вы правы, но возможен
Ход обратный», – говорит.
Вот палата на́ пять коек,
Вот профессор входит в дверь –
Тычет пальцем: «Параноик», –
И поди его проверь!
Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку –
Я за вами, дорогие, как за каменной стеной,
На Вишневского надеюсь, уповаю на Бурденку, –
Подтвердят, что не душевно, а духовно я больной!
Род мой крепкий – все́ в меня, –
Правда, прадед был незрячий;
Свёкр мой – белогорячий,
Но ведь свёкр – не родня!
«Доктор, мы здесь с глазу на глаз –
Отвечай же мне, будь скор:
Или будет мне диагноз,
Или будет – приговор?»
И врачи, и санитары, и светила все́ смутились,
Заоконное светило закатилось за спиной,
И очёчки на цепочке как бы влагою покрылись,
У отца желтухи щечки вдруг покрылись желтизной.
И нависло остриё,
И поёжилась бумага, –
Доктор действовал во благо,
Жалко – благо не моё, –
Но не лист – перо стальное
Грудь пронзило, как стилет:
Мой диагноз – паранойя,
Это значит – пара лет!
Вдруг словно канули во мрак
Портреты и врачи.
Жар от меня струился как
От доменной печи.
Я злую ловкость ощутил –
Пошёл как на таран, –
И фельдшер еле защитил
Рентгеновский экран.
Мне обложили шею льдом –
Спешат, рубаху рвут, –
Я ухмыляюсь красным ртом,
Как на манеже шут.
Я сам себе кричу: «Трави! –
И напрягаю грудь. –
«В твоей запёкшейся крови́
Увязнет кто-нибудь!»
Я б мог, когда б не глаз да глаз,
Всю землю окровавить, –
Жаль, что успели медный таз
Невовремя подставить!
Уже я свой не слышу крик,
Не узнаю́ сестру, –
Вот сладкий газ в меня проник,
Как водка поутру.
Цветастый саван скрыл и зал
И лица докторов, –
Но я им всё же доказал,
Что умственно здоров!
Слабею, дергаюсь и вновь
Травлю, – но иглы вводят
И льют искусственную кровь –
Та горлом не выходит.
«Хирург, пока не взял наркоз,
Ты голову нагни, –
Я важных слов не произнёс –
Послушай, вот они:
– Взрезайте с Богом, помолясь,
Тем более бойчей,
Что эти строки не про вас,
А про других врачей.
Я лёг на сгибе бытия,
На полдороге к бездне, –
И вся история моя —
История болезни.
Я был здоров, здоров как бык,
Здоров как два быка, –
Любому встречному в час пик
Я мог намять бока.
«Не надо нервничать, мой друг, –
Врач стал чуть-чуть любезней, –
Почти у всех людей вокруг
Истории болезней».
