За что лермонтов был отправлен в первую ссылку на кавказ
За что Николай I отправил Лермонтова в ссылку на Кавказ
Своенравный характер отвел Лермонтову ничтожные 27 лет жизни, но судьба наделила его литературным талантом, обессмертившим его имя и обогатившим русскую культуру. Будучи своевольным человеком, Лермонтов не раз вступал в заочную схватку с императором Николаем I, который, желая поучить писателя, отправил его менять характер на кавказскую войну 1830-1840 годов.
Его университеты
Карьера военного не входила в планы Лермонтова, который без особых проблем поступил на нравственно-политический факультет Московского Университета, откуда спустя год перевелся на факультет словесности. Именно здесь на итоговом испытании по риторике он продемонстрировал комиссии удивительные знания сверх программы и полную неосведомлённость в лекциях, а также в свойственной ему манере вступил в споры с экзаменаторами и в качестве оценки получил пометку «посоветовано уйти».
В том же году поэт отправился в Петербург, чтобы продолжить обучение в стенах столичного университета. Но местные преподаватели отказались учитывать два года московской учебы и предложили Лермонтову зачисление на первый курс. Такой вариант его не устроил, и поэт решил стать воспитанником привилегированного военного училища – «Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров».
После двух лет обучения Лермонтов получил чин корнета, и в 1834 году был переведен в 7-й эскадрон лейб-гвардейского гусарского полка, который дислоцировался в Царском селе.
Первая ссылка на Кавказ
Конец спокойной службе пришел в 1837 году, когда возмущенный гибелью Пушкина Лермонтов написал прославленное стихотворение «Смерть поэта», в котором недвусмысленно намекал якобы на истинных виновников его уничтожения. Император Николай I назвал поэта за его вольнодумство преступником, приказал полковым врачам проверить Лермонтова на предмет сумасшествия и, понизив в звании, отправил в ссылку на Кавказ.
Там Лермонтов столкнулся с реалиями военной жизни, проникся сочувствием к кавказским горцам, боровшимся за свою свободу и не понимавшим безрезультатность своих желаний. В период первой ссылки поэт был всего лишь наблюдателем боевых действий, которые дали ему обширный материал для размышления и творчества. Понюхать пороху ему помешали старания бабушки и Жуковского, которые упросили императора смягчить наказание и вернуть нерадивого Лермонтова обратно.
Вторая ссылка
Причиной для второй ссылки стала дуэль с французом Барантом, о которой не было своевременно доложено начальству. Состоявшийся незамедлительно суд определил Лермонтову трехмесячную гауптвахту, лишение всех титулов и чинов, и ссылку на Кавказскую войну в звании рядового. Но Николай I проявил к поэту благосклонность и послал его воевать в чине корнета.
Прибыв в Тенгинский пехотный полк, Лермонтов стал адъютантом генерала Галафеева и активным участником кровопролитных боев, в которых проявлял мужество, хладнокровность, способность быстро оценивать ситуацию с правильным принятием решения.
Искренне уважая горцев, поэт, как офицер русской армии должен был сражаться с ними, и делал это уверенно и бесстрашно, не ведя счет убитых своею рукою оппонентов.
Окрасив воды ручья в красный цвет, императорские солдаты одолели противника, и Лермонтов, как отчаянный участник сражения был представлен командованием к ордену Св. Владимира 4-й степени. Однако в высших эшелонах власти посчитали эту награду слишком завышенной для оценки действий ссыльного офицера и присвоили ему орден Св. Станислава 3-й степени.
Лермонтовский отряд
Впрочем, полковое руководство продолжало доверять бравому поэту и назначило его командиром отборного конного формирования, получившего название «лермонтовского отряда». Предпочитая огнестрельному оружию кинжалы и шашки «лермонтовские кавалеристы» своими неожиданными вылазками приводили горцев в замешательство, беспощадно выполняя свой долг.
Императорская благодарность
По окончании кавказской войны в 1840 году в качестве благодарности за лихую службу генерал Граббе рекомендовал не жалевшего себя в бою Лермонтова наградить золотой саблей «За храбрость», которая позволяла опальному поэту восстановиться в гвардии.
Но император собственноручно вычеркнул его имя из наградного листа, а когда писатель подал прошение об отставке, не удовлетворил его, отправив Лермонтова обратно в Тенгинский пехотный полк. Дабы больше не решать вопросы с награждением неугодного литератора, но отважного воина, Николай I приказал командиру полка больше не пускать Лермонтова на фронт, чтобы у него не было повода отличиться.
Но в действующую армию поэт больше не вернулся, поскольку по пути в полк, заехал на лечение в Пятигорск, где 15 июля 1841 умер на дуэли с Мартыновым.
Мой Лермонтов. Первая ссылка
В Пятигорске Лермонтов вёл привычный образ жизни: кутил, крутил романы с девицами, заводил новые знакомства. Встретил он здесь и своего старого знакомого, Николая Михайловича Сатина, с которым когда-то учился в Московском университетском пансионе. Сатин, в отличие от Лермонтова, близко сошёлся с Герценом и Огарёвым. В 1835 году он был вместе с ними арестован и выслан в Симбирскую губернию, а в 1837 тяжело заболел ревматизмом и был переведён на Кавказ, где усиленно лечился водами. Сатин тоже писал стихи, но больше известен своими переводами из Байрона и Шекспира. Он один из немногих, лично знавших Лермонтова людей, оставивший о нём воспоминания:
«С Лермонтовым мы встретились, как старые товарищи. Мы встретились уже молодыми людьми и, разумеется, школьные неудовольствия были взаимно забыты. Я сказал, что был серьёзно болен и почти недвижим. Лермонтов, напротив, пользовался всем здоровьем и вёл светскую, рассеянную жизнь. Он был знаком со всем «водяным обществом» (тогда очень многочисленным), участвовал на всех обедах, пикниках и праздниках. Такая, по-видимому, пустая жизнь не пропадала, впрочем, для него даром: он писал тогда свою «Княжну Мери» и зорко наблюдал за встречающимися ему личностями. Те, которые были в 1837 году в Пятигорске, вероятно, давно узнали и княжну Мери, и Грушницкого, и в особенности милого, умного и оригинального доктора Майера. »
Местный врач Н.В. Майер, числившийся при командующем войсками на Линии генерале Вельяминове, лечил военных больных на Кавказских Минеральных Водах. Он послужил прототипом доктора Вернера в повести Лермонтова «Княжна Мери». После выхода романа «Герой нашего времени» Майер был очень возмущён тем, как он был изображён и даже написал в письме своему другу ;.М. Сатину о Лермонтове:
«Ничтожный человек, ничтожный талант».
Практически все реальные люди, запечатлённые Михаилом Лермонтовым в его стихах и прозе, негодуют и оскорбляются тем, как он это сделал.
После Тифлиса, Мишель пожил, сколько хотел, в Пятигорске, потом в Ставрополе, затем побывал в Елисаветграде, в Москве и, конечно, в Петербурге. В столице Лермонтов постарался задержаться подольше. Сохранилось его письмо генерал-майору П.И.Петрову:
«Петербург, 1 февраля 1838 г.
Любезный дядюшка Павел Иванович. Наконец, приехав в Петербург, после долгих странствований и многих плясок в Москве, я благословил, во-первых всемогущего Аллаха, разостлал ковёр отдохновения, закурил чубук удовольствия и взял в руки перо благодарности и приятных воспоминаний. Бабушка выздоровела от моего приезда и надеется, что со временем меня опять переведут в лейб-гусары; и теперь я ещё здесь обмундировываюсь; но мне скоро грозит приятное путешествие в великий Новгород, ужасный Новгород…»
В Петербурге Лермонтов побывал в гостях у Жуковского, читал тому свои новые стихи и получил в подарок экземпляр «Ундины» с автографом. Но в литературные круги Мишеля по-прежнему не допускают.
В конце концов, Лермонтов всё же вынужден покинуть столицу и отправиться к новому месту службы. Ехал он, как обычно, не спеша, и прибыл в Новгород лишь 25 февраля 1838 года. Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк в то время дислоцировался в 145 верстах от столицы империи в местечке Селищи в знаменитых селищинских казармах. В Новгороде Лермонтов задерживаться не стал и 26 февраля 1838 года явился к командиру полка князю Багратиону-Имеретинскому. Он получил назначение в 4-й эскадрон, а на другой день, 27-го числа, уже дежурил. Здесь у Мишеля не было дядюшки-генерала, который простил бы ему столь долгое путешествие к месту службы – пришлось отрабатывать опоздание.
Впрочем, и в этом полку Лермонтов надолго не задержался, ведь его бабушка, Елизавета Алексеевна, неустанно хлопотала о переводе внука в стольный Петербург. По её просьбе граф Бенкендорф уже 28 марта 1838 года писал военному министру Чернышёву:
«Родная бабка его, вдова Гвардии Поручика Арсеньева, огорчённая невозможностью беспрерывно видеть его, ибо по старости своей она уже не в состоянии переехать в Новгород, осмеливается всеподданнейше повергнуть к стопам его Императорского Величества просьбу свою о… переводе внука её Лейб-гвардии в Гусарский полк, дабы она могла в глубокой старости (ей уже 80 лет) спокойно наслаждаться небольшим остатком жизни и внушать своему внуку правила чистой нравственности и преданность монарху.
Принимая живейшее участие в просьбе этой доброй и почтенной старушки и душевно желая содействовать к доставлению ей в престарелых летах сего великого утешения и счастия видеть при себе единственного внука своего, я имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство в особенное, личное мне одолжение испросить у Государя императора к празднику Св. Пасхи Всемилостивейшее, совершенное прощение корнету Лермантову, и перевод его Лейб-Гвардии в Гусарский полк.
Генерал-Адъютант Граф Бенкендорф».
Вот так, оказывается, на самом деле «преследовал» опального поэта Лермонтова главный жандарм России граф А.Х. Бенкендорф! В результате Мишель прослужил под Новгородом всего полтора месяца и уже 9 апреля 1838 года был переведён в Царское Село в свой прежний лейб-гвардии Гусарский полк. Насколько известно, за время пребывания в Селищах Лермонтов шесть раз дежурил по полку и два раза был на церковном параде. Здесь с ним никто не нянчился, да и поэтом не считал.
Некоторые литературоведы пишут, что, несмотря на краткость пребывания Лермонтова в Лейб-гвардии Гродненском гусарском полку, он успел приобрести среди товарищей по службе уважение и авторитет как офицер и поэт. Однако, один из его сослуживцев, А.И. Арнольди, по данному поводу написал позднее в своих мемуарах следующее:
«Лермонтов в то время не имел ещё репутации увенчанного лаврами поэта, которую приобрёл впоследствии и которая сложилась за ним благодаря достоинству его стиха, и мы, не предвидя в нём будущей славы России, смотрели на него совершенно равнодушно…»
Что же касается офицерской удали, то надо понимать специфику гусарской службы. В казармах не было иных развлечений, кроме вечеринок с вином и картами. Известно, что Лермонтов в Селищах в первый же вечер проиграл за карточным столом 800 рублей! Четыре офицерских жалованья за раз! Таких «удальцов» в любом карточном обществе будут носить на руках. Кроме того, в свободное от службы время Лермонтов позволял себе довольно часто отъезжать в Петербург, а ведь это 145 вёрст туда и столько же обратно! Кто ещё из товарищей Лермонтова по службе мог себе позволить такое? Так что, словами Пушкина можно сказать: «Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог!», однако то ли это уважение, которого достоин именно офицер? Всё тот же Александр Арнольди, ставший позднее генералом от кавалерии, участником Кавказских походов и русско-турецкой войны 1877—1878 годов, военным губернатором Софии писал в своих мемуарах:
«Он был препустой малый, плохой офицер и поэт неважный. В то время мы все писали такие стихи. Я жил с Лермонтовым в одной квартире, я видел не раз, как он писал. Сидит, сидит, изгрызёт множество перьев, наломает карандашей и напишет несколько строк. Ну, разве это поэт?»
Конечно, Арнольди пристрастен в своих оценках личности Лермонтова, а кто – нет? Ведь даже обычный стакан, наполовину наполненный водой, разные люди видят неодинаково: для одних он наполовину полон, а для других – наполовину пуст. А тут – живой человек! Но, очевидно, что мнение Арнольди о Лермонтове было на чём-то основано. По-видимому, оно не раз обсуждалось в различных офицерских компаниях и в конечном итоге сложилось именно таким. И скорее всего не только у него одного, раз этот человек в своих мемуарах говорит о Лермонтове не только от своего лица, но и неоднократно употребляет слово «мы». Вот и Ю. Елец в своей «Истории лейб-гвардии Гродненского гусарского полка» пишет:
«За свое пребывание в полку Лермонтов не оставил по себе того неприятного впечатления, каким полны отзывы многих сталкивавшихся с ним лиц. Правда, отзывы гродненских офицеров о Лермонтове устанавливали одно общее мнение о язвительности его характера, но это свойство не мешало Лермонтову быть коноводом всех гусарских затей и пирушек…»
Вот так и прошла первая ссылка Михаила Лермонтова – в туристических походах по Кавказу, балах и офицерских пирушках.
За что Николай I отправил Лермонтова в ссылку на Кавказ
Своенравный характер отвел Лермонтову ничтожные 27 лет жизни, но судьба наделила его литературным талантом, обессмертившим его имя и обогатившим русскую культуру. Будучи своевольным человеком, Лермонтов не раз вступал в заочную схватку с императором Николаем I, который, желая поучить писателя, отправил его менять характер на кавказскую войну 1830-1840 годов.
Его университеты
Карьера военного не входила в планы Лермонтова, который без особых проблем поступил на нравственно-политический факультет Московского Университета, откуда спустя год перевелся на факультет словесности. Именно здесь на итоговом испытании по риторике он продемонстрировал комиссии удивительные знания сверх программы и полную неосведомлённость в лекциях, а также в свойственной ему манере вступил в споры с экзаменаторами и в качестве оценки получил пометку «посоветовано уйти».
В том же году поэт отправился в Петербург, чтобы продолжить обучение в стенах столичного университета. Но местные преподаватели отказались учитывать два года московской учебы и предложили Лермонтову зачисление на первый курс. Такой вариант его не устроил, и поэт решил стать воспитанником привилегированного военного училища – «Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров».
После двух лет обучения Лермонтов получил чин корнета, и в 1834 году был переведен в 7-й эскадрон лейб-гвардейского гусарского полка, который дислоцировался в Царском селе.
Первая ссылка на Кавказ
Конец спокойной службе пришел в 1837 году, когда возмущенный гибелью Пушкина Лермонтов написал прославленное стихотворение «Смерть поэта», в котором недвусмысленно намекал якобы на истинных виновников его уничтожения. Император Николай I назвал поэта за его вольнодумство преступником, приказал полковым врачам проверить Лермонтова на предмет сумасшествия и, понизив в звании, отправил в ссылку на Кавказ.
Там Лермонтов столкнулся с реалиями военной жизни, проникся сочувствием к кавказским горцам, боровшимся за свою свободу и не понимавшим безрезультатность своих желаний. В период первой ссылки поэт был всего лишь наблюдателем боевых действий, которые дали ему обширный материал для размышления и творчества. Понюхать пороху ему помешали старания бабушки и Жуковского, которые упросили императора смягчить наказание и вернуть нерадивого Лермонтова обратно.
Вторая ссылка
Причиной для второй ссылки стала дуэль с французом Барантом, о которой не было своевременно доложено начальству. Состоявшийся незамедлительно суд определил Лермонтову трехмесячную гауптвахту, лишение всех титулов и чинов, и ссылку на Кавказскую войну в звании рядового. Но Николай I проявил к поэту благосклонность и послал его воевать в чине корнета.
Прибыв в Тенгинский пехотный полк, Лермонтов стал адъютантом генерала Галафеева и активным участником кровопролитных боев, в которых проявлял мужество, хладнокровность, способность быстро оценивать ситуацию с правильным принятием решения.
Искренне уважая горцев, поэт, как офицер русской армии должен был сражаться с ними, и делал это уверенно и бесстрашно, не ведя счет убитых своею рукою оппонентов.
Валерик
Окрасив воды ручья в красный цвет, императорские солдаты одолели противника, и Лермонтов, как отчаянный участник сражения был представлен командованием к ордену Св. Владимира 4-й степени. Однако в высших эшелонах власти посчитали эту награду слишком завышенной для оценки действий ссыльного офицера и присвоили ему орден Св. Станислава 3-й степени.
Лермонтовский отряд
Впрочем, полковое руководство продолжало доверять бравому поэту и назначило его командиром отборного конного формирования, получившего название «лермонтовского отряда». Предпочитая огнестрельному оружию кинжалы и шашки «лермонтовские кавалеристы» своими неожиданными вылазками приводили горцев в замешательство, беспощадно выполняя свой долг.
Императорская благодарность
По окончании кавказской войны в 1840 году в качестве благодарности за лихую службу генерал Граббе рекомендовал не жалевшего себя в бою Лермонтова наградить золотой саблей «За храбрость», которая позволяла опальному поэту восстановиться в гвардии.
Но император собственноручно вычеркнул его имя из наградного листа, а когда писатель подал прошение об отставке, не удовлетворил его, отправив Лермонтова обратно в Тенгинский пехотный полк. Дабы больше не решать вопросы с награждением неугодного литератора, но отважного воина, Николай I приказал командиру полка больше не пускать Лермонтова на фронт, чтобы у него не было повода отличиться.
Но в действующую армию поэт больше не вернулся, поскольку по пути в полк, заехал на лечение в Пятигорск, где 15 июля 1841 умер на дуэли с Мартыновым.