Золотая бабка что это
Алтын ашык
Как-то раз старик отправился на озеро поить лошадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не даёт.
«Что там такое? — думает старик. — Надо посмотреть».
Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.
Видит старик — вцепилась ему в бороду сама старуха убыр — ведьма. Стал он просить её:
— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо баранов тебе за это дам!
— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.
— Табун коней тебе дам, только отпусти!
— И коней твоих мне не нужно.
— Что же тебе тогда дать?
— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.
Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.
— Хорошо, — говорит, — отдам, только отпусти!
Отпустила его убыр и сказала:
— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!
Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала от него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.
Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рассказал. Только одно сказал:
— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!
Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:
— Где моя золотая бабка?
— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.
И рассказал всё, что с ним у озера было.
Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:
— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?
Стал отец отговаривать сына, а тот на своём стоит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отговоришь его.
— Ладно, — отвечает, — будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком (корок — лёгкий шест с петлёй или арканом на конце, которым ловят пасущихся лошадей), побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдёт, на той и поезжай.
Пошёл Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шершавый тощий жеребёнок. Отогнал его Алтын-сака, пошёл к отцу и спрашивает:
— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?
— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.
Снова Алтын-сака пошёл к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребёнок.
— Видно, на нём и ехать надо, — сказал Алтын-сака.
Только прикоснулся он рукой к шее жеребёнка — тотчас спала с жеребёнка свалявшаяся грязная шерсть. Только надел узду — жеребёнок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека (индек — загородка из жердей) — жеребёнок превратился в статного, рослого коня. Только наложил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всём табуне. Спрашивает он Алтын-сака:
— Еду на прежнюю нашу кочёвку, за моей золотой бабкой, — отвечает Алтын-сака.
— Там тебя ждёт злая убыр, — говорит конь. — Скажет она тебе: — «Спустись с коня, возьми свою бабку». Ты её не слушай, не слезай с меня. Слезешь — погибнешь, сожрёт тебя убыр! Будь ловче сокола — нагнись и схвати свою золотую бабку.
Поскакал Алтын-сака на своём коне на прежнюю кочёвку. Смотрит: старуха убыр сидит у огня, греет руки. Алтын-сака говорит:
— Бабушка, отдай мне мою золотую бабку!
— Эй, сынок, — отвечает убыр, — вот твоя бабка, спустись с коня, возьми её сам, а у меня спина болит, не могу встать.
И показала золотую бабку.
Конь в это время пригнулся к земле, а Алтын-сака изловчился и схватил бабку. Поскакал его буланый конь что есть силы. А убыр завыла от злости, вскочила, плюнула раз — появилась чёрная толстая лошадь, плюнула ещё раз — появились поводья. Вскочила убыр на свою лошадь и пустилась в погоню за Алтын-сака.
Скачет Алтын-сака на своём буланом коне, а убыр — на своей толстой чёрной лошади. Вот-вот нагонит его, вот-вот схватит! Только у её лошади подвернулась нога. Захрапела она, захромала, стала отставать.
Дёргает убыр чёрную лошадь за поводья, бьёт её пятками в бока, а лошадь всё тише и тише идет.
Разозлилась убыр, да с досады и съела свою лошадь. Съела и пустилась в погоню бегом.
Бежит убыр, сама себя подгоняет — бьёт себя кулаками и по спине и по бокам. Настигла она буланого коня, укусила его за правую ногу. Поскакал конь на трёх ногах. А убыр не отстаёт — опять догнала коня, укусила его за левую ногу. Собрал конь последние силы, стал уносить Алтын-сака от убыр. Да не много неге него силы осталось.
Доскакал он до озера и говорит:
— Не могу я больше бежать! Спрячусь от убыр в озеро, а ты поскорее взберись вот на тот дуб. Заживут мои ноги — повезу тебя дальше.
Сказал это конь и нырнул в озеро. А Алтын-сака быстро взобрался на дуб, что рос возле озера, и уселся на самой вершине.
Прибежала убыр, увидела Алтын-сака на дубу и кричит:
— Попался теперь, стащу тебя вниз, съем тебя!
Плюнула она раз — появился топор. Вытащила убыр изо рта зуб и давай точить на нём топор. Наточила и принялась рубить дуб. Щепки так во все стороны и летят.
Прибежала на шум лисица и спрашивает:
— Эй, бабушка, зачем рубишь дуб?
— Или не видишь, кто на дубу сидит? — спрашивает убыр. — Срублю дуб, схвачу этого егета и съем его!
Взглянула лисица на дуб, видит — сидит на вершине хороший егет. Пожалела его лисица и говорит убыр:
— Старая ты! Зачем мучаешь себя? Дай я за тебя дуб срублю!
— Нет, нет! — говорит убыр. — Я сама дуб срублю, сама егета съем!
А лисица не отстает от неё:
— Я дуб срублю, а ты егета съешь!
Дала убыр лисице топор, а сама легла под дубом, да сейчас же и заснула. Убыр спит, храпит — изо рта, из носа у неё искры сыплются, дым валит. А лисица тем временем и топор и зуб-точило в озеро бросила, собрала все щепки и приложила к порубленному месту. Поплевала, полизала — щепки тотчас и приросли, стал дуб опять целым.
Сделала это лисица и говорит:
— Ну, егет, прощай! — и убежала.
Проснулась убыр, глянула на дуб и говорит:
— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел, будто я его и не рубила!
Обругала убыр лисицу, потом плюнула раз — появился топор. Вытащила убыр изо рта второй зуб — принялась точить топор. Точит, а сама поглядывает на Алтын-сака и говорит:
— Срублю дуб, съем тебя!
Наточила убыр топор, стала дуб рубить. Летят щепки во все стороны, трясётся дуб, ещё немного порубить — и свалится.
Прибежала лисица и спрашивает:
— Что делаешь, бабушка?
— Хочу вот этого егета достать — съесть!
— Не утруждай ты себя! Разреши мне дуб срубить!
— Нет, нет! — ворчит убыр. — Сама срублю! Сама егета съем!
— Я для тебя дуб срублю, а ты егета съешь! — говорит лисица.
— Нет! — кричит убыр. — Не дам тебе топор! Была здесь одна лисица, тоже обещала мне помочь, да обманула меня!
— А какого она цвета? — спрашивает лисица.
— Рыжая она! — отвечает убыр.
— А ты, бабушка, не верь рыжим, — говорит лисица. — Рыжие — все обманщицы. Верь только нам, чёрным лисицам!
Глянула убыр — лисица и вправду чёрная. Отдала она лисице топор, а сама легла и тотчас захрапела — изо рта, из нса искры у неё сыплются, дым валит.
Чёрная лисица топор и зуб-точило в озеро бросила, щепки к рубленому месту приложила, поплевала на них, полизала их, они и приросли крепко. Опять дуб стал целым. Попрощалась лисица с Алтын-сака и убежала.
Немного спустя проснулась убыр. Взглянула на дуб и давай кричать:
— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел!
Плюнула убыр — появился топор. Вытащила она у себя изо рта третий зуб — стала точить топор. Наточила и принялась дуб рубить. Рубит, а сама и егета и лисицу на чём свет стоит ругает. Рубила-рубила убыр, до половины дуб перерубила. Смотрит Алтын-сака вниз и думает:
«Не спастись мне теперь от убыр. »
Глядь — бежит белая лисица. Подбежала к дубу и говорит убыр:
— Бабушка, давай я помогу тебе — буду дуб рубить!
— Убирайся прочь, пока цела! — кричит убыр. — Уже два раза обманули меня лисицы и убежали!
— Какие они были, бабушка? — спрашивает лисица.
— Одна рыжая, другая чёрная, — отвечает убыр.
— Не верь, бабушка, рыжим и чёрным, — говорит лисица, — они всех обманывают. Верь только нам, белым полевым лисицам! Я тебя не обману, я помогу тебе!
Дала убыр лисице топор и легла спать. А лисица бросила топор и зуб-точило в озеро, собрала быстро щепки и приложила их на рубленое место. Поплевала, полизала — они и приросли.
— Ну, егет, — говорит лисица, — три раза я тебе помогала, и чёрной и белой глиной шкуру красила, чтобы убыр меня не узнала. А теперь больше ничем не могу тебе помочь!
Попрощалась и убежала.
Проснулась убыр и закричала:
— Что это видят мои глаза? Дуб будто никогда и не рубили!
Плюнула она — появился топор. Вытащила изо рта последний зуб — стала топор точить. Наточила и давай дуб рубить. Рубит и бормочет:
— Теперь никаких помощников не возьму! Сама управлюсь!
Летят щепки во все стороны, качается дуб, скрипит — вот-вот рухнет.
Видит Алтын-сака — не спастись ему от убыр. Сидит он, раздумывает: что делать? Вдруг прилетел ворон и сел на вершину дуба. Стал Алтын-сака просить ворона:
— Эй, друг ворон! Ты везде летаешь, везде бываешь. Лети на наше новое кочевье, найди моих собак Аккулака (Аккулак — белое ухо) и Актырнака (Актырнак — белый ноготь), скажи им, чтобы бежали ко мне на помощь!
— Не полечу, — отвечает ворон. — Пусть тебя схватит убыр: будет тогда и мне пожива!
Уселся на ветку, стал ждать.
Смотрит Алтын-сака по сторонам: не будет ли откуда помощи? В это время подлетела к дубу сорока. Алтын-сака говорит ей:
— Эй, друг сорока! Везде ты летаешь, везде бываешь. Лети на наше новое кочевье, скажи моим собакам Аккулаку и Актырнаку, чтоб бежали скорее ко мне на помощь!
— Зачем полечу? — отвечает сорока. — Когда убыр будет есть тебя, перепадёт и мне что-нибудь!
Ещё больше загоревал Алтын-сака.
«Скоро конец мне!» — думает.
В это время появилась у него над головой стайка воробьёв. Алтын-сака говорит им:
— Эй, друзья, серые воробышки! Летите на наше новое кочевье, найдите моих собак Аккулака и Актырнака, скажите им: хочет убыр погубить вашего хозяина!
— Найдём! Найдём! Скажем! Скажем! — зачирикали воробьи и улетели быстро.
Прилетели воробьи на кочёвку, нашли собак. А собаки всюду бегали, давно уж разыскивали своего хозяина и так устали, что упали как камни и заснули. Стали воробьи клевать их в уши, стали будить. Разбудили и давай чирикать:
— Эй, Аккулак и Актырнак! Бегите скорее к большому дубу, что растёт возле озера, спасайте своего хозяина — убыр его съесть хочет!
Вскочили Аккулак и Актырнак и помчались на помощь Алтын-сака. Воробьи над дорогой летят, собаки вслед за ними по дороге бегут, пыль поднимают.
Завидела убыр пыль и спрашивает Алтын-сака:
— Егет, егет, посмотри, что это за пыль на дороге?
— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.
Заслышала убыр топот собачьих ног и спрашивает:
— Егет, егет, что за гром это гремит?
— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.
В это время Аккулак и Актырнак подбежали, кинулись на убыр и давай её рвать да кусать. Убыр испугалась, бросила топор в озеро и сама туда же нырнула. Собаки говорят Алтын-сака:
— Сейчас и мы за убыр в озеро нырнём, а ты смотри на воду: если мы убыр убьём — вода в озере почернеет; если убыр нас убьёт — вода красной станет.
Сказали и бросились в озеро.
Забурлило озеро, волнами покрылось.
— Почему вода в озере сначала покраснела? — спрашивает их Алтын-сака.
— Потому что убыр стала одолевать нас и оторвала мне ухо, да мы скоро расправились с ней!
Вслед за собаками вышел из озера и буланый конь.
— Ну, — говорит, — садись на меня, егет, повезу тебя домой!
Вернулся Алтын-сака на кочёвку живой и невредимый. Обрадовались отец и мать, устроили большой пир. Созвали на пир всех родных и всех знакомых. Девять дней ели, девять дней пили, девять дней веселились.
АЛТЫН-САКА — ЗОЛОТАЯ БАБКА
Худ. И. Кузнецов
Когда-то, давным-давно, жили старик со старухой. У них был всего один сын, Алтын-сака — золотая бабка. Звали его так потому, что у него была золотая бабка — биток. В бабки он играл лучше всех — никто не мог его обыграть.
Как-то раз старик отправился на озеро поить лошадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не даёт.
«Что там такое? — думает старик.— Надо посмотреть».
Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.
Видит старик — вцепилась ему в бороду сама старуха убыр — ведьма. Стал он просить её:
— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо баранов тебе за это дам!
— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.
— Табун коней тебе дам, только отпусти!
— И коней твоих мне не нужно.
— Что же тебе тогда дать?
— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.
Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.
— Хорошо,— говорит,— отдам, только отпусти!
Отпустила его убыр и сказала:
— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!
Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала у него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.
Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рассказал. Только одно промолвил:
— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!
Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:
— Где моя золотая бабка?
— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.
И рассказал всё, что с ним у озера было.
Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:
— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?
Стал отец отговаривать сына, а тот на своём стоит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отговоришь его.
— Ладно,— отвечает,— будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком, побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдёт, на той и поезжай.
Пошёл Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шершавый, тощий жеребёнок. Отогнал его Алтын-сака, пошёл к отцу и спрашивает:
— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?
— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.
Снова Алтын-сака пошёл к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребёнок.
— Видно, на нём и ехать надо,— сказал Алтын-сака.
Только прикоснулся он рукой к шее жеребёнка — тотчас спала с жеребёнка свалявшаяся, грязная шерсть. Только надел узду — жеребёнок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека — жеребёнок превратился в статного, рослого коня. Только наложил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всём табуне. Спрашивает он Алтын-сака:
— Еду на прежнюю нашу кочёвку, за моей золотой бабкой,— отвечает Алтын-сака.
— Там тебя ждёт злая убыр,— говорит конь.— Скажет она тебе: «Спустись с коня, возьми свою бабку». Ты её не слушай, не слезай с меня. Слезешь — погибнешь, сожрёт тебя убыр! Будь ловче сокола — нагнись и схвати свою золотую бабку.
Поскакал Алтын-сака на своём коне на прежнюю кочёвку. Смотрит: старуха убыр сидит у огня, греет руки. Алтын-сака говорит:
— Бабушка, отдай мне мою золотую бабку!
— Эй, сынок,— отвечает убыр,— вот твоя бабка, спустись с коня, возьми её сам, а у меня спина болит, не могу встать.
И показала золотую бабку.
Конь в это время пригнулся к земле, а Алтын-сака изловчился и схватил бабку. Поскакал его буланый конь что есть силы. А убыр завыла от злости, вскочила, плюнула раз — появилась чёрная толстая лошадь, плюнула ещё раз — появились поводья. Вскочила убыр на свою лошадь и пустилась в погоню за Алтын-сака.
Скачет Алтын-сака на своём буланом коне, а убыр — на своей толстой чёрной лошади. Вот-вот нагонит его, вот-вот схватит! Только у её лошади подвернулась нога. Захрапела она, захромала, стала отставать.
Дёргает убыр чёрную лошадь за поводья, бьёт её пятками в бока, а лошадь всё тише и тише идёт.
Разозлилась убыр, да с досады и съела свою лошадь. Съела и пустилась в погоню бегом.
Бежит убыр, сама себя подгоняет — бьёт себя кулаками и по спине и по бокам. Настигла она буланого коня, укусила его за правую ногу. Поскакал конь на трёх ногах. А убыр не отстаёт — опять догнала коня, укусила его за левую ногу. Собрал конь последние силы, стал уносить Алтын-сака от убыр. Да не много у него силы осталось.
Доскакал он до озера и говорит:
— Не могу я больше бежать! Спрячусь от убыр в озеро, а ты поскорее взберись вот на тот дуб. Заживут мои ноги — повезу тебя дальше.
Сказал это конь и нырнул в озеро. А Алтын-сака быстро взобрался на дуб, что рос возле озера, и уселся на самой вершине.
Прибежала убыр, увидела Алтын-сака на дубу и кричит:
— Попался теперь, стащу тебя вниз, съем тебя!
Плюнула она раз — появился топор. Вытащила убыр изо рта зуб и давай точить на нём топор. Наточила и принялась рубить дуб. Щепки так во все стороны и летят.
Прибежала на шум лисица и спрашивает:
— Эй, бабушка, зачем рубишь дуб?
— Или не видишь, кто на дубу сидит? — спрашивает убыр.— Срублю дуб, схвачу этого егета и съем его!
Взглянула лисица на дуб, видит — сидит на вершине хороший егет. Пожалела его лисица и говорит убыр:
— Старая ты! Зачем мучаешь себя? Дай я за тебя дуб срублю!
— Нет, нет! — говорит убыр.— Я сама дуб срублю, сама егета съем!
А лисица не отстаёт от неё:
— Я дуб срублю, а ты егета съешь!
Дала убыр лисице топор, а сама легла под дубом да сейчас же и заснула. Убыр спит, храпит — изо рта, из носа у неё искры сыплются, дым валит. А лисица тем временем и топор и зуб-точило в озеро бросила, собрала все щепки и приложила к порубленному месту. Поплевала, полизала — щепки тотчас и приросли, стал дуб опять целым.
Худ. И. Кузнецов
Сделала это лисица и говорит:
— Ну, егет, прощай! — и убежала.
Проснулась убыр, глянула на дуб и говорит:
— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел, будто я его и не рубила!
Обругала убыр лисицу, потом плюнула раз — появился топор. Вытащила убыр изо рта второй зуб— принялась точить топор. Точит, а сама поглядывает на Алтын-сака и говорит:
— Срублю дуб, съем тебя!
Наточила убыр топор, стала дуб рубить. Летят щепки во все стороны, трясётся дуб, ещё немного порубить — и свалится.
Прибежала лисица и спрашивает:
— Что делаешь, бабушка?
— Хочу вот этого егета достать — съесть!
— Не утруждай ты себя! Разреши мне дуб срубить!
— Нет, нет! — ворчит убыр.— Сама срублю! Сама егета съем!
— Я для тебя дуб срублю, а ты егета съешь! — говорит лисица.
— Нет! — кричит убыр.— Не дам тебе топор! Была здесь одна лисица, тоже обещала мне помочь, да обманула меня!
— А какого она цвета? — спрашивает лисица.
— Рыжая она! — отвечает убыр.
— А ты, бабушка, не верь рыжим,— говорит лисица.— Рыжие — все обманщицы. Верь только нам, чёрным лисицам!
Глянула убыр — лисица и вправду чёрная. Отдала она лисице топор, а сама легла и тотчас захрапела — изо рта, из носа искры у неё сыплются, дым валит.
Чёрная лисица топор и зуб-точило в озеро бросила, щепки к рубленому месту приложила, поплевала на них, полизала их, они и приросли крепко. Опять дуб стал целым. Попрощалась лисица с Алтын-сака и убежала.
Немного спустя проснулась убыр. Взглянула на дуб и давай кричать:
— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел!
Плюнула убыр — появился топор. Вытащила она у себя изо рта третий зуб — стала точить топор. Наточила и принялась дуб рубить. Рубит, а сама и егета и лисицу на чём свет стоит ругает. Рубила-рубила убыр, до половины дуб перерубила. Смотрит Алтын-сака вниз и думает:
«Не спастись мне теперь от убыр. »
Глядь — бежит белая лисица. Подбежала к дубу и говорит убыр:
— Бабушка, давай я помогу тебе — буду дуб рубить!
— Убирайся прочь, пока цела! — кричит убыр.— Уже два раза обманули меня лисицы и убежали!
— Какие они были, бабушка? — спрашивает лисица.
— Одна рыжая, другая чёрная,— отвечает убыр.
— Не верь, бабушка, рыжим и чёрным,— говорит лисица,— они всех обманывают. Верь только нам, белым полевым лисицам! Я тебя не обману, я помогу тебе!
Дала убыр лисице топор и легла спать. А лисица бросила топор и зуб-точило в озеро, собрала быстро щепки и приложила их на рубленое место. Поплевала, полизала — они и приросли.
— Ну, егет,— говорит лисица,— три раза я тебе помогала, и чёрной и белой глиной шкуру красила, чтобы убыр меня не узнала. А теперь больше ничем не могу тебе помочь!
Попрощалась и убежала.
Проснулась убыр и закричала:
— Что это видят мои глаза? Дуб будто никогда и не рубили!
Плюнула она — появился топор. Вытащила изо рта последний зуб — стала топор точить. Наточила и давай дуб рубить. Рубит и бормочет:
— Теперь никаких помощников не возьму! Сама управлюсь!
Летят щепки во все стороны, качается дуб, скрипит — вот-вот рухнет.
Видит Алтын-сака — не спастись ему от убыр. Сидит он, раздумывает: что делать? Вдруг прилетел ворон и сел на вершину дуба. Стал Алтын-сака просить ворона:
— Эй, друг ворон! Ты везде летаешь, везде бываешь. Лети на наше новое кочевье, найди моих собак
Аккулака и Актырнака, скажи им, чтоб бежали ко мне на помощь!
— Не полечу,— отвечает ворон.— Пусть тебя схватит убыр: будет тогда и мне пожива!
Уселся на ветку, стал ждать.
Смотрит Алтын-сака по сторонам: не будет ли откуда помощи? В это время подлетела к дубу сорока. Алтын-сака говорит ей:
— Эй, друг сорока! Везде ты летаешь, везде бываешь. Лети на наше новое кочевье, скажи моим собакам Аккулаку и Актырнаку, чтоб бежали скорее ко мне на помощь!
— Зачем? — отвечает сорока.— Когда убыр будет есть тебя, перепадёт и мне что-нибудь!
Ещё больше загоревал Алтын-сака.
«Скоро конец мне!» — думает.
В это время появилась у него над головой стайка воробьёв. Алтын-сака говорит им:
— Эй, друзья, серые воробышки! Летите на наше новое кочевье, найдите моих собак Аккулака и Актырнака, скажите им: хочет убыр погубить вашего хозяина!
— Найдём! Найдём! Скажем! Скажем! — зачирикали воробьи и улетели быстро.
Прилетели воробьи на кочёвку, нашли собак. А собаки всюду бегали, давно уж разыскивали своего хозяина и так устали, что упали как камни и заснули. Стали воробьи клевать их в уши, стали будить. Разбудили и давай чирикать:
— Эй, Аккулак и Актырнак! Бегите скорее к большому дубу, что растёт возле озера, спасайте своего хозяина — убыр его съесть хочет!
Вскочили Аккулак и Актырнак и помчались на помощь Алтын-сака. Воробьи над дорогой летят, собаки вслед за ними по дороге бегут, пыль поднимают.
Завидела убыр пыль и спрашивает Алтын-сака:
— Егет, егет, посмотри, что это за пыль на дороге?
— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.
Заслышала убыр топот собачьих ног и спрашивает:
— Егет, егет, что это за гром гремит?
— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.
В это время Аккулак и Актырнак подбежали, кинулись на убыр и давай её рвать да кусать. Убыр испугалась, бросила топор в озеро и сама туда же нырнула. Собаки говорят Алтын-сака:
— Сейчас и мы за убыр в озеро нырнём, а ты смотри на воду: если мы убыр убьём — вода в озере почернеет; если убыр нас убьёт — вода красной станет.
Сказали и бросились в озеро.
Забурлило озеро, волнами покрылось.
— Почему вода в озере сначала покраснела? — спрашивает их Алтын-сака.
— Потому что убыр стала одолевать нас и оторвала мне ухо, да мы скоро расправились с ней!
Вслед за собаками вышел из озера и буланый конь.
— Ну,— говорит,— садись на меня, егет, повезу тебя домой!
Вернулся Алтын-сака на кочёвку живой и невредимый. Обрадовались отец и мать, устроили большой пир. Созвали на пир всех родных и всех знакомых. Девять дней ели, девять дней пили, девять дней веселились.
Алтын-сака — Золотая бабка
Когда-то, давным-давно, жили старик со старухой. У них был всего один сын, Алтын-сака — золотая бабка. Звали его так потому, что у него была золотая бабка — биток. В бабки он играл лучше всех — никто не мог его обыграть.
Как-то раз старик отправился на озеро поить лошадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не дает.
«Что там такое? — думает старик. — Надо посмотреть».
Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.
Видит старик — вцепилась ему в бороду сама старуха убыр — ведьма. Стал он просить ее:
— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо баранов тебе за это дам!
— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.
— Табун коней тебе дам, только отпусти!
— И коней твоих мне не нужно.
— Что же тебе тогда дать?
— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.
Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.
— Хорошо, — говорит, — отдам, только отпусти!
Отпустила его убыр и сказала:
— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!
Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала у него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.
Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рассказал. Только одно сказал:
— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!
Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:
— Где моя золотая бабка?
— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.
И рассказал все, что с ним у озера было.
Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:
— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?
Стал отец отговаривать сына, а тот на своем стоит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отговоришь его.
— Ладно, — отвечает, — будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком, побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдет, на той и поезжай.
Пошел Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шершавый тощий жеребенок. Отогнал его Алтын-сака, пошел к отцу и спрашивает:
— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?
— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.
Снова Алтын-сака пошел к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребенок.
— Видно, на нем и ехать надо, — сказал Алтын-сака.
Только прикоснулся он рукой к шее жеребенка — тотчас спала с жеребенка свалявшаяся грязная шерсть. Только надел узду — жеребенок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека — жеребенок превратился в статного, рослого коня. Только наложил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всем табуне. Спрашивает он Алтын-сака:
— Еду на прежнюю нашу кочевку, за моей золотой бабкой, — отвечает Алтын-сака.
— Там тебя ждет злая убыр, — говорит конь. — Скажет она тебе: — «Спустись с коня, возьми свою бабку». Ты ее не слушай, не слезай с меня. Слезешь — погибнешь, сожрет тебя убыр! Будь ловче сокола — нагнись и схвати свою золотую бабку.
Поскакал Алтын-сака на своем коне на прежнюю кочевку. Смотрит: старуха убыр сидит у огня, греет руки. Алтын-сака говорит:
— Бабушка, отдай мне мою золотую бабку!
— Эй, сынок, — отвечает убыр, — вот твоя бабка, спустись с коня, возьми ее сам, а у меня спина болит, не могу встать.
И показала золотую бабку.
Конь в это время пригнулся к земле, а Алтын-сака изловчился и схватил бабку. Поскакал его буланый коь что есть силы. А убыр завыла от злости, вскочила, плюнула раз — появилась черная толстая лошадь, плюнула еще раз — появились поводья. Вскочила убыр на свою лошадь и пустилась в погоню за Алтын-сака.
Скачет Алтын-сака на своем буланом коне, а убыр — на своей толстой черной лошади. Вот-вот нагонит его, вот-вот схватит! Только у ее лошади подвернулась нога. Захрапела она, захромала, стала отставать.
Дергает убыр черную лошадь за поводья, бьет ее пятками в бока, а лошадь все тише и тише идет.
Разозлилась убыр, да с досады и съела свою лошадь. Съела и пустилась в погоню бегом.
Бежит убыр, сама себя подгоняет — бьет себя кулаками и по спине и по бокам. Настигла она буланого коня, укусила его за правую ногу. Поскакал конь на трех ногах. А убыр не отстает — опять догнала коня, укусила его за левую ногу. Собрал конь последние силы, стал уносить Алтын-сака от убыр. Да не много е него силы осталось.
Доскакал он до озера и говорит:
— Не могу я больше бежать! Спрячусь от убыр в озеро, а ты поскорее взберись вот на тот дуб. Заживут мои ноги — повезу тебя дальше.
Сказал это конь и нырнул в озеро. А Алтын-сака быстро взобрался на дуб, что рос возле озера, и уселся на самой вершине.